1774–1779. Парадные залы56

1774–1775. Белая столовая илл. 21

Парадная Белая столовая — первый интерьер классического стиля в Петергофе и один из первых классических интерьеров в России. Интерьер, расположенный между Аудиенц-залом и Китайским кабинетом, демонстративно контрастен им: в нем нет позолоты и нет живописного плафона. Основной тон — белый. Гладкий потолок — чистого белого цвета. «Падуга исчезает, а стены Столовой завершает сильно развитый карниз, не соприкасающийся с плоским перекрытием… многократно повторяемые горизонтально направленные карнизы, тяги и сандрики замыкают зал в пределах ограничивающих его плоскостей. Архитектор классицизма видит художественный идеал во внутренней завершенности, законченности и определенной самостоятельности элементов, составляющих целое. Он стремится утвердить мысль, что в этом мире человек силой разума и сознания может создать пусть ограниченную, но идеально организованную средствами архитектуры среду»⁵⁷.

На стенах — лепные панно на темы изобилия и веселья: амуры, играющие с подвешенными на лентах садовыми трофеями⁵⁸ — корзинами с плодами и цветами, гирлянды цветов и плодов. В верхнем ярусе — пляшущие амуры и овальные медальоны со сценами из мифа о Вакхе и Ариадне (скульптор Ф. Г. Гордеев), впоследствии характерной темы для декора столовых залов (как аллегория пира). По сторонам дверей — трофеи из атрибутов охоты и рыболовства, над ними — музыкальные инструменты; в десюдепортах — амуры, наполняющие цветами вазы, выше венки и гирлянды цветов. Две характерные для Классицизма круглые печи — парафраз античного жертвенника —отделаны белыми изразцами с аллегорическими рельефами — антикизированными фигурами, олицетворяющими Музыку (музыка всенепременно сопровождала пиры).

Пиршественно-праздничная семантика Белой столовой (одного из первых в русских дворцах специальных столовых залов) отвечает назначению интерьера и в дальнейшем станет традиционной для столовых залов. Интерьер был новаторским по стилю; вслед за ним Ю. М. Фельтен оформил в классическом стиле Тронный и Чесменский залы, аллегорические тексты которых с максимальной полнотой воплотили программу Екатерины II.

1777–1778. Тронная зала

Согласно теории пространства культуры Н. А. Силантьевой, «трон является семиотическим центром помещения с таким назначением. Тронная как текст презентирует основного пользователя этого пространства в функции, определяемой назначением помещения. Тронная зала — это текст презентации правителя, она воплощает идею власти»⁵⁹. илл. 22

С троном обычно сопозиционен⁶⁰ герб, или геральдическая эмблема (св. Георгий — Георгиевский зал Зимнего дворца), или портрет почитаемого предка (в России — это портрет Петра I в Нижней тронной Павла I в Гатчинском дворце, в Малом тронном или Петровском зале в Зимнем дворце)⁶¹. Здесь над троном — конный портрет самой Екатерины II (В. Эриксен) в мундире Преображенского полка во главе войск в день низложения императора Петра III 28 июня 1762 года (дата написана на стволе дерева). То есть здесь Екатерина II сидела на троне на фоне самой себя, изображенной в момент узурпации власти⁶². Эта картина и в отсутствие императрицы презентировала ее.

По сторонам этой картины — большие прямоугольные панно, в центре которых обрамленные венками из цветов и листьев круглые медальоны. В них аллегорические рельефы (скульптор И. П. Прокофьев) «Истина и Добродетель» (слева от зрителя) и «Правосудие и Безопасность» (справа). Композиционно соотнесенные с презентирующим основного пользователя интерьера портретом, они выступают как принципы правления.

Над панно с этими аллегорическими медальонами — панно с рельефными историческими сценами: «Крещение великой княгини Ольги в Константинополе под именем Елены» (слева; скульптор А. М. Иванов) и «Возвращение Святослава с Дуная после победы над печенегами» (справа; скульптор М. И. Козловский). Синтаксически и семантически сцены из древнерусской истории связаны с расположенными ниже их аллегориями, как бы иллюстрируя заявленные ими добродетели. С «Истиной и Добродетелью» соотносится «Крещение княгини Ольги», напоминавшее о первой российской женщине-правительнице (позднее причисленной к лику святых) и, возможно, о принятии православия самой Екатериной II. С «Правосудием и Безопасностью» соотносится «Возвращение Святослава с Дуная», ассоциировавшееся с задунайскими походами «екатерининских орлов» и победами в турецкой кампании, закончившейся в 1774 году. В совокупности эти аллегорические и исторические изображения как тексты характеризуют принципы власти, напоминают прецеденты женского правления, соотносят значимость Екатерины II для России со значимостью св. Ольги и Святослава.

В четырех десюдепортах — парадные портреты (худ. Г. Бухгольц) царственных предшественников Екатерины II⁶³. На сопозиционной трону стене — портреты Анны I и Елизаветы I, а на контрпозиционной — портреты Петра I и Екатерины I⁶⁴. Согласно Теории пространства культуры Н. А. Силантьевой, они выступают относительно хозяина интерьера как Образцы и как Почитаемые⁶⁵. Совокупность портретов также говорит о преемственности императорской власти Екатерины II, и о переходе ее в России от мужчины к женщине.

Напротив трона — 4 больших картины со сценами Чесменского боя (в два ряда, последовательность слева направо, сверху вниз; художник Р. Петон). илл. 23 (Соответственно, в простенках продольных стен, примыкающих к этой стене, — лепные военные трофеи⁶⁶.)

В верхнем ярусе продольных стен — небольшие овальные портреты членов дома Романовых. Их совокупность — своего рода семейный альбом Екатерины II, которым она создает впечатление имеющей отношение к царской семье, что для узурпаторки российского трона крайне актуально⁶⁷. илл. 24

В интерьере нет живописного плафона, падуги с лепными гирляндами аканта (стилеобразующий элемент декора классического стиля) обрамляют белое поле потолка⁶⁸.

Этот зал как единый текст говорит примерно следующее: «Взявшая власть в свои руки Екатерина II вошла как равная в Дом Романовых и, руководствуясь в своем правлении Истиной и Добродетелью, Правосудием и Безопасностью, и следуя героическим и христолюбивым примерам древних князей русских, своими славными деяниями заявила себя достойной преемницей русских императриц Анны I и Елизаветы I, и, имея образцом Петра I и его супругу, является продолжательницей их великих деяний». Этот текст легитимизирует узурпаторку и прославляет ее.