2 См.: Brugmam h. L'idee europeenne, 1920-1970. Bruges, 1970. P. 373-376.

уже в 1980-е гг., летопись истории европейской интеграции на­чинается именно с нее.

Подготовительный, предстартовый период интеграции за­нял пять лет (1945-1950). Это было время мобилизации общест­венного мнения, создания и консолидации множества организа­ций в поддержку объединения Западной Европы, разработки конкретных проектов на общественном и государственном уров­нях, уточнения позиций заинтересованных стран и поисков вза­имоприемлемых вариантов. Центральным событием этого пери­ода стал конгресс сторонников объединения Западной Европы, состоявшийся в Гааге в 1948 г. Он собрал более 700 делегатов из 16 стран, в том числе государственных деятелей, политических лидеров, ученых, деятелей культуры и т.д., а также сотни наблю­дателей, журналистов и гостей¹. После Гаагского форума подго­товка к объединению вступила в практическую фазу.

В ходе дискуссий выяснилось, что между двумя ведущи­ми западноевропейскими государствами того времени - Фран­цией и Великобританией - существуют непреодолимые разног­ласия относительно целей и формы будущего союза, объема его компетенции и их соотношения с принципом национально-го­сударственного суверенитета. Великобритания и ряд других го­сударств не соглашались идти так далеко, как предлагала Фран­ция, которую поддержали ФРГ, Италия, а также Нидерланды, Бельгия и Люксембург, уже создавшие свой тройственный со­юз - Бенилюкс.

Решающий шаг был сделан Францией. 9 мая 1950 г., ровно через пять лет после окончания войны в Европе, французский министр иностранных дел Робер Шуман выступил с официаль­ной Декларацией, обращенной в первую очередь к правитель-

¹ Ни в советской прессе того времени, ни в более поздних отечествен­ных исследованиях европейской интеграции этот процесс практически не ос­вещался. Лишь недавно ему, наконец, было уделено внимание, которого он заслуживает, на Международной конференции по истории европейской ин­теграции (июль 1995 г., Москва). См.: История европейской интеграции, 1945-1994 /Под ред. А.С. Намазовой, Б. Эмерсон. Институт всеобщей исто­рии РАН. Институт Европы РАН. М., 1995.

ству ФРГ¹. В ней предлагалось положить конец длительному франке-германскому антагонизму и начать с чистого листа но­вую главу в отношениях между двумя государствами, основан­ных отныне на принципах мира, дружбы и сотрудничества. В ка­честве первого шага предусматривалось создание франко-герма­нского объединения угля и стали.

Однако значение Декларации Шумана выходило далеко за рамки двусторонних отношений между этими государствами. Франция обратилась ко всем западноевропейским странам с призывом принять участие в предполагаемом сообществе, что­бы вместе начать осуществление давней идеи - строительства единой Европы мира, демократии, экономического и социально­го прогресса. Сам по себе этот призыв не был чем-то новым и оригинальным, но, в отличие от множества других предложений и проектов, Декларация Шумана предлагала цельную концеп­цию европейского строительства, разработанную при самом ак­тивном участии другого французского политического деятеля -Жана Монне.

Именно эта концепция (разумеется, со всеми более позд­ними уточнениями и дополнениями) легла в основу всего после­дующего развития европейской интеграции. Ее основные поло­жения могут быть сформулированы следующим образом.

1. Вместо Европы, раздираемой националистическими распрями, социальными конфликтами и тоталитарными идеоло­гиями, должна быть создана единая демократическая и миролю­бивая Европа. Иной альтернативы у европейских народов нет. Инициаторами создания новой Европы должны стать западноев­ропейские государства, руководствующиеся принципами демок­ратии, экономического благосостояния и социального консенсу­са, принципами мира и равноправного сотрудничества.

2. «Европа не будет создана сразу или по единому плану. Она будет строиться на основе конкретных достижений, благо-

¹ См.: Декларация 9 мая 1950 г. // Европа: новое начало. Декларация Шумана, 1950-1990. Европа и проблема расширения / Под ред. Ю.А. Борко, М.В, Каргалоеой, ЮМ. Юмашева. Пер. с франц. М.: Межд. изд. группа «Пра­во», 1995. С. 51-54.

даря которым возникнет сначала фактическая солидарность»¹. Участвующие европейские народы будут последовательно расп­ространять эту солидарность на все новые области совместной деятельности.

3. Строительство единой Европы должно быть начато в сфере экономики. Не будучи самоцелью, экономическое сотруд­ничество в наибольшей степени отвечает повседневным практи­ческим потребностям участников, способствует росту благосос­тояния народов, и в то же время меньше затрагивает такие чувствительные - особенно на первых порах - сферы государ­ственного суверенитета, как национальная безопасность, оборо­на, внешняя политика и т.п.

