4 курс / Дерматовенерология / Коллаген_в_косметической_дерматологии_Хабаров_В_Н

стадии репарации повреждений, и повышенная концентрация его рецепторов регистрируется в фиброзной ткани (Hu et al., 2016). Перспективным средством против фиброзов может оказаться белок CCN2 - один из ключевых регуляторов процессов во время формирования фиброза, известный с 1991 г. как фактор роста соединительной ткани. В нормальной коже он не обнаруживается, а начинает активно производиться миофибробластами в ответ на первичное стимулирование со стороны TGF-β. CCN2 необходим для превращения дермаль-ных прогениторных клеток в миофибробласты (Leask, 2017). В течение всего процесса регенерации его концентрация остаётся высокой. Активность CCN2 обратно пропорциональна концентрации витамина D в коже. Ингибирование CCN2 с помощью антител приводит к подавлению синтеза коллагенов I и III типов и значительному сокращению области фиброза у мышей и кроликов. Неожиданное свойство подавлять развитие фиброза обнаружилось у фактора HIF-1α - ключевого белка, запускающего целый набор молекулярных процессов при гипоксии. В норме активность HIF-1a не проявляется, так как он находится под контролем пролил-гидрокси-лаз (prolyl hydroxylases, PHD). Используя подкожные инъекции гидрогеля с 1,4-DPCA, ингибитором PHD, удалось получить полную регенерацию (без шрама) участка уха у подопытных мышей (Zhang et al., 2015).

Таким образом, совершенно очевидно, что на сегодняшний день, несмотря на огромное количество высококвалифицированных исследований в области молекулярной клеточной биологии, биоинформатики, иммуногистохимии, не существует однозначной, научно обоснованной концепции, позволяющей объяснить воздействие различных антивозрастных процедур на процессы, протекающие в коже. Приходится учитывать слишком много факторов, влияние которых не вполне ясно представляется иногда даже ученым, компетентным в этих областях. В соединительной ткани стареющей кожи обнаружены различные клеточные и структурные изменения, что позволяет определить некоторые цели и общую стратегию борьбы с проявляющимися признаками старения. Коллагенстимулирую-щие стратегии омоложения не без основания считаются многообещающими, так как физиологическое увеличение содержания коллагена в дерме может приводить к улучшению внешнего вида кожной ткани. Возрастание синтеза коллагена после различных косметологических процедур коррелирует с улучшением физико-механических параметров кожи. Однако практикующим врачам-дерматокосметологам необходимо иметь в виду, что, рекомендуя пациентам ту или иную достаточно агрессивную anti-age терапевтическую процедуру, для достижения оптимального терапевтического эффекта и минимизации частоты осложнений нельзя забывать о возможных негативных последствиях неконтролируемого роста коллагеновых белков в формировании «плохого» фиброза в коже.

5.4. МЕДИЦИНСКИЕ МАТЕРИАЛЫ НА ОСНОВЕ КОЛЛАГЕНА, ПРИМЕНЯЕМЫЕ В КОСМЕТИЧЕСКОЙ ДЕРМАТОЛОГИИ

Можно сказать, что на становление аугментационной пластики мягких тканей как самостоятельного направления в эстетической медицине огромное влияние

Медицинские книги

@medknigi

оказали разработки и появление на рынке одобренных FDA коллагеновых имплантатов, полученных из животных тканей (Klein, Elson, 2000). Будучи основным белковым компонентом человеческой кожи, коллаген стал естественным выбором при создании препаратов для её восстановления после изменений вследствие естественных причин (старение) или повреждений (раны, ушибы, ожоги). Первоначально такие материалы использовались как графты, но позднее появились препараты для инъекций - филлеры. В 1981 г. был официально разрешен к выпуску на рынок филлер первого поколения - Zyderm I

