5 курс / Сексология (доп.) / Raygorodskiy_Psihologiya_i_psihoanaliz_lubvi

любить, не переставая существовать экономически. Даже признав, что принцип капитализма несовместим с принци­ пом любви, нужно согласиться с тем, что «капитализм» по сути представляет собой сложную и постоянно меняющуюся с т р у к т у р у , д о п у с к а ю щ у ю все ж е д о с т а т о ч н о « н е ­ конформизма» и свободы личности.

Я не хочу этим сказать, однако, что существующий поря­ док должен продолжаться бесконечно и что нужно в то же время надеяться на осуществление идеала любви к ближне­ му. Люди, способные любить при существующем социальном строе, встречаются неизменно в виде исключения; в со­ временном западном обществе любви, как правило, отводит­ ся последнее место. Не столько из-за того, что возникнове­ нию любви мешают многочисленные другие дела, сколько изза того что дух общества, сосредоточенного вокруг про­ изводства и жаждущего только потребления, таков, что толь­ ко «не-конформист» может противостоять этому духу. Тот, кто серьезно относится к любви как к решению проблемы чело­ веческого существования, должен в этом случае прийти к выводу, что, для того чтобы любовь стала социальным, а не глубоко индивидуалистическим явлением, которое отодвига­ ется обществом на задний план, необходимы важные и ради­ кальные изменения в нашей социальной структуре. В рамках этой книги можно лишь указать на общее направление таких изменений. Во главе нашего общества стоит управленческая бюрократия, профессиональные политики; люди действуют под влиянием массового внушения, их цель и самоцель - боль­ ше произвести и больше потребить. Всякая деятельность подчинена экономическим целям, средства стали целями; человек стал автоматом - сытым и одетым, но лишенным всякого интереса к своим специфически человеческим каче­

ствам и функциям. Если человек способен любить, он дол­ жен занять свое верховное место. Не он должен служить эко­ номической машине, а она ему. Он должен быть наделен спо­ собностью разделять скорее переживание и труд, нежели в лучшем случае прибыль. Общество должно быть устроено так, чтобы социальная, «любящая» сущность человека была неотделима от его жизни в обществе, составляла с ней одно целое. Если верно, что любовь, как я попытался показать,

является единственно здравым и адекватным решением про­ блемы человеческого существования, то всякое общество, которое так или иначе ограничивает развитие любви, неиз­ бежно рано или поздно погибнет, придя в противоречие с ос­ новными потребностями человеческой природы. Разговор о любви - не только проповедь. По той простой причине, что это разговор о наивысшей и реальной потребности, присущей каждому человеку. И то, что эта потребность скрыта, не зна­ чит, что она не существует. Анализ природы любви показыва­ ет, что любовь, как правило, отсутствует; социальные усло­ вия, явившиеся причиной этого, заслуживают осуждения. Вера в любовь, возможную как общесоциальное, а не исключитель­ но индивидуальное явление, есть разумная вера, в основе ко­ торой - отражение самой сокровенной сущности человека.

263

Эллиот Аронсон

ПСИХОЛОГИЯ ЛЮБВИ1

СИМПАТИЯ, ЛЮБОВЬ И МЕЖЛИЧНОСТНАЯ СЕНСИТИВНОСТЬ

Ранее я описывал множество ситуаций, имевших место как в лабораторных условиях, так и в реальном мире, в кото­ рых люди поворачивались спиной к нуждам себе подобных.

Вспомним инциденты, когда,люди молча наблюдали за убийством человека, даже не пытаясь прийти ему на по­ мощь, Аогда люди спокойно фланировали туда-сюда по ньюйоркской Пятой авеню, словно не замечая лежавшую на тротуаре женщину со сломанной ногой, когда люди, слыша, как в соседней комнате женщина сорвалась со стула и, ви­ димо, получила травму, даже не поинтересовались, нужда­ ется ли пострадавшая в помощи. Я также описывал ситуа­ цию, в которой люди заходили еще дальше, - они сами за­

ставляли жертву испытывать сильную боль: значительное число индивидов, слепо повинуясь командам персоны, облеченной властью, продолжали мучить другого человека электрическим током, даже когда жертва кричала от боли, билась в дверь, пытаясь выйти, умоляла отпустить ее и за­

тем затихала в зловещей тишине. Наконец, мы видели, как люди, одержимые страхом, ненавистью и предрассудками, могли лишать друг друга гражданских прав, отбирать друг у друга свободу и даже физически уничтожать друг друга.

