Глава II. Сохранение биосферы и устойчивое природопользование: глобальный ракурс

1. Сохранение биосферы – естественный фундамент устойчивого будущего

В дальнейшем основное внимание в этой работе будет уделено проблеме оснований экологической безопасности, на методологии подхода к позитивному сдвигу в решении этой проблемы. Ведь в области практической экологии, несмотря на разнообразие мнений (и весьма активную роль биологов), призывов к системному мышлению, продолжает доминировать техницисткое сознание. Многие экологи и защитники окружающей среды полагают, что обсуждаемая здесь проблема допускает полностью или в основном технико-технологическое решение и предлагают сосредоточить основные усилия на создании тех или иных экотехнологий. Однако цивилизация, используя огромное количество технологий, разрушающих экосистемы, не предложила, по сути, ничего, что могло бы заменить регулирующие механизмы биосферы¹. Между тем, приоритеты решения экологической проблемы могут быть ранжированы совсем по иному и на этот чет уже имеются профессионально грамотные рекомендации ученых².

Концепция экобезопасности, основанная на технико-технологическом решении проблемы окружающей среды, не гарантирует преодоления экологической катастрофы. Возможно, что в этом случае будут лишь несколько отдалены сроки ее наступления. Есть мнение крупных ученых России, что ныне планируемый переход на ресурсо-сберегающие технологии и даже замкнутые экоциклы (речь идет, прежде всего, о невосполнимых ресурсах) не решает экологических проблем, поскольку разрушающее возмущение биосферы будет продолжаться.

Для того чтобы противостоять экологическим опасностям, недостаточно техногенных средств для формирования соответствующего состояния социоприродной системы – социоэкосистемы, которое можно было бы считать экологобезопасным состоянием и дальнейшим глобальным процессом, способным устранять угрозы и опасности экологического плана, существенно снижать экологический риск (как соотношение величины возможного ущерба при воздействии экологического фактора и вероятности реализации этого воздействия) от антропогенных и природных катастроф. Необходимо использовать и иные средства, о чем речь пойдет далее.

Сохранение биосферы планеты Земля является одной из основных целей перехода к УР. Но не только целью, но и тем естественным фундаментом, на котором должно быть воздвигнуто все «здание» будущего устойчивого планетарного общества. Возможно ли перейти на новую форму цивилизационного развития без сохранения биосферы, обеспечения ее устойчивости и биоразнообразия? Этот вопрос уже обсуждался в литературе и были высказаны по меньшей мере две полярные концепции, которые мыслят будущее человечества без биосферы.

Наиболее ранняя из них была предложена К.Э. Циолковским, которого мы считаем одним из провозвестников идеи УР в ее космическом варианте. Основоположник теоретической космонавтики впервые выдвинул идею непрерывного развития – бессмертия человеческого рода, которое может быть достигнуто лишь благодаря широкому освоению космоса, поскольку, по его мнению, Земля подвержена разного рода катастрофам (которые случались в ходе эволюции биосферы). К.Э. Циолковский верил, что прогресс человечества вечен и нет конца жизни и разуму, причем рассматривал последний не только как планетарный, но и как космический фактор эволюции и тем самым предвосхитил идею универсального (глобального) эволюционизма, которая стала развиваться лишь в 60-е годы ХХ столетия.

Вторая точка зрения на возможность существования человечества, уже не в космосе, высказывалась рядом авторов, которые полагают, что человечество уже вышло за пределы, когда еще можно остановить разрушение биосферы. В этом случае, хотим мы сейчас или не хотим, нашим потомкам придется жить в так называемом бесприродном техническом мире, где все системы обеспечения жизнедеятельности людей окажутся искусственными. Оценки перспектив этого варианта, который нашел свое наибольшее отражение в научно-фантастической литературе и кинофильмах, показывают, что оставшиеся без биосферы люди не выживут, они в конце концов обречены на деградацию и вымирание.

Наиболее приемлемый сценарий будущего нашей планеты и проживающего на ней человечества предполагает сохранение биосферы. Однако с переходом около 10–12 тыс. лет тому назад на производящее хозяйство – вначале на земледелие и скотоводство (агронеолитическая революция), а в дальнейшем и благодаря индустрии человек начал интенсивно разрушать биосферу и продолжает уничтожать экологические ниши других живых существ (биоты), что привело к существенному сокращению биоразнообразия на генетическом, видовом и экосистемном уровнях. Скорость этого сокращения под влиянием антропогенной деятельности на несколько порядков выше, чем во времена гибели гигантских рептилий (65 млн лет тому назад), в том числе наиболее известных из них – динозавров.

Сохранение биосферы – это основополагающее условие перехода цивилизации к УР. Но возникает очередной вопрос – какова генеральная стратегия этого сохранения? Обычно считается, что необходимо уменьшить загрязнение окружающей природной среды и перейти на ресурсосберегающие и экологобезопасные технологии. Между тем технико-технологический путь перехода к УР необходим, но увеличение ресурсоэффективности, когда можно, например, уже сейчас получить вдвое больше конечных продуктов из вдвое меньшего количества ресурсов («фактор четыре»)¹не оказывается главной тенденцией перехода к устойчивому будущему.

Российские ученые (В.Г. Горшков, К.Я. Кондратьев, К.С. Лосев, В.И. Данилов-Данильян и др.) в последние годы дали ответ на этот вопрос, разработав теорию биотической регуляции и стабилизации окружающей среды, как естественнонаучную базу перехода к УР². Именно механизм этой регуляции и стабилизации окажется в перспективе главным действующим фактором сохранения биосферы. Под биосферой обычно понимают биоту и взаимодействующую с ней окружающую природную среду в планетарных масштабах. Есть и более узкое понятие биосферы, включающее лишь те компоненты окружающей среды, которые потребляются биотой (в основном речь идет о биогенных компонентах).

Такое более узкое, но более содержательное понятие биосферы также имеет смысл, поскольку речь идет об ее устойчивости, которая носит не просто физический, не только биогеохимический, но и кибернетический характер. Биосфера оказывается самоподдерживающейся системой благодаря своей более развитой высокоорганизованной компоненте – биоте, которая управляет окружающей средой, а точнее, теми ее компонентами, которые связаны с процессами синтеза и распада биогенных элементов, т.е. элементов, постоянно входящих в состав организмов и выполняющих определенные биологические функции (кислород, углерод, водород, азот, кальций, калий, хлор, сера и т.д.).

Биосфера существует с тех пор, как существует жизнь, т.е. на протяжении 3,85 млрд лет. За это время температура вблизи Земли не выходила за пределы 5-50 ^оС, причем последние шестьсот миллионов лет эти колебания были в пределах 10-20^оС. Существуют и многие другие примеры удивительной естественной стабильности биосферы. Например, термическое состояние атмосферы, зависящее от потока солнечного излучения, альбедо Земли и пропускной способностью ее атмосферы, между которыми существуют нелинейные взаимосвязи и сильные неустойчивости. И, несмотря на это, на протяжении упомянутых почти четырех миллиардов лет на нашей планете сохраняется температурная стабильность в пределах 10 %¹. Нечто аналогичное можно сказать и для процентного состава атмосферного кислорода (в «кислородной» атмосфере, сменившей около 2 млрд лет тому назад восстановительную атмосферу планеты), который обновляется каждые тысячу лет, что также требует весьма эффективного механизма регулирования "кислородной стабильности". Наиболее правдоподобным объяснением подобного состояния климата, пригодного для существования жизни является гипотеза о биологической регуляции окружающей среды в биосфере. Если гипотеза верна, то это означает, что живое вещество всей планеты «контролирует» биогены, многие важные для жизни характеристики устойчивости климата Земли, глобальный круговорот веществ и т.д. Отклонение от оптимального для жизни состояния окружающей среды вызывает реакцию естественных сообществ организмов, которая направлена на возвращение среды к конкретному оптимальному состоянию. При всех случайных внешних возмущениях (флуктуациях) сообщества организмов регулируют среду, не позволяя ей значительно отклонится от выделенного оптимума. Это своего рода аналог известного в естествознании принципа Ле Шателье-Брауна¹.

Принцип Ле Шателье-Брауна гласит, что внешнее воздействие, выводящее систему из равновесия, вызывает в ней процессы, направленные на ослабление результата этого воздействия. Данный принцип применим к физическим (термодинамическим) системам, но, как оказалось, он применим и к такой сложной системе, как биосфера и ее экосистемы. Устойчивость биосферы может поддерживаться на основе замкнутости биохимических круговоротов веществ. При этом внешние возмущения вызывают в естественной биоте биохимические процессы, компенсирующие эти возмущения, т.е. действует принцип Ле Шателье-Брауна в его широкой интерпретации.

Этот принцип, в применении к биосфере характеризует ее устойчивость. Это выражается в том, что скорость поглощения углерода биотой (при относительно малых возмущениях окружающей среды) пропорциональна приросту концентрации углерода в окружающей среде по отношению к невозмущенному состоянию. До недавнего времени принципу Ле Шателье-Брауна подчинялось функционирование биосферы. Если в прошлом веке еще происходило увеличение биологической продуктивности и биомассы планеты в ответ на возрастание концентрации углекислого газа в атмосфере, то в нашем веке глобальная биомасса уменьшается ускоренными темпами (уже уменьшилась на треть), а биота выбрасывает углекислый газ. Вот почему, если базироваться на принципе Ле Шателье-Брауна, необходимо снижать антропогенное давление на биосферу. Именно ослабление антропогенного воздействия на биосферу и дает возможность воспользоваться для обеспечения экологической безопасности естественными законами, действующими на планете миллиарды лет.

