5 курс / Сексология (доп.) / Raygorodskiy_Psihologiya_i_psihoanaliz_lubvi

(Виктор О., новосибирский академгородок, август, 1980.)

Классификация Джона Ли, очень полезная для нас, в об­ щем, недалеко ушла от греческой: кроме трех старых видов любви (сторгэ, агапэ, эрос), в ней появилась еще любовьманиа и два вида любовного отношения - привязанность-праг­ ма и игра-лудус (хотя прагма - это как бы полулюбовь, лю­ бовь без пылкости).

Как сочетаются между собой эти чувства? И что лучше: когда сходятся одинаковые или разные чувства?

Человеческое подсознание настроено на закон зеркала, и ему чаще всего хочется, чтобы близкий человек любил нас точно так же, как мы любим его. Тяга к подобному правит нашей психологией, мы ждем от близкого таких же проявле­ ний любви, как от себя, а если их нет, думаем, что нас не любят. Мы не понимаем, что не такая любовь - это тоже любовь, а не отсутствие любви, и ждать копию чувства так же

наивно, как ждать южного ветра с запада.

Наверно, среди любовных чувств есть совместимые, по­ лусовместимые, несовместимые.

Агапэ - самая уживчивая любовь, она, видимо, сов­ мещается со всеми чувствами, так как она отказывается от себя и принимает чужие правила. Это любовь-отклик, любовьэхо, и как раз ее и питала чеховская душечка.

Лудус, игра, наоборот, самая неуживчивая связь; она не совмещается ни с чем, кроме другого лудуса, но и с ним лишь на время, пока игроки получают друг от друга больше, чем отнимают.

Прагма, польза, пожалуй, лучше всего уживается с дру­ гой прагмой. Она несовместима со взбалмошной манией, враждебна разгульному лудусу. И пылкий эрос не очень бли­ зок ее расчетливой сдержанности. Она более или менее лег­ ко уживается с агапэ, может мирно сосуществовать со стор­

гэ, но лучше всего ей с себе подобными.

Маниа лучше всего сочетается с агапэ; поведение агапэ успокаивает маниа, она может даже перестать быть манией,

152 Ю.Б. Рюриков

но тогда ей грозит опасность стать чувством-тираном, чув­ ством-деспотом. Маниа может совмещаться и со сторгэ, и с эросом, но им, особенно эросу, будет трудно с ней - их со­ единяет нестойкая почва полусовместимости.

Сторгэ лучше всего сочетается со сторгэ, эрос - с эро­ сом, но им может быть хорошо и друг с другом.

Для наших чувств проще, когда встречаются одинаковые виды любви. Чувству всегда, видимо, легче с себе подоб­ ным: оно ощущает его как себя самого - и это дает людям добавочную силу интуиции, усиливает подсознательное по­ нимание близкого человека, углубляет сопереживание с ним - эгоальтруистические слои чувств...

Впрочем, если у такого союза разрастаются одинаковые минусы, они умножают друг друга и убивают чувство. Осо­ бенно часто это бывает, когда сталкиваются две мании или два лудуса - чувства, в которых шипов больше, чем лепест­ ков. А кроме того, в жизни, видимо, чаще соединяются люди с разной манерой любви.

Если у них хорошие отношения и гибкие, переимчивые характеры, то они как бы заражают друг друга своей манерой

любви, обмениваются частичками этой манеры. В их любвиотношении появляются перекидные мостики, вкрапления оди­ наковой манеры любви, и это помогает их чувствам.

Но если отношения у них не очень теплые или характеры не переимчивые, тогда общая манера любви не вырастает. Чувствам людей начинает грозить непонимание, отчуждение, разлад, и, если в них не появится хотя бы какой-то общий слой, они начнут ущербляться, гаснуть, истаивать...

Судьба такого союза разных чувств во многом зависит от их активности или неактивности. По силе своей активности шесть наших чувств как бы разбиваются на три пары: актив­

ные чувства - эрос и лудус, полуактивные-полупассивные - маниа и прагма, малоактивные, пассивные - сторгэ и агапэ.