Помня обо всех этих событиях, я задавался вопросом: су­ ществует ли способ уменьшить агрессию и вдохновить людей

на то, чтобы они прониклись ответственностью за таких же, как они, человеческих существ? В этой главе я сформулирую дан­ ный вопрос более строго: что нам известно о факторах, вызы­ вающих симпатию и любовь одного человека к другому?

Совершенно очевидно, что вопрос этот - один из самых древних. Первый социальный психолог-любитель, вероятнее

всего, проживавший в пещере, вне всякого сомнения тоже

1 Эллиот Аронсон. Общественное животное. М., 1998.

264 Эллиот Аронсон

интересовался тем, как он может заставить сородича из со­ седней пещеры испытать к нему большую симпатию, или мень­ шую антипатию, или, на худой конец, заставить его воздер­ жаться от намерения немедленно треснуть сородича камнем по голове! Возможно, наш первобытный социальный психо­ лог просто скалил зубы на сородича, показывая этим, что он достаточно разъярен, чтобы оттяпать у него кусок ноги, если сородич поведет себя агрессивно. Согласно великому нату­ ралисту Чарлзу Дарвину, этот примитивный жест на всем эво­ люционном пути доказал свою эффективность, и показ зубов, ныне называемый улыбкой, со временем постепенно превра­ тился в способ побудить людей не причинять нам зла и, воз­ можно, даже полюбить нас1 .

По прошествии многих тысяч лет люди все еще размыш­ ляют о том, что предшествует аттракции, иначе говоря, как себя вести, чтобы человек за соседним столом, в соседнем доме или в соседней стране проникся бы к нам большей сим­ патией или, как минимум, воздерживался бы от нанесения нам оскорблений или от попыток уничтожить нас.

Что же мы знаем о причинах аттракции? Когда я спраши­

ваю друзей, почему они любят одних своих знакомых больше, чем других, то обычно в ответ я получаю широкий спектр при­ чин такой избирательности. Самыми типичными ответами яв­ ляются следующие: люди больше всего любят тех, чьи убеж­ дения и интересы схожи с их собственными, тех, кто обладает какими-то умениями, способностями или компетентностью, тех, кто обладает какими-либо приятными или вызывающими восхищение качествами - такими, как преданность, разум­ ность, честность и доброта, тех, кто испытывает к нам ответ­ ную любовь.

Указанные причины не лишены смысла. Они также вполне созвучны совету, данному Дэйлом Карнеги в книге с вызыва­ ющим холодок, откровенно манипулятивным названием: «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей».

1 Должен заметить, что не все современные этологи согласны с дарви­

новской точкой зрения на происхождение улыбки: многие считают, что улыбка зародилась не как знак агрессии, а, скорее, как знак подчинения, предотв­ ращавший или останавливающий агрессию ро стороны доминантных, об­ ладающих силой и властью «других».-Примеч. автора.

Несмотря на манипулятивное название, данная «поварен­ ная книга по межличностным отношениям» оказалась как раз тем, что нужно людям, надолго став одним из бестселлеров. И неудивительно! Как выяснилось, американцы глубоко оза­ бочены тем, чтобы нравиться и производить хорошее впечат­ ление на других. Серия опросов общественного мнения, проводившаяся среди школьников старших классов на про­ тяжении 40-50-х гг., показала, что наибольшую озабоченность молодые люди проявляли в связи с тем, как на них будут реагировать другие, а их всепоглощающим желанием было понравиться еще больше. Нет никаких причин думать, что это желание нравиться претерпело какие-то серьезные изме­ нения за последние десятилетия. Подобное чувство может достигать своего пика в годы отрочества, когда невероятно важным становится отношение в группе сверстников, и, совер­ шенно очевидно, стремление нравиться присуще не только американским подросткам. Поиски простой формулы привлече­ ния других к собственной персоне оказываются универсальны­ ми, именно поэтому книга Дэйла Карнеги была переведена на 35 языков и стала одной из самых читаемых на земном шаре.