«Регулятивная мощность» планетарной биоты колоссальна и в некоторой степени пока может компенсировать негативное воздействие человека на биосферу. Еще В.И. Вернадский говорил о том, что человечество превратилось в геологическую силу. Сейчас определено, что по массе извлекаемого и перерабатываемого сырья (100 Гт/год) хозяйственная деятельность человека занимает промежуточное положение между синтезом органического вещества биотой – порядка 1000 Гт/год (в живом весе) и современной вулканической деятельностью, которая дает порядка 10 Гт/год вулканического вещества. Мощность биоты, по меньшей мере, на порядок выше геологической активности человека, и ее развитие направлено на сохранение биосферы. Это дает основание построить систему естественной экологической безопасности путем уменьшения антропогенного давления на биосферу и перехода на путь УР на базе биологической стабилизации окружающей природной среды.

Уместно обратить внимание на то, что создание более безопасной среды обитания в результате перехода к устойчивому развитию повторяет в какой-то форме на социальном уровне историю (и эволюцию) биосферы, в которой биота в конце концов фактически создала именно те природные условия, которые пригодны для жизни и обеспечили ей устойчивость и дальнейшую естественную эволюцию¹. Биота, если бы ее не губила нерациональная антропогенная деятельность, могла бы существовать в созданной ей биосфере вечно пока какой-либо космический, т.е. внешний по отношению к планете Земля губительный фактор не разрушил бы ее, например, огромный астероид либо комета, что признается вполне реальной геокосмической опасностью даже в ближайшее время в течение этого века.

Биота за время своей эволюции на планете сформировала мощный механизм регуляции и стабилизации окружающей среды, затрачивая на поддержание пригодных для биоты условий и обеспечивая устойчивость и безопасность этой среды огромную работу почти 99 процентов всей энергии биомассы и перерабатывая ежесекундно 10³⁵бит/сек¹. Наличие биотического механизма стабилизации и регуляции окружающей среды сформировало, вероятно, самый ранний, по историческим масштабам времени, тип безопасного и тем самым устойчивого развития для всех населяющих биосферу живых существ. Биота, реализуя эту свою биосферную функцию обеспечении стабильных условий своего существования, пошла по пути формирования жизнепригодной и более безопасной среды своей эволюции в планетарном масштабе, а не обеспечения «индивидуальной» или «популяционной» безопасности в локальном или региональном масштабе. Нечто аналогичное придется совершить и человечеству, нарушившему созданную биотой планетарно-биосферную стабильность. Придется отказаться от архаичных принципов обеспечения безопасности в современной модели развития и создавать с помощью перехода к новому типу развития более безопасную планетарную социоприродную окружающую среду, но уже рассчитанную на неопределенно долгое существование человечества в биосфере. Как видим, история с созданием механизма стабилизации и регуляции окружающей среды с целью обеспечения безопасности существующих в ней объектов может повториться уже на более высоком эволюционном – социальном уровне или точнее – на социоприродном уровне, когда ставится цель перехода к устойчиво-безопасному будущему. При этом человек не должен разрушать механизм экосистемной биотической регуляции окружающей среды, а опираться на него при переходе на траекторию устойчивости, добавляя свои специфически общественные средства обеспечения безопасности и стабильности как природной, так и социальной среды и находящихся в них объектов.

Можно согласиться с мнением В.Г. Горшкова, что биосфера представляет собой единственную естественную систему, обеспечивающую устойчивость среды обитания при любых возникающих возмущениях². Поэтому сохранение природных сообществ и существующих видов живых организмов в объеме, способном обеспечивать выполнение принципа Ле Шателье-Брауна (в широком его понимании) по отношению к глобальным возмущениям окружающей среды, представляет собой главное условие продолжения жизни – в том числе и разумной жизни – на планете.

Совершенно ясно, что устойчивость развития общества зависит от устойчивости биосферы и должна базироваться на ней. Поэтому здесь идет речь о сохранении биосферы, защите ее от возрастающего воздействия людей и в ближайшей исторической перспективе, связанной с переходом к устойчивому развитию, предполагается снижение этого воздействия. Поскольку существующее устойчивое состояние биосферы единственное и оптимальное, поэтому его сохранение требует существенного уменьшения антропогенного давления, которое можно оценить по доле потребления продукции биосферы.

Сейчас доля антропогенного потребления продукции биосферы составляет более 10%, что, по мнению В.Г. Горшкова, на порядок больше допустимого с точки зрения действия принципа Ле Шателье-Брауна. Антропогенные возмущения биосферы, возможно, начали еще в прошлом веке (однако не исключено, что еще в XVIIIв.) превышать первый порог устойчивости биосферы и теперь превышают последний – 10-процентный – порог коридора устойчивости биосферы. Можно предположить, что 20-процентное антропогенное возмущение биосфера уже не выдержит, хотя сейчас, согласно В.Г. Горшкову, состояние биосферы еще внушает надежды на возможность релаксации (т.е. возвращения в прежнее устойчивое состояние) при условии уменьшения антропогенных воздействий на порядок.

Переход биосферы из одного устойчивого состояния в другие происходит лишь за миллионы лет в силу огромных масштабов и сложности составляющих ее био- и геосистем. Влияние же биоты на всю биосферу таково, что она, действуя по принципу Ле Шателье-Брауна, способна поддержать пригодное для жизни состояние окружающей среды главным образом благодаря огромной массе продукции биоты и колоссальному биоразнообразию. Восстановление нарушений окружающей среды может происходить в относительно краткие сроки (порядка десятков лет) по сравнению с переходом биосферы из одного устойчивого состояния в другое. Именно это внушает надежду на то, что обеспечение экологической безопасности по биосферному варианту поможет решить глобальные проблемы окружающей среды за период от нескольких десятков до сотни лет. В процессе эволюции естественная биота представляет собой гомеостатическую планетарную систему, обеспечивающую устойчивость биосферы при любых изменениях (теллурических, космических, антропогенных) в пределах действия принципа Ле Шателье-Брауна. Огромная величина биологической продукции (99%) уходит на поддержание устойчивости биосферы, для того, чтобы компенсировать неблагоприятные упомянутые и другие геофизические процессы. Это оказалось необходимым ввиду того, что грандиозные земные и космические катастрофы (вулканизм, падение астероидов, комет и т.д.) нарушают устойчивость биосферы, и потому ей необходим «запас устойчивости», обеспечивающий быстрое восстановление окружающей среды после возмущений.

Причем речь идет о глобальной экологической устойчивости, а не о поддержании стационарного состояния отдельных локальных участков за счет дополнительного вложения энергии, которое сопровождается ухудшением состояния окружающей среды в остальной части биосферы. Вот почему чаще всего локальные улучшения среды ухудшают глобальную экологическую ситуацию, если не принимаются специальные меры.

Сохранение естественных сообществ биоты ввиду их стабилизирующих функций в биосфере представляет собой основу так называемой концепции естественной безопасности. Идея естественной безопасности заключается в том, чтобы обнаружить в природе и использовать те механизмы, которые, действуя стихийно (автоматически), обеспечивают безопасность ее объектов. С этой точки зрения естественная биота, конечно, представляет собой гомеостатический «механизм», и, судя по всему, он является одним из основных для обеспечения экобезопасности и перехода к УР. Однако, будучи ядром естественной безопасности, биотические механизмы, в принципе не могут быть единственными естественными факторами гомеостатического действия.

Основанием для такого вывода служит двуединая сущность биосферы – планетарной оболочки, состоящей как из биоты, так и из косного (неживого) вещества. Биота представляет собой главный, наиболее активный механизм, обеспечивающий устойчивость биосферы. Но и неживое вещество биосферы не представляет собой нечто аморфное, и человек не может безнаказанно преобразовывать это вещество, превращая его в основном в отходы, в том числе и «отложенные» даже на длительное время (т.е. пока полезные и используемые человеком продукты его созидательной деятельности). Оно также имеет пределы своего существования, обусловленные уже не столько биологической, сколько геологической и даже космической эволюцией. В первую очередь на антропогенные воздействия реагирует живое вещество, поскольку оно имеет более узкий эволюционный «коридор» по сравнению с геологическим «коридором» косного, или абиотического, вещества.

Все гомеостатические механизмы абиотической природы, которые способствуют сохранению благоприятных для человека и биоты условий существования, также могут использоваться для сохранения биосферы, ее устойчивости. С кибернетической точки зрения это все механизмы, которые могут быть аналогичны по действию принципа Ле Шателье-Брауна (явления гистерезиса, отрицательной обратной связи и др.), и характеризуются как элементы «квазиуправления», отнесенного ко всей природе в целом (в том числе и неживой).

Хотя биота имеет огромную мощность, но, тем не менее, ее возможности стабилизации и регуляции окружающей среды не безграничны, они имеют определенный предел. Превышение этого предела ведет, например, к нарушению замкнутости баланса биогенов и ускоряющейся деградации окружающей среды. Этот предел индивидуален для каждой экосистемы и его, как упоминалось, именуют пределом устойчивости экосистем или несущей емкостью экосистем.

