Концепции современного естествознания

структурой, которая тоже стремиться достичь максимального совершенства путем индивидуальной самоорганизации, т.е. самообразования, самовоспитания, самовыражения и самоутверждения. Стало быть, можно сказать, что синергетическая акмеология является обобщением и дальнейшим развитием обычной акмеологии. Конструируя синергетическую акмеологию, мы переходим от изучения индивидуального акме к акме социальному (коллективному). Уже из сказанного ясно, что синергетический подход к акмеологии отнюдь не сводится к чисто терминологическим нововведениям, например, замене термина «акме» термином «аттрактор».

Общая теория достижения акме в социальной деятельности, даваемая синергетической акмеологией, приводит к важным выводам в отношении достижения акме в любом виде индивидуальной творческой деятельности. Поскольку существует семь главных видов деятельности – экономическая, политическая, педагогическая, художественная, научная, техническая и мировоззренческая (философская и религиозная), то можно говорить о семи формах акме.

Акме во всех случаях означает полную (максимальную) самореализацию личности. Эта самореализация состоит из самовыражения и самоутверждения. Самовыражение означает реализацию всех прагматических нормативов соответствующего идеала, т.е. воплощение идеала в форме некоторой ценности (экономическаой, политической, педагогической, художественной, научной, технической и мировоззренческой). Самоутверждение предполагает общественное признание этой ценности, т.е. проявление ее общезначимости (доказательство того, что результат деятельности является ценностью не только своего создателя, творца, но и для общества, другими словами, не только для индивидуума, но и для социума).

Общественное признание ценности (творческого результата) необходимо отнюдь не для удовлетворения тщеславия творческой личности (как нередко считается), а для проверки общезначимого характера созданной ценности. Только такая проверка позволяет творцу оставить прочный след в истории и обрести духовное бессмертие. Так что хрестоматийные слова поэта о том, что «быть знаменитым некрасиво», не надо понимать слишком буквально. «Погоня за славой» в любой области деятельности может иметь весьма прозаический и вполне деловой смысл: приобретённая слава позволяет убедиться в том, что то, что сделано, нужно не только для себя, но и для других. В этом отношении «погоня за славой» (жажда самоутверждения) не содержит в себе ничего аморального, поскольку оказывается формой т.н. просвещенного эгоизма. Этот эгоизм, в отличие от непросвещенного эгоизма, является своеобразной формой проявления

311

альтруизма. Таким образом, общественное признание авторского труда является единственно возможной формой проверки осмысленности этого труда. Действительный эгоизм в творческой деятельности состоит как раз в «наплевательском» отношении к общественному мнению. Собственная оценка собственного труда не может быть действительным критерием оценки этого труда, поскольку такая оценка не может быть беспристрастной и поэтому объективной.

Конечно, общественная оценка результатов труда может быть несправедливой (незаслуженное принижение или просто равнодушие, т.е. замалчивание). В этом случае имеет смысл повторить известные слова классика: «Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят, что угодно».

Общество, что и личность, временно может ошибаться, но это не аргумент в пользу того, что надо думать только о самовыражении и совсем не надо заботиться о самоутверждении. Существует и противоположная ошибка, когда думают только о самоутверждении при весьма ограниченном самовыражении. Речь идет обычно о требовании непропорционально высокого самоутверждения при очень низком самовыражении. Это удел людей, страдающих болезненным тщеславием. Коммерсализация культуры приводит к не менее уродливым формам самоутверждения при отсутствии серьезного самовыражения, как и политизация культуры в тоталитарном обществе.

Это особенно «ярко» проявляется в неуемной жажде бездарных публикаций. В результате перегрузки книжного рынка подобными публикациями доступ потребителя к действительно ценным источникам информации сильно затруднен. Помощь в этом деле должна оказать реклама, но именно она в силу той же коммерсализации акцентирует внимание потребителя на «трудах» тех, кто жаждет самоутверждения без серьезного самовыражения. Таким образом, информационный бум, которого так жаждут граждане тоталитарного общества, имеет и свою обратную сторону. Но это лишь подтверждает старую истину, что за свободу самовыражения надо платить и притом нередко самую высокую цену.

Возникает вопрос: что такое акме в области самовыражения и что такое акме в области самоутверждения? Другими словами, что означает достижение максимального совершенства и профессиональной деятельности (предел профессионального роста) и максимального совершенства в области общественной деятельности ( предел социального роста)?