(производства компании Collagen Corporation Allergan Inc, США). Он был предназначен для коррекции лицевых морщин и представлял собой суспензию 3,5% бычьего коллагена (смесь нескольких типов) с добавкой 0,3% лидокаина в качестве местного обезболивающего. Следом на рынок вышла его модификация - Zyderm II с 6,5% содержанием бычьего коллагена (1983). Длительность действия Zyderm I и Zyderm II не превышала 3 мес, поэтому в 1985 г. на рынок вышла новая версия от той же компании - филлер Zyplast, у которого 3,5% бычий коллаген был сшит бифункциональным сшивающим агентом - глютаральдегидом. При одинаковой со своими предшественниками цене Zyplast служил вдвое дольше - до 7 мес и вызывал менее выраженную иммунную реакцию. После инактивации антигенов данный микроимплантат на основе бычьего коллагена применяется для замещения повреждённого коллагена или восполнения дефицита нативного коллагена.

Однако случаи эпидемий среди животных, когда скот приходилось массово уничтожать, послужили толчком к поиску альтернативного источника коллагенового сырья для производства филлеров. Кроме того, бычий коллаген способен вызывать аллергические реакции у 3-10% пациентов, и проверка на них необходима пациенту перед началом курса инъекций, но даже длительный двукратный предварительный тест не гарантирует пациенту отсутствие аллергической реакции или других, более серьёзных последствий процедуры (Greco et al., 2012). Альтернативой бычьему коллагену стал коллаген из кожи свиней, у которых инфекционных эпидемий не отмечено (Moon et al., 2015). Подобно тому, как органы свиньи функционально наиболее близки человеческим, свиной коллаген по своей структуре близок человечьему дермальному коллагену и не вызывает аллергических реакций. Одним из первых официально одобренных филлеров на основе свиного коллагена стал

TheraFill (производства компании Sewon Cellontech Ltd, Korea). Клинические испытания TheraFill показали, что он ни в чём не уступает известному филлеру из бычьего коллагена KOKEN (производства компании Koken Co. Ltd, Japan) (Lee et al., 2014). В процессе его производства у молекул исходного свиного коллагена удаляли ту часть, которая потенциально способна вызывать иммунный ответ у человека. TheraFill представляет собой гелевую суспензию 3% свиного коллагена I типа с добавкой лидокаина для локального обезболивания. Он поставляется в 1 мл шприцах с иглой 27-го калибра и предназначен для коррекции носогубных складок и лицевых морщин.

В течение более чем 20 лет коллагеновые микроимплантаты безраздельно господствовали на косметологическом рынке, являясь единственными традиционными кожными наполнителями, применяемыми с целью снижения

Медицинские книги

@medknigi

выраженности нежелательных признаков старения кожи. Ситуация коренным образом изменилась с середины 1990-х гг. XX века, когда в Европе появились первые гидрогелевые материалы на основе сшитой ГК (Хабаров, 2017). И хотя филлеры на основе коллагена до сих пор используются, лидирующее положение на рынке косметологических средств для контурной пластики уже давно занимают гиалуронановые материалы (Gutowski, 2016; Carruthers et al., 2014).

Об их эффективности и безопасности выходит всё большее количество экспериментальных научных работ, но тем не менее разработки коллагеновых филлеров с улучшенными или новыми свойствами продолжаются и по сей день. Из относительно новых препаратов отметим «Эволенс» и «Эволенс Бриз», состоящие из 97% коллагена I типа и 3% коллагена III типа, которые являются биологически ассимилируемыми. В экспериментах in vivo было установлено, что они характеризуются высокой биологической совместимостью, о чём свидетельствует неоваскуляризация, неоколлагенез и увеличение активности фибробластов (Ашер Б., 2014). При проведении клинических исследований было установлено, что любой из этих филлеров оказывает эффект (коррекции глубоких и мелких морщин и изменения контура красной каймы и формы губ) и сохраняется в тканях до 12 мес. На российском рынке успешный опыт практического применения демонстрирует один из немногих отечественных коллагенсодержащих препаратов гель «Кол-лост» (производства ЗАО «БиоФАРМХОЛДИНГ»), который в хирургии и стоматологии используется с 2000 г., а в инъекционной косметологии - с 2005 г. Материал изготавливают из кожи молодняка крупного рогатого скота, в процессе обработки которой получают коллаген первого типа без примесей межклеточного вещества и дермальных клеток. Особенностью производства является получение готового биоинертного геля без разрушения коллагеновой матрицы с максимально сниженным уровнем аллергических реакций. В течение 6-9 мес после имплантации гель «Коллост» постепенно рассасывается, замещается собственной тканью, которая по своей гистологической структуре сходна с окружающими тканями. Такого эффекта удается добиться за счет сохранения нативной трехспиральной структуры коллагеновых волокон, являющейся матрицей для направленной тканевой регенерации.