Превышение несущей емкости как предела возмущения экосистем (и биосферы в целом) приводит к деформации биохимического круговорота биогенов, нарушению нормального распределения потоков энергии в биоте, сокращению биоразнообразия и т.д. Тем самым деформируется сложившийся в ходе эволюции биосферы (и особенно в последние сотни миллионов лет) механизмы регуляции и стабилизации окружающей среды. Вот почему в «Концепции перехода РФ к устойчивому развитию» речь идет о том, что социально-экономическое развитие и жизнедеятельность людей должна обеспечиваться в пределах хозяйственной емкости биосферы, превышение которых приводит к разрушению естественного биотического механизма регуляции окружающей среды и ее глобальным изменениям. Этим упомянутая Концепция отличается от всех других официальных документов по проблемам УР иных государств, входящих в ООН.

В этой же Концепции подчеркивается, что поскольку биосфера как регулятор окружающей среды представляет собой единую целостную систему, переход к УР всего мирового сообщества может быть осуществлен только в глобальном масштабе и в условиях эффективного международного сотрудничества. Причем роль России в решении планетарных экологических проблем определяется прежде всего обладанием большими по площади территориями (не менее 65% от всей территории страны), практически не затронутыми хозяйственной деятельностью и являющимися резервом устойчивости биосферы в целом.

Территориальный фактор – это пространства России, ее обширная территория (17,1 млн кв.км), естественные сообщества которой выполняют столь необходимую функцию стабилизации биосферы в мировом масштабе. Считается, что хотя значительную часть российских земель занимают арктические районы (Север занимает 11 млн кв.км с населением всего 9,3 млн) и высокогорья с крайне некомфортными условиями для жизни, все же еще не затронутая активной хозяйственной деятельностью почти половина территории России представляет исключительную ценность для перехода к устойчивому развитию не только для россиян, но и всего мирового сообщества¹. Ведь естественная биота этой части территории России оказывается одним из уникальных ресурсов, обеспечивающих устойчивость биосферы в Евразии и Америке. Вот почему следует задуматься над мнением ряда видных ученых, полагающих, что "необходимо любыми способами сохранить это естественное богатство и обеспечить охрану невозмущенных человеком территорий от любых видов хозяйственной деятельности"².

Кроме России и Северной Скандинавии, другими центрами стабилизации окружающей среды на суше в северном полушарии является Североамериканский регион (в основном Канада и Аляска). В южном полушарии также имеются два центра стабилизации среды – южноамериканский центр (в основном Амазония) и Австралийский центр. Сохранившиеся естественные экосистемы на остальной территории суши представляют в основном участки с площадями от 0,1 до 1 млн км², тогда как упомянутые центры стабилизации соответственно занимают 11 млн км², 9 млн км², 10 млн км²и 4 млн км². Но самым мощным центром биотической стабилизации является Мировой океан, где естественные экосистемы пока сохранились гораздо лучше, чем на суше (хотя и далеко не везде)³.

В России естественная биота является уникальным ресурсом, который дает в среднем 20 т/га органических веществ в год, причем основная масса биологической продукции приходится на леса, составляющих более 20% лесов планеты. На российской территории производится 230 т продукции фотосинтеза на человека в год. По обеспеченности земельными ресурсами на одного жителя наша страна занимает третье место (после Австралии и Канады). В России на каждого жителя приходится 11,5 га пространства земли, это почти в 4 раза больше, чем в среднем в мире. В России сосредоточено 22% лесных ресурсов мира, причем (опять-таки в среднем) доля лесов по территории страны составляет около 60%, а сельскохозяйственных угодий – немногим более 13% (что меньше, чем в среднем в мире). На одного россиянина приходится 1,5 га сельхозугодий, на которых естественные экосистемы заменены искусственными агроценозами. Если сюда добавить и иные хозяйственные и урбанизированные территории, то получается, что "средний" житель России использует почти 2 га территории, на которой полностью потребляется биологическая продукция.

Особая обеспокоенность ученых связана со снижением биоразнообразия и прежде всего с истощением и исчезновением диких видов под влиянием деятельности человека. В принципе процесс исчезновения видов происходил в течение биологической эволюции, длящейся около 4,5 млрд лет. За это время на планете появилось примерно полмиллиарда видов растений и животных (не говоря уже о микроорганизмах), но сейчас их почти в сто раз меньше. Это означает, что, возможно, до 99% видов исчезли, либо превратились в новые виды, причем вымерли те или иные виды прежде всего в результате нескольких глобальных катастроф в ходе эволюции биосферы.

С появлением человека процесс вымирания видов и его темпы (со времени неолитической революции) возросли. Лишь за последние 10 тыс. лет скорость исчезновения животных увеличилась в 1000, а то и на порядок больше, составляя несколько тысяч видов в год. Темпы этого исчезновения носят весьма динамичный и массовый характер, по сравнению с темпами натиска человека на природу в предшествующий период и не может восполниться естественным видообразованием, требующего тысячи и десятки тысяч поколений. Сейчас, после всплеска вымирания видов, начавшегося с конца мелового периода, надвигается новая, более сильная волна их деградации, говорят даже об очередном – шестом массовом вымирании видов.

Одна из главных причин исчезновения видов и целостных экосистем, – неэкологическое развитие производства и неконтролируемая деятельность резко возросшего народонаселения Земли. В результате разрушаются места обитания видов (осушаются болота, формируются селитебные и урбанизированные территории, сводятся леса под сельскохозяйственные угодья и т.д.). Косвенный эффект этой деятельности и несовершенных технологий производства – загрязнение естественной биоты, неблагоприятное изменение климата в результате парникового эффекта, который в ближайшие десятки лет приведет к потеплению, причем скорость потепления существенно опередит адаптационные возможности естественной биоты.

Чрезмерное использование диких видов в ходе охоты и рыболовного промысла также приводит к их вымиранию. Существуют и другие направления и факторы деградации живой природы, в частности, за счет интродукции чуждых для местной экосистемы видов, синергетического воздействия ряда факторов и т.д.

Сохранение биосферы предполагает как охрану, так и экологобезопасное устойчивое использование биоресурсов и экосистем. В настоящее время повсеместно широко используется "видовой" подход к охране дикой природы. Основное внимание уделяется видам, подвергающимся опасности исчезновения, для которых создаются заповедники, генные банки, ботанические сады, зоопарки, где условия обитания способствуют размножению в неволе и т.д. Этот подход способствовал сохранению видов, имеющих наибольшую вероятность выживания, наибольшую экологическую значимость для экосистемы и которые потенциально, с позиций современной науки, могли быть полезны человеку.

Однако наиболее перспективным является биосферный и экосистемный подход, т.е. создание в глобальном масштабе системы особо охраняемых территорий (заповедников, заказников, национальных парков и т.д.), которая должна была бы во всем мире занимать по меньшей мере 10% суши (в России особо охраняемые территории составляют менее трети от площади сельхозугодий, т.е. порядка 3,3% общей территории страны). Переход от видового к экосистемному подходу к сохранению биоразнообразия позволяет охранять и регулировать не только конкретные виды, а всю экосистему, что оказывается эффективнее экологически и даже дешевле, чем охрана отдельных исчезающих видов. В России особо охраняемые природные территории образуют единую систему, предназначенную для сохранения и изучения биоразнообразия, проведения экомониторинга и поддержания экологической стабильности экосистем. В дальнейшем предусматривается постепенное повышение особо охраняемых территорий, а также ряд других мероприятий, способствующих неистощительному использованию животного и растительного мира.

Сохранение биоразнообразия для целей устойчивого развития требует значительных затрат и усилий, умножения действий и мероприятий экологического характера, в перспективе имеющих прекращение экспансии человека на живую природу и сохранение не менее 30% территории суши планеты в виде естественной биоты. Поскольку в России общая площадь естественной биоты даже несколько больше, речь должна идти в основном о расширении такого рода экосистем в основном в европейской части страны. В более отдаленной перспективе возможно даже сокращение отнятых у природы территорий путем перехода на адаптивную стратегию интенсификации сельского хозяйства и использования стратегии максимально устойчивой эксплуатации биоресурсов. Речь идет о таком уровне эксплуатации ресурсов живой природы, который не нарушает их способность к возобновлению, т.е. делает биоресурсы неистощимыми. Менеджмент диких видов подразумевает сочетание таких противоречивых требований как регулирование популяций диких видов и мест их обитания для их собственного благополучия и пользы для людей, охрану подвергающихся опасности вымирания видов.

Стратегия устойчивого развития с социально-экономической точки зрения, предусматривает полное и всестороннее интенсивное развитие, ориентацию на неопределенно долгое поступательное развитие с минимальным изъятием невозобновимых и условно возобновимых природных ресурсов, с постепенным снижением антропогенного пресса на природу. Для того, чтобы осуществить переход на эту стратегию, необходимо в среднесрочной перспективе произвести структурные перестройки в ресурсопользовании, изменить приоритеты не только традиционных ресурсов (земельных, водных, минеральных, биологических и т.д.), но и таких комплексных и малоизученных как климатические, атмосферные, рекреационные, а в долгосрочной перспективе – информационные, космические и т.д. (о чем подробнее пойдет речь в следующем разделе этой главы).

