4. Экологическая парадигма устойчивого развития

В настоящее время можно считать, что в науке сформировалось определенное видение направления (либо даже ряд направлений) исследований, которое исходит из понятий, принципов и средств познания, имеющих экологическую ориентацию. Эта ориентация, которой придерживаются и многие ученые, исследующие проблему УР, репрезентируется в различных формах экологической парадигмы как определенного видения исследовательской деятельности в различных науках¹. Однако в данной работе мы будем исходить из наиболее широкого понимания экологической парадигмы, которое базируется на наиболее общих (общенаучных) представлениях об экологии, не ограничиваясь какой либо отраслью научного знания. Это позволит приблизится и более широкому пониманию УР.

Характерной особенностью экологического подхода, который уже стал общенаучным средством познания, является то, что он рассматривает не просто взаимодействие объектов, а в определенном ракурсе – именно в аспекте "экологического взаимодействия", которое Ю.П. Трусовым предложено в качестве основной категории общей экологии. "Взаимодействие некоторого "центрального", "главного" объекта (элемента, системы, подсистемы) с окружающей его средой – совокупностью других материальных объектов (элементов, систем, подсистем, условий, факторов – в разном плане можно называть по-разному) – логично назвать экологическим взаимодействием", – писал Ю.П. Трусов².

Этот ученый рассматривал экологический подход в качестве необходимого аспекта системного подхода, поскольку всякая система объективно является экосистемой по отношению к любому своему компоненту, относительно которого все остальные ее компоненты выступают в качестве экосреды. Экологический подход в этом наиболее широком представлении выступает в качестве центрально-ориентированного варианта системного подхода, представляя собой рассмотрение системы, выступающей в качестве экосистемы, рассматривающего систему с позиций некоторого центрального, главного объекта¹.

Понимание экологической парадигмы тесно связано с трактовкой экологии в самом широком смысле, представляющей собой общую экологию. Сошлемся на понимание экологии в энциклопедии «Глобалистика». Так, К.С. Лосев полагает, что существуют два основных понятия «экология». Во-первых, это – «наука о разных аспектах взаимодействия организмов между собой и окружающей средой². В этом определении понятия экологии как биологической науки подчеркивается функциональный аспект природы, а экология как часть биологии предстает как дисциплина о структуре и функциях природы, обязательно включающая в себя биоту.

Второе понятие «экология» К.С. Лосев связывает с экологией как наукой о совместном развитии человека, сообществ людей в целом и окружающей среды (включающей все остальные организмы), изучающей биотические механизмы регуляции и стабилизации окружающей среды, механизмы, обеспечивающие устойчивость жизни. «Это понимание экологии, – пишет К.С. Лосев, – возникло в последние десятилетия, и в этом значении она вышла далеко за рамки экологии в биологическом понимании, которая стала частью этой более широкой науки»³. Эту часть экологии многие авторы чаще всего связывают с социальной экологией и экологией человека. Человек и общество в целом оказывается тем центральным членом, которые взаимодействуют с окружающим макро-, микро- и мегамиром, и который их начинает изменять, причем весьма кардинально. В частности, в этом проявляется антропный принцип в экологии, который распространятся на все упомянутые выше среды, хотя чаще всего имеют в виду окружающую человека макросреду.

Между тем, продвижение в космос и в микромир существенно влияет на человека и человечество. Например, как полагает Х.Э. Мариносян, с широким внедрением нанотехнологий глобальным трансформациям подвергнется и общество в целом, и уклад жизни каждого индивида. Развертывающаяся нанотехнологическая революция несоизмеримо превосходит все предыдущие по силе своего воздействия не только на иные отрасли науки, техники и промышленности, но и на общественное развитие в целом и каждого человека в отдельности. Причем ожидается даже становление новой, нанотехнологической стадии развития человечества.¹Можно, конечно, видеть в таком оптимистическом представлении очередной ренессанс (вариант) технологического детерминизма, на этот раз – нанотехнологического. Однако можно предположить, что широкое применение этих технологий все же со временем даст существенные позитивные результаты, которые окажутся более значимыми, чем возможные отрицательные последствия, в том числе и экологические.