Акме в самовыражении означает реализацию максимального числа прагматических нормативов соответствующего профессионального идеала (экономического, политического, педагогического, эстетического, философского и т. д.). Акме же в общественной деятельности есть развитие

312

максимального числа социальных связей, т. е. союза с такими людьми, от которых зависит общественное признание созданной ценности (творческого результата).

Все особенности взаимоотношения индивидуальных и социальных акме и все особенности их эволюции получают свое обоснование в законе дифференциации и интеграции идеалов. Всё сказанное позволяет сделать вывод, что основной закономерностью, лежащей в основании синергетической акмеологии, является закон дифференциации и интеграции социальных идеалов, определяющий взаимоотношение порядка и хаоса в сфере любых ценностей и ценностных ориентиров.

Но это ещё не всё. Синергетическая акмеология интересна не только своими разнообразными приложениями в других областях знаний. Помимо всего этого она показывает наглядно, в чём заключается принципиальная новизна возникшей (как уже отмечалось) в конце 90-х годов ХХв. концепции синергетического историзма.

Как известно, в середине ХХв. на смену классической диалектической концепции развития (Гегель, Маркс, Спенсер и др.) пришёл т.н. универсальный эволюционизм (В.И. Вернадский, Н.Н. Моисеев, А.Д. Урсул и др.). Новизна последнего состояла в том, что он соединил идею внутреннего взаимодействия элементов развивающейся системы (т.н. системный подход) с идеей отбора, в результате чего отбор приобрел универсальный характер как «движущая сила» развития не только биологических (как это было в дарвинизме), но и любых природных и социальных систем. В применении к развитию общества это привело к заключению о постепенном приближении человечества к такой глобальной организации, при которой вся деятельность членов этой организации протекает по строго рациональным законам. Другими словами, это означает полное господство «коллективного разума» во всех общественных и личных делах («ноосфера»). Всякий беспорядок, связанный с возникновением в обществе неконтролируемых и непредсказуемых чувств, исключается благодаря строгой рационализации всех сторон жизни и строгой регламентации всякой деятельности. Не случайно академик Н. Н. Моисеев назвал один из своих главных трудов, посвященных универсальному эволюционизму, «Восхождение к Разуму» (1993). Под этим выражением последователи «ноосферного мышления» обычно подразумевают рациональную глобализацию социальной жизни. Именно к ней в свое время призывал академик В. И. Вернадский.

Однако после возникновения общенаучной теории самоорганизации (Пригожин, Хакен и др.), обнаружилась одна серьезная трудность, с которой неизбежно сталкивается концепция универсального эволюционизма.

313

Как уже отмечалось ранее эта трудность заключается в парадоксальном сочетании в общественном развитии двух взаимоисключающих тенденций: 1) рост всеобщей взаимозависимости всех членов общества друг от друга и усиление регламентации их деятельности (тенденция к формированию идеально запрограммированного человеческого сообщества); 2) рост влияния на состояние глобальной системы человеческой индивидуальности, являющейся источником непредсказуемых случайных пертурбаций во всей глобальной системе (тенденция к нарушению взаимозависимости и регламентированности индивидуальных действий). Столкновение этих тенденций названо парадоксом И.Р. Пригожина. Как показывает синергетическая акмеология, решение этого парадокса возможно только в рамках концепции синергетического историзма. Концепция универсального эволюционизма оказывается не в состоянии решить указанный парадокс. Причиной этого является то, что концепция универсального эволюционизма ограничивается понятием отбора в качестве фундаментальной «движущей силы» развития, тогда как концепция синергетического историзма обобщает понятие отбора до понятия суперотбора. Это сразу приводит к понятию суператтрактора, которое дает сравнительно простое и в тоже время очень изящное решение парадокса Пригожина. Даваемое концепцией синергетического историзма решение парадокса Пригожина приводит, в свою очередь. к следующему очень важному результату: на смену ноосферному мышлению приходит эстетосферное мышление, или, другими словами, на смену ноосферной стратегии устойчивого развития человечества является эстетосферная стратегия такого развития. В отличие от ноосферного мышления, которое строится исключительно на основе философии науки, эстетосферное мышление опирается на глубокий синтез философии науки и философии искусства.