Учитывая, что для сохранения биосферы и ее устойчивости необходимо снижение давления хозяйственной и иной антропогенной деятельности почти на порядок, необходимо коренным образом изменить взаимодействие общества и природы. Изменение содержания этого взаимодействия должно характеризоваться переходом от преобразовательной деятельности природы к адаптации к ней, соблюдению (а не нарушению) законов биосферы. Преобразовательный акцент в деятельности человека считался само собой разумеющимся и нередко даже великие ученые (а среди них В.И. Вернадский и К.Э. Циолковский) мыслили будущее Земли и космоса только как все большее изменение человеком окружающей среды. Например, первый из упомянутых ученых говорил о превращении биосферы в ноосферу¹. Однако с точки зрения концепции УР ни во что биосферу превращать нет необходимости. Сейчас даже говорят о прекращении экспансии хозяйственной деятельности на естественную биоту и биогеоценозы и ограничении антропогенной активности на уже освоенных территориях.

При переходе к УР должен реализоваться принцип коэволюции природы и общества, т.е. их взаимная адаптация и соразвитие, естественно, при условии сохранения биосферы и ее дальнейшей эволюции. Если человечество будет снижать свое давление на биосферу, и вступит с ней в коэволюционные взаимоотношения, то сохранившаяся биота сможет компенсировать антропогенные возмущения. Сохранение биосферы и коэволюция с ней цивилизации создадут те базовые условия, которые сформируют совершенно новую систему «общество-природа», реализующую стратегию УР, обеспечит наше общее будущее на планете, а в астрономической перспективе – и за ее пределами.

Переход биосферы из одного устойчивого состояния в другие происходит лишь за миллионы лет в силу огромных масштабов и сложности составляющих ее био- и геосистем. Влияние же биоты на всю биосферу таково, что она, действуя по принципу Ле Шателье-Брауна, способна поддержать пригодное для жизни состояние окружающей среды главным образом благодаря огромной массе продукции биоты и колоссальному биоразнообразию (предполагают, что на планете существуют порядка 30-100 млн. видов живых существ, из которых описано менее 2 млн.). Восстановление нарушений окружающей среды может происходить в относительно краткие сроки (порядка десятков лет) по сравнению с переходом биосферы из одного устойчивого состояния в другое. Именно это внушает надежду на то, что обеспечение экологической безопасности по биосферному варианту поможет решить глобальные проблемы окружающей среды за период от нескольких десятков до сотни лет. В процессе эволюции естественная биота представляет собой гомеостатическую планетарную систему, обеспечивающую устойчивость биосферы при любых изменениях (теллурических, космических, антропогенных) в пределах действия принципа

Возможно ли в принципе биосферосовместимое развитие общества? Ответ на этот вопрос сопряжен с ранее затронутым вопросом о возможности коэволюции человечества и биосферы, и мы далее попытаемся внести в его рассмотрение некоторые новые моменты, связанные с нетрадиционным пониманием процесса экологизации.

Будем считать, что в целом процесс экологизации направлен прежде всего на сохранение биосферы и тем самым на создание более благоприятных экологических условий жизнедеятельности человека и всего человечества на нашей планете.

Основой поддержания жизнедеятельности людей с периода неолитической революции является материальное производство, осуществляемое в двух основных формах – индустриальной (промышленность) и аграрной (сельское хозяйство). Эти две формы выделены нами не случайно, поскольку далее мы покажем, что с ними связаны два основных направления экологизации, как деятельности по сохранению биосферы и естественных экосистем.

Обычно считается, что любая человеческая деятельность в принципе должна вписываться в биосферу, и в этом видится основное предназначение процесса экологизации. Однако такое мнение лишь частично отображает исторически сложившуюся ситуацию в области хозяйственной деятельности. Определенная часть этой деятельности (во всяком случае начиная с определенной эпохи неолита) в принципе не может и не должна вписываться в биосферу, ее процессы и экосистемы, поскольку она оказывается опасной для их естественного существования и эволюции, поскольку производит чуждые и вредные для этих экосистем продукты – ксенобиотики. Чуждые для биосферы (биоты) объекты, являющиеся конечным продуктом хозяйственной, в основном индустриальной деятельности с точки зрения сохранения биосферы не должны вовлекаться с естественные экосистемы и влиять на эти системы и составляющие их элементы, поскольку в результате наносится вред окружающей среде – происходит ее загрязнение, деградация природных объектов и истощение природных ресурсов. Вполне понятно, что в силу специфики материального производства полностью этого достичь невозможно и поэтому важно установить пределы этого негативного воздействия, выражающиеся в виде нормативов качества окружающей среды, т.е. нормативов, устанавливаемых в соответствии с физическими, химическими, биологическими и иными параметрами (показателями), используемыми для оценки состояния окружающей среды, соблюдение которых гарантирует благоприятную для человека и биоты окружающую среду. В этом случае речь идет о том, что эти нормативы не выходят за пределы несущей емкости экосистем, обеспечивающих их естественную эволюцию и устойчивое функционирование в качестве условий жизнедеятельности человека.

Между тем более 20% территории суши характеризуется тем, что антропогенная активность уже давно вышла за пределы несущей емкости естественных экосистем и они фактически превратились в объекты, созданные человеком для обеспечения его потребностей и уже не обладающих только свойствами природных (естественных) объектов. Это прежде всего индустриальные, городские и другие селитебные территории, для которых формулируются определенные требования и нормативы, реализация которых обеспечивала бы сохранение благоприятных для населения экологических условий на этих территориях. Одновременно необходимо обеспечить минимальный вред окружающей эту индустриально-урбанизированную антропогенную экосистему другим, взаимодействующим с ней фрагментов биосферы (где должно обеспечиваться устойчивое функционирование этих фрагментов как частей естественных экосистем).

Итак, исторически сложилась экологическая ситуация, когда в результате антропогенной деятельности, вся биосфера разделилась на две четко не разделенные части: естественные экосистемы, где антропогенная активность находится в пределах несущей емкости, и полностью антропогенные объекты, в которых живут и работают люди, искусственно удовлетворяются их жизненно важные потребности. Эти последние объекты даже трудно именовать экосистемами, поскольку они обладают свойствами природных объектов в минимальной степени (а ведь понятие экосистемы появилось как отражение именно объективно существующей естественной части природной среды).

Можно представить, что антропогенные объекты в ходе экологизации превращаются в природные либо природно-антропогенные объекты, когда деятельность человека начинает вписываться в несущую емкость естественных экосистем. И хотя такой процесс экологизации действительно может происходить, тем не менее он не является главной магистралью реально протекающего и планируемого процесса совмещения антропогенной деятельности с сохранением и эволюцией биосферы. В результате экологизации, реализующей цели УР, должно быть снижено общее антропогенное давление на биосферу примерно на порядок. Исходя из этого и из того, что существует упомянутое разделение экосистем (где имеет место и еще не произошел выход за пределы их несущей емкости), можно вычленить два различных направления экологизации.

Первое из них относится к индустриальным и селитебным территориям, т.е. к антропогенным экосистемам, где уже произошел выход за рамки их несущей емкости и где продуктом антропогенной активности в основном являются ксенобиотики, т.е. чуждые биосфере новые вещественные объекты и энерго-информационные процессы. Основная задача природоохранной деятельности в этом случае заключается как в дальнейшем уменьшении антропогенного пресса на окружающую среду, и прежде всего биоту, так и в изоляции (защите) этой среды от реально существующего или возможного вредного воздействия человека и других негативных процессов.

Подобную стратегию человеческой активности как природоохраняющей деятельности в известном смысле можно назвать «изоляционной», имея в виду изоляцию естественных экосистем биосферы от негативной деятельности людей. Изоляция, или защита окружающей природной среды от негативного ксенобиотического антропогенного воздействия представляется более приемлемой стратегий экологизации, чем превращение антропогенных объектов в природно-антропогенные с целью их возвращения в пределы несущей емкости экосистем. И с этих позиций вряд ли оправдано дальнейшее хозяйственное «наступление» на естественные экосистемы, биота которых является стабилизатором и регулятором окружающей среды. Дальнейшая индустриальная деятельность в основном должна быть связана с преобразованием уже нарушенных территорий и урбанизированных ландшафтов с переходом к малоотходному производству, а не с дальнейшим экстенсивным захватом территорий естественных экосистем. Конечно, не исключен в ряде случаев и «возврат» природе части антропогенных объектов, т.е. восстановление природной среды.

С точки зрения дальнейшей экологизации антропогенной деятельности речь идет о переходе на интенсивный путь развития индустрии и отказе от экстенсивного пути как расширения по пространству биосферы. Экономическая эффективность в ходе интенсификации будет достигаться не за счет расширения поля деятельности (и тем самым дальнейшей деградации естественных экосистем), а благодаря экономии и все большему включению в хозяйственную сферу качественных факторов и источников развития. Экологическая безопасность будет достигаться как за счет изоляции биосферы от ксенобиотиков как продуктов промышленного производства, так и обеспечения благоприятных условий жизнедеятельности и здоровья человека.