Некоторые авторы полагают, что биоэкология оказывается шире социальной экологии и экологии человека². Существуют (правда, все реже) высказывания, что подлинно экологической наукой является лишь биоэкология. Учитывая существование различных точек зрения на соотношение биологической и социальной экологии вряд ли можно считать, что либо социальная экология включает в себя биологическую экологию, либо наоборот. Скорее всего, следует согласиться с тем, что самые широкие экологические проблемы можно выделить в формирующуюся общую экологию. Это означает, что общая экология по своему предмету и рассматриваемым проблемам не совпадает ни с биоэкологией, ни с социоэкологией, это – особая область исследований, в которой должны изучаться наиболее общие экологические проблемы и выявляться законы, частные случаи которых могут иметь место в биоэкологии, изучающей естественные законы, и социологии, выявляющей социальные закономерности, а также в социальной экологии, акцентирующей внимание на социоприродных взаимодействиях и законах.

В процессе становления общей экологии возникает также вопрос о том, начинаются ли экологические отношения с появлением живых существ или они уходят дальше вглубь структурных уровней материи? Этот вопрос имеет принципиальное отношение и для понимания того, что представляет собой окружающая среда. Ведь, если мы признаем существование экосистем в неживой природе, то придется их рассматривать не только на макро-, но и микро- и мега уровне. В этом смысле экосистемы существуют везде во Вселенной, независимо от того удаляемся ли мы в космос или же углубляемся в микромир. В этом смысле и движение познания и технологий, например, в «нанонаправлении» оказывается своего рода экологическим взаимодействием, но имеющим свою специфику (в частности ту, которая упоминалось в выступлении Х.Э. Мариносяна, а также в ряде статей по нанотехнологической парадигме в журнале «Философские науки» 2008, №1).

Интенсивное внедрение нанотехнологий, между тем, может привести к серьезным экологическим негативным последствиям, поскольку, создавая новые, не существующие в природе, но нужные для общества нанопродукты на молекулярном и атомном уровне, человек производит основном ксенобиотики, которые будут носить всепроникающий характер и могут иметь более масштабное и интенсивное воздействие на природу и людей, чем многие другие, отраслевые узконаправленные технологии. Между тем нанотехнологии входят в качестве важного компонента в так называемые конвергентные технологии как высокие технологии, интегрирующие и включающие в себя когнитивные науки, биотехнологии, генную инженерию, наноматериаловедение, информационно-коммуникативные и ряд других сопряженных технологий. Их отрицательные экологические последствия могут оказаться более существенным, чем сейчас предполагается, когда акцентируется внимание в основном на позитивных эффектах нанотехнологических проектов. Ведь все трансферные «нанопреобразования», происходящие на атомном и молекулярном уровнях, будут влиять на более высокие – биологический и социальный уровни, формируя пока непредсказуемые не только экологические, но и многие другие отрицательные последствия. Хотя, конечно, нанотехнологии в первую очередь будут внедряться с целью получения позитивных результатов и степень их рисков и обеспечения безопасности применения должны будут оцениваться, исходя их из соотношения позитивных и негативных реальных, а не только прогнозируемых наноэффектов.

В свое время Э. Геккель экологией назвал общую науку об отношении организма и окружающей среды, частично органической, а частично неорганической природы. Такое понимание встретило поддержку, и в дальнейшем почти никто не ставил под сомнение, что основой или главным (центральным) членом в экосистеме являются биологические системы. Экосистема рассматривается как взаимосвязанная система живых организмов и окружающей их среды, в которой происходит их взаимодействие. И хотя понятие экосистемы было сформулировано впервые в биоэкологии, тем не менее, в рамках формирующейся общей экологии важно понять, что следует считать экосистемой в неживой природе? Во всяком случае, в тот самый период, когда возникали первые живые существа?

Судя по работам, изучающим возникновение жизни с позиций синергетики, то, что мы называем экосистемой в биоэкологии, существует и в неживой природе, но вместо биосистемы, играющей роль центрального члена, появляется иная эволюционирующая система. Эта система выступает в качестве более широкой, чем биосистема, и она также связана с окружающей средой, за счет которой она эволюционирует, обменивается с этой средой энергией, веществом и информацией. Ничем по своему существу эта неживая «экосистема» не отличается по своим функциям и структуре от экосистемы, где в качестве главного члена выступает биосистема. Поэтому не имеет смысла как-то по другому называть эту систему, а просто принять, что понятие экосистемы имеет не только биоэкологический и социоэкологический смыслы, но претендует на более широкие эколого-синергетическое значение и эволюционную трактовку.