Если для ноосферного мышления с синергетической точки зрения характерен односторонний культ порядка, то для эстетосферного-гармони- ческий синтез порядка и свободы («хаоса»). Раскрывая новизну синергетического историзма по сравнению с универсальным эволюционизмом, синергетическая акмеология в то же время показывает и их реальное соотношение: синергетический историзм, будучи закономерным развитием и обобщением универсального эволюционизма, включает в себя универсальный эволюционизм, как аспект, но не сводится к нему. это особенно наглядно проявляется в том, что понятие эстетосферы содержит в себе понятие ноосферы, но не может быть редуцировано к этому последнему понятию. Ведь эстосфера – это не только сфера господства во всех «общественных и личных делах коллективного разума», но и «коллективного (общезначимого) чувства». Синергетическая акмеология убедительно по-

314

казывает, что глобальное акме (вершина самоорганизации) как индивидуума, так и социума, заключается в превращении всего человечества в шедевр искусства для человека вообще, т.е. не только в абсолютное (общечеловеческое) техническое, но и в абсолютное (общечеловеческое) художественное произведение. Таким образом, в ходе движения к глобальному акме «Восхождение к Разуму» оказывается лишь одной из ступеней «Восхождение к Идеалу».

6.16. Социальная синергетика и теория наций

Народы суть то, чем оказываются их действия.

Г. Гегель

Взаимодействие народов этносов, с первого взгляда, кажется совершенно хаотичным и непредсказуемым, при ближайшем рассмотрении в нём обнаруживаются следующие эмпирические закономерности:

1.Историческое неравенство народов, или, что то же, их историческое доминирование. Оно проявляется в неодинаковой роли различных народов в разные исторические эпохи. На это обратил внимание уже Гегель, подразделив народы на «исторические» и «неисторические. Указанное неравенство состоит, прежде всего, в неодинаковом влиянии того или иного народа на ход всемирной истории. В каждую эпоху один этнос (или группа этносов) вырывается вперёд и начинает доминировать в экономической, политической или духовной сфере, (или в той и другой одновременно). Особенно ярко это проявляется в области политики. При этом история показывает, что гегелевское деление народов на «исторические» и «неисторические» нельзя абсолютизировать: народ, остававшийся некоторое время в «тени» мировой политики, внезапно выходит на арену, тогда как те, кто был в эпицентре, нередко столь же внезапно уходят в «тень».

2.Восходяще-нисходящий («параболический») характер этногенетических кривых (рис. 36).

Здесь Т – время, а Р – величина, характеризующая «мощность» этнической общности (например, число «пассионариев»; или количество создаваемых этносом ценностей; или территория, занимаемая данным этносом, и т.п.).

315

Р

Этническое акме

Рис. 36. Простейшая этногенетическая кривая

3. В более сложном случае этногенетическая кривая может состоять из нескольких «горбов» (рис. 37).

Это означает, что один и тот же этнос может пережить свой «звёздный час» в истории не только однократно, но и, вообще говоря, многократно (регенерация исторической роли, или этнический Ренессанс). Ярким примером указанной регенерации может служить возрождение Италии в ХIХ в. или Польши в ХХ в.

Р

Акме 1

Акме 2

Т Регенерация Рис. 37. Этногенетическая кривая с регенерацией

Рассматривая кривые (1) и (2), мы сталкиваемся здесь с явлением, очень похожим на аналогичное явление в биографии многих выдающихся людей. Исследователь этносов и наций, их формирования и развития встречается тут с проблемой достижения акме уже не в применении к отдельной личности, как это обычно рассматривается в психологической и педагогической акмеологии, а к определённой социальной системе (наро-

316

ду, или этносу). Изучая соответствующие кривые, мы попадаем в сферу своеобразной этнологической акмеологии.

4.Сочетание тенденции к межэтническому сотрудничеству с тенденцией к этническим конфликтам. Эта закономерность выглядит особенно загадочно, если учесть, что новые формы межэтнического сотрудничества нередко приводят к новым этническим конфликтам, а новые конфликты –

кновым формам сотрудничества.

5.Сочетание тенденции к объединению этносов (и даже их слиянию в новый этнос) с тенденцией к их разъединению (и даже к распаду единого этноса на субэтносы с превращением последних в новые самостоятельные этносы).

