История правовых учений России - I том
.pdf
21
дискредитировать), и вина, связанная с несовершенством
«интерпретации и заимствования чужого опыта»14
Возражая против характеристики России как
«цивилизации-подростка» можно указать на ее явные достижения в литературе, искусстве, науки, техники. Но это сферы, в которых способности и таланты могут проявиться в подростковом и юношеском возрасте. Примечательно, что русский гений уже внес несомненный клад в общечеловеческую культуру в тех сферах, в которых не боялся быть своеобразным, в них недопустима простая подражательность. Но в практических областях общественной жизни (экономика, политика, право) Россия еще не стала
«самой собой». Эту черту российского бытия Н.О. Лосский называет «недостатком средней области культуры»: «Бедность в значительной степени есть следствие малого интереса народа к материальной культуре (…) Воля и мышление русского народа не дисциплинированы; характер русского человека,
обыкновенно, не имеют строго выработанного содержания и формы»15.
Возникает вопрос о причинах этой неразвитости практических сфер российского бытия. Стоит постоянно
14Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. М.: Изд-во МГУ, 1997.
С. 43.
15 Лосский Н.О. Характер русского народа. М.: «ДАРЪ», 2005. С. 258, 259.
22
учитывать сложность и противоречивость исторических условий зарождения и развития российской цивилизации. Для исследования этих условий целесообразно использовать разработанное замечательным отечественным мыслителем М.
Бахтиным понятие хронотопа - «времяпространство», «неразрывность пространства и времени», «существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений»16.
Для идеологизированного сознания характерно «умение» мыслить вне реального пространства и исторического времени,
а абстрактность формулировок сочетается с волюнтаризмом.
Можно заметить, что в философской литературе проявляется стремление образно охарактеризовать крайнее теоретизирование как состояние, аналогичное обмороку. Дело в том, что выражение «потеря сознания» не означает, что прекращается работа мысли и воображения, но при этом утрачивается реальное восприятие пространства и времени, что часто проявляется в мышлении реформаторов, которые одержимы стремлением реализовать ту или иную идеологию без учета объективных условий данной страны.
Сложные этапы своей истории Россия преодолевала не на основе ясного и рационального представления об условиях и целях развития, а как бы «наощупь», за счет огромного и
16 Бахтин М. Эпос и роман. СПб.: «Азбука», 2000. С.9.
23
затратного напряжения сил. Петровские реформы были объективными и вызывались потребностями геополитического развития страны, но осуществлялись эти реформы «топорно, с
неадекватной тратой сил. По сути, Н. Карамзин объясняет такой стиль правления утратой императором реального восприятия российского пространства, когда после возвращения из «великого посольства» он решил превратить российскую державу во вторую Голландию. Россия неизбежно тесно соприкасается с западным соседом и непрерывно с ним общается, но при этом имеет иной цивилизационный облик.
Западная Европа в лице своих «стран-локомотивов» является цивилизацией-метрополией, а Россия, как евразийская страна,
есть государство-держава. В рамках такой науки, как геополитика, уже давно обосновано выделение государств Суши и Моря17. И для достижения Россией самоидентификации перспективным является исследование российской цивилизации именно как евразийского сообщества,
трактуемого не только как геополитический феномен, но и более широко – как особое историческое, культурное и духовно-экологическое явление.
Общеизвестно непосредственное влияние фактора пространства на российскую историю и культуру. В своем эссе
17См.: Василенко И.А.Указ. соч. С. 18.
24
«О власти пространств над русской душой» Н.А. Бердяева пишет: «В русском человеке нет узости европейского человека,
концентрировавшего свою энергию на небольшом пространстве души, нет этой расчетливости, экономии пространства и времени, интенсивности культуры […] От русской души необъятные российские просторы требовали смирения и жертвы, но они же охраняли русского человека и давали ему чувство безопасности»18. Давно замечен и описан факт проявления в русском мировоззрении «власти пространства», но в то же время редко обращается внимание на то, что «власть пространства» характерна и для европейского мировоззрения, хотя само восприятие пространства является иным, по сути, противоположным. Вся огромная территория России воспринимается как держава, в которой люди объединены общей судьбой, а не совпадением индивидуальных утилитарных интересов и установлением с помощью общественного договора государственной власти. Поэтому,
например, в процессе присоединения к России новых территорий, представители местной элиты, просто включались
всостав имперского дворянства. Территория империи
совпадает с пространством, в котором должно быть
18 Бердяев Н. Судьба России: Сочинения. М.: «ЭКСМО-ПРЕСС»: Харьков: «Фолио», 1998. С. 327.
25
установлено «царство» добра и справедливости. Эта сверхзадача российской цивилизации воодушевляет и одновременно давит своей почти непосильной ношей. Как говорил Н.А. Бердяев, «русская душа ушиблена ширью, она не видит границ»19.
Принципиальное и объективное отличие российской цивилизации от западноевропейской Н.Н. Алексеев определяет так: «Особенностью нашего государства было то, что вокруг него на юге и востоке простирались бесконечные земли, где укрыться было действительно легко и удобно. В этом наше отличие от Запада, где мир был узок и укрыться было некуда,
разве только в бесконечных морских пространствах. Поэтому проблема Запада была проблемой, решаемой на конечной территории, а наша проблема разрешалась на территории неопределенной»20. Соглашаясь со сказанным, необходимо акцентировать внимание на том факте, что носителями западноевропейской цивилизации считаются лишь страны-
метрополии, но при этом сфера проявления этой цивилизации и необходимые условия ее существования находятся вне границ этой метрополии. Необходимым условием зарождения западной цивилизации является сверхблагоприятная
19Там же. С. 236.
20 Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: «Аграф», 1998 С. 73.
