Ротбард_К_новой_свободе

усилий одного дальновидного государственного деятеля, Юхо Паасикиви. Россия согласилась вывести свои войска из Финляндии и не настаивать на установлении в ней коммунистического режима — при том,что за предыдущие шесть лет она дважды с ней воевала, — только потому,что во внешней политике Финляндия твердо следовала курсу Паасикиви.

Даже в других странах Восточной Европы Россия в течение ряда послевоенных лет уживалась с коалиционными правительствами и установила в них коммунистические режимы только в 1948 году,после трех лет неустанных усилий Америки вытеснить Россию из этих стран.В других случаях,как это было в Австрии и северных провинциях Ирана,Россия без сопротивления вывела свои войска.

Деятелям холодной войны трудно объяснить действия России в Финляндии. Если Россия при любой возможности стремится всюду установить коммунистические режимы, в чем причины такой уступчивости в отношениях с Финляндией? Единственное правдоподобное объяснение в том,что для России главное — это защищенность от нападения, а успех мирового коммунизма играет в ее приоритетах очень незначительную роль.

Собственно говоря, активистам холодной войны так и не удалось объяснить или понять факт глубоких расколов в мировом коммунистическом движении. Ведь если все коммунисты руководствуются общей идеологией,то каждый коммунист в любой стране должен быть частью единого монолитного движения,а с учетом исторически первого успеха большевиков, он еще должен следовать их указаниям и быть агентом Москвы. Если коммунисты действительно руководствуются марксизмом-ленинизмом,как же возникло глубокое противостояние между Китаем и Россией, из-за которого Россия, например, держит наготове на границе с Китаем миллионную армию? Откуда такая вражда между коммунистическими странами Югославией и Албанией? Почему стал возможен военный конфликт между камбоджийскими и вьетнамскими коммунистами? Дело, конечно же, в том, что, когда революционное движение захватывает власть в государстве, оно очень быстро начинает осознавать себя правящим классом, заинтересованным в сохранении государственной власти. В их глазах мировая революция начинает быстро блекнуть и теряет всякую привлекательность. А поскольку государственные элиты неизбежно конфликтуют по вопросам власти и богатства, неудивительно, что коммунистический мир охвачен конфликтами.

1 4 . В О Й Н А И В Н Е Ш Н Я Я П О Л И Т И К А

| 321 |

После своей победы над фашистской Германией Советы продолжили консервативную военную политику. Они использовали вооруженные силы только для защиты своих владений в коммунистическом блоке, а не для его расширения. Так, когда возникла опасность, что Венгрия и Чехословакия, в 1956 и 1968 годах соответственно, могут отколоться от советского блока, Советы, к сожалению,использовали военную силу,но при этом действовали сдержанно и в оборонительном, а не наступательном стиле. (Советы явно примеривались к тому, чтобы вторгнуться в Югославию,когда Тито стал слишком самостоятельным,но их остановила замечательная способность югославской армии вести партизанскую войну.) Ни в одном случае Россия не использовала войска для расширения своего блока или завоевания дополнительных территорий.

Профессор Стивен Ф. Коэн, директор Программы русских исследований в Принстонском университете, недавно обрисовал природу советского консерватизма во внешней политике:

Может показаться абсурдным,что система,рожденная революцией и до сих исповедующая революционные идеи, стала одной из самых консервативных в мире.Но этот консерватизм логически вытекает из множества факторов, которые,по общему мнению,сильнее всего влияют на советскую политику: бюрократическая традиция еще дореволюционного правительства России; последующая бюрократизация советской жизни,которая быстро обросла консервативными нормами и создала прочно укрепившийся класс ревностных защитников бюрократических привилегий; преклонный возраст современной элиты и даже официальная идеология,которая давным-давно перешла от создания нового общественного устройства к восхвалению существующего.