Когда сходятся разные виды любви, то ходом их отношений чаще всего правит более активное чувство. Эрос и лудус бо­ лее инициативны в отношениях, чем прагма и маниа, а праг­ ма и маниа - чем агапэ и сторгэ.

Если соединяются два одинаково активных чувства, то мелодию их отношений больше, видимо, ведет чувство бо-

лее неблагополучное, более противоречивое. Союз эроса и лудуса больше зависит от лудуса, союз прагмы и мании - больше от мании, союз агапэ и сторгэ - больше от агапэ, так как в нем меньше внутреннего равновесия.

Если более светлое и более цельное чувство (эрос, агапэ, сторгэ) вступает в союз с чувством более противоречивым (маниа, прагма) или более темным (лудус), то линия их судь­ бы больше зависит от более противоречивого и более темно­ го чувства. Лудус здесь более «судьбоносен», чем маниа и прагма, а маниа и прагма - чем сторгэ, агапэ, эрос.

Среди пружин, которые правят сочетаниями наших чувств, много невыгодных, опасных для чувств, а чем они сильнее, тем труднее им противостоять. Но ослаблять их можно, уси­ ливая «противоположные достоинства», и чем опаснее пру­ жины-враги чувств, тем решительнее надо помогать пружи­ нам-друзьям - самым внимательным к близкому стрункам твоих чувств. Другого пути продлить чувства нет, и, если мы не сумеем сделать пружины-друзья более сильными, чем пру­ жины-враги, любовь умрет обязательно и неизбежно.

КЛЮЧ К ВИДАМ ЛЮБВИ

Ксожалению, все реестры любовных чувств - и древние,

иновые - приблизительны, неполны. Видов любовного чув­

ства, наверно, не четыре, не шесть, а больше; возможно, по­

ложение тут такое же, как и с темпераментами - тысячи лет думали, что их четыре, а потом поняли, что их много...

Реестры любовных чувств составлялись в отрыве от реес­

тра человеческих типов, и это, наверно, главная причина их неполноты и приблизительности.

Уклассификаций любви нет психологической (то есть тео­

ретической) базы; все они улавливают внешние проявления любви и не видят их внутренних корней, не пытаются узнать, от чего именно зависит тот или иной облик любовного чувства.

Вспомним: любовь - внутренняя тень человека, эхо его темперамента и характера, зеркало его биологического, пси­ хологического и нравственного склада.

Темперамент, характер, нравственность - все они созда­ ют ткань любовного чувства, его своеобразие. У флегматика не бывает романтического полыхания страсти, такого, как у

154 Ю.Б. Рюриков

пылкого или у холерика; но зато его любовь длительнее и надежнее. В любви сангвиника нет тонкости полутонов, как у меланхолика или чувствительного, но зато она жизнерадост­ нее, ярче...

Есть люди, чувства которых быстро загораются и быстро гаснут; это те из холериков и нервических, которые не умеют углублять себя, идут на поводу у своих самых нестойких струн.

Есть люди решительно зажигающиеся, сильно горящие и долго не гаснущие: это пылкие, иногда сангвиники; есть мед­ ленно загорающиеся, ровно и долго горящие - флегматики, чувствительные; есть зажигающиеся медленно, горящие пригашенно, но с повышенной чувствительностью, с перелива­ ми полутонов - это меланхолики.

Есть люди, у которых сильнее звучат физические струны влечения и слабее - психологические. Их, очевидно, больше среди мужчин и женщин сильного полового темперамента (та­ ких примерно 12-15 процентов всех людей), а также среди молодых мужчин и людей, не очень развитых душевно.

Есть люди, у которых громче звучат психологические стру­ ны влечений и тише физические. Таких больше среди муж­

чин и женщин слабого или умеренного темперамента, кото­ рые глубоки душевно, да и вообще среди женщин.