Совет Карнеги обманчиво прост: если вы хотите нравить­

ся людям, будьте приятны, делайте вид, что и они вам нра­ вятся, проявляйте интерес к тому, чем интересуются они, не скупитесь на щедрые похвалы в их адрес, наконец, согла­ шайтесь'с ними. И все? И данная тактика сработает? До оп­ ределенной степени - да, сработает, по крайней мере, на ранних стадиях процесса знакомства.

Данные, полученные в хорошо контролируемых лабора­ торных экспериментах, указывают на то, что люди с приятны­ ми чертами нам нравятся больше, чем люди с неприятными чертами, люди, соглашающиеся с нами - больше, чем люди,

не соглашающиеся с нами, люди, которым мы нравимся, - больше, чем люди, которым мы не нравимся; люди, сотруд­ ничающие с нами - больше, чем люди, конкурирующие с нами, люди, которые нас хвалят, - больше, чем люди, кото­ рые нас критикуют, и так далее. Все эти аспекты межлично­ стных отношений могут быть подведены под одно широкое обобщение: нам нравятся те, чье поведение обеспечивает нам максимум вознаграждений при минимуме издержек.

Общая теория «вознаграждений-издержек» объясняет значительную часть явлений аттракции. Она позволяет, на­ пример, объяснить, почему физически привлекательные люди нравятся нам больше, чем некрасивые: ответ состоит в том, что хорошо выглядящие люди приносят нам «эстети­ ческое» вознаграждение. Эта теория позволяет предсказать, что нам понравятся люди, чье мнение сходно с нашим, и произойдет это потому, что стоит нам только очутиться в их среде, как они вознаградят нас, подтверждая нашу правоту своим согласием, иными словами, помогая нам поверить в то, что наши мнения являются «правильными».

Более того, как мы уяснили из предыдущей главы, одним из путей уменьшения предрассудков и враждебности может быть изменение среды: индивиды должны стать сотрудника­ ми, а не конкурентами. Эта закономерность может быть сфор­ мулирована и таким образом: сотрудничество приводит к аттракции. Следовательно, если средой является летний детский лагерь, как это было в экспериментах Музафера Шерифа, или школьный класс, как это было в экспериментах, проведенных мною и моими коллегами, то при наличии (в те­

чение определенного времени) сотрудничества между людь­ ми будет наблюдаться и рост взаимной аттракции. Поведе­ ние, основанное на сотрудничестве, по определению являет­ ся вознаграждающим: человек, который с нами сотруднича­ ет, оказывает нам помощь, прислушивается к нашим идеям, делает предложения и разделяет наши трудности.

Однако, хотя общая теория вознаграждений-издержек и в состоянии объяснить значительное число аттракции между людьми, она не может объяснить все - мир не так прост.

Например, эта теория может привести нас к мысли, что при прочих равных условиях нам должны были бы больше

нравиться те люди, которые живут в непосредственной бли­ зости от нас: навещая их, мы смогли бы получать то же самое вознаграждение, но за меньшую цену, чем при посещении живущих далеко людей. В действительности все так и обсто­ ит: люди склонны иметь большее число друзей, живущих по­

близости, чем друзей, живущих далеко, однако данный факт не обязательно означает, что именно близость местожитель­ ства делает друзей привлекательными! Просто то, что они

проживают поблизости, облегчает для нас знакомство с ними,

а как только мы с ними знакомимся, так сразу же начинаем

им симпатизировать.

Более того, как я уже упоминал ранее, людям также нра­ вятся вещи и другие люди, ради которых пришлось перенести страдания. Вспомним эксперимент, проведенный мною вме­ сте с Джадсоном Миллсом: мы обнаружили, что людям, про­ шедшим неприятную инициацию с целью стать членами оп­ ределенной группы, эта группа нравится больше, чем людям, заплатившим за ту же привилегию меньшую цену - с точки зрения затраченных времени и усилий. Так где же вознаграж­ дение в данном случае? Уменьшение страданий? Уменьше­ ние диссонанса? Каким образом вознаграждение ассо ­ циируется с группой? Неясно.