Иными словами,сегодня советский консерватизм нацелен преимущественно на сохранение того,что он уже имеет внутри страны и за рубежом,т.е. на избегание всяких рисков. Консервативное правительство,естественно,способно к опасным военным акциям,как это было в случае Чехословакии… но это империя защищала себя, это был защитный и оборонительный выпад,а не революционный или агрессивный. Безусловно верно,что

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 322 |

для большинства советских руководителей,как,по всей вероятности,и для большинства американских,разрядка — это не упражнение в альтруизме,а преследование национальных интересов. В каком-то смысле это грустно. Но верно,пожалуй,и то,что взаимная эгоистическая заинтересованность служит более надежной основой разрядки,чем возвышенный и,в конечном счете,пустой альтруизм17.

Такой абсолютно антисоветски настроенный человек, как бывший директор ЦРУ Уильям Колби, также полагает, что Советы больше всего заботятся об обороне и о недопущении еще одного катастрофического вторжения на их территорию. Вот что он заявил на слушаниях сенатской Комиссии по иностранным делам:

Порой сталкиваешься с озабоченностью,даже с паранойей [Советов] по поводу собственной безопасности,обнаруживаешь их решимость не допустить еще одного вторжения и сопутствовавшего ему хаоса,потому что такое они уже пережили и при этом не единожды… Я думаю,что они… стремятся к избыточной защищенности,чтобы гарантировать,что этого не повторится18.

Даже китайцы,несмотря на все их пустые угрозы,проводят консервативную и мирную внешнюю политику.Они не только не стали завоевывать Тайвань, который международным сообществом признается частью Китая, но даже позволили остаться в руках Чан Кайши ряду мелких прибрежных островов. Они не тревожат британский и португальский анклавы в Гонконге и Макао.Китайцы повели себя очень неожиданно, объявив об одностороннем прекращении огня и отводе воинских частей на свою территорию после легкой победы над Индией в пограничном конфликте,который перерос в небольшую войну19.

Заблуждения априорной истории

Пониманию представленного в этой главе анализа может помешать еще один тезис, которого придерживается большинство американцев и даже некоторые либертарианцы,— миф,созданный Вудро Вильсоном и гласящий, что демократии неизбежно миролюбивы, а диктатуры воинственны. Эта идея, конечно, была очень удобна,

1 4 . В О Й Н А И В Н Е Ш Н Я Я П О Л И Т И К А

| 323 |

потому что покрывала вину самого Вильсона,втянувшего Америку в чудовищную ненужную войну. Но и помимо этого, факты, подтверждающие такое предположение, просто отсутствуют. Многие диктатуры склонны замыкаться и ограничиваются тем, что грабят собственный народ. Примерами могут служить как средневековая Япония и коммунистическая Албания, так и множество диктатур, существующих в странах третьего мира.При Иди Амине,самом,пожалуй,зверском и ненасытном диктаторе современности,Уганда не выказывает ни малейшего намерения рисковать,вторгаясь в соседние страны. Однако такая несомненно демократическая страна,как Великобритания, вплоть до XX века непреклонно распространяла свою империалистическую власть по всему миру.

Ни демократия, ни диктатура не имеют отношения к делу просто потому, что государства — все государства — правят на своей территории и решают: воевать или не воевать. И всеми государствами, будь они демократическими, диктаторскими или какими-нибудь еще,руководит правящая элита.Решит ли эта элита развязать войну против другого государства, зависит от сложного сплетения взаимосвязанных причин, включающих, среди всего прочего, темперамент правителей, силу их врагов, характер побуждающих причин и общественное мнение. Хотя общественное мнение следует учитывать в любом случае, единственное реальное различие между демократией и диктатурой в отношении решимости воевать заключается в том, что первым приходится больше использовать пропаганду, чтобы обеспечить согласие граждан.В любом случае без пропаганды не обойтись,о чем свидетельствуют рьяные усилия всех современных воинственных государств. Но демократическому государству приходится работать основательнее и расторопнее. И ему необходимо больше лицемерия,чтобы безошибочно использовать риторику,затрагивающую ценности масс: справедливость, свободу, национальный интерес, патриотизм или мир во всем мире.Поэтому в демократических государствах искусство пропаганды должно быть более искушенным и утонченным. Но ведь это,как мы видели,относится ко всем решениям правительства, не только о войне и мире. Потому что всем правительствам,и не особенно демократическим в том числе, приходится немало трудиться, чтобы убедить своих граждан, что они угнетают людей ради выгоды всего населения страны.