Все эти закономерности тесно взаимосвязаны. Их взаимосвязь ярче всего проявляется в крупномасштабных социокультурных флуктуациях, которые можно было бы назвать «имперским маятником истории» – периодическом образовании грандиозных политических империй и их последующем катастрофическом распаде. Достаточно вспомнить формирование и распад в IV в. до н.э. Македонской империи; формирование в VII в. и распад в Х в. Арабской империи; формирование и распад в ХIII в. Монгольской империи; формирование в ХVIII-ХIХ в.в. и распад ХХ в. Британской империи.

Итак, мы приходим к следующему результату: необходимым и достаточным фактором для возникновения «пассионарного толчка» является действие закона релевантности в антагонистической этнической среде.

Выражаясь фигурально, можно сказать, что «короткое замыкание» между новым идеалом (с широкой пассионарной зоной) и старым стереотипом (связанным с обширной этнической общностью) приводит к катастрофической «цепной реакции», если оно имеет место в антагонистической среде.

Из сказанного ясно, что «пассионарный толчок» является специфически социальным явлением, ибо он обусловлен специфическими социальными факторами.

Существует, однако, и иной подход к природе «пассионарного толчка». Он связан, главным образом, с теорией этногенеза Л. Гумилёва. Насколько близко Л. Гумилёв подошёл к постановке проблемы взаимоотношения между социальным идеалом и этническим стереотипом, видно из следующих его высказываний: «Пассионарность – это способность и стремление к изменению окружения …»; «Надо исправить мир, ибо он плох»; «Для великих свершений нужен запал, толкающий людей на жертвенное служение идеалу…; «Человеку нужна общность идеалов – то, что мы бы назвали этнической доминантой. Но ведь последняя не возникает

317

сама по себе, а появляется и меняется вместе с фазами этногенеза, т.е. является функцией искомого «фактора икс». Теперь мы почти у цели». Последняя цитата свидетельствует о том, что Л. Гумилёв имел тенденцию сближать понятия «социальный идеал» и «этнический стереотип», четко их не разграничивая. Поэтому, когда он говорит: «Теперь мы почти у цели» он выражается очень точно: именно «почти», но не совсем.

Более того, он правильно поставил вопрос о необходимости привлечения для решения этой проблемы («фактора икс») того ценного, с чем мы сейчас встречаемся в естественнонаучной методологии и чего не хватает в гуманитарной методологии (точное определение употребляемых понятий, отчётливая формулировка исходных принципов, чёткая логика получения следствий, единство конкретного и абстрактного и т.д.). Но естественнонаучная методология – обоюдоострое оружие. Им надо пользоваться с большим искусством (и весьма осторожно). Дело в том, что среди фундаментальных естественнонаучных понятий существуют и такие, которые имеют общенаучное значение и не только допускают, но и требуют экстраполяции на социальные явления. Примером таких понятий, является, в частности, понятие объективной относительности (в физической теории относительности Эйнштейна) и понятие самоорганизации (в термодинамике открытых систем Пригожина). Но среди фундаментальных естественнонаучных (в часности, физических) понятий существуют и такие, которые специфичны для природных явлений и потому, безусловно, не допускают их применения к социальным явлениям. Примером подобных понятий могут служить такие понятия классической физики как энергия, сила, напряжение, поле, ток и т.п. Следовательно, при применении естественнонаучной методологии надо предварительно вычленить из системы фундаментальных естественнонаучных понятий те, которые имеют общенаучное значение. Между тем Л.Гумилёв этого не сделал: он просто взял ряд фундаментальных понятий классической физики (энергия, сила, напряжение, поле и т.п.) и пытался с их помощью разобраться в сущности такого сложного социального явления как «пассионарный толчок».

Результатом допущенной при этом методологической ошибки («физикализация» методологии) явилось – утверждение, что этнос является не социальным, а природным явлением («натурализация» этноса). Ошибочность данного утверждения очевидна из следующих соображений:

Во-первых, оно противоречит определению этноса как множества людей, которым присущ одинаковый стереотип поведения (которого придерживается сам Л. Гумилёв). Ведь стереотип поведения есть социальная деятельность; и связь такой деятельности с географической средой никак не лишает подобную деятельность социального характера.

318

Во-вторых, натурализация этноса сближает его природу с природой расы и, тем самым, вопреки намерениям самого автора, идёт навстречу давно опровегнутой расовой теории.