Более того, простая информация о том, что некое собы­ тие является вознаграждением, не обязательно поможет нам предсказать или понять поведение человека. К примеру, вспомните, как в главах 2 , 3 и 5, задавшись вопросом, почему люди ведут себя конформно и меняют свои аттитюды, я пред­ ложил для обсуждения несколько причин: люди ведут себя

так из-за желания получить похвалу, понравиться, избежать насмешек, из-за желания идентифицировать себя с кем-то, кого они уважают или кем они восхищаются, из-за желания быть правыми или же из-за желания оправдать собственное поведение. Во всех этих случаях мы приходим к лучшему пониманию, или к лучшему самочувствию, или к тому и друго­ му одновременно, и, таким образом, можно считать, что мы получаем своего рода вознаграждения. Однако простое на­ вешивание на все эти причины единого ярлычка - «награды» приводит к стиранию важных различий между ними.

Хотя и желание быть правым, и желание избежать насме­

шек при выполнении определенных действий вызывают удов­ летворение, однако типы поведения, которые изберет чело­ век, чтобы удовлетворить эти свои потребности, часто оказы­ ваются прямо противоположными. Например, из-за желания избежать насмешек человек может подчиниться групповому

давлению, оценивая длину отрезка, но, движимый желанием оказаться правым, этот же человек может не согласиться с единодушным мнением других членов группы.

Поэтому, объясняя оба типа поведения с помощью од­ ного и того же безграничного термина «вознаграждение», мы мало что выигрываем в понимании описываемых явле­ ний. Куда более важной задачей для социального психоло­ га является определение конкретных условий, при которых

будет выбрана та или иная последовательность действий.

Чтобы лучше прояснить эту мысль, давайте обратимся к некоторым исследованиям по межличностной аттракции.

ВЛИЯНИЕ ПОХВАЛЫ И ОКАЗАННОЙ УСЛУГИ

Вспомните, как советовал нам Карнеги: «Не скупитесь на щедрые похвалы». Звучит как совет с позиций старого добро­ го здравого смысла: конечно, отчего бы нам не «завоевать друзей», если мы будем не переставая восхвалять идеи на­ ших учителей или усилия наших работодателей! Действитель­ но, многие эксперименты показали, что, вообще говоря, нам гораздо больше нравятся люди, оценивающие нас позитив­ но, чем люди, которые относятся к нам отрицательно. Однако всегда ли работает этот механизм? Давайте рассмотрим это более внимательно, ведь с точки зрения здравого смысла в

ряде ситуаций критика может оказаться более полезной, не­ жели похвала.

Например, предположим, что вы - новый преподаватель колледжа и читаете лекцию в аудитории, набитой аспиранта­ ми; лекция посвящена теории, над которой вы сейчас рабо­ таете. На задних рядах находятся студент и студентка. Сту­ дент все время согласно кивает головой, постоянно улыбает­ ся и производит впечатление человека, находящегося в со­ стоянии радостного возбуждения. По окончании лекции он подходит к вам и заявляет, что вы - гений, а ваши идеи - са­ мое блестящее, что ему когда-либо приходилось слышать. Конечно, вам приятно от его слов. По контрасту с ним студент­ ка во время лекции скептически покачивает головой и время от времени хмурится, а по окончании заявляет вам, что от­ дельные аспекты теории неверны; более того, она детально перечисляет их с нотой презрения в голосе. Тем же вечером,

мысленно возвращаясь к сказанному обоими, вы осознаете, что замечания студентки, хотя и отличавшиеся некоторым

экстремизмом и не во всем точные, все же содержат некую

здравую мысль, заставляющую вас заново обдумать некото­ рые из положений теории. В результате вы приходите к выво­ ду о необходимости ее значительной модификации.