А как зависят л ю б о в н ы е чувства от своеобразия че­ ловеческих ощущений, нервных реакций? Возможно, у «долгочувствов» (пылких, чувствительных, меланхоликов, флегма­ тиков) любовь больше тяготеет к длительности, а у «краткочувствов» (холериков, сангвиников, нервических, беспечных) гас­ нет быстрее. Узкое поле ощущений, видимо, помогает любви быть более стойкой, а широкое уменьшает ее стойкость, но зато усиливает ее праздничность, радужную яркость...

Ненасытность ощущений порождает пылкую, но неровную любовь, любовь-страсть; насытимость не дает чувству такого накала, но зато она делает любовь более ровной и спокойной...

Уинтровертов, направленных в себя, и у бивертов, двуцентристов, чувству легче быть долгим, чем у экстравертов, внецентристов; зато у экстравертов чувство искрометнее и жизнелюбивее...

Уинтровертов сильнее психологические слои любви, у эк­

стравертов - физические, а у бивертов они уравновешены. Хотя,

конечно, именно здесь очень многое зависит от духовного уров­ ня, и у духовно развитого экстраверта психологические слои чувства могут быть сильнее, чем у тусклого интроверта.

От того, какой у человека темперамент, зависит его пред­ расположенность к каким-то, хотя и разным, видам любви.- Так, пылкий и чувствительный больше тяготеют к эросу и стор­ гэ, а если они интроверты, то и к мании. Флегматик и мелан­ холик влекутся к сторгэ и агапэ, нервический и холерик - к мании, иногда к эросу, лудусу...

Крупную роль играет здесь половой темперамент: чем он сильнее, тем больше человек переживает я-центрические, наслажденческие влечения, чем слабее - тем больше он тя­ нется к ощущениям равновесным, неэгоистическим.

И конечно, склад любовных чувств прямо зависит от скла­ да человеческой нравственности, от нашего я-центризма, аль­ труизма или эгоальтруизма. Одни люди больше влекутся к я- центрическим чувствам - лудусу, мании, другие к альтруис­ тическим - агапэ, третьи к уравновешенным - сторгэ, эросу, прагме...

Своеобразную музыку любовного чувства (именно чув­

ства), его особый облик создает, видимо, квартет своеобразий: своеобразие наших темпераментов - психологического и по­ лового, своеобразие характера, своеобразие нравственного склада. Вид любви, к которому влечется человек, возникает на их стыке, порождается их сплавом, равноденствием. Как именно это происходит, сколько есть видов любви - здесь лежит огромное поле работы для будущей психологии чувств.

А по каким признакам можно различать виды любви? У любви, очевидно, есть какие-то главные опорные свойства, и вид любви зависит от того, какие они и как сочетаются в человеке. Таких опор, видимо, четыре, и классификацию любви стоило бы строить, основывая ее на эти опоры.

Во-первых, это длительность любви, ее долгота или крат- • кость, скорость ее загорания и затухания.

Во-вторых, это сила, накал чувствований.

В-третьих, это духовные и физические потоки чувства, их

сравнительная сила и пропорция.

В-четвертых, это внутренняя направленность чувства - его

я-центризм, альтруизм или эгоальтруизм.

ком. По этой же причине сведены к минимуму ссылки на ли­ тературу. Но чего мне не удалось - так это избежать повторе­ ния мыслей, изложенных в моих предыдущих книгах. В част­ ности, читатель, знакомый с книгами «Бегство от свободы», «Человек для себя» и «Здоровое общество» («Escape from Freedom», «А Man for Himself», «The Sane Society»), найдет здесь много мыслей из этих работ. Однако «Искусство лю­ бить» никоим образом не является просто обобщением пре­ жних работ. Книга содержит много мыслей, не высказывав­ шихся ранее, и, что вполне естественно, некоторые старые мысли получают в ней новое развитие благодаря тому, что они сосредоточены вокруг одной темы - искусства любить.