Это более широкое понятие экосистемы важно для нанонауки, поскольку она имеет дело не только с биологическими объектами, но и с нанообъектами, изучаемыми физикой, химией, механикой, медициной и другими естественными, техническими и сельскохозяйственными науками, особенно космизированными их направлениями. Создаваемые в нанотехнологическом производстве наносистемы вместе с тем оказываются и наноэкосистемами, которые должны быть ориентированы на формирование благоприятной экосреды, не приводящей на высших ступенях материи к ксенобиотическим и ксеносоциальным эффектам. Поэтому очень важно соединить формирование нанонауки со становлением общей экологии и глобальным (универсальным) эволюционизмом, в котором важную роль играла бы общеэкологическая составляющая.

Соответственно, формирование общей экологии не может идти по простому формальному принципу – выделять то общее, что присуще био- и социоэкологии. Должны быть более фундаментальные и методологически плодотворные основания для формирования общей экологии, чем выделение чего-то формально общего. И среди таких оснований, прежде всего, видится синергетика, в которой произошла определенная экспликация общего понятия экологии. Более того, фундаментальный характер экологической проблемы однозначно вытекает из положений синергетики. Синергетические принципы и законы, на наш взгляд, составляют основание фундаментальных принципов и законов общей экологии и глобального эволюционизма, а также важны и для социогуманитарного и общенаучного знания.

Сохранение эволюционирующей системы (обеспечение безопасности) через самоорганизацию (прогрессивное) развитие с синергетической точки зрения соответствует реализации движения системы к «странному аттрактору». Это обеспечивает безопасность эволюционирующей системы на более высоком уровне развития благодаря более интенсивному использованию ресурсов окружающей среды (и тем самым – повышения информационного содержания системы). В этом случае сохранение системы (обеспечение безопасности) реализуется через прогрессивное развитие как накопление информации (разнообразия) в системе, которая в дальнейшем может быть использована для блокирования внешних неблагоприятных воздействий.

Обеспечение безопасности через развитие (прогрессивное) является еще одним из направлений интерпретации эмпирического обобщения, выражающего содержание информационного критерия развития, связывающего уровень развития с количеством информации в системе¹. При этом нужно иметь в виду, что информационный критерий развития имплисите включает в себя свойство необратимости накопления разнообразия для того, чтобы не происходили процессы нарастания энтропии либо это увеличение было бы минимальным, что очень важно и для сохранения достигнутых эволюцией низкоэнтропийных систем.

Можно дать синергетическую интерпретацию понятия безопасности, поскольку речь идет о достаточно сложных самоорганизующихся системах². Поскольку безопасность мы связываем с сохранением либо даже с ростом устойчивости системы, то степень обеспечения этой устойчивости коррелируется с обеспечением безопасности существования самоорганизующейся системы как ее сохранением. Причем если для нижних структурных уровней эволюции материи речь в основном идет об устойчивости как способности системы к самосохранению при внешних либо внутренних воздействиях (как спонтанных, так и внешне направленных), то в более высоких уровнях (начиная с биологической ступени) – о сохранении существования той или иной конкретной системы с помощью управления.

Такое понятие синергетики как аттрактор, имеет прямое отношение к обеспечению стабильности и безопасности систем, поскольку обозначает возможное устойчивое состояние системы, к которому она стремится. Причем с точки зрения обеспечения безопасности при достижении состояния устойчивости как равновесия с окружающей средой также достигается устойчивость, но для неживых систем это зачастую сопровождается увеличением энтропии. Это состояние простого (термодинамического) уравновешивания со средой выражается в синергетике понятием «простой аттрактор». Если следовать простому аттрактору, то для обеспечения безопасности кибернетической системы достаточно ее уравновесить с окружающей средой (изолировать от среды), т.е. между системой и ее окружением поставить защиту (скажем, очистное сооружение для обеспечения экологической безопасности, либо служб безопасности для бизнес – структур и т.д.). При этом ясно, что увеличение интенсивности и разнообразия внешних воздействий разрушит эту «слабую устойчивость» закрытого типа, реализуемую в духе простого аттрактора.

Когда речь идет о структурах неживой природы, то, несмотря на наличие в ней процессов самоорганизации, действие закона увеличения энтропии показывает, что стремление к устойчивому состоянию (минимизация энергии системы) оказывается состоянием с наибольшей энтропией.