Так кто же из двух студентов понравится вам больше? Я не знаю. Хотя услышанная похвала явно вознаграждает, несогласие, ведущее к усовершенствованию, может содер­ жать награды иного рода. Поскольку в данный момент я не в состоянии предсказать, какой из двух типов поведения вознаг­ раждает больше, то и не могу с уверенностью предположить, кто из студентов понравится вам больше.

Сравнительное воздействие похвалы и критики представ­ ляет собой даже еще более сложный вопрос и гораздо более любопытный. Некоторые исследования показывают, что при прочих равных условиях отрицательная оценка обычно уве­ личивает наше почтение к высказывающему ее человеку, но только до тех пор, пока она не адресована лично нам.

В одном из экспериментов Тереза Амабайль попросила студентов прочитать отрывки из двух рецензий на только что вышедшие новые романы. Обе рецензии были напечатаны в книжном приложении к газете «Нью-Йорк Тайме», обе были одинаковы по объему и качеству написанного; но одна была крайне хвалебной, а вторая - крайне ругательной. Рецензент, настроенный критически, показался студентам более умным, компетентным и квалифицированным, но менее симпатич­ ным, чем рецензент, написавший хвалебную статью!

А вот иной пример, включающий в себя атрибуцию скры­ тых мотивов тому, кто хвалит. Предположим, что инженер Нэн­ си только что сделала блестящие чертежи. Ее босс доволен: «Отличная работа, Нэнси!» Данная фраза почти наверняка должна служить вознаграждением, и симпатия Нэнси к боссу, вероятнее всего, возрастет. Но, предположим теперь, что у

Нэнси день пошел насмарку и чертежи вышли неряшливыми, и сама Нэнси это знает. Однако босс просматривает их и про­ износит ту же самую фразу и тем же тоном. Следует ли и в этой ситуации относиться к сказанному боссом как к вознаг­ раждению? Не уверен. Нэнси может проинтерпретировать слова босса как попытку приободрить ее и показаться милым даже перед лицом плачевного результата; из-за того что на­ чальник проявил такую заботу и внимание, Нэнси может про-

никнуться к нему еще большей симпатией, чем в случае, когда работа была сделана ею превосходно

Вместе с тем Нэнси может приписать боссу и множество негативных характеристик и скрытых мотивов, например, она может прийти к заключению, что ее начальник саркастичен, любит манипулировать людьми, бесчестен, безразличен, от­ носится к сотрудникам свысока, стремится ее соблазнить, просто глуп. Короче, она может приписать ему любые моти­ вы, которые могут уменьшить ее симпатию к своему на­ чальнику.

Общая теория вознаграждений-издержек теряет значитель­ ную часть своей ценности, если наше определение того, что есть вознаграждение, остается непроясненным. По мере того как ситуация усложняется, мы обнаруживаем, что подобные общие идеи обесцениваются, поскольку небольшое измене­ ние в социальном контексте, в котором люди получают воз­ награждение, может превратить это «вознаграждение» в на­ казание.

Исследования в этой области показали, что, хотя людям нравится, когда их хвалят, и они склонны испытывать симпа­

тию к тому, кто их хвалит, однако в то же время никто не лю­ бит, чтобы им манипулировали. Если похвалы слишком рас­ точительны, или если они кажутся незаслуженными, или, что самое важное, положение хвалящего таково, что он извлека­ ет некую выгоду из «втирания в доверие» к тому, кому расто­ чает похвалы, то этот человек не вызывает симпатии.

Значительное время изучению этой проблемы посвятили Эдвард Джонс и его коллеги. В их типичном эксперименте «сообщник» экспериментатора наблюдал за тем, как студен­ тки-испытуемые проходили собеседование, после чего он да­

вал им свою оценку. На самом деле, все оценки были сфор­ мулированы заранее, поэтому одни испытуемые слышали в свой адрес положительные оценки, другие - отрицательные, а третьи - совершенно нейтральные. В некоторых случаях оценивающему человеку был приписан скрытый мотив: часть испытуемых заранее проинформировали о том, что оценку

им будет давать аспирантка, которой для ее собственного эксперимента нужны испытуемые, и она, естественно, будет просить студентку-испытуемую поучаствовать в нем.