5. Необходимость более широкого видения глобальной устойчивости и безопасности

За прошедшие 20 лет после ЮНСЕД стратегии или программы устойчивого развития приняли более 100 стран. Однако, исходя из результатов динамики социально-экологической проблемы на нашей планете, можно сделать вывод, что принципы устойчивого развития в том виде как они сейчас понимаются, не удалось полностью внедрить ни в одной стране мира. Можно сказать, что происходит не только повсеместное игнорирование этого перехода, но и идет мощное сопротивление движению на новую модель развития. Человечество оказалось не готовым к новому революционному повороту в своей истории.

Возникает вопрос: может быть, причины этого скрыты и в самой теории УР, которая пока лишь условно может именоваться теорией. Это, на наш взгляд, пока лишь наброски будущей теории, ее надо еще создать и далее будут высказаны некоторые пожелания в этом направлении исследований, расширяющих трактовку УР как глобального процесса.

Экологический акцент в понимании УР лишь высветил проблему перехода к новой модели развития цивилизации, но вместе с тем показал ограниченность этого видения УР. Экологоцентризм трактовки УР при его реализации стал давать сбои и его в той мере, как этого хотят экологи, не удается успешно продвигать внедрение идей УР. И дело здесь не только в отсутствии политической воли руководства государств планеты (да и непонимания большинством населения самой идеи УР, не говоря уже о необходимости такого перехода во имя еще несуществующих будущих поколений), но и в самой трактовке этого типа развития. УР как новая – уже управляемая форма эволюции цивилизации в принципе должна быть направлена против всех кризисных явлений и катастроф (а не только экологического характера), в том числе и кризисов в глобальной экономике. Появление же кризисных явлений, например, в мировой экономике оказавших негативное влияние не только на саму экономику, но и на процесс подготовки и проведения Рио+20, свидетельствует о том, что принятая концепция и стратегия УР оказалась пока недостаточно системно-целостной и, тем самым, недостаточно адекватной.

При теоретической перспективности модели “вписывания” человеческой деятельности в биосферу практическая реализация их невозможна, ибо противоречит ряду тенденций. Также невозможно (особенно после мусульманско-католической оппозиции этой идеи) перевести на китайскую модель планирования семьи (одна семья – один ребенок) остальной развивающийся мир и США, т.е. более, чем четыре миллиарда населения планеты. Кроме того, развитые страны вряд ли добровольно откажутся от своих высоких доходов и снижения материально-вещественных стандартов жизни во имя будущих поколений: ведь они от этого не отказываются и во имя большинства беднейших современных поколений. Какие-то сдвиги в этом направлении могут быть, но уповать на их действенность и тем более ускоренную реализацию было бы утопией. Изменить традиционный курс развития человечества столь радикально в ближайшие десятилетия в принципе нереально, как и природу человека в сторону значительного улучшения человеческих качеств и существенного оздоровления образа жизни. Но какие-то позитивные изменения все же возможны. Причем степень приближения реальной траектории переходного процесса к идеальной модели устойчивого развития и будет определять меру выживаемости цивилизации, в том числе и количественные параметры этого процесса, наподобие того, как это сделано в работах Д.Л.Медоуза с соавторами¹.

На наш взгляд, реальный процесс довольно длительного этапа перехода к устойчивому развитию будет представлять собой “смешанную” стратегию – частично от модели управляемого развития, имеющего ориентацию на “устойчивое общество” и частично – на продолжение стихийно-инерционного движения по траектории неустойчивого развития. И это связано с тем, что переход к устойчивому развитию должен быть глобально управляемым (или направляемым) развитием, а мировое сообщество таковым пока не является, несмотря на принятие на ЮНСЕД и других форумах ООН по УР документов по переходу к устойчивому развитию. Поэтому в тех странах и регионах, которые будут отставать в своем национальном развитии от необходимого уровня мирового переходного процесса в первую очередь могут возникнуть катастрофические процессы, связанные прежде всего с потеплением климата, истощением озонового слоя, опустыниванием, потерей биоразнообразия и т.п. Глобальная экологическая катастрофа в той или иной степени разразится, причем в меньшей степени, чем радикальнее произойдет смена курса, чем эффективнее будет разворачиваться переходный процесс движения по пути к устойчивому развитию. Прогнозировать, в какой степени возможна реализация стратегии устойчивого развития можно лишь на базе введения в нее количественных параметров и определения в мировом и национальном масштабах индикаторов и параметров оценки прогресса на этом пути.