К наиболее частым противопоказаниям к инъекционному введению коллагеновых материалов относятся аутоиммунные заболевания, острые аллергические или анафилактические реакции на животный коллаген. Поэтому процедура внутрикожных тестов на переносимость подобных препаратов является обязательной. Такие манипуляции несколько усложняли протокол проведения инъекционных методик, и при наличии на рынке конкурентных филлеров на основе ГК, которые не требуют проведения внутрикожных тестов, безусловно, снизили спрос на колла-генсодержащие материалы. Так, по данным проведения процедур аугментационной пластики мягких тканей, выполненных в 2007 г. членами ASPS (Американское общество пластических хирургов) (Бауманн, 2016), количество инъекций коллагена было в 25-30 раз меньше, чем

Медицинские книги

@medknigi

инъекций филлеров на основе ГК. Но после того как были разработаны материалы для имплантации на основе биоинженерного человеческого коллагена (которые не требуют предварительных тестов), многие врачи в США снова стали использовать эти препараты для быстрого достижения эстетического результата и сокращения реабилитационного периода (Бауманн Л., 2016). Вскоре на рынке появились и филлеры на основе человеческого коллагена. Первыми выделенными из искусственно выращенного и обработанного дермального матрикса человека филлерами были Autologen и Dermalogen (производства Collagenesis Inc., США). Autologen служил до 18 мес,

но был слишком дорог в производстве, создавал некоторые неудобства при хранении и доставке, поэтому вскоре был выведен с рынка. Такая же судьба постигла и Dermalogen, исходным материалом для которого служил трупный материал. При цене в 400 и 600 долл. США за 1 мл шприц он вызывал у некоторых пациентов аллергические реакции. Трупный материал использовался также для производства кожных графтов под брендом AlloDerm (Life Cell Corporation, США). Процесс включал полное удаление эпидермиса и дермальных клеток при сохранении коллагена IV и VII типов, а также ламинина и эластина. Антигенная фракция в исходном материале полностью удалялась, что практически исключало иммунную реакцию у пациентов. На основе AlloDerm компанией был разработан филлер Cymetra (LifeCell Corp.), который представляет собой гель мелкодисперсного коллагена, полученного при обработке трупной человеческой кожи. Аналогичный материал Fascian изготавливается из трупных фасций и имеет более плотную консистенцию по сравнению с Cymetra. Эти филлеры являются бесклеточными, и поэтому риск аллергических реакций отсутствует. Эффект после введения трупного коллагена сохраняется в течение более длительного времени (3-9 мес), чем после инъекций других типов коллагеновых микроимплантатов (Бауманн Л., 2016). Основными проблемами использования трупного коллагена является его долгая обработка при изготовлении готовых форм и недостаточное количество проведенных квалифицированных клинических исследований безопасности и должной эффективности препарата.

