- •Либрусек
- •Три еврея, или Как хорошо быть инженером (fb2)
- •Юрий Мухин три еврея или как хорошо быть инженером
- •Предисловие как я дошел до написания этой книги
- •О простом счастье
- •О счастье человека
- •Отечества отец
- •О названии книги
- •Глава 1 балбесы
- •Выбор вуза
- •Понимай!
- •Экзамены
- •Спрашивай!
- •Зачем тебе это
- •О передвижениях
- •Сокурсники
- •О материальной стороне учебы
- •О выпивке
- •Ленинград
- •«Дом Коммуны»
- •Культурный способ
- •Анализ ситуации
- •О сексе
- •Венерины болезни
- •О девушках
- •Странности любви
- •Глава 2 о свободе и «евреях с моего конца села» Товарищи преподаватели
- •Общественные работы
- •О свободе
- •Кругозор
- •Два фланга еврейской толпы
- •В единой семье
- •На заводе
- •В институте
- •Глава 3 новая родина Вкус к исследованиям
- •Несправедливость
- •Знакомство с новой родиной
- •Город и округа
- •Интернационал
- •Пионеры
- •Обычаи и понятия
- •Глава 4 заводские инженеры
- •Инженер Друинский
- •Немного больше о сути и терминологии
- •Темная металлургия
- •Опытный рабочий
- •Компьютер вместо металлурга
- •Все упирается в кадры
- •Три категории людей
- •Инстинкт начальника
- •Квартиры
- •Сварщик
- •«Моя крепость»
- •Парторг
- •О покорных
- •Пьяница
- •О премии
- •Антураж начальника
- •Глава 5 подчиненные как проблема Принципиальные моменты
- •Редкий случай
- •Специальный подход
- •Увольнение
- •Об умниках
- •Защита лучших
- •Зависть
- •Отец солдатам
- •Как все
- •Немного в общем
- •Творчество рабочих
- •Свобода подчиненных
- •Глава 6 ермаковский завод ферросплавов Начало
- •Парфенов
- •Красота
- •Учителя
- •Моя первая глупость
- •Первое «дурное» дело
- •Диспетчер
- •Правительство и аппарат
- •Личная просьба
- •Мой московский анабазис
- •Качество
- •Инженер-исследователь
- •Открытие
- •Глава 7 первый еврей Главный инженер как инженер
- •Проблемы проекта
- •Гнилая власть
- •Наши немцы
- •Антисоветская пропаганда
- •Госгортехнадзор
- •Еще инспекции
- •Крапивное семя
- •Мой шеф
- •Немного о травмах
- •«Отец солдатам»
- •Глава 8 блатные Вопросы без ответа
- •Амбициозный глупец
- •Примитив
- •Страх начальства
- •Результаты трусости
- •Издевательство над кадрами
- •Последствия
- •«Работа с кадрами»
- •Замысел покровителей
- •Почему без борьбы?
- •О способах борьбы
- •Пятый пункт
- •Невезучий, но счастливый
- •Глава 9 второй еврей Нас боялись
- •Знакомство со мной
- •Силикобарий
- •Старый инженер
- •На грани позора
- •Проблемы
- •Провокации
- •Отношение к советчикам со стороны
- •Проблема уменьшения плана
- •Польза военной кафедры
- •Методичность и дисциплина
- •Ум и человечность
- •Донской в интерьере подчиненных
- •Общие проблемы руководителя
- •Суть совещаний Донского
- •Подбор кадров
- •Нетрадиционные принципы подбора кадров
- •Глава 10 наш директор был лучшим! Проблемы новой должности
- •Взятка голыми бабами
- •Работа по газетам
- •В роли интригана
- •Первый зам
- •Делократизация
- •Наш был лучше
- •Немного лирики не помешает
- •Послесловие надо же!