Наряду с «защитно-изоляционной» формой экологизации в природоохранной деятельности, будет развиваться в основном в сфере аграрного производства другая форма. Ведь сельское хозяйство в принципе не может изолироваться от биоты, поскольку аграрный процесс базируется на естественных процессах и циклах биосферы. В сельском хозяйстве гораздо меньше экосистем, где в такой же степени произошел выход за пределы их несущей емкости как в индустрии, но главное – это то, что аграрный процесс не может существовать вне естественной биоты. «Защитно-изоляционная» стратегия экологизации для агросферы в перспективе УР бесперспективна, хотя сейчас и существуют некоторые индустриальные способы производства пищевых и иных продуктов биологического происхождения, в которых имеет место изоляция этого процесса от биосферы.

Однако основное сельскохозяйственное производство, поставляющее человечеству более 95% всех пищевых продуктов. должно вписываться в биосферу, даже используя интенсивные способы хозяйствования. И хотя процесс экологизации агросферы в определенной своей части уходит от традиционной химико-техногенной формы интенсификации в результате создания экологически чистой продукции (органическое, биодинамическое и другие формы экологизированного хозяйства), все же переход к устойчивому сельскохозяйственному производству видится в так называемой адаптивной интенсификации агросферы. В основу этой эколого-биологической стратегии положено создание сортов растений, «способных в процессе фотосинтеза с наибольшей эффективностью утилизировать естественные и антропогенные ресурсы окружающей среды и одновременно противостоять действию абиотических и биотических стрессоров»¹.

Переход к адаптивной стратегии природопользования предполагает использование и адаптивных средообразующих возможностей и функций человека, конструирование биосферосовместимых агроэколандшафтов и агроэкосистем. В этих агрофитоценозах в единую биосферосовместимую систему соединяются функции высокой продуктивности (урожайности) и экологической устойчивости и что очень важно – возврат к саморегуляции и релаксации окружающей среды. Адаптивная интенсификация в конечном счете приводит к сохранению природной среды и одновременно – к повышению качества жизни человека, т.е. к обеспечению экологической безопасности аграрного процесса за счет использования безопасных (для среды и человека) воспроизводимых ресурсов планеты, минимизацию утилизации исчерпаемых ресурсов, в особенности ископаемой энергии.

Сохранение естественных сообществ биоты в виду их стабилизирующих функций в биосфере представляет собой основу того, что мы здесь именуем концепцией естественной безопасности². Идея естественной безопасности заключается в том, чтобы обнаружить в природе и использовать те “механизмы”, которые, действуя автоматически, обеспечивают безопасность ее субъектов. С этой точки зрения, естественная биота, конечно, представляет собой такой “механизм” и, судя по всему, он является одним из основных для обеспечения экобезопасности. Однако, будучи ядром естественной безопасности, биотические механизмы в принципе не могут быть единственными естественными механизмами гомеостатического действия.

Основанием для такого вывода служит двуединая сущность биосферы как планетарной оболочки, состоящей как из биоты, так и косного вещества, иных геосфер. Под биосферой обычно понимают биоту и взаимодействующую с ней окружающую среду в планетарных масштабах. Есть и более узкое понимание биосферы, включающее в себя лишь те компоненты и характеристики окружающей среды, которые употребляются биотой (в основном речь идет о биогенных компонентах).

Такое более узкое, но более содержательное понимание биосферы также имеет смысл, поскольку речь пойдет о ее устойчивости, которая носит не просто физический, не только биохимический, но и кибернетический характер. Биосфера оказывается самоподдерживающейся системой (гипотеза Геи) за счет своей блее развитой высокоорганизованной компоненты – биоты, которая управляет окружающей средой, а точнее теми ее компонентами, которые связаны с процессами синтеза и распада биогенных элементов, т.е. элементов, постоянно входящих в состав организмов и выполняющих определенные биологические функции (кислород, углерод, водород, азот, кальций, калий, хлор, сера и т.д.)

Биота представляет собой наиболее активный и главный механизм, обеспечивающий устойчивость биосферы. Но и неживое вещество биосферы, как далее будет показано, не представляет собой нечто аморфное, которое человек может безнаказанно преобразовывать. Оно также имеет пределы, обусловленные уже не столько биологической, сколько геологической эволюцией. В первую очередь на антропогенные возмущения реагирует живое вещество, поскольку оно имеет более узкий эволюционный коридор условий существования, по сравнению с “геологическим коридором” косного или абиотического вещества.

Все гомеостатические механизмы абиотической природы, которые способствуют сохранению благоприятных для человека и биоты условий существования, также могут быть использованы для сохранения биосферы. С кибернетической точки зрения – это все механизмы, которые могут быть отнесены к процессам, аналогичным по действию принципа Ле Шателье-Брауна, явлениям гистерезиса, отрицательной обратной связи, которые иногда характеризуются как квазиуправление, отнесенное ко всей природе. Мы здесь не будем специально обсуждать эти вопросы, но уместно отметить, что наличие элементов “гомеостатического” поведения систем неживой природы связано с существованием там информации, с признанием ее всеобщности.

Информационная природа естественной безопасности нуждается в своем дальнейшем обосновании, однако, важно, что эмпирически обнаружены такого рода механизмы в природе и они не ограничиваются только биотическими механизмами сохранения устойчивости. Вся остальная “абиотическая” природа также содержит массу аналогичных механизмов, обеспечивающих сохранение устойчивости в земных и космических масштабах. С этой точки зрения использование неживого вещества планеты для целей цивилизационного развития также приводит к нарушению устойчивости эволюционно сложившихся геологических и космических систем.

Здесь не случайно, отдавая приоритет биоте биосферы, мы придаем существенное значение абиотическим факторам перехода к устойчивому развитию¹. Это связано с тем, что есть точка зрения, идущая еще от В.И.Вернадского, что необходимо переходить на путь социальной автотрофности, т.е. использования неживой, косной материи. Между тем вряд ли можно распространять чисто “ресурсное видение” перехода к устойчивому развитию с живой природы на неживую, т.е. видеть в живой природе – фундамент человеческого существования, а в неживой – лишь ресурс для биоты и человечества. Ведь в ходе эволюции появились законы, которые человек не может нарушать, в том числе и законы, действующие в неживой природе.

Поскольку человечество существует за счет природы, можно предположить, что перейдя на автотрофный путь развития оно постарается жить лишь за счет неживой природы, скажем, косного вещества планеты. Это означает, что вещество планеты, которое в процессе производства и других форм деятельности человечество перерабатывает в социальную материю, не может быть больше, чем масса планеты. В действительности это очень завышенная оценка. Максимально возможный расход массы планеты гораздо меньше. Он определяется эволюционно сложившимися мерами геономического характера. Видимо, может быть израсходована лишь незначительная часть массы Земли, а точнее говоря, земной коры.

Таким образом, даже переход на автотрофный путь развития не решает проблему выживания человечества на долгие времена, то есть его переход на путь устойчивого развития. Более того, исчерпав определенную часть земной коры, автотрофная цивилизация подвергнет риску и существование самой биосферы, значительно нарушив ее связи с остальными компонентами целостной геосистемы. Не разрушая биосферу изнутри, что делается сейчас, человеческая цивилизация по сути дела, будет вынуждена разрушать биосферу извне, со стороны неживого, косного вещества планеты. Биосфера, как и человечество, опять-таки окажется в опасности, продолжительное и стабильное существование жизни и общества на планете станет невозможным.

Многие ученые полагают, что понятие “автотрофность” характеризует независимость живого организма от готовых продуктов биосферы. Но готовые продукты биосферы – это не какие-то отходы, а “готовые органические соединения другого организма”(В.И. Вернадский). Следовательно, автотрофность – независимость лишь от биоты биосферы. Такое понимание автотрофности применимо только для живого вещества биосферы – автотрофных организмов, и то частично, поскольку они используют гумус (детрит). В своей жизнедеятельности они не выходят за рамки биосферы, а самое главное – не переступают предельной черты эволюционно – экологического характера.

Человек ее переступает. Изолируясь от биоты, он не в силах изолироваться от косного вещества биосферы и, разрушая его, губительно воздействует на биоту. Устранив в рамках автотрофной цивилизации себя из биоты как консумента (потребителя), человек даже на пути автотрофности будет разрушать биосферу, и чем дальше – тем больше. Разрушение идет из-за разрыва в биосфере естественных взаимосвязей между биотой и косным веществом и ассимиляции последнего. Единственное, чего здесь можно добиться, – это замены сильного разрушения на слабое и более продолжительное.

Стало быть, традиционное понимание автотрофного пути развития как независимости человечества от биоты оказывается малопригодным, ибо оно не является биосферосовместимым. Социализация понятия автотрофности должна угубляться. Видимо, ее нужно понимать как независимость не от биоты, а – более широко – от биосферы Земли. Это принципиально новое понимание автотрофного пути развития, являющегося одновременно и биосферосовместимым.

Можно ли изолироваться от биосферы на планете? Это в принципе невозможно, если не заимствовать вещество и энергию из геологических сфер, существенно удаленных от биосферы, – из ядра и мантии. При современном уровне техники легче, пожалуй, добывать ресурсы за пределами планеты, нежели в ее недрах. Обратите внимание: логика этих рассуждений незаметно подвела к рассмотрению космических перспектив взаимодействия общества и природы.