Разработка методов получения биоинженерного человеческого коллагена ознаменовалась появлением нескольких марок филлеров Cosmo-Derm I,

CosmoDerm II и CosmoPlast (производства INAMED Aesthetics, США),

одобренных FDA в 2003 г. CosmoDerm I состоял из раствора коллагена (35 мг/мл) с добавкой 0,3% лидокаина. В CosmoDerm II концентрация коллагена в два раза выше. CosmoPlast идентичен CosmoDerm I по составу, но коллаген в нём сшит с глютаральдегидом для увеличения срока действия. Производственный процесс получения данных препаратов достаточно сложен; он начинается с выращивания фибробластов дермы из образцов человеческой кожи с последующим их формированием в объемные структуры в специальных биореакторах, где фибробласты продуцируют коллаген и другие белки межклеточного матрикса в условиях, соответствующих таковым в организме

Медицинские книги

@medknigi

человека. Полученный коллагеновый продукт подвергается тщательной очистке для увеличения безопасности инъекционного введения с точки зрения аллергических реакций организма. Поэтому одним из основных недостатков подобных материалов является их дорогостоящее производство, притом что ощутимьгх преимуществ в использовании данных филлеров по сравнению с препаратами, содержащими животный коллаген, отмечено не было.

Современные тенденции в области исследований и разработки коллагенсодержащих имплантируемых материалов состоят в создании композитных филлеров, содержащих несколько функциональных компонентов. Одной из последних разработок является филлер, содержащий поперечносшитый гиалуронан и человеческий коллаген (Kim et al., 2015). В экспериментах на животных он продемонстрировал лучшую биосовместимость и продолжительность действия, чем такие коммерчески успешные филлеры, как Restylane и TheraFill. Сообщается, что его уникальным свойством является способность привлекать к себе фибробласты дермы и приводить к росту кровеносных сосудов. Этот материал пока находится в стадии доклинических исследований, но обещает быть перспективной заменой (или дополнением) уже зарекомендовавшим себя на рынке филлерам (Stellavato et al., 2016). Оригинальной новой, тоже пока ещё не коммерчески успешной разработкой, можно считать филлер, содержащий аморфный жидкий коллаген (DeVore et al., 2016). После инъекции он взаимодействует с ионами металлов физиологических жидкостей и трансформируется в фибриллярную структуру. На модели лабораторных животных - свиней - филлер показал хорошую биосовместимость и, что немаловажно, его комфортное инъекционное введение.

Нельзя не упомянуть о «гибридных» филлерах, содержащих конъ-югаты коллагена с другими компонентами, например, с наиболее распространённым биологически инертным синтетическим наполнителем - полиметилметакрилатом (PMMA). В новых филлерах коллаген выступает в роли несущей субстанции, которая постепенно растворяется, а объём поддерживается за счёт микросфер PMMA. Такие филлеры используют для коррекции носогубных складок (Cohen et al., 2015). Они относятся к категории перманентных филлеров, и срок их действия может превышать пять лет

(Matarasso, 2007; Brongo et al., 2013). Среди таких филлеров на основе бычьего коллагена отметим Bellafill, ArteFill (Artes Medical Corporation Inc., США) и Artecoll (Rofil Medical International BV, Голландия).

Несколько слов скажем о применении коллагена в комбустиологии, где материалы в виде мазей, повязок, растворов, порошков и различных раневых покрытий широко используются в лечении ожоговых ран (Бодун, 2004; Natarajan et al., 2013; Mathangi Ramakrishnan et al., 2013; Kim et al., 2014). Одним из наиболее популярных был и остаётся препарат AlloDerm (производства Life Cell Corporation, США). Благодаря своему многокомпонентному составу и отсутствию антигенов он обладает свойством проникать в окружающие ткани. При этом наблюдается быстрая васкуляризация повреждённых ожогом областей, что снижает риск инфекций и отторжения. При лечении ран от глубоких ожогов на протяжении многих лет используются препараты Integra,

Медицинские книги

@medknigi

Biobrane и Acticoat (Lee et al., 2015). Integra состоит из бычьего коллагена и хондроитин-6-сульфата, сшитого с глютаральдегидом. Препараты Biobrane и Acticoat используют синтетические компоненты. Препарат Matriderm (производства компании Skin and Health Care AG, Германия) представляет собой очищенный, несшитый бычий коллаген (смесь трёх основных типов), покрытый гидролизатом эластина, и поставляется в лиофилизированной форме. Аналогичным ему по свойствам и эффективности является пока не вышедший на рынок конъюгат коллагена с желатином (Petersen et al., 2016). Вследствие дороговизны вышеуказанных препаратов поиск более экономичных и эффективных средств постоянно продолжается (Chua et al., 2016; Zielins et al., 2015). Этому способствует появление новых экспериментальных данных о биохимических процессах, происходящих в ожоговых областях (Chiang et al.,

2016).