- •___________________________
- •___________________________
- •___________________________
- •Примечания
- •Оглавление
Венерины болезни
Впервые же с подобным случаем и с отношением к нему наших ребят я столкнулся на втором курсе. Утром перед лекцией, которую слушал весь поток, зашел студент из какой-то другой группы МЧ, и наши парни, жившие в общаге, стали о чём-то тихо, но презрительно переговариваться. Я заинтересовался, и мне в двух словах сообщили, что с неделю назад каких-то два старшекурсника провели в общагу подобную женщину, и этот студент тоже соблазнился, а теперь выяснилось, что этот любитель «хорового пения» подхватил триппер. Причем, чтобы сильнее унизить бедолагу, наши парни утверждали, что те двое уродов не пользовались презервативами, и с ними ничего не случилось, а этот пользовался — и всё-таки заболел. Я посмотрел на парня, вид у того был как у побитой собаки.
На перерыве он внезапно подошел ко мне, отвел в сторону и, страшно смущаясь, спросил, не знаю ли я, где в городе находится вендиспансер. Я не знал, но домой я всегда возвращался вниз по проспекту Карла Маркса, а в районе ЦУМа садился на троллейбус. А поскольку мне время от времени требовалось слить выпитое пиво, то я заходил в общественный туалет, находившийся за «Детским миром». И там я однажды обратил внимание на вывешенную у писсуаров табличку, в которой был дан адрес вендиспансера. Мне осталось посоветовать бедолаге сходить помочиться в этот туалет для расширения полезных знаний о городе Днепропетровске.
Между прочим, это тоже тема для разговора. За всю мою студенческую жизнь это был единственный парень из сотен моих знакомых, который заболел венерической болезнью, я даже слухов о том, что ею кто-то заразился, не помню, не помню также ни малейшего страха по этому поводу, и это при полном отсутствии в разговорах упоминаний о презервативах! В этом плане СССР был исключительно чистым, и неудивительно — со сталинских времен у государства была почему-то особая неприязнь к этим болезням.
Мало кто знает, что нашествие вшивой Европы на СССР в ходе Великой Отечественной войны вызвало, по сути, эпидемию венерических заболеваний на оккупированных немцами территориях. (Слово «вшивая» в данном случае, что называется, медицинский факт. Нет места пояснять примерами вшивость Европы, достаточно сказать, что в зиму 1941–1942 годов в госпиталях у немцев лежало столько же больных сыпным тифом, распространяемым вшами, сколько и раненых на фронте. Потом они завозили на фронт дуст эшелонами, но что толку от дуста, если нет навыков такой личной гигиены как у русских?) Когда Красная Армия начала освобождать оккупированные территории, то и над ней нависла угроза венерической эпидемии, оставленной европейским воинством. И в 1943 году Государственный комитет обороны принял решение о срочном увеличении производства презервативов, причем были разработаны особо прочные «резиновые изделия № 2», на которые не жалели крайне дефицитного по военному времени каучука. («Резиновое изделие № 1» — маска противогаза). А когда вошли в Европу, то и контакт с тамошними женщинами не замедлил сказаться, и можно утверждать, что немцы боролись с большевизмом своим бактериологическим оружием не менее эффективно, чем фаустпатронами.
В этом плане интересны показания антисоветчиков. Некий Ф.Я.Черон сдался немцам в плен, а после окончания войны перебежал на Запад, где стал кормиться борьбой за «демократию» против «советского тоталитаризма». В «Имка-пресс» в Париже издал воспоминания, из которых видны мотивы подобного рода действий демократов и то, почему они сбежали на Запад.
Во-первых, немалое значение имело презрение советского народа, особенно советских солдат, к сдавшимся в плен. Причина понятна: советский народ умирал на полях боев, сутками не выходил из цехов, чтобы победить врага, а эти уроды решили перехитрить всех — сдаться в плен и безбедно пересидеть войну в тылу у немцев. Кроме этого, они еще и работали на них, то есть фактически помогали немцам убивать советских людей. Но для этих подонков презрение не было главным, они к нему привыкли, поскольку их в первую очередь презирали сами немцы. Главное было в другом.