Вполне естественно, что кроме синергетики, на роль оснований и методологических предпосылок общей экологии могут претендовать и некоторые философские и общенаучные концепции и теории, связанные, прежде всего с общей теорией развития, глобальным эволюционизмом и теорией взаимодействия природы и общества. В свете изложенного выше можно трактовать общую экологию как науку о взаимодействии систем разных уровней организации¹, что органически связано с глобальной эволюцией.

В этом широком понимании экологии и экологической парадигмы в целом важнейшую роль будет играть идея коэволюции и коэволюционная стратегия мышления². Идея коэволюции, как и экологическая парадигма, также в первоначальной форме возникшая в биологии, сейчас уже эффективно используется в науках, изучающих социальные и социоприродные взаимодействия. Однако можно полагать, что коэволюционная стратегия будет использоваться и в науках о неживой природе, в принципе – при исследовании любых экологических и эволюционных взаимодействий во всем мироздании, ибо без коэволюции материальных систем в принципе невозможно появление такого феномена как глобальная (универсальная) эволюция³.

В силу закона сохранения энергии в эволюционном процессе реализуется ресурсно-экологический принцип взаимосвязи между экологическими условиями и природными ресурсами. В любой экосистеме существует своего рода постоянство экологических условий (Э) и природных ресурсов (Р), а именно: Э + Р = const. Этот принцип выражает противоречие и баланс между сохранением условий и изъятием ресурсов из экосистемы. Сохранение условий предполагает наличие предела изъятия ресурсов (и наоборот). Поэтому чрезмерное потребление ресурсов ведет к деградации экологических условий. А акцент на сохранении экологических условий предполагает уменьшение изъятия ресурсов из экосистемы. Для дальнейшего увеличения использования ресурсов необходимо выйти за пределы данной экосистемы в другую экосистему, в которой ресурсы еще находятся в пределах ее несущей емкости. Это положение соответствует требованиям синергетики и реально выполняется в любых естественных системах (например, биогеоценозах).

Сохранение эволюционирующей системы и возможность ее дальнейшего прогрессивного развития реализуется лишь на базе предыдущего структурного уровня (принцип эволюционного консерватизма), с которым она вступает в противоречивые отношения. С одной стороны, существующая естественная основа (предыдущий и другие структурные уровни материи) является ресурсом существования и дальнейшей эволюционной самоорганизации системы, поскольку ничего иного в природе к этому моменту времени в данной окрестности Вселенной не существует. Но все существующее является не только ресурсами развития (прогрессивного), но и условиями существования конкретной эволюционирующей системы. Эта последняя в принципе не должна, если она претендует на продолжение своего бытия, переводить все только в ресурсы, поскольку этим подрываются условия (назовем их экологическими условиями) и вместо прогрессивного развития систему ожидают деградационные изменения, поскольку между условиями и ресурсами в природе существует упомянутая константная взаимосвязь. И не просто такая взаимосвязь, но и определенная мера, в силу которой основная доля в экосистеме (где ее центральным членом выступает эволюционирующее материальное образование) приходится на условия существования и меньшая – на ресурсы, причем для все более высоких иерархических уровней эта последняя доля постоянно снижается. Каждая предыдущая ступень эволюции материи оказывается большей по объему и массе, поскольку является «обиталищем» и окружающей средой других, более высоких структурных уровней и ступеней эволюции материи.

С переходом на более высокий иерархический уровень происходит сужение «коридора усложнения» эволюционирующих систем, т.е. прогрессивное развитие на супермагистрали эволюции имеет вид сужающегося конуса (негэнтропийная пирамида). При этом должно сохраняться основание, фундамент, из которого «вырастает» более высокий структурный уровень эволюции, т.е. в этом смысле обеспечивается «безопасность» предыдущего уровня. Если этого не происходит, то прогрессивная эволюция просто прекращается либо временно остается на том же уровне, либо переходит на траекторию регрессивного развития. «Безопасность» более широкой системы необходима для того, чтобы служить основой, стартовой площадкой и условиями для продолжения прогрессивной самоорганизации системы.