С конца прошлого века и у нас в стране и за рубежом проводятся интенсивные исследования некролитических препаратов на основе различного рода коллагеназ. Они специфичны к коллагену и селективно лизируют некроз в ожоговой ране, не воздействуя на неповреждённые ткани. Примеры таких материалов - Ируксол («Плива», Хорватия, «Кноль», Германия), Коллазелин (Россия, НИИ вакцин и сывороток, С.-Петербург), Коллагеназа (Россия, «Иммунопрепарат», Уфа), Диге-стол (Россия, «Зелёная дубрава») (Руденко, 2017). В состав препаратов входит коллаген, который при аппликации материала на рану постепенно растворяется в раневом экссудате, дозированно освобождая активный фермент. Продукты биодеградации коллагена стимулируют раневое заживление. Таким образом, некролитическая активность фермента сочетается с противоспалительным действием коллагена, который при этом стимулирует регенерирующие свойства ткани.

Не меньшей популярностью пользуются коллагеновые материалы в эстетической стоматологии. Широкое применение этих материалов для заполнения костных дефектов началось с 1970-х гг., когда было обнаружено, что коллагеновые имплантаты способствуют васкуля-ризации тканей, окружающих рану, и повышают пролиферацию фибробластов. В то же время их самостоятельный остеопластический потенциал выражен не очень явно, и поэтому они чаще используются в виде композиций (Иванов, 2004). Термин «костный коллаген» применяется в отношении гранул и блоков коллагенсодержащей неорганической кости, имеющих высокую степень минерализации. В клинической стоматологической практике коллаген применяется в нескольких формах.

1.Коллагеновые мембраны - для направленной регенерации тканей.

2.Пористый коллаген - для восстановления мягкотканных структур, костной ткани; хорошо моделируется в костных полостях, плотно заполняет их, создавая тесный контакт со стенками костных дефектов и сохраняя при этом пористую структуру.

3.Коллагеновый гель (Коллост, Zyplast, Zyderm, Resoplast, Fibrel) в практике костно-пластической хирургии применяется не самостоятельно, а в качестве связующего вещества для частиц аллогенных тканевых биоматериалов или

Медицинские книги

@medknigi

кальций-фосфатной керамики и для создания систем направленной доставки лекарственных препаратов.

4.Коллагеновые нити (филаменты) используют для хирургических швов, восстановления связок и сухожилий.

5.Тубулярный коллаген применяют для пластики сосудов.

Композиции на основе коллагена могут быть гомогенными (с ионами металлов, пептидами, полисахаридами) и гетерогенными (с аллогенной костной мукой, кальций-фосфатной керамикой, синтетическими полимерами) (Безруков и др.,

2012).

Основной недостаток коллагеновых материалов - нестойкость к инфекции. При развитии воспалительной реакции они быстро подвергаются протеолизу, что существенно ограничивает возможности управления процессом регенерации тканей.

ЛИТЕРАТУРА

Безруков В.М., Матвеева А.И., Кулаков А.А. Результаты и перспективы исследования проблем дентальной имплантологии и России // Стоматология. 2012. № 1. С. 52-55.

Бодун Р.Д. Применение биопокрытий с дермальным нативным коллагеном при лечении ожогов II-Ша степени : автореф. дис. ... канд. мед. наук. Саратов, 2004.

Дарбанова Е., Комарская О. Коррекция рубцов постакне с помощью аблятивного фракционного фототермолиза на СО2-лазере и газожидкостной системы обработки кожи // Эстетическая медицина. 2017. Т. XVI, № 2. С. 201-212.