4. Движение к единой Европе не может не быть поэтап­ным - от первоначальных и ограниченных форм региональной интеграции к бояее сложным и широкомасштабным. Объедине­ние угля и стали ~ это начало продвижения к «экономическому сообществу», «первый этап европейской федерации». Позже этот общий принцип был конкретизирован в виде следующей схемы: от таможенного союза и общего рынка товаров — к еди­ному внутреннему рынку со свободным движением товаров, ус­луг, капиталов и лиц - затем к экономическому и валютному союзу - и наконец, к политическому союзу.

5. Важнейшим условием успешного продвижения к еди­ной Европе является формирование правовой базы интеграции и системы общих институтов, имеющих отчасти межгосудар­ственный, отчасти наднациональный характер, т.е. наделен­ных правом принятия обязательных решений и правом контро­ля за их исполнением государствами и всеми другими участ­никами интеграционного процесса. Иными словами, этим инс­титутам делегируются некоторые полномочия, составляющие часть суверенных прав государств - членов объединения. Именно эта уникальная особенность в наибольшей мере отли­чает Европейское сообщество от всех других объединений ин­теграционного типа, созданных в различных регионах совре­менного мира.

Декларация 9 мая 1950 г. С. 51.

Поддержанная Западной Германией, странами Бенилюкса и Италией, Декларация Шумана положила начало практической подготовке объединения, завершившейся подписанием в Пари­же Договора об учреждении Европейского объединения угля и стали - ЕОУС (официально он именуется Европейским сообще­ством угля и стали). Дата подписания ~ 18 апреля 1951 г. - ста­ла официальным днем рождения европейской интеграции. Мно­говековая идея «единой Европы» перекочевала, наконец, из об­ласти утопий в реальную жизнь.

В марте 1957 г, создавшая ЕОУС «шестерка» закрепила первый успех подписанием в Риме еще двух основополагаю­щих договоров, учредивших Европейское экономическое сооб­щество (ЕЭС) и Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом).

Далеко не все страны Западной Европы приняли страте­гию, предложенную Шуманом. Разделяя ее основополагающие цели и принципы, они придерживались иных взглядов на конк­ретные формы и методы «европейского строительства». Спустя десять лет, в I960 г., Великобритания вместе с шестью другими государствами - Австрией, Данией, Норвегией, Португалией, Швейцарией и Швецией - создали Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ), поставившую перед собой гораздо более скромную задачу, обозначенную в самом названии этого объединения (позже к нему присоединились Исландия и Фин­ляндия), Понадобилось более 40 лет, чтобы два направления за­падноевропейской интеграции окончательно слились в рамках Европейского Союза, возникшего на базе трех Европейских со­обществ, начало которым было положено в 1951 г.

Крайне трудно дать суммарную характеристику истории развития европеизма, претерпевшего за семь столетий множест­во метаморфоз. Но если все же попытаться, то, пожалуй, следо­вало бы выделить пять тенденций.

Во-первых, от века к веку «европейская идея» становилась все более содержательной. Весьма простая мысль, что христиа­нская, а фактически католическая Европа должна объединиться, чтобы противостоять «иноверцам», превратилась в развернутое идеологическое обоснование уникальности и целостности евро-

пейской цивилизации, сохранение и развитие которой требует единства народов, разделяющих ее ценности. «Европейская идея» впитала в себя многовековой исторический опыт Европы, духовное наследие эпох Возрождения, Реформации, Просве­щения, достижения общественной мысли XIX и XX столетий. В итоге она обрела силу духовной традиции, что и сказалось после Второй мировой войны.

Во-вторых, при наличии отмеченной выше общей основы «европейская идея» принимала самые разные обличья. В разные времена ей давалось самое разное толкование - клерикальное, гуманистическое, пацифистское, реакционно-реставраторское, консервативное, либеральное, утопическое, социал-демократи­ческое, европоцентристское, националистическое. И все же к середине нынешнего века возобладала либерально-демократи­ческая и интеграционистская интерпретация «европейской идеи», учитывавшая трагический опыт предшествующей исто­рии Европы. ..

В-третьих, в «европейской идее» почти всегда присутство­вало два начала - защитное и наступательное. Соотношение между ними многократно изменялось, но в общем можно выде­лить три больших исторических периода, для каждого из кото­рых было характерно преобладание одного из этих начал. В те­чение XIV-XVI вв. ведущей была защитная функция европеиз­ма, причем в качестве противников, угрожающих европейской цивилизации, воспринимались арабы, турки-османы, а иногда «московиты». В XVII в. оба начала более или менее уравнове­шивали друг друга.