А теперь представим, что создано экологическое общество в своем чисто земном варианте. Предположим, что оно существует в условиях стабильно протекающих демографических процессов и не наращивает своих производительных сил, а довольствуется их “нулевым “ ростом. Речь, по-видимому, идет о высокоинформатизированном сообществе землян, решивших существенно ограничить свои материальные потребности во имя экологических требований и направить развитие в духовную область.

Однако “поддержание духа” (преимущественно информационно-емкое развитие) в геоцентрической ноосфере требует материальных затрат, взаимодействия с окружающей средой. Если вещество, энергия и информация, необходимые для жизни общества, берутся только из земной природы, как предполагается в геоцентрической системе экологического мышления, деградация биосферы идет гораздо более быстрыми темпами, чем при использовании ресурсов космоса.

Выходит, автотрофный путь развития в его земном варианте оказывается бессмысленным: отказываясь от даров природы биологического характера, мы вынуждены подтачивать неорганический фундамент биосферы. Не правильнее ли пытаться устранить отрицательные последствия традиционного пути природопользования с помощью рационального освоения космоса? Ведь геоцентрическое видение автотрофного пути ведет к новым экологическим тупикам.

Идею изоляции человека от биоты трудно (да и нецелесообразно) реализовать в условиях планеты. Возьмем, скажем, запрет на употребление в пищу живого вещества, воспроизводимого биосферой. На современном уровне производительных сил и науки его воспроизводство средствами химико-биологической технологии осуществимо через многие десятилетия и не в силах предотвратить надвигающуюся экологическую катастрофу.

Изолировать производственную деятельность человека от косного вещества биосферы не легче, чем воспроизвести искусственным образом живые существа. Не просто добраться до областей планеты, которые мало влияют на среду обитания живых существ, и создать там экологически замкнутые производственные технологии. Пожалуй, проще всего сделать это во внеземном пространстве.

Таким образом, развитие автотрофной цивилизации имеет свои естественные ограничения и выделение человеческой деятельности из биосферы в принципе невозможно. Конечно, некоторые элементы автотрофности вне ее – локальная мера ослабления антропогенного давления. Но это отнюдь не генеральная стратегия перехода к устойчивому развитию, не суть ожидаемой экологической революции.

Сказанное свидетельствует о том, что из двух вариантов – изоляции и адаптации к биосфере – приоритетной оказывается эта последняя. Человек должен не столько изолироваться от биосферы в своей производственной деятельности, сколько приспосабливаться к ней. Поэтому утверждение неособирательства и максимально экологизированного сельского хозяйства – реальная, а не надуманная перспектива, хорошо вписывающаяся в стратегию ноосферного развития.

Если понимаемое таким образом экоразвитие биосферосовместимо а определенном промежутке времени, то выход в космос производства делает его биосферосовместимым на более длительное время, в течении которого биосфера способна сама себя сохранять в условиях Земли. Выход в космос производства, а затем и части населения планеты приведет к существенному ослаблению антропогенного пресса на живое и косное вещество биосферы. Что же касается поиска естественных основ экобезопасности за пределами планеты в ходе освоения космоса, то здесь необходимо искать иные механизмы, но уже абиотической природы.

Концепция адаптивной экобезопасности должна исходить из того, что для защиты общества о экологических угроз и опасностей необходимо искать естественные механизмы, силы и процессы, которые в принципе и должны обеспечивать переход к устойчивому развитию. В этом смысле переход к новому типу развития одновременно выступает реализацией не традиционной адаптирующей стратегии природопользования, а адаптивной и потому экологобезопасной. Перенос акцента человеческой активности с преобразования на адаптацию меняет сам характер социальной и особенно хозяйственной деятельности. Человеческая деятельность обретает новую стратегию – адаптивную стратегию, которой “пользовались” до появления человека все живые существа в биосфере.

Адаптивная стратегия – это форма человеческой деятельности, основанная на использовании механизмов и факторов адаптации к окружающей среде и прежде всего к окружающей природной среде. В широком смысле адаптацией можно назвать такое взаимодействие двух объектов (один из которых может быть средой ), которые в результате этого изменяются, сохраняя свою целостность и способность продолжать существование в данной среде. Адаптация в этом смысле выступает формой коэволюции.

Если учесть, что к адаптивной интенсификации природопользования могут быть добавлены и другие формы биосферосовместимого использования воспроизводимых ресурсов (например, неособирательство¹), то обеспечение продовольственной безопасности человечества окажется вместе с тем и процессом реализации экономической безопасности, удовлетворяющим всем требованиям общецивилизационной стратегии УР.

Между тем формирующийся глобальный мир становится все более целостным, но вместе с тем ограниченным социоприродных взаимодействий, воздействующих и даже определяющих все другие процессы на нашей планете. Наиболее зримые природные и социоприродные ограничения – не только ограничения территориальные, ставящие предел дальнейшему экстенсивному развитию, но и исчерпаемость природных ресурсов, глобальная экологическая угроза и т.д. Это и ограничения темпорального характера, связанные с пространственными пределами, очень часто ставящие временной финал развитию тех или иных процессов на Земле, в том числе и существованию человечества.

Поэтому переход к УР в силу целостности и сильной взаимосвязи компонентов биосферы (как фундамента жизни и регулятора окружающей среды) и формирования единства цивилизации через глобализацию должен оказаться процессом глобального управления, в тех или иных аспектах ограничивающих стихийное продолжение рыночно-экономоцентрической модели НУР. И хотя только к ограничениям, разумеется, нельзя свести переход к УР, однако, они приобретают сейчас приоритетное значение и в зависимости от степени осознания этих биосферных и иных пределов и границ можно будет в будущем судить об эффективности перехода к УР на глобальном, региональном, национальном и локальном уровнях. Разрешение социоприродного противоречия заключается в существенном (почти на порядок) уменьшении антропогенного пресса на биосферу и его принципы могут быть изучены на соответствующих моделях.

Формирование хозяйственной деятельности, не разрушающей биосферу, а ее сохраняющей, т.е. экологодопустимой, не выходящей за пределы несущей (экологической) емкости экосистем одна из центральных задач становления будущего «устойчивого» общества. Биосфера с этой точки зрения должна рассматриваться уже не только как кладовая и поставщик ресурсов, а как фундамент жизни, сохранение которого должно быть обязательным условием функционирования социально-экономической системы и ее отдельных элементов.

Постепенно включаясь в системный переход к УР, вся социоприродная и особенно экологическая деятельность человечества обретает принципиально новые черты. Отметим лишь некоторые из них.

Во-первых, это социоприродная системность, т.е. органическое объединение экологического фактора с социальными, политическими, экономическими и иными направлениями развития с целью формирования целостно-инновационной системы человеческого и шире – социоприродной системы развития. Во-вторых, поскольку УР – это будущий общепланетарный процесс, то в качестве приоритетных выступают глобальные императивы, их гармоничное соединение с локальными, региональными, национальными и другими «менее глобальными» целями экологической и любой другой деятельности. Важно, чтобы каждое локально проводимое природоохранное мероприятие не ухудшало бы глобальную экологическую ситуацию, которая, к сожалению, и дальше продолжает обостряться. В-третьих, решение экологических проблем должно ориентироваться на опережающие действия с целью недопущения чрезвычайных ситуаций, кризисов и катастроф, а не устранения их негативных последствий, как это практикуется в модели НУР. Понятно, что глобальную экологическую катастрофу можно лишь предотвратить, поскольку ликвидировать ее разрушительные последствия просто будет некому.

В принципе предполагается, что такую глобальную экологическую безопасность может обеспечить переход к УР, хотя, как отмечалось выше, одновременное сохранение человечества и биосферы с позиций синергетики весьма проблематично (если не сказать, невозможно), поскольку человечество живет и развивается только за счет природы, потребляя из нее негэнтропию в форме природных ресурсов и условий. Поэтому такая форма развития цивилизации как УР неизбежно потребует дальнейшего расширения пространственной сферы деятельности человечества, включая завершение процесса глобализации в ноосферно-устойчивой перспективе и освоение внеземных пространств. Причем, космическая деятельность должна будет подчиняться экологическим императивам и в первую очередь решать земные, особенно глобальные проблемы¹

Недооценка космического фактора и ресурса, средств космонавтики, в модели устойчивого развития (а это имеет место и в наших официальных документах и материалах ЮНСЕД) переводит РФ в ранг периферийной страны в переходном процессе на новую цивилизационную модель развития. Космические ресурсы во всем их объеме (техника, технология, пространство, ресурсы, информация из космоса) и т.д. придают России реальную возможность в перспективе оказаться в числе лидеров по многим направлениям перехода к устойчивому развитию, а не быть аутсайдером в нынешней модели развития в качестве рядовой развивающейся страны.

И конечно, лишь благодаря космонавтике у человечества открывается возможность, утвердив на планете сферу разума, сформировать ее в пространствах Вселенной, реализуя идею К.Э.Циолковского о космическом бессмертии человечества. И это не просто дань гениальному предвидению ученого, это и реальность современного бытия цивилизации, судьба которой зависит не только от земных факторов, но не в меньшей степени и космических.

Экологическая безопасность в глобальном масштабе также не может быть обеспечена без космического мониторинга и других средств космонавтики. Важно накопившийся космический потенциал человечества переориентировать на цели устойчивого развития и решения глобальных проблем, обеспечения всеобщей, в том числе и геокосмической безопасности.