Сказанное нами о демократии и диктатуре в равной степени относится и к отсутствию корреляции между степенью внут-

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 324 |

ренней свободы в стране и ее внешней агрессивностью. Некоторые государства продемонстрировали, что могут обеспечить внутри страны значительный уровень свободы, но при этом вели агрессивные войны за рубежом. Известны и тоталитарные страны, проводившие мирную внешнюю политику. Примерами могут служить Уганда, Албания, Китай, Великобритания и многие другие.

Короче говоря, либертарианцы, как и другие американцы, должны опасаться априорного подхода к истории: в данном случае нужно воздерживаться от предположения, что государство, отличающееся во внутренней политике большим демократизмом или большей свободой, обязательно (или возможно) станет жертвой агрессии со стороны авторитарного или тоталитарного государства. Такое предположение просто не подтверждается историческими фактами. Когда речь идет о сравнительной правоте и неправоте,о сравнительной степени агрессивности внешней политики, ничто не может заменить детальное эмпирическое исследование исторических обстоятельств конфликта.И нас не должно изумлять, если в результате такого исследования выяснится, что демократичные и относительно свободные Соединенные Штаты действовали во внешней политике более агрессивно и империалистично, чем сравнительно более тоталитарные Россия или Китай. И наоборот, если мы одобряем неагрессивную внешнюю политику какого-либо государства, не следует рассчитывать, что нам непременно понравится и его внутренняя политика. Жизненно важно, т.е. буквально дело жизни и смерти, чтобы американцы научились видеть внешнюю политику своего правительства с такой же холодной отчетливостью, с такой же незашоренностью взгляда, как они это умеют делать иногда в вопросах политики внутренней. Дело в том,что война и раздутая внешняя угроза уже давно используются как главный инструмент привлечения к государству симпатий публики. Война и милитаризм, как нам известно, были могильщиками классического либерализма, и нельзя допустить, чтобы государство еще раз смогло воспользоваться этой уловкой20.

Программа внешней политики

И в завершение нашей дискуссии скажу, что главной задачей либертарианской программы внешней политики Соединенных Штатов должен стать полный отказ от политики глобального

1 4 . В О Й Н А И В Н Е Ш Н Я Я П О Л И Т И К А

| 325 |

интервенционизма: США должны полностью и немедленно прекратить военное и политическое вмешательство в дела Азии, Европы,Латинской Америки,Ближнего Востока и прочих регионов. Американские либертарианцы должны требовать, чтобы правительство Соединенных Штатов незамедлительно прекратили любую деятельность за пределами своих границ. Соединенные Штаты должны свернуть свои базы, вывести войска, прекратить постоянное политическое вмешательство и ликвидировать ЦРУ. Необходимо прекратить все программы помощи иностранным государствам,потому что вся эта помощь представляет собой всего лишь инструмент ограбления американского налогоплательщика, а также субсидирования американского экспорта и пользующихся нашей благосклонностью иностранных государств. И все это происходит под лозунгом «помощи голодающим народам мира». Короче говоря, правительство Соединенных Штатов должно в своей деятельности не выходить за пределы национальных границ и проводить курс строгой политической изоляции или нейтралитета.

Дух этой ультраизоляционистской либертарианской внешней политики был сформулирован в 1930-х годах отставным гене- рал-майором корпуса морской пехоты Смидли Д.Батлером.В конце 1936 года он предложил забытый ныне проект поправки к Конституции,которая восхитила бы всех либертарианцев,если бы те рискнули отнестись к делу серьезно. Вот полный текст предложенной Батлером поправки:

1.Запрещается перемещение сухопутных вооруженных сил за пределы территориальных границ Соединенных Штатов и зоны Панамского канала по каким бы то ни было причинам.

