История правовых учений России - I том
.pdf
141
«…лишь моля Бога да имея чистые души и тела наши, будем иметь жизнь с праотцами нашими, с Богом слившись в единую Правду»113.
Полноценное изучение Правды возможно лишь во взаимосвязи с таким понятием как «Истина». В западноевропейских языках есть термин, эквивалентный понятию «истина», но только в русском языке есть термин «Правда», который объединяет истинное и нравственное воедино. А в китайском языке есть даже древний иероглиф, обозначающий единство трех начал – истинного,
нравственного и прекрасного. В русском Праве эти начала представлены православными идеалами Любви (Истины), Добра и Красоты.
В русском правосознании подразумевается, что Истину невозможно обрести вне праведной нравственности, вне лада с богом, ибо Бог у русских нередко упоминается с эпитетом «Боже правый», указующим на всеобъемлющую безукоризненность Правды Божией. Не случайно первые формально определенные правовые памятники на Руси называли «Правдами» – «Русская Правда», «Правда Ярослава», «Правда Ярославичей». В более поздние времена «Правду» заменили в России законоуложениями,
сводами законов и кодексами. Но изначально в русском
миропонимании Истина (Любовь) не может быть неправедной, а
113 Книга Велеса. М., 2000. С. 111.
142
добро не может быть обретено вне Правды-Истины и соответственно – всякая ложь неправедна и безобразна,
поскольку искажает образ Божий в душе человека. В единении Правды-Истины-Красоты состоит изначальное своеобразие русского правопонимания.
Грамматически слова «Право», «Правда» и «Православие» –
однокоренные, вследствие чего праведность и Право связываются друг с другом неразрывными смысловыми средствами. Эти слова обозначают глубоко религиозные, сакральные понятия, обладающие Божественным смыслом. Человек может выйти за пределы ограничивающих его субъективных представлений о Правде, но невозможно выйти за пределы Правды-Истины, хотя и возможно уклониться от нее в какой-то ошибочный субъективизм. И.
Пересветов писал по этому поводу: «В каком царстве правда, там и Бог пребывает, и не поднимется Божий гнев на это царство»114.
Собственно, и Константинополь пал потому, что жители его, внешне соблюдая «веру христианскую», забыли о «правде». Смысл понятия
«Правда» для И. Пересветова широк – это и Любовь, и Добро и Истина, то есть идеалы, имманентные Православию. По своим
идеалам и набору духовных принципов Право, Правда и
Православие неразличимы.
114 История философии права. СПб, 1998. С. 177.
143
В понимании И. Пересветова борьба за правду – это не только утверждение в земной жизни Божиих заповедей, но и часть всемирной борьбы добра и зла, поэтому утверждение правды на земле доставляет «сердечную радость самому Богу»115. Земная правда воспринималась русскими как неразрывно связанная с небесной, Божественной Правдой, как ее непосредственное продолжение или проекция на человеческом уровне. Очень русский феномен «Правда» вошел в сознание русского народа так, что стал основной духовной ценностью, главным критерием оценки человеческой деятельности.
Древнерусские мыслители все политические действия рассматривали с позиции присутствия в них Правды. Правда – отражение свободы русского народа от формальных ограничений и законнических предписаний, его стремление жить праведно на основе традиций и нравственных принципов, полагаясь на знание Божественных заповедей. Это понятие существенно повлияло на развитие правовой мысли в России и на правосознание ее жителей.
На этой основе правовое регулирование – это воздействие на дух, душу и поведение человека на основе Правды. Если юридический закон не соответствует Правде, то это неправедный,
негодный закон, нуждающийся в отмене или исправлении.
115 Там же. С. 178.
144
Поступать по Правде, судить и рядить по Правде, жить по Правде способен человек, чья совесть не помрачена грехом и,
следовательно, восприимчива к Божественным заповедям. Если в выражении «жить по Правде» слово «Правда» заменить словом
«совесть», то смысл не изменится. Таким образом, нравственным центром всех законов и моральных установлений Руси оказывается совесть.