Деев А.И., Шарова А.А., Брагина И.Ю. Новая косметология. Аппаратная косметология и физиотерапия М. : Косметика и медицина, 2014.

Иванов С.Ю. Стоматологическая имплантология. М. : ГОУ ВУНМЦ, 2004.

Каназава Т. Неорганические фосфатные материалы : пер. с япон. Киев : Наукова думка, 1998.

Карабут М.М., Гладкова Н.Д., Фельдштейн Ф.И. Применение фракционного лазерного фототермолиза в клинической практике // Соврем. технологии в медицине. 2010. № 4. С. 115-120.

Карабут М.М., Гладкова Н.Д., Фельдштейн Ф.И. Фракционный лазерный фототермолиз в лечении кожных дефектов: возможности и эффективность (обзор) // Соврем. технологии в медицине. 2016. Т. 8, № 2. С. 98-103.

Кругликов И. Радиочастотные токи в эстетической медицине // Эстетическая медицина. 2016. Т. XV, № 4. С. 409-417.

Рогова Л.Н., Шестернина Н.В., Замечник Т.В., Фастова И.А. Матриксные металлопротеиназы, их роль в физиологических и патологических процессах // Вестн. новых медицинских технологий. 2011. № 5. С. 86-89.

Медицинские книги

@medknigi

Руденко Т.Г. Очерки комбустиологии: лекарства вместо скальпеля // Химия и жизнь. 2017. № 3. С. 26-29.

Северин А.В., Иванов П.Л., Костина Ю.В., Хабаров В.Н. и др. Особенности молекулярной структуры и морфологической организации биоминеральных композиций на основе наногидроксиапатита и гиалуроновой кислоты // Высокомолекул. соединения. Сер. Б. 2016. Т. 58, № 4. С. 314-325.

Смирнова И.О., Кветной И.М., Князькин И.В., Данилов С.И. Нейроиммуноэндокринология кожи и молекулярные маркёры ее старения. СПб. : ДЕАН, 2005.

Толстая А.И. Комбинированный метод лечения и реабилитации больных папулопустулёзной формой акне и атрофическими рубцами постакне. Екатеринбург : Изд-во УрНИИДВиИ, 2013.

Толстая А.И., Зильберберг Н.В. Патогенетический механизм воздействия аблятивного фракционного фототермолиза на барьерные свойства кожи // Фундаментальные исследования. 2013. № 9. С. 1151-1156.

Филиппова О.В., Красногорский И.В., Баиндурашвили А.Г. и др. Функциональные и косметические результаты лечения ран: причины неудовлетворительных исходов и пути их профилактики // Детская хирургия. 2013. № 6. С. 31-36.

Хабаров В.Н. Гиалуроновая кислота в инъекционной косметологии. М. : ГЭО- ТАР-Медиа, 2017.

Хабаров В.Н., Бойков П.Я. Биохимия гиалуроновой кислоты. М. : Тисо-принт,

2016.

Хабаров В.Н., Жукова И.К., Кветной И.М. Иммуногистохимическое исследование биоптатов кожи человека с препаратами гиалуроновой кислоты // Эстетическая медицина. 2018 (в печати).

Хабаров В.Н., Жукова И.К., Щукина Е.С., Кветной И.М. Препараты нового поколения для омоложения кожи на основе комплексов гиалуроновой кислоты // Эстетическая медицина. 2017. Т. ХV1, № 2. С. 1-8.

Шептий О.В., Круглова Л.С., Жукова О.В. и др. Высокоэнергетическое лазерное излучение в дерматологии и косметологии // Рос. журн. кожных и венерических болезней. 2012. № 6. С. 39-45.

Alameddine H.S., Morgan J.E. Matrix metalloproteinases and tissue inhibitor of metalloproteinases in inflammation and fibrosis of skeletal muscles // J. Neuromuscul. Dis. 2016. Vol. 3, N 4. P. 455-473.

Albeiroti S., Soroosh A., de la Motte C.A. Hyaluronan's role in fibrosis: a pathogenic factor or a passive player? // Biomed. Res. Int. 2015. Article ID 790203.