2.Судам,принадлежащим военно-морскому флоту Соединенных Штатов или любым другим родам вооруженных сил,запрещается удаляться более чем на пятьсот миль от нашего побережья,если только это не вызвано необходимостью спасения потерпевших кораблекрушение.

3.Самолетам армии, военно-морского флота и корпу-

са морской пехоты запрещено удаляться с какими бы то ни было целями на расстояние более семисот пятидесяти миль от побережья Соединенных Штатов21.

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 326 |

Разоружение

Таким образом,строгий изоляционизм и нейтралитет — это первая задача либертарианской внешней политики, которая должна быть дополнена признанием ответственности американского государства за холодную войну и участие во всех других конфликтах XX века.Какой же, с учетом изоляции, должна быть политика Соединенных Штатов в области вооружений? Многие изоляционисты требуют вооружаться до зубов,но в ядерную эпоху такая политика будет означать сохранение значительного риска ядерного холокоста, и это не считая того, что мы сохраним чрезвычайно вооруженное государство и высокий уровень непроизводительных правительственных расходов,искажающих ход хозяйственной жизни.

Даже с чисто военной точки зрения Соединенные Штаты

иСоветский Союз располагают возможностью многократно уничтожить друг друга, и для сохранения потенциала для удара возмездия Соединенным Штатам достаточно из всего ядерного арсенала оставить только подводные лодки с Polaris на борту — они неуязвимы и снабжены разделяющимися ядерными боеголовками. Но для либертарианца,да и для любого человека,встревоженного перспективой ядерного самоубийства человечества,даже сохранение подлодок с Polaris не является удовлетворительным решением. Мир так

иостанется заложником шаткого «баланса сил устрашения», а этот баланс может быть нарушен в результате случайности или безответственных действий обладающего властью безумца. Нет, для того чтобы окончательно избавиться от угрозы ядерного уничтожения, жизненно важно достичь общемирового ядерного разоружения,на пути к которому советско-американский договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ) от 1972 года и переговоры по ОСВ-2 являются только первыми робкими шагами.

Поскольку все люди, даже те, которые правят Соединенными Штатами, заинтересованы в том, чтобы не быть уничтоженными ядерным пожаром, этот взаимный интерес служит надежной, рациональной основой для осуществления политики всеобщей

иполной ликвидации всех видов оружия массового уничтожения, включая ядерное.Такое совместное разоружение стало достижимо с тех пор, как Советский Союз согласился с соответствующими предложениями Запада от 10 мая 1955 года, что привело к паническому отказу западных государств от собственных предложений22.

Вамериканской версии этого эпизода мы требовали разоружения и инспекций, а Советы настаивали на том, чтобы разоруже-

1 4 . В О Й Н А И В Н Е Ш Н Я Я П О Л И Т И К А

| 327 |

ние не сопровождалось никакими инспекциями. На самом деле все было не так:с мая 1955 года Советский Союз был согласен на любое разоружение и неограниченные проверки, а американцы требовали неограниченные проверки, но с очень незначительным разоружением! Таков был основной смысл эффектного,но,по сути своей, бесчестного предложения президента Эйзенхауэра об «открытом небе»23*,появившегося сразу после того,как мы отозвали предложения о разоружении,которые были приняты Советами в мае 1955 года.Даже сегодня,когда благодаря российским и американским спут- никам-шпионам режим «открытого неба» фактически реализован, принятое в 1972 году противоречивое соглашение об ограничении стратегических вооружений не предусматривает реального разоружения, а говорит только об ограничении дальнейшего наращивания арсеналов ядерного оружия. Более того, поскольку стратегическая мощь Америки опирается на ядерное оружие и средства доставки, есть основания верить в искренность Советов в любом соглашении, предусматривающем ликвидацию ядерных ракет или стратегических бомбардировщиков.