В историко-правовой науке получила распространение некорректная тенденция называть «правдами» сборники юридический норм, возникшие в западноевропейских странах в эпоху раннего феодализма; утвердилось даже такое словосочетание
«варварские правды»116 («Салическая правда» в действительности –
«Lex Salica», «Бургундская правда» – «Lex Burgundionum,
«Англосаксонские правды» на самом деле – «AngloSaxon Laws» и
т.п.). Все эти официальные сборники законов королей и обычаев западноевропейских племен назвать «правдами» могли только неквалифицированные переводчики, ибо между этими документами и Русской Правдой нет ничего общего. Такое же извращение смысла допускают авторы, употребляющие следующие термины: «телефонное право», «теневое право», «кулачное право» и т.п.
Некоторые исследователи до сих пор одну из средневековых
116 Всемирная история государства и права: Энциклопедический словарь.
М., 2001. С. 263.
145
феодальных повинностей Западной Европы «jus primal noctis»
переводят как «право первой ночи» – серьезным ученым-правоведам это делать непозволительно. Это П.И.Пестель политическую программу тайного общества декабристов мог назвать «Русской правдой» для профанации вечных русских ценностей.
Употребляя термин «Правда» применительно к юридическим памятникам Западной Европы, необходимо понимать, что он является термином сугубо русского происхождения, выражающим представление о Праве, которое было присуще русскому правосознанию. Изначально Русская Правда была феноменом народного правосознания на Руси и только в XIII в. под этим названием был издан первый отечественный свод писаных правовых положений. Известны три редакции «Русской Правды» – Краткая,
Пространная и Сокращенная117. Свод «Русской Правды» соединял,
по мнению многих авторитетных специалистов, исконные представления народа о Праве, народные традиции и обычаи с юридическими нормами того времени118. И.Ф. Эверс видел в
117Тихомиров М.Н. Исследование о Русской Правде. Происхождение текстов. М.-Л., 1941. С. 103.
118Например: Калачев Н. Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды. М., 1846. С. 14; Филиппов А.Н. Учебник по истории русского права. Юрьев, 1912. С. 89; Самоквасов Д.Я.
Древнее русское право. М., 1903. С. 112; Мрочек-Дроздовский П. Исследования о Русской Правде. Вып. 1-2. М., 1881. С. 73; Свердлов М.Б. Русская Правда. СПб, 1992. С. 31.
146
«Русской Правде» «самый древний законодательный памятник,
каким только могут хвалиться народы», ее постановления «восходят к глубочайшей древности, о происхождении коих в других государствах едва можно делать весьма слабые гадания»119.
Как видно из прочтения экономических статей «Русской Правды», нажива, погоня за прибылью не является целью древнерусского общества. Главная экономическая мысль «Русской Правды» – стремление к обеспечению справедливой компенсации,
вознаграждения за нанесенный ущерб в условиях самоуправляемых коллективов. Сама Правда гарантируется общиной, артелью и другими самоуправляемыми коллективами120. Главная задача
«Русской Правды» – обеспечить справедливое, с точки зрения традиционной нравственности, решение проблем, возникавших в жизни, обеспечить баланс между общинами и государством,
осуществить регулирование оплаты труда по выполнению общественных функций (сбор виры, строительство укреплений,
дорог и мостов). Смертная казнь заменялась денежным штрафом,
пытки вообще не применялись. Так называемое «Береговое право»,
господствовавшее во всей Западной Европе, согласно которому потерпевшие крушение становились со всем своим имуществом
119 Эверс И.Ф. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии.
СПб, 1835. С. 337, 338.
120 Правда Русская в 3-х тт. М.-Л., 1940-1963.
147
собственностью владельца берега (старавшегося, к слову сказать,
подчас ложными сигналами вызвать кораблекрушение), заменялось в «Русской Правде» противоположным: потерпевшим должна была оказываться всякая помощь, имущество их не конфисковалось.
Существовали даже статьи о покровительстве в отношении домашних животных (лошади, вола, собаки), до чего законодательство Запада той поры не дошло. «Русская Правда» различает несостоятельность злостную от несчастной с разными правовыми последствиями.