Нужно также учитывать, что сумма средств (закон сохранения энергии в его особенной форме), которые тратятся на те или иные мероприятия является в конкретный момент времени константой, поэтому трата их на экологию должна быть серьезно обоснована и осознана не только незначительной группой интеллектуалов, но и некоторым критическим количеством населения страны и в принципе – всей планеты. Продлевая во времени социальную (и социоприродную) справедливость на будущие поколения, важно не меньшее внимание обратить и на поколения нынешние, где эта справедливость нарушена (на что обращено особое внимание в социалистических учениях).

И возможно, что, не распространив и не реализовав в пространстве планеты принципы УР для нынешних поколений, человечеству вообще не удастся перейти к этому новому типу развития. Здесь мы сталкиваемся с одним из самых существенных противоречий перехода к УР, когда вместо приоритетного обеспечения достойной жизни нынешних поколений человечество переключает акцент своей деятельности на будущие поколения, о которых еще мало что известно. Но переход к УР в первую очередь зависит от нынешних поколений и поэтому важно принципы и цели УР начать реализовывать прежде всего для ныне существующих поколений с пролонгацией их на все последующие поколения населения планеты.

Экологический акцент в этой концепции явился неизбежным и правильным шагом, ориентированным на длительную, стратегическую перспективу. Устойчивое развитие в этом понимании предполагает выживание цивилизации и даже повышение качества жизни всего населения планеты без роста масштабов использования природных ресурсов и без деградации окружающей среды до таких пределов, чтобы это не привело к превышению несущей емкости Земли как экологической системы. Несмотря на то, что переход к УР может потребовать принятия разных мер в каждом из государств, сейчас усилия по формированию устойчивого будущего предполагают комплексный подход к деятельности прежде всего в трех ключевых областях – экономике, социальной сфере и экологии.

Формулирование новой стратегии развития означает постепенное соединение в единую самоорганизующуюся систему экономической, экологической и социальной сфер деятельности. В этом смысле устойчивое развитие должно характеризоваться (как минимум) экономической эффективностью, социальной справедливостью и биосферосовместимостью при общем снижении антропогенного пресса на биосферу.

Но оказалось, что этого недостаточно и устойчивой глобальной перспективы можно и не достигнуть, если не учитывать краткосрочные вызовы и угрозы УР со стороны современной рыночной экономики. И не только экономики, экологииисоциальной сферы, но и политики, да и ряда других существенных сторон реальной жизнедеятельности человечества. В этом сказалось противоречие между провозглашенной новой формой развития цивилизации и нынешней формой неустойчивого развития. Новая модель развития цивилизации оказалась, с одной стороны, более перспективной, во всяком случае в социально-экологическом ракурсе, поскольку благодаря этому цивилизация сможет выжить.

Но, с другой стороны, созданная пока на теоретическом уровне, эта модель оказывается весьма «тощей», менее системной и не учитывает еще многие составляющие в плане развития и безопасности, которые характеризуют современную модель развития, все больше именуемую моделью неустойчивого развития. Именно эти составляющие «тянут назад» движение в правильном, но недостаточно системном, весьма урезанно-одностороннем направлении. Устойчивому будущему противостоят угрозы со стороны пока не включенных областей деятельности (они-то продолжают развиваться в рамках модели НУР) и они существенно тормозят прогресс на пути к УР экологической ориентации.

На наш взгляд, «экологическое измерение» движения по пути УР оказывается лишь началом осознания смысла нового пути в глобальное устойчивое будущее. Экологическая проблема в ее глобальном видении оказывается частью того общего процесса, который требует решения всех глобальных проблем, на что уже было обращено внимание, как только была принята эта концепция и стратегия¹. Не следует представлять (и тем самым зауживать), что главное в переходе к УР – это решение экологических проблем, ставших теперь уже глобальными. Речь должна идти о всех глобальных проблемах и негативных общепланетарных процессах, которые должны решаться на пути перехода к УР и которые тормозят или даже срывают этот переход. Не следует представлять дело таким образом, что искомая теория УР уже создана и проблема заключается лишь в том, чтобы только её реализовать. На наш взгляд, несовершенство теории УР (которую сейчас вряд ли стоит даже именовать теорией) оказывается одной из причин того, что человечество не может идти достаточно быстро в направлении своего выживания и дальнейшего устойчивого существования.