Космическая деятельность земной цивилизации представляет собой достаточно противоречивое с экономической и экологической точки зрения явление. Однако, при последующей ноосферно-конверсионной ориентации всего научно-технического развития и космонавтики, можно ожидать, что в настоящее время, когда за пределы планеты выносится лишь часть хозяйственных комплексов, выполняющих в основном информационные функции, космонавтика на пути дальнейшей своей УР-конверсии представляет собой мощный стимул для перехода на путь устойчивого развития. С этих позиций освоение космоса отныне не представляет собой новую, более страшную угрозу экологии человека и человечеству в целом.

Напротив, космонавтика есть одно из кардинальных средств решения проблем окружающей среды и других глобальных проблем на длительную астрономическую перспективу. Создание экологобезопасного устойчивого общества возможно лишь на пути широкого и активного использования средств космонавтики в ее наиболее совершенных (в том числе и экологизированных, и безракетных) вариантах и в мирных целях ноосферной ориентации. Исключение же космонавтики из решения как экономических, так и экологических и других глобальных проблем, создает лишь иллюзию перехода на путь устойчивого развития. Геоцентрическое видение выхода из глобального антропологического кризиса и экологической катастрофы является архаизмом, не вписывающимся в новую модель поступательного движения цивилизации.

Освоение космоса не только уже сейчас существенно повлияло на развитие общества, но и в астрономической перспективе может обеспечить выживание и нескончаемое развитие цивилизации, кардинально повлиять на форму и стратегию развития цивилизации. И подобное фундаментальное воздействие космонавтики на развитие и судьбы человечества уже было “запрограммировано” изобретением космонавтики как средства освоения внеземных пространств для обеспечения не только земного устойчивого развития человечества.

В последние годы xxвека стало очевидной невозможность защитить человечество от надвигающейся антропоэкологической катастрофы без кардинальных УР-трансформаций, изменения формы (типа, способа) развития. Сложилась ситуация, когда транслируемый в будущее традиционный тип развития стал существенно умножать опасности, причем они качественно изменялись и ряд из них становились глобальными и защита от них оказывалась все менее и менее эффективной. Развитие цивилизации все явственнее проявляло черты, которые уже нельзя было считать прогрессивными и появились не только опасности и угрозы, но и проблемы, угрожающие гибелью всему человеческому роду. Они еще во второй половине прошлого века получили наименование глобальных проблем и, по сути, именно они привели к осознанию необходимости изменения типа развития цивилизации.

Глобальные проблемы – это комплекс общечеловеческих проблем современности, проявляющиеся как на глобальном, так и региональном и национальном уровнях. Среди них – проблема предотвращения мировой ядерной войны и разоружение; предотвращения экономической отсталости и социальной несправедливости, особенно нищеты, голода и бедности; решение экологических проблем и рациональное использование природных ресурсов, проведение адекватной демографической политики причем не только в третьем мире; разрешение мирового кризиса образования, здравоохранения, использования информации, освоения космоса, других научно-технических достижений и т.д.

Глобальные проблемы обладают рядом характерных черт: во-первых, они затрагивают интересы всего человечества и каждого человека, во-вторых, они приобрели планетарный характер, причем требуют для своего решения международного сотрудничества в глобальном масштабе, концентрации усилий всех стран и народов мира, и, в-третьих, почти все из них содержат опасности, угрожающие развитию либо даже существованию всего человечества.

Каждая из глобальных проблем при ее неблагоприятном развитии таит в себе угрозу безопасности не только развития, но уже и существования цивилизации, сползания к катастрофе – ядерной, экологической и т.д. Поэтому решение глобальных проблем означает одновременно формирование всеобщей безопасности мирового сообщества и создание возможностей опережающего и эффективного планетарного управления социоприродными системами, т.е. устойчивым развитием цивилизации.

Глобальные проблемы взаимосвязаны и представляют собой целостную систему, их решение возможно не по отдельности, а лишь на пути перехода цивилизации к устойчивому развитию и становлению ноосферы¹. Решение глобальных проблем потребует усилия международного сотрудничества, единения человечества на базе общечеловеческих ценностей ноосферной ориентации.

Глобальные проблемы заявили о себе прежде всего опасностями, которые проявились в ходе обострения этих проблем, что уместно проиллюстрировать на примере экологической проблемы.

Экологическая опасность – состояние, угрожающее жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее. При этом экологически опасная ситуация характеризуется наличием или возможностью разрушения либо негативного изменения состояния окружающей природной среды под влиянием антропогенных и природных воздействий на нее, в том числе обусловленных бедствиями и катастрофами, включая стихийные, и в связи с этим угрожающая жизненно важным интересам личности, обществу, государству, всей цивилизации, а также природной среде и биосфере в целом.

Среди экологических опасностей можно выделить также чрезвычайную экологическую ситуацию как экологически опасную ситуацию, требующую защиты жизни и здоровья людей, а также защиты окружающей природной среды посредством обязательного принятия экстренных мер для устранения такой ситуации.

Чрезвычайная экологическая ситуация, характеризующаяся необратимыми изменениями окружающей природной среды и условий жизнедеятельности людей характеризуется уже как экологическое бедствие.

Экологическая опасность неразрывно связана с неустойчивым развитием общества и нарушением устойчивости экосистем включая биосферу в целом. Кардинальная защита от экологической опасности возможна лишь при реализации стратегии сохранения биосферы и перехода к устойчивому развитию цивилизации ноосферной ориентации.

И это замечание касается не только обеспечения экологической безопасности, но и любого иного вида безопасности, который необходимо гарантировать в процессе развития цивилизации. Причем в настоящее время обеспечение безопасности того или иного вида деятельности требует создания не только органов и средств защиты от опасностей, но и механизма изменения социально-экономической деятельности с целью создания новых возможностей развития, существенно уменьшающих угрозы и опасности. Получается, что проблема безопасности как просто защита от опасностей сама по себе не может быть решена, если тот или иной тип развития (деятельности) не содержит в себе механизмов и средств, уменьшающих эти опасности. Вряд ли в принципе можно защитить от угроз и опасностей саморазрушающуюся систему, если не трансформировать ее в самосохраняющуюся, гомеостатическую. Все это свидетельствует в пользу того, что проблему безопасности в позитивной перспективе необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с проблемой трансформации развития, т.е. в плане обсуждаемой проблемы перехода к устойчивому развитию.

Вот почему вряд ли можно согласиться, что “главной национальной целью России должна быть безопасность нации – сохранение ее целостности (культурных, экономических, личностных и родственных связей) и здоровья”. Это, разумеется, необходимо, но недостаточно. В свете сказанного выше становится понятным, что национальная идея не может быть сведена лишь к обеспечению безопасности, сюда должен быть включен и сам процесс эволюционного реформирования (УР-трансформирования) по стратегии устойчивого развития. Лишь это двуединство – безопасность плюс устойчивое развитие – составляют основу национальной идеи (цели) любого государства и общества, включая российское В последние годы xxвека стало очевидной невозможность защитить человечество от надвигающейся антропоэкологической катастрофы без изменения формы (типа, способа) развития. Сложилась ситуация, когда транслируемый в будущее традиционный тип развития существенно умножал опасности и защита от них оказывалась все менее и менее эффективной. Развитие цивилизации все явственнее проявляло черты, которые уже нельзя было считать прогрессивными и появились проблемы, угрожающие гибелью всему человеческому роду. Они получили наименование глобальных проблем и, по сути, именно они привели к осознанию необходимости изменения типа развития.

Глобальные проблемы – это комплекс общечеловеческих проблем современности, проявляющиеся как на глобальном, так и региональном и национальном уровнях. Среди них – проблема предотвращения мировой ядерной войны и разоружение; предотвращения экономической отсталости и социальной несправедливости, особенно нищеты, голода и бедности; решение экологических проблем и рациональное использование природных ресурсов, проведение адекватной демографической политики особенно в третьем мире; разрешение мирового кризиса образования, здравоохранения, использования информации, освоения космоса, других научно-технических достижений и т.д.

Глобальные проблемы обладают рядом характерных черт: во-первых, они затрагивают интересы всего человечества и каждого человека, во-вторых, они приобрели планетарный характер, причем требуют для своего решения международного сотрудничества в глобальном масштабе, концентрации усилий всех стран и народов мира, и, в- третьих, почти все из них содержат опасности, угрожающие развитию либо даже существованию цивилизации.

Каждая из глобальных проблем при ее неблагоприятном развитии таит в себе угрозу безопасности существования цивилизации, сползания к катастрофе – ядерной, экологической и т.д. Поэтому решение глобальных проблем означает одновременно формирование всеобщей безопасности мирового сообщества и создание возможностей планетарного управления социоприродными системами, т.е. устойчивым развитием цивилизации.

Глобальные проблемы взаимосвязаны и представляют собой целостную систему, их решение возможно лишь на пути перехода цивилизации к устойчивому развитию и становлению ноосферы. Решение глобальных проблем потребует усилия международного сотрудничества, единения человечества на базе общечеловеческих ценностей ноосферной ориентации.

Глобальные проблемы заявили о себе прежде всего опасностями, которые проявились в ходе обострения этих проблем, что уместно проиллюстрировать на примере экологической проблемы.