I. ЛЮБОВЬ - ИСКУССТВО?

Действительно ли любовь - искусство? Если да, то она требует труда и знаний. Или это только приятное ощущение, переживание которого - дело случая, состояние, в которое вы «впадаете», если вам повезет? В этой книжке мы исходим из первого допущения, в то время как большинство в наши дни, несомненно, принимает второе. Не потому, что эти люди не относятся к любви серьезно. Напротив, они жаждут люб­ ви, они смотрят бесчисленное множество фильмов о счаст­ ливой и несчастной любви и слушают сотни пошлых любов­ ных песенок - однако вряд ли кто-нибудь из них догадывает­ ся, что в любви нужно чему-то еще и учиться. В основе такой установки лежит, как правило, одно или несколько предубеж­ дений, поддерживающих ее. Для большинства проблема любви - это прежде всего проблема того, как быть люби­ мым, а не того, как любить самому, то есть не проблема спо­ собности любить. Таким образом, вопрос для них в том, как сделать, чтобы их любили. К этой цели они стремятся по-раз­ ному. Один путь, особенно характерный для мужчин, состоит в том, чтобы преуспеть в жизни, добиться власти и богатства, насколько позволит социальное положение. Другой путь, пред­ почитаемый женщинами, - стараться быть привлекательной, следить за собой, хорошо одеваться и т. д. Есть и другие

способы сделать себя привлекательными - ими пользуются мужчины и женщины: выработать у себя хорошие манеры,

научиться поддерживать разговор, быть отзывчивыми, скром-

158 Э. Фромм

ными и тактичными. Многие способы заставить любить себя - те же, которые используются, чтобы добиться успеха, за­ воевать друзей и авторитет. В действительности большин­ ство людей нашей культуры под способностью внушать л ю б о в ь п о н и м а ю т некую смесь обаяния и сексуальной привлекательности (sex-appeal).

Второе предубеждение, стоящее за установкой, что в люб­ ви нечему учиться, - это допущение, что проблема любви есть

проблема объекта, а не проблема способности. Принято думать, что любить просто, а найти достойный объект для любви или для того, чтобы быть любимым, - вот это трудно. Корни этой установки - в развитии современного общества. Прежде всего сыграло роль резкое изменение отношения к выбору «объекта любви», происшедшее в XX столетии. В вик­ торианскую эпоху, как и во многих культурах, приверженных традициям, любовь не была непосредственным личным пе­ реживанием, которое могло привести затем к браку. Напро­ тив, браки заключались по договору - или при посредниче­ стве каких-либо почтенных семейств либо брачного маклера, или без посредников. Они заключались из соображений, со­

циальных по своей природе. Что же касается любви, то пред­ полагалось, что она появится и будет крепнуть после заклю­ чения брака. Однако за время жизни нескольких последних поколений в западном мире почти окончательно восторжество­ вала концепция романтической любви. В Соединенных Шта­ тах хотя и сохраняется в какой-то мере представление о бра­ ке как о договоре, в то же время большинство людей ищет романтической любви - личного переживания, которое долж­ но привести затем к браку. Благодаря этой концепции свобо­ ды в любви, вероятно, и возвысилось значение объекта в противоположность значению функции.

Тесно связана с этим фактором и другая характерная осо­ бенность современной культуры. Вся наша культура основа­ на на страсти к приобретению, на идее взаимовыгодного об­ мена. Счастье для современного человека в том, чтобы с тре­ петом созерцать витрины магазинов и покупать все, что по­

зволяют средства, за наличные или в кредит. Он (или она) так же смотрит и на людей. Привлекательная девушка для муж­ чины или привлекательный мужчина для женщины - вещь,