Негэнтропийная пирамида одновременно может быть названа и «пирамидой безопасности», поскольку сужение «коридора существования» происходит и по причине сохранения все более сложных материальных образований. Для того чтобы перейти на новый, более высокий уровень сложности, эволюционирующая система должна вступать в адаптивно-коэволюционные отношения с предыдущими структурными уровнями материи, что возможно только в весьма узком коридоре безопасности, в природных условиях, где может быть гарантировано их соразвитие. Поэтому не случайно иногда универсальный эволюционизм именуют «универсальным коэволюционизмом».

Именно в этих границах, или «коридоре безопасности» возможна эволюция материальных систем с их усложнением, тогда как за пределами этого коридора возможно в основном их регрессивно-деградационное развитие. Эти пределы во многих случаях могут быть определены количественно (в основном в случае природно-экологических и производственно-технологических опасностей и угроз). В экологическом плане этот коридор безопасности связан с «несущей емкостью экосистем», понятием, которое определяет предел антропогенного воздействия на окружающую природную среду, за которым возникают необратимые деградационные изменения экосистемы. По сути дела, в понятии несущей емкости экосистемы определяются границы безопасного развития, которое в этом случае считается устойчивым развитием. Под устойчивым развитием понимается развитие, осуществляющееся в пределах несущей емкости экосистем (а, главное – биосферы в целом), т.е. безопасное развитие, обеспечивающее выживание как нынешних, так и будущих поколений людей и сохранение окружающей природной среды.

Как видим, чисто ресурсный подход к любому развитию оказывается ограниченным, поскольку всю окружающую среду нельзя "перевести" в ресурсы, так как в этом случае подрываются условия существования центрального (эволюционирующего) члена экосистемы. Причем когда условия для эволюции стабильны, то окружающая среда видится в основном как ресурс. Однако изъятие ресурсов из среды имеет определенные пределы, которые диктуются сохранением необходимых условий для существования и развития центрального члена экосистемы как эволюционирующего в антиэнтропийном направлении. Таким образом, в реальном эволюционном процессе проявляется эколого-ресурсное противоречие, когда природные ресурсы можно изымать из среды лишь в определенных границах (пределах), которые не разрушают экосистему, на что и направлена социоприродная трактовка УР. Понимание наличия этого противоречия привело к введению такого понятия (во всяком случае, на социально-экологическом уровне) как "несущая емкость экосистем", о чем уже шла речь. С этой точки зрения можно считать, что сохранение экологических условий на планете требует поиска ресурсов за пределами планеты (либо выявления принципиально новых ресурсов в микромире) с тем, чтобы не нарушать устойчивость земной биосферы.

Длительное время взаимодействие человека с окружающей средой ограничивалось даже не просто земной, а непосредственно окружающей макросредой. И лишь в последнее время понимание этой среды стало на планете расширяться до глобальных размеров (формирование глобальной экологии¹), а в космосе – до размеров всей наблюдаемой Вселенной (формирование антропного принципа как принципа «метагалактической» и даже «вселенской» экологии). Вместе с тем началось и интенсивное проникновение вглубь материи – в микромир, в частности с помощью нанотехнологий.

Важно обратить внимание на случаи своего рода «экологического отношения» к тем фрагментам и аспектам космоса (как и микромира), которые непосредственно не составляли, казалось бы, жизненной среды человека. Подобная "экологизация" привела к тому, что уже у основателей антропного принципа в космологии можно встретить фактически нетипичное для астрономов представление космоса (от Солнечной системы и Галактики вплоть до Метагалактики) как широкой среды существования человека. Причем антропный принцип в современной космологии, конкретизирующий принцип антропокосмизма, связывает глобальные характеристики и свойства Вселенной с фундаментальными физическими константами (в том числе и на уровне микромира) с существованием человека (наблюдателя).

"Гуманизация" космоса в астрономических представлениях сопряжена в известной степени с его экологизацией в духе идей современной экологии человека (социальной и глобальной экологии), а теперь уже и астроэкологии. Именно человек является тем главным, центральным объектом, по отношению к которому все остальные объекты, весь космос представляется в качестве экосреды, а, следовательно, система "человек – космос" выступает в качестве не просто системы, а экосистемы. Поэтому в экологическом подходе к системе "человек – Земля – Вселенная" неизбежно появляется антропоцентристское отношение именно как определенное системно-экологическое отношение (взаимодействие). А это в известном смысле означает возврат на основе новых результатов современной науки к точке зрения антропоцентризма и одновременно антропокосмизма.