Экологическая опасность – состояние, угрожающее жизненно важным интересам личности, обществу, государству, мировому сообществу в целом и окружающей природной среде в результате антропогенных и природных воздействий на нее.

При этом экологически опасная ситуация характеризуется наличием или возможностью разрушения либо негативного изменения состояния окружающей природной среды под влиянием антропогенных и природных воздействий на нее, в том числе обусловленных бедствиями и катастрофами, включая стихийные, и в связи с этим угрожающая жизненно важным интересам личности, обществу, государству, всей цивилизации.

Среди экологических опасностей можно выделить также чрезвычайную экологическую ситуацию как экологически опасную ситуацию, требующую защиты жизни и здоровья людей, а также защиты окружающей природной среды посредством обязательного принятия экстренных мер для устранения такой ситуации.

Чрезвычайная экологическая ситуация, характеризующаяся необратимыми изменениями окружающей природной среды и условий жизнедеятельности людей характеризуется как экологическое бедствие.

Экологическая опасность неразрывно связана с неустойчивым развитием общества и нарушением устойчивости экосистем включая биосферу в целом. Кардинальная защита от экологической опасности возможна лишь при реализации стратегии сохранения биосферы и перехода к устойчивому развитию цивилизации ноосферной ориентации.

И это замечание касается не только обеспечения экологической безопасности, но и любого иного вида безопасности, который необходимо гарантировать в процессе развития. Причем в настоящее время обеспечение безопасности того или иного вида деятельности требует создания не только органов и средств защиты от опасностей, но и механизма изменения деятельности с целью создания новых возможностей развития, существенно уменьшающих угрозы. Получается, что проблема безопасности как просто защита от опасностей сама по себе не может быть решена, если тот или иной тип развития (деятельности) не содержит в себе средств, уменьшающих эти опасности. Вряд ли в принципе можно защитить от опасностей саморазрушающуюся систему, если не трансформировать ее в самосохраняющуюся, гомеостатическую. Все это свидетельствует в пользу того, что проблему безопасности в позитивной перспективе необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с проблемой трансформации развития, т.е. в плане обсуждаемой проблемы перехода к устойчивому развитию.

Вот почему вряд ли можно согласиться, что “главной национальной целью России должна быть безопасность нации – сохранение ее целостности (культурных, экономических, личностных и родственных связей) и здоровья”. В свете сказанного выше становится понятным, что национальная идея не может быть сведена лишь к обеспечению безопасности, сюда должен быть включен и сам процесс эволюционного реформирования по стратегии устойчивого развития. Лишь это двуединство – безопасность плюс устойчивое развитие – составляют основу национальной цели любого государства и общества, включая российское¹.

Под экологической безопасностью обычно понимается состояние и процесс защищенности личности, общества, государства и окружающей их природной среды от реальных или потенциальных угроз антропогенного либо естественного происхождения, воздействующих на биосферу². В более широком плане это вид безопасности характеризуется следующими основными принципами, предложенными одним из авторов этой книги в ходе работы в комитете по экологии Государственной Думы ФС РФ над законопроектом “Об экологической безопасности”, основанных на модели устойчивого развития (выделенных выше принципов этой модели):

• экологическая безопасность – приоритетная составная часть национальной безопасности и безопасности мирового сообщества, реализующих переход к устойчивому развитию, а также приоритетный критерий социального развития;

• сохранение биосферы, ее устойчивости, возможности биологической стабилизации окружающей среды, недопустимость превышения в процессе развития пределов жизнеподдерживающей способности экосистем;

• развитие должно реализоваться таким образом, чтобы в разной степени обеспечить возможность удовлетворения основных жизненных потребностей как нынешнего, так и будущих поколений при сохранении окружающей природной среды;

• каждый человек имеет право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой, проживая в экологически удовлетворительной окружающей среде, изменяя свой образ жизни в соответствии с целями устойчивого развития;

• принятие мер для уменьшения антропогенного давления на биосферу, предотвращение роста абсолютного и относительного загрязнения природной среды, сокращение нарушенных территорий и их социально-экологическая реабилитация;

• переход на принципы устойчивого освоения природных ресурсов – неистощительное использование возобновимых ресурсов и минимизация использования невозобновимых ресурсов, эффективное удаление, хранение и переработка отходов, последовательное повышение роли налогов за использование природно-ресурсного потенциала;

• усиление взаимосвязи экономики и экологии, устранение опасных в экологическом плане моделей производства и потребления, экологизация бюджетной и налоговой систем, структурной, инвестиционной и внешнеэкономической политики;

• обязательность экологической проверки и экспертизы всех проектов хозяйственной и иной деятельности, разрешительный порядок осуществления производственной и иной деятельности, способной создать экологическую опасность;

• обязательность полной компенсации нанесенного ущерба со стороны виновника возникновения экологически опасной ситуации, эффективная реализация принципа "загрязнитель платит";

• предупреждение и устранение чрезвычайных экологических ситуаций, особенно в случае серьезного или необратимого ущерба, использование принципа упреждения (предосторожности), приоритет осуществления профилактических мер по обеспечению экологической безопасности;

• государственная поддержка экологических приоритетов, приведение в соответствие форм собственности и рыночных отношений с принципами экологической безопасности;

• обеспечение свободного доступа к полной и достоверной экологической информации, создание для этого необходимых баз данных и коммуникаций, своевременное предупреждение населения об экологической опасности;

• переориентация системы воспитания, образования, мировоззрения, культуры, морали, искусства, науки и техники на цели обеспечения экологической безопасности и устойчивого развития, возвышение интеллектуально-духовных ценностей над материально-вещественными;

• развитие международного сотрудничества в целях сохранения, защиты и восстановления целостности глобальной и оздоровления локальных нарушенных экосистем и экологически неблагополучных регионов, обеспечения планетарной экологической безопасности;

• законодательное, нормативно-правовое, организационное и научное обеспечение деятельности, направленной на усиление экологической безопасности;

• разработка простых и надежных индикаторов и целевых параметров, обеспечивающих оценку экологической безопасности и прогресса на пути к устойчивому развитию;

• введение экологических ограничений и обоснованных нормативов на экологически безопасное ведение хозяйственной и иной деятельности, способствующих снижению антропогенного воздействия на окружающую природную среду. (Что касается аналогичных принципов модели устойчивого развития, то они включают в себя ряд социально-экономических и иных характеристик, делающих модель устойчивого развития сбалансированной системой поддерживающего эволюционного социоэкоразвития, о чем шла речь в предыдущей главе.

Выше было показано, что сохранение биосферы оказывается естественной базой для устойчивого развития общества. Однако сам переход к устойчивому развитию необходим для того, чтобы обеспечить безопасность и устойчивость развития биосферы. Общество и биосфера в своем развитии детерминируют друг друга и этот процесс начался еще в палеолите, хотя ярко выраженные формы обрел с неолитической революции и особенно с ее индустриальной фазы. Стало понятным, что безопасность общества, государства и личности не может быть гарантирована, если биосфера, ее биоразнообразие, масса биоты, устойчивость естественных циклов и процессов эволюции будет нарушена. С позиций концепции безопасности можно сказать, что антропоцентризм в этой области уходит в прошлое и чисто социальный подход к этой проблеме сменяется социоприродным. Наряду с традиционными объектами безопасности (государство, общество и личность) появился тесно взаимосвязанный с ними природный объект – биосфера, ее экосистемы.

Обеспечение безопасности должно базироваться на целостной концепции, когда обеспечивались бы права и интересы всех объектов безопасности, т.е. государства, общества, личности и, наконец, биосферы. Важно, чтобы в модели безопасности, основанной на устойчивом развитии, биосфера не выпадала из "списка" объектов безопасности. Насилием нельзя ограничиться в обеспечении безопасности ни в обществе, ни во взаимодействии общества с природой: от насилия необходимо переходить к гармонизации интересов, т.е. к коэволюции, или устойчивому соразвитию, причем не только общества и биоты, но и окружающего их неживого вещества, поскольку, как уже было показано¹, потребление неживого вещества также ведет к разрушению биосферы, что не делает переход к автотрофности генеральной стратегий решения проблем экологии, на чем до сих пор настаивают некоторые ученые.

Понятие экологической безопасности является одним из самых важных в экологии, поскольку в определенном ракурсе обобщает такие понятия как охрана природы, рациональное природопользование и ряд других. Приоритетность экологической безопасности для выживания российского общества и цивилизации в целом достаточно очевидна по сравнению с иными видами безопасности. Однако на современном этапе, когда сознание высшей государственной власти и большинства населения не готово к восприятию этой новой экогуманистической идеи, было бы целесообразно пока лишь включить идею экологической безопасности и перехода к устойчивому развитию во все ныне существующие и готовящиеся концепции, программы и законы. В подготовленном к принятию, но так и не подписанном Президентом РФ еще в середине 90-х годов прошлого века федеральном базовом законе "Об экологической безопасности", была проведена идея о приоритете экологической безопасности абсолютно во всех законах, нормативных актах, указах, распоряжениях, решениях и других действиях государственных властей, органов, служб и т.д., включая местное самоуправление. Грядущая реализация стратегии экологобезопасного устойчивого развития настолько существенна, что влияет и на понимание идеи государства, безопасность которого, без сомнения, необходимо гарантировать в переходном процессе связывая его и с обеспечением безопасности и выживания всей цивилизации.