В-третьих, натурализация этноса приводит к попытке объяснить «пассионарный толчок» с помощью «биологической мутации» под влиянием (возможно!) «космических излучений». Столь простое «объяснение» такого сложного явления очень напоминает по своей наивности попытку некоторых древних мыслителей объяснить возникновение молнии «трением» облаков.

Между тем, многовековой исторический опыт человечества не оставляет никаких сомнений в том, что передача одержимости социальным идеалом от одного человека к другому постоянно осуществляется без существенных изменений в биологической организации людей.

Итак, история раскрытия сущности «пассионарного толчка» очень интересна и поучительна. Её значение состоит в том, что она приводит к исследованию взаимоотношения таких фундаментальных социальных понятий как поведенческий стереотип и социальный идеал. Без осознания важности исследования этого взаимоотношения путь к открытию закона релевантности оказывается закрытым.

Но релятивистский характер закона релевантности показывает, что относительность этнического (и национального) бытия ещё глубже: не только существование этноса «для себя» зависит от указанного набора других этносов «для себя», но и существование любого этноса «в себе» зависит от существования вполне определённой совокупности других этносов «в себе». Это значит, что относительность этноса имеет мето не только в сфере этнического самосознания, но и этнического стереотипа поведения. Один этнический стереотип существует лишь при наличии определённого набора других стереотипов. Подобно тому, как в физической теории относительности не имеет смысла рассуждать о характере движения тела, если не указано другое тело, по отношению к которому данное тело движется (физическая система отсчёта), точно так же в этнической теории относительности не имеет смысла рассуждать о стереотипе поведения, если не указаны другие стереотипы, с которыми данный стереотип взаимодействует (этническая система отсчёта).

В связи со сказанным следует сделать несколько замечаний по поводу релятивистской теории наций А. Здравомыслова. В этой теории, развивающей основные идеи уже упоминавшегося конструктивного направления, как и в «пассионарной» теории этногенеза Л. Гумилёва есть свои сильные и слабые стороны. Сильной стороной релятивистской теории является идея зависимости существования наций (и их характерных

319

свойств) друг от друга, отрицание автономности существования наций и их неисторичности (вечности). В этом отношении действительно существует глубокая аналогия между релятивистской теорией наций и теорий относительности в физике. Но в отличие от теории относительности Эйнштейна, где относительности приписывается объективный характер, в релятивистской теории Здравомыслова относительность наций понимается исключительно как зависимость друг от друга национальных самосознаний, а не существования самих наций. Фактически дело обстоит таким образом, что теория Здравомыслова отождествляет относительность с субъективностью. Из сказанного выше ясно, что с точки зрения социальной синергетики реальному положению вещей отвечает только релятивистская теория наций в её «объектном» варианте, ибо она не ограничивается констатацией субъективной относительности, но раскрывает объективные основания этой относительности (в полном соответствии с понятием объективной относительности в теории Эйнштейна). Поэтому релятивистская теория наций в «субъектном» варианте требует определённой корректировки. Сказанное справедливо не только относительно релятивистской теории наций в «субъектном» варианте, но и относительно всего конструктивистского направления в исследовании природы наций и закономерностей их формирования и развития. Утверждение о том, что нации не имеют объективной этнической основы, а «конструируются» злонамеренными политиками в своих эгоистических интересах, с точки зрения социальной синергетики не выдерживает критики. То обстоятельство, что в полиэтническом государстве может происходить под влиянием этого государства такое взаимодействие этносов, в результате которого возникает новый государственно оформленный этнос (суперэтнос, «гражданская» нация), никоим образом не противоречит существованию у всякой нации объективной моноили полиэтнической основы.

Объективный характер этнической относительности особенно наглядно проявляется в существовании различных этнических корреляций. Изменение даже только одного норматива в одном этническом стереотипе накладывает отпечаток на те или иные нормативы других стереотипов (они в общем случае тоже подвергаются каким-то модификациям). Так, в простейшем случае переход некоторого этноса от миролюбия к враждебности, обычно вынуждает и другие этносы, составляющие его этническое окружение «ощетиниться» (перейти от мирного сотрудничества к гонке вооружений). С другой стороны, обогащение одного этноса может происходить за счет обнищания других этносов (колониальная эксплуатация народов) и т.д.; и т.п.

В общем случае релятивистский характер этнического стереотипа по-

320