Второй период охватывал XVIII, XIX и начало XX столе­тий. Именно в этот период сложилась евроцентристская концеп­ция, связанная с развитием промышленного капитализма, рас­тущей мощью сложившихся в Европе национальных государств и их колониальной экспансией. Ключевой пункт этой концеп­ции - представление об изначальном и неодолимом превосход­стве европейской цивилизации над другими цивилизациями и культурами.

После Первой мировой войны в «европейской идее» вновь на первый план вышла защитная функция, что, однако, было ответом не только на вызовы, исходившие из-за пределов Европы (соперничество с Соединенными Штатами и империалистичес­кой Японией), но и на ситуацию в самой Европе (установление коммунистической диктатуры в России, преобразованной в СССР; приход к власти фашизма в Италии и особенно нацизма в Германии). После Второй мировой войны защитный характер европеизма обусловлен опять-таки коммунистическим экспан­сионизмом СССР и соперничеством с Соединенными Штатами, а также новыми вызовами со стороны национально-освободи­тельного движения в колониях и полуколониях, выросшей в эко­номического гиганта Японии и некоторых группировок развива­ющихся государств - арабских стран Ближнего Востока и новых индустриальных государств в Юго-Восточной Азии.

В-четвертых, вся история «европейской идеи» распадается на два резко различных по продолжительности периода - шесть с половиной столетий утопии и каких-то полвека после Второй мировой войны, когда утопия становится практикой. Суть дела не в утопизме самой этой идеи, а в огромном разрыве между всей совокупностью нравственных и социальных идеалов, кото­рыми руководствовались выдающиеся деятели европейской культуры, и реальной жизнью. Понадобились столетия, чтобы европейская цивилизация достигла той ступени развития, когда стало возможным осуществление этих идеалов. Такова была од­на предпосылка реализации «европейской идеи». Другой пред­посылкой стало осознание западноевропейскими политиками неотвратимости выбора: либо единство и мир, либо полная ут­рата всех позиций в мире, превращение в придаток одной из двух «сверхдержав». Жесткая альтернатива заставила принять радикальное решение и энергично действовать.

В-пятых, возможно, и этого было бы недостаточно, если бы не проявилась с необычной силой еще одна тенденция, а именно: превращение «европейской идеи» из достояния одино­чек-утопистов, пусть даже выдающихся, в лозунг широкого об­щественного движения. Эта эволюция началась поздно. Ее пер­вые признаки проявились в середине XVIII в. Еще через столе­тие она впервые стала программным требованием обществен­ной организации - Лиги мира и свободы. Но только после 1945 г.идея «единой Европы» стала одной из основных политических идей большинства наиболее влиятельных партий и массовых об­щественных организаций в целой группе западноевропейских государств. Это обеспечило ей успех.

И все же, несмотря на то, что эта идея воплощена ныне в Европейский Союз, объединяющий уже 15 западноевропейс­ких государств, т.е. почти всю Западную Европу, и намереваю­щийся принять в течение ближайших 10-15 лет еще 12 госу­дарств Центральной, Восточной и Южной Европы, несмотря на осуществляемую программу перехода к экономическому и валютному союзу, а также распространение компетенции ЕС на сферы внешней политики и безопасности, внутренних дел и со­циальной политики - несмотря на все это, будущая судьба «единой Европы» отнюдь не безоблачна. Трудности внутренне­го и внешнего характера, не говоря уже об острейших глобаль­ных проблемах, могут затормозить или временно заблокиро­вать дальнейшее развитие европейской интеграции, а при неко­торых обстоятельствах - даже поставить под угрозу прежние достижения.

Эти факторы будут рассмотрены в следующих главах. Здесь же следует напомнить о том, что «европейская идея» трансформировалась в программу практических действий, разработанную политиками и поддержанную обществом, в конкретной исторической ситуации 40-х гг. XIX в., когда одна всемирная эпоха сменялась другой. В преддверии нового сто­летия человечество, и Европа в том числе, вновь находятся на переломе истории. Последствия этого перелома еще не прояс­нились. Как ответят европейцы на вызовы новой эпохи? Будут ли политические «верхи», общественность европейских стран по-прежнему видеть в «европейской идее» наилучший ответ на эти вызовы, или получит развитие обозначившаяся в пос­ледние годы тенденция к возрождению национализма, руково­дствующегося в конечном счете нехитрым эгоистическим правилом «своя рубашка ближе к телу»? Опыт послевоенного развития Европы служит веским аргументом в пользу первого варианта. Тем не менее основания для сомнений и тревог - налицо.