«Русская Правда» имела огромное значение в дальнейшем развитии русского Права. Она подкрепила традиционное правосознание русского народа и легла в основу ряда последующих правовых памятников России – международного договора Новгорода и Смоленска (XII в.), Новгородской и Псковской судных грамот, Судебника 1497 г. и др.
В своих «Беседах о законах» М.М. Сперанский писал: «Всякое право, а следовательно, и право самодержавное, потолику есть право, поколику оно основано на правде. Там, где кончится правда и где начнется неправда, кончится право и начнется самовластие. Ни в каком случае самодержец не подлежит суду человеческому, но во всех случаях он подлежит, однако же, суду совести и суду
148
Божию»121. Этот фрагмент показывает, что М.М. Сперанский как человек русской культуры к концу своей жизни глубоко впитал традиционные ценности русского народа.
Показательно назывался и Манифест от 29 апреля 1881 г. – «О
призыве всех верных подданных к служению верою и правдою Его Императорскому Величеству и государству, к искоренению гнусной крамолы, к утверждению веры и нравственности, доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к
водворению порядка и правды в действии учреждений России»122.
Обращение к этимологии древнерусского слова «Право» показывает, что его смысловое значение характерно именно для русской духовной культуры, поскольку в языке откладывается исторически наиболее устойчивое значение слов. Этимология позволяет нам понять, какой исходный смысл вкладывался русским народом в понятие «Право». В семантическом ряду значений слова
«Право» имеется антоним «левого», обозначение правой и левой стороны. К концу ХХ века термин «левый» сведен в сознании людей лишь к стороне местоположения. Немногие отдают себе отчет в том,
насколько курьезно перепутано содержание понятий «правый» и «левый» в современной России. В главе 25 Евангелия от Матфея
121Беседы о законах Сперанского М.М. СПб, 1837. С. 208.
122Свод законов Российской Империи. Т. 3. СПб, 1892. Ст. 314.
149
читаем: «Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей… И
соберутся пред ним все народы; Он отделит одних от других как пастырь отделяет овец от козлов; И поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «придите, благословенные Отца Моего,
наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира…» (Мф.
25,31-34). Таким образом, православное учение вытекает не из
«левого», но из «правого» духа – христианского.
Что касается «левых», то таковыми называли тех, кто противится Богу, которым сказано: «Идите от Меня, проклятые, в
огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его…» (Мф. 25,41).
Отсюда понятен тот богоборческий мотив идеологов русских революций начала ХХ в., которые сами себя называли «левым движением». На Руси слово «левый» обрело значение «нечестный,
лукавый, противозаконный», а слово «правый» – «правильный,
праведный, правомерный, справедливый, прямой». Термин «левый» употреблялся как символ вызова Богу. В философском плане и либерализм, и марксизм – левые течения, сосредоточенные на земной жизни и исходящие из автономности личности по отношению к Богу.
В правосознании русского народа обозначение сторон обретает значение противостояния двух антагонистических начал – добра и
150
зла, света и тьмы, с оппозицией правомерного и противоправного,
Божественного и сатанинского. В старину, перед самым выходом войска в поход, князю выводили коня и если конь спотыкался на левую ногу, в этом видели несчастливое знамение. Согласно народному поветрию за правым плечом православного человека стоит ангел-хранитель, за левым – бес. Традиция эта во многом сохраняется по сей день: мы и сегодня соотносим слово «левое» со всем неправедным, несправедливым и недобрым – в таких фразеологических оборотах, как «левый заработок», «пойти налево», «встать с левой ноги». Все это еще раз подтверждает, что те силы,
которые склонны отрицать или решительно деформировать Право
(правое, правильное и праведное) являются левыми. Право же есть незыблемая основа Божественного порядка, и такое правопонимание восходит к христианскому противопоставлению правого и левого.
В древнерусских рукописях зафиксировано использование сорока трех слов с корнем «прав», которые Л.П. Якубинский подразделил на пять групп:
1)«прямой, ровный», «выпрямить, разровнять»;
2)«направить по прямому, правильному пути», «проводник,
наставник, руководитель»;