Концепцию УР (так более уместно именовать форму этого научного феномена) важно связать также с глобалистикой и глобальными исследованиями, поскольку речь идет в значительной степени именно о глобальном процессе. Глобальные проблемы, глобализация и другие глобальные процессы, тесно связанные с космическими процессами, возникли именно благодаря пространственной шарообразности и тем самым замкнутости нашей планеты как небесного тела, глобальной ограниченности земного шара и его биосферы, в которой развертывается антропогенная деятельность. Глобализация и ряд других социоприродных глобальных процессов уже были «запрограммированы» природными особенностями земного шара. Глобализация оказалось обусловленной природными характеристиками и особенностями биосферы и даже космическими свойствами планеты как небесного тела. В этом социоприродная специфика всех глобальных процессов, включая глобализацию и глобальные проблемы. Биосфера своей природной ограниченностью воздействует на все процессы, на ней протекающие, в том числе и на деятельность людей.

Эта особенность глобализма как особого миропонимания не всегда осознается и очень часто внимание акцентируется лишь на расширительных и связующих фрагменты социума тенденциях в особенности, когда речь идет о глобализации, хотя появляющиеся при этом ограничения и пределы оказываются имманентно связанными с этим пространственно-темпоральным расширением. «Рыночное расширение», прежде всего рост рынков и другие параметры экономического роста завершают свою экспансию в сужающемся и в принципе ограниченном мире планеты. Но если расширение рынков по каким-то причинам ограничено, то, с какого-то момента, дальнейшее углубление разделения труда невозможно, а значит, экономика сталкивается с серьезным кризисом, который М.Л.Хазин назвал кризисом падения эффективности капитала. Этот ученый делает вывод: «поскольку процесс расширения рынков ограничен размерами Земли, то научно-технический прогресс в своей нынешней модели принципиально ограничен во времени, он неминуемо должен, рано или поздно, закончиться»¹.

Глобальный характер предстоящего развития с его пределами и границами заставляет видеть наше общее будущее уже не таким линейным, каким было раньше это развитие, когда все количественно росло и расширялось – население, производство, спрос и т.д. и т.п. Именно на «идеологии роста» и покоилась рыночная экономика, но если он замедлится и тем более прекратится в силу объективно существующих глобальных обстоятельств, человечество ожидает кризис, из которого можно будет выйти, лишь создав принципиально новую интенсивно-устойчивую и биосферосовместимую экономику. Будущие поколения уже будут жить в нелинейном глобально-ограниченном мире и им придется соединять не только экономику и экологию, о чем робко и нехотя говорят экономисты, но и создавать иную – не просто и не только «зеленую» экономику, а альтернативную нелинейную интенсивную хозяйственную деятельность¹и не очень ясно, какое место в нем займет рыночная стихия. И как будут удовлетворять свои потребности наши потомки, когда многие из ресурсов будут не только ограничены, но даже исчезнут, во всяком случае – ряд материально-природных ресурсов, которые хищнически используются сегодня. Невольно придется переходить на информационно-интеллектуальные ресурсы, а значит, создавать ту сферу обитания, которую В.И.Вернадский считал ноосферой.

Однако кроме пространственного, весьма важен и темпоральный аспект глобального мышления. Вряд ли в понятии глобализма можно ограничиться только пространственным аспектом, что фактически и имело место по «умолчанию»². Такое «пространственное» миропонимание глобализма разрывает реальную взаимосвязь пространства и времени (против чего всегда выступал В.И. Вернадский) в мышлении и деятельности. Важно выявить особенности глобального мировоззрения и. кроме того, в темпоральном ракурсе его можно видеть в том, что будет существенно расширяться временной диапазон, горизонт видения глобальных процессов (как в прошлое, так и в будущее), а также учитываться нелинейное течение и системная взаимосвязь периодов (модусов) времени. Расширение горизонта видения касается как прошлого, так и будущего, не говоря уже о настоящем, но вместе с тем особо стоит сделать акцент на процессе футуризации, который генерирует появление опережающих механизмов во всех сферах деятельности. Глобальный подход позволяет видеть будущее человечества вовсе не как простое и все продолжающееся расширение Ойкумены, а вносит принципиально новые нелинейные коррективы в перспективы эволюционных процессов с участием человека.