которую они хотят заполучить. «Привлекательный» обычно означает изысканный набор приятных качеств, пользующих­ ся большим спросом на рынке личностей. Что именно делает человека привлекательным, как физически так и душевно, - зависит от требований моды. В 20-е годы привлекательной считалась пьющая и курящая девушка, физически крепкая и чувственная. Сейчас в моде хозяйственные и скромные. В конце XIX и начале нашего века мужчина должен был быть напористым и честолюбивым; сейчас, чтобы представлять привлекательный «набор», он должен быть общительным и терпимым. Влюбленность имеет смысл обычно лишь по от­ ношению к такому человеческому товару, который нам «по карману», на который мы можем обменять себя. Я стрем­ люсь вступить в сделку; объект должен быть подходящим с точки зрения его общественной ценности и в то же время дол­ жен хотеть меня, учитывая мои явные и скрытые достоинства и возможности. Итак, влюбляются друг в друга тогда, когда каждый из двоих чувствует, что нашел наилучший из имею­ щихся на рынке объектов с учетом своей собственной обмен­ ной ценности. Часто, как и при настоящей покупке, в сделке

играют существенную роль скрытые возможности и качества, которые могут проявиться впоследствии. Когда речь идет о культуре, ориентированной на рыночные отношения, в кото­ рой материальное преуспеяние играет основную роль, нет причин удивляться, что и любовные отношения строятся по той же схеме обмена, господствующей на рынке товаров и рабочей силы. *

Третье заблуждение, приводящее к допущению, что в люб­ ви нечему учиться, - это смешение кратковременного «начи­ нательного» переживания, обозначаемого словом «влюбить­ ся», и непрерывно длящегося состояния, обозначаемого сло­ вом «любить»1 . Когда двое, которые были чужими друг другу - как мы все, - вдруг преодолевают барьер и чувствуют, что они внезапно стали близкими и что они теперь одно, этот мо­ мент соединения - одно из самых волнующих, самых радост-

1 В оригинале - игра слов: «falling» in love - «влюблете», букв, «впа­ дение в любовь», и being in love, or as we might better say,... «standing» in love - пребывание, или лучше было бы сказать,... «стояние» в любви. - Прим.

перев.

160. Э. Фромм

ных переживаний в жизни. Это особенно прекрасно и удиви­ тельно для людей, которые были до этого замкнутыми в себе, одинокими и не знали любви. Это чудо внезапной близости часто облегчается, если оно вызывается или сопровождает­ ся половым влечением и физической близостью. Однако та­ кая любовь по самой своей природе непрочна. По мере того как двое лучше узнают друг друга, их близость постепенно перестает быть чудом, и в конце концов их столкновения, ра­ зочарования и скука убьют все, что еще останется от перво­ начального восторга. Однако вначале они ничего этого не осоз­ нают: на самом деле они принимают силу безрассудной стра­ сти за доказательство силы своей любви, в то время как это свидетельствует лишь о том, насколько одиноки они были прежде.

Эта установка - что нет ничего проще, чем любить, - пред­ ставляет собой наиболее широко распространенную концеп­ цию любви, несмотря на сокрушительную очевидность обрат­ ного. Едва ли найдется какой-нибудь другой род деятельнос­ ти, такое начинание, за которое принимаются с такими осле­

пительными надеждами и которое при этом столь же неук­ лонно проваливается. Если бы речь шла о любой другой дея­ тельности, л ю д и стремились бы во что бы то ни стало выяснить причины неудачи и узнать, как можно их избежать, или просто перестали бы этим заниматься. Поскольку в слу­ чае любви последнее невозможно, здесь остается только один приемлемый способ избежать неудачи - исследовать ее при­ чины и заняться изучением смысла любви.

Первый шаг в этом направлении - уяснить себе, что лю­ бовь - это искусство, подобно тому как жизнь есть искусст­ во; если мы хотим научиться любить, мы должны поступать так же, как если бы мы хотели овладеть любым другим ис­ кусством - например, музыкой, живописью, плотницким де ­ лом, медициной или инженерным искусством.

Какие этапы нужно пройти при овладении искусством? Процесс овладения искусством можно разделить на две час­

ти: овладение теорией и овладение практикой. Если я захочу научиться врачебному искусству, я должен сначала изучить человеческое тело и различные болезни. Получив эти теоре­ тические знания, я никоим образом еще не могу считать себя