26
конъюнктура внешней торговли, то есть наличие вне метрополий источников ценного, но при этом дешевого сырья и рынков сбыта своих товаров. Активное развитие частного сектора было следствием переориентации экономики ведущих европейских стран (города-государства Италии, Голландия,
Англия и т.д.) на внешний рынок. Этот особенный вариант развития стал возможным и не привел к «распылению» общества благодаря мощному внешнему геополитическому фактору. Такой тип организации осуществим в обществах,
которые могут быть отнесены к особому типу государств-
метрополий. И не случайно одним из важнейших событий,
которые разделяют средние века и Новое время, исследователи непременно называют Великие географические открытия и начало формирования системы колониализма.
Таким образом, важно учитывать, что пространство проявления цивилизаций-держав в целом совпадает с её государственными границами, а акты не только внутренней, но и внешней политики прямо трактуются как характеристики таких государств вообще. Все, что происходит в пределах державы, является органичной частью ее истории. Поэтому так легко в противовес Британии или Франции назвать Россию
«тюрьмой народов» или «империей зла». Суть же западноевропейской цивилизации в установлении четких
27
пространственных и социальных границ и в обеспечении
«царства» свободы и справедливости» в их пределах.
Склонность провозглашать и затем следовать «универсальным принципам» в пределах четко определенных «регионов» и
составляет сущностную характеристику буржуазной политико-
правовой культуры. Почему осознание универсальности этих прав не могло сделать невозможными, например,
непревзойденную по своему цинизму политику Великобритании в отношении Китая, приведшую в ХIХ в. к «опиумным» войнам, или отношение США к индейцам и неграм в собственной стране? Отчасти психологической является проблема наличия в научной литературе
«молчаливого соглашения» о неуместности такой постановки вопроса.
Полтора века назад Ф.М. Достоевский отметил: «Дети дерутся именно тогда, кода еще не научились выражать свои мысли, ну вот точь-в-точь так и мы. Ну и что же, тут вовсе нет ничего безотрадного; напротив, это отчасти доказывает нашу свежесть, и, так сказать, непочатость»21. Но важно признать,
что возможность развития и преодоления трудностей на основе
.искреннего, но затратного порыва и энтузиазма исчерпана.
21 Достоевский Ф.М. Политическое завещание: сб. статей за 1861-1881 гг. / сост., предисл. С.М. Сергеев. М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. С. 140.
28
После трагического XX в. достижение отечественным общественным сознанием зрелости предполагает не столько резко-эмоциональное (как правило, искреннее, но часто поверхностное) отрицание ложных суждений о России, а
спокойное и основанное на фактах разоблачение их необъективности и предвзятости. Например, критика мнение западников о роковых последствиях принятия Россией христианства в византийском (православном) варианте предполагает не идеализацию допетровской Руси, а ясное осознание глубоких истоков отмечаемой многими мыслителями противоречивости российского бытия и сознания, наличия в них сложно сочетающихся дуальностей.
Так, Н.А.Бердяев называл русский народ самым государственным и одновременно самым безгосударственным,
исходя из того, что однозначными и непротиворечивыми формулировками адекватно охарактеризовать русский национальный характер невозможно: «Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, он есть совмещение противоположностей»22. «Противоречивость русской души определялась сложностью русской исторической судьбы,
столкновением и противоборством в ней восточного и западного элемента. Душа русского народа была формирована
22 Бердяев Н.А. Самопознание. Русская идея. М.: Эксмо, 2009. С.437-438.
29
православной церковью, она получила чисто религиозную формацию. И эта религиозная формация сохранилась и до нашего времени, до русских нигилистов и коммунистов»23.
Опасны не противоположности, а отсутствие процесса и форм их творческого совмещения.
Часто указывают на двоемирие российского менталитета, возникшего еще в период Киевской Руси, то есть на сосуществования и переплетение языческих и христианских представлений. Но это явление наблюдалось и в истории и западноевропейских стран, о чем пишет французский историк М.Блок: ««Католицизм не вполне завладел массами.
Приходское духовенство, вербуемое без должного контроля и дурно образованное (…), оказывалось в целом – интеллектуально и морально – не на уровне своей задачи». «Религиозная жизнь питалась множеством верований и образов, которые были либо завещаны древнейшей магией,
либо возникали в сравнительно недавнюю эпоху в лоне цивилизации. «В селах справлялись бесчисленные, связанные с жизнью природы обряды»24. Важнее учитывать выделяемые
23Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. [Электронный ресурс]http://modernlib.ru/books/berdyaev_nikolay_aleksandrovich/istoki
24Блок М. Апология истории или Ремесло историка. М.: «Наука», 1986.
С.145, 146.
30
Ю.М. Лотманом следующие проявления архетипа «свое-
чужое» в русском сознании: а) граница между культурно освоенными христианскими землями и «дикой языческой степью»; б) внутри христианского мира раскол на православие и католичество; в) противостояние «молодой» христианской цивилизации восточных славян и «старого» христианства25.
Эти дуальности сложно сочетаются в стиле своеобразного культурного «перевертывания». Так, Византия, как православная митрополия, внутри христианского мира являлась «своей», но в контексте приобретения Русью государственной независимости оказывалась геополитическим оппонентом. Возникает неизбежное чувство раздвоенности – Византия как носительница религиозной и культурной нормы становится одновременно «чужой».
Амбивалентным со временем стало отношение и к Западной Европе, которая, оставаясь геополитическим и культурно-религиозным оппонентом России, стала в XVII-XIX
вв. носителем нормы в сфере науки, техники, философии.
Используя категории психологии можно говорить о наличии в российском сознании комплексов и неврозов, примером которых является чувство «любви-ненависти» к Западу. Если в
25 Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. С.-Пб.: «Искусство», 2002. С.223-224.