Уже стало понятным, что все глобальные процессы и прежде всего глобализацию как процесс интеграции и обретения целостности человечества, созидания не только планетарной общности цивилизации, но и единой глобальной социоприродной системы «человек–общество–природа» на принципах коэволюции следует связать с переходом на путь УР¹. На это уже было обращено внимание в Йоханнесбургской декларации по устойчивому развитию еще в 2002 г. А это означает, что глобализационные процессы, составляющие содержание глобализации как единого глобального процесса, в перспективе должны будут развиваться в русле перехода к УР и в этих же «глобализационных» направлениях должна обеспечиваться безопасность, формируя в своей целостности то, что именуется глобальной безопасностью как безопасностью мирового сообщества, реализующуюся в условиях коэволюции систем «человек–общество» и «человек–общество–природа».

В предметную и глобально расширяемую область создаваемой теории УР, как отмечалось выше, должна будет войти вся антикризисная и «циклическая» проблематика. Ведь глобализация человеческой деятельности сопряжена в силу сказанного с усилением кризисно-циклических явлений во всех сферах активности людей из-за появления ограничений и пределов. Если взять циклические явления, которые стали изучаться прежде всего в экономике, то вопрос о возможности их устранения или снижения (по крайней мере понижательных фаз) серьезно пока не ставился. Речь шла в основном о признании их объективности и понимания того, как они развиваются. Между тем, в условиях усиления действия глобальных ограничений будут расти и отрицательные последствия кризисно-циклических феноменов во всех сферах деятельности человека. Поэтому важно изучение этих процессов связать с проблемой перехода к УР. Ведь если этого не произойдет, то переход к УР не будет происходить и опять придется констатировать, что надежды не только экологов, но и других сторонников и энтузиастов такого перехода опять окажутся не реализованными. Поэтому становится понятным, что будущая теория УР должна оказаться гораздо шире, чем это представляет большинство ученых, занимающихся этой проблематикой.

Определенный шаг в расширении концепции УР был сделан в сентябре 2000 года на Саммите Тысячелетия, на котором была принята Декларация Тысячелетия ООН, которая существенно расширила особенно в социальном плане видение будущего развития мирового сообщества. В следующем году были разработанывосемь общемировых целей (ЦРТ) и 21 задача на период в основном до 2015 годана основе восьми глав упомянутой Декларации,по которым страны взяли на себя определенные обязательства. Причем оценка прогресса в достижении ЦРТ выполняется более, чем по 60 показателям, охватывая 190 государств, входящих в ООН.Программа развития ООН в 2005 году адаптировала для России концепцию ЦРТ и были подготовлены доклады ПРООН о прогрессе в достижении ЦРТ в России¹.

Но произошло не только социальное расширение видения будущего глобального развития. Появились также работы с более широкой трактовкой понятия устойчивого развития, где оно связывалось с понятием безопасности не только в экологическом плане. Было показано, что стабильность общества, государства, экономики и т.д., как и их безопасность, могут быть «гарантированы» только на пути реализации модели и стратегии устойчивого развития¹. Все больше встречается более широкое понимание УР как наиболее безопасного развития, а не только – экологобезопасного, причем эта мысль далее будет рассмотрена более детально.

Можно констатировать усиление интереса к взаимосвязи теории развития и концепции безопасности, о чем свидетельствует появление ряда работ в этом направлении². В последнее время в исследовании проблемы безопасности, на наш взгляд, отчетливо прослеживаются две весьма важных тенденции, которые можно условно назвать экстраполяцией и глобализацией, о которых дальше ещё будет идти речь более подробно. Экстраполяция характеризует распространение понятия безопасности на те сферы и компоненты деятельности человека, которые еще несколько десятков лет тому назад не входили в предметную область изучения безопасности. Глобализация проблемы безопасности свидетельствует о том, это расширение идет и в глобальном измерении, когда исследовательская мысль переключается от локально-государственных и национально-региональных проблем на глобальные масштабы и проблемы безопасности. Обе тенденции существенно расширяют понятие безопасности, фактически сформировали его в качестве междисциплинарно-общенаучной, а, возможно, даже философской категории.

При таком расширении объема понятия безопасности также происходит концептуальный и даже парадигмальный переворот в самом понимании обсуждаемой проблемы. Существенное значение в этом процессе переосмысления природы безопасности (по крайней мере, в России) сыграло принятие такого основополагающего государственного документа как Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, которая положила в свою концептуальную основу взаимосвязь безопасности и устойчивого развития, а также обеспечение национальной безопасности через приоритеты устойчивого развития.