Советский Союз почти поголовно призывал в армию всех освобожденных из немецкого плена, поскольку одновременно проводил демобилизацию из Красной Армии старших возрастов и раненых. А перед окончанием войны с немцами, 5 апреля 1945 года СССР денонсировал договор о нейтралитете с Японией, и стало ясно, что война с нею неизбежна. Тех, кто попал к немцам в плен, эта война радовала, так как они могли в ней смыть позор своего плена, но тех, кто сдался немцам в плен, предстоящая война ужасала — они ведь и немцам сдались из-за трусости. Они на самом деле не хотели бежать на Запад и сбежали туда исключительно из-за трусости. Однако первоначально они хотели просто задержаться в Европе в надежде, что на Дальнем Востоке СССР обойдется без них. Черон пишет, как после войны они ехали на пункт сбора военнопленных.
«Я ехал на велосипеде рядом с грузином, тоже бывшим военнопленным. Воевать я определенно не хотел. Поделился с грузином своими мыслями и предложил ему бежать на первой же остановке. Он отказался. Он совсем не был против армии и говорил, что пойдет воевать и, может быть, искупит свою «вину». Я не стал его отговаривать, пусть воюет. За собой я никакой вины не чувствовал».
Интересен и способ, каким Черон первоначально хотел задержаться в Европе и избежать призыва: «Существовал еще один выход, чтобы задержаться в Германии на некоторое время. Заболеть венерической болезнью. Не помню точно месяца, мне кажется, что это было уже в конце июня, — был отдан приказ: никого с венерической болезнью на родину не пускать. Это касалось в первую очередь военных, как солдат, так и офицеров. Но скоро этот приказ был распространен на всех, включая остовцев и военнопленных. Для лечения этих болезней созданы были специальные лагеря, потому что речь шла о тысячах людей».
Однако трус есть трус: Черон не рискнул избрать этот способ и удрал на Запад вот по каким причинам: «А как этих «прокаженных» лечили в Германии? Очень старыми и ненадежными методами. Гонорею лечили уколами скипидара и морфия, перемешанными в определенной пропорции. Укол делали в ягодичную мышцу длинной иголкой с расчетом, что впрыскиваемое дойдет до надкостницы. Этот укол вызывал температуру выше 38 градусов, и если температура продерживалась хотя бы два дня, то она убивала гонококков. Это было адское лечение, очень болезненное и часто безуспешное. У мужчин отнималась нога, в которую был сделан укол, и две недели надо было учиться ходить с помощью костылей».
Так что если бы у СССР был в то время пенициллин, то Черон вернулся бы на родину, а после смерти Сталина корчил бы из себя героя-мученика фашистского плена.
Однажды и я столкнулся с советским отношением к венерическим болезням. Я, если вы помните, оканчивал школу в год, когда одновременно выпускались 10-е и 11-е классы, двое моих одноклассников не смогли пройти по конкурсу в мединститут и устроились работать в медицинских учреждениях. И где-то весной следующего года я встретил девушку из своего класса, которая как раз и хотела поступить в медицинский, идущую со стороны общежития строителей. Мы разболтались, вспомнили друзей, поделились своими планами, и я поинтересовался, что она делала в этой общаге. Она замялась, я настаивал, и она под большим секретом и предупредив, что если начальство узнает об этом разговоре, то её выгонят, сообщила, что работает в венерологическом диспансере на довольно своеобразной работе. Оказывается, что за всеми переболевшими сифилисом (который, в общем-то, не излечивается) установлен контроль, и они должны регулярно являться в вендиспансер для обследования своего здоровья. Но чтобы их не компрометировать, все это — и их болезнь, и медобследования — держалось в строгой тайне. Если пациент вовремя не являлся, то ему не посылали повестку, опять же из-за соображений тайны, а посылали человека, который должен был встретиться с пациентом под каким-либо благовидным для семьи или окружающих предлогом, а потом наедине убедить его явиться на очередное обследование. Вот она и работала таким курьером, в том конкретном случае она выяснила, что этот пациент вендиспансера послан в длительную командировку и его в общежитии пока нет. Во всяком случае, эти примеры показывают, с какой настойчивостью, дотошностью и, в то же время, деликатностью Советский Союз старался победить венерические заболевания. И, на мой взгляд, получалось это у него довольно успешно. Но хватит о грустном.