Необходимо взаимное уничтожение не только ядерного оружия, но и любого оружия, которое может быть использовано для массированных ударов за пределами национальной территории, и прежде всего бомбардировщиков. Именно такого оружия массового поражения,как ракеты и бомбардировщики,непригодные для нанесения точечных ударов, позволяющих избежать жертв среди мирного населения. Кроме того, полный отказ от ракет и бомбардировщиков заставит все правительства, в том числе американское,проводить политику мира и изоляции.Разумеется, с учетом прошлого поведения всех правительств, в том числе американского, было бы глупостью оставить в их руках эти средства массового убийства и разрушения и поверить в то, что они никогда не воспользуются этим чудовищным оружием. Если исходить из того,что использование такого оружия нелегитимно, чего ради оставлять эти опасные игрушки в их не слишком-то чистых руках?

Разница между консервативным и либертарианским подходами к вопросам о войне и американской внешней политике выразилась в обмене репликами между Уильямом Ф. Бакли-мл. и либертарианцем Рональдом Хамоуи на заре современного либертарианского движения. Выражая презрение к либертарианской критике консервативной внешней политики,Бакли писал:

Ч А С Т Ь I I . Л И Б Е Р Т А Р И А Н С К И Й П О Д Х О Д К С О В Р Е М Е Н Н Ы М П Р О Б Л Е М А М

| 328 |

В любом обществе есть место для тех,кого интересует только верность скрижалям,но им следовало бы понять, что только благодаря склонности консерваторов приносить жертвы ради противостояния [советской] угрозе они имеют возможность предаваться тихим монастырским радостям и проводить свои оживленные маленькие семинары о том,следует или нет оставлять муниципалитетам функцию по уборке мусора.

На что Хамоуи язвительно ответил:

Это может показаться невежливым с моей стороны,но я не стану благодарить мистера Бакли за спасение моей жизни. К тому же я верю,что если его точка зрения возобладает

иесли он и впредь будет оказывать добровольную помощь,то в результате меня почти наверное убьют (как

идесятки миллионов других) в ядерной войне или бросят в тюрьму за «антиамериканизм»… Я крепко держусь за свою личную свободу и только поэтому настаиваю,что ни у кого нет права навязывать свои решения другому.Мистер Бакли предпочитает умереть,лишь бы не стать красным.И я того же мнения.Но я настаиваю,что все люди должны иметь возможность принять это решение самостоятельно,каждый сам за себя.А ядерный холокост сделает этот выбор сразу за всех24.

Кэтому можно добавить только то, что каждый желающий имеет право принять личное решение по поводу альтернатив «лучше мертвый, чем красный» или «свобода или смерть». Но вот на что он не имеет права, это на то, чтобы решать такие вещи за других, а именно на это нацелена ведущая к войне политика консерваторов. В действительности консерваторы говорят следующее: «Лучше им умереть, чем стать красными» или «Свобода для меня, или пусть они умрут», а это, как ни суди, боевой клич не благородных героев, а массовых убийц.

Бакли прав только в одном: в ядерную эпоху важнее заботиться о вопросах войны и внешней политики,а не о приватизации системы уборки и вывоза мусора,сколь бы важной не была последняя проблема.Но при этом мы неизбежно приходим к выводу,прямо противоположному тому,что делают Бакли и такие,как он. Мы

1 4 . В О Й Н А И В Н Е Ш Н Я Я П О Л И Т И К А

| 329 |

приходим к пониманию, что раз современное ракетное оружие и бомбардировщики не способны поражать точечные цели, избегая при этом жертв среди мирного населения, их следует простонапросто отправить на слом.При таком подходе ядерное разоружение и уничтожение стратегических средств доставки превращается в великое благо, к которому следует стремиться даже с большим рвением,чем к приватизации системы уборки мусора.