Alberti L.R., Vicari E.F., De Souza Jardim Vicari R., Petroianu A. Early use of CO2 lasers and silicone gel on surgical scars. Prospective study // Lasers Surg. Med. 2017. Vol. 49, N 6. P. 570-576.

Медицинские книги

@medknigi

Augustyniak A., Rotsztejn H. Intense pulsed light (IPL) treatment for the skin in the eye area - clinical and cutometric analysis // J. Cosmet. Laser Ther. 2017. Vol. 19, N 1. P. 18-24.

Azadgoli B., Baker R.Y. Laser applications in surgery // Ann. Transl. Med. 2016. Vol. 4, N 23. P. 452.

Bailin P.L., Ratz J.L., Wheeland R.G. Laser therapy of the skin. A review of principles and applications // Dermatol. Clin. 1987. Vol. 5, N 2. P. 259-285.

Barolet D., Christiaens F., Hamblin M.R. Infrared and skin: Friend or foe // J. Photochem. Photobiol. B. 2016. Vol. 155. P. 78-85.

Beasley K.L., Weiss R.A. Radiofrequency in cosmetic dermatology // Dermatol. Clin. 2014. Vol. 32, N 1. P. 79-90.

Bjerring P., Clement M., Heickendorff L., Egevist H. et al. Selective non-ablative wrinkle reduction by laser // J. Cutan. Laser Ther. 2000. Vol. 2. P. 9-15.

Britt C.J., Marcus B. Energy-based facial rejuvenation: advances in diagnosis and treatment // JAMA Facial Plast. Surg. 2017. Vol. 19, N 1. P. 64-71.

Brongo S., Moccia L.S., Nunziata V., D'Andrea F. Keratoacanthoma arising after site injection infection of cosmetic collagen filler // Int. J. Surg. Case Rep. 2013. Vol. 4, N 4. P. 429-431.

Carruthers J.D., Carruthers J.A., Humphrey S. Fillers and neocollagenesis // Dermatol. Surg. 2014. Vol. 40, suppl. 12. P. S134-S136.

Chiang R.S., Borovikova A.A., King K., Banyard D.A. et al. Current concepts related to hypertrophic scarring in burn injuries // Wound Repair Regen. 2016. Vol. 24, N 3. P. 466-477.

Chua A.W., Khoo Y.C., Tan B.K., Tan K.C. et al. Skin tissue engineering advances in severe burns: review and therapeutic applications // Burns Trauma. 2016. Vol. 4. P. 3.

Cohen B.E., Brauer J.A., Geronemus R.G. Acne scarring: a review of available therapeutic lasers // Lasers Surg. Med. 2016. Vol. 48, N 2. P. 95-115.

Cohen S., Dover J., Monheit G., Narins R. et al. Five-year safety and satisfaction study of PMMA-collagen in the correction of nasolabial folds // Dermatol. Surg. 2015. Vol. 41, suppl. 1. P. S302-S313.

Courderot-Masuyer C., Robin S., Tauzin H., Humbert P. Evaluation of lifting and anti-wrinkle effects of calcium hydroxylapatite filler. In vitro quantification of contractile forces of human wrinkle and normal aged fibroblasts treated with calcium hydroxylapatite // J. Cosmet. Dermatol. 2016. Vol. 15, N 3. P. 260-268. Cuerda-Galindo E., Diaz-Gil G., Palomar-Gallego M.A., Linares-Garcia Valdecasas R. Intense pulsed light induces synthesis of dermal extracellular proteins in vitro // Lasers Med. Sci. 2015. Vol. 30, N 7. P. 1931-1939.

DeBruler D.M., Blackstone B.N., Baumann M.E., McFarland K.L. et al. Inflammatory responses, matrix remodeling, and re-epithelialization after fractional CO2 laser treatment of scars // Lasers Surg. Med. 2017. Vol. 49, N 7. P. 675-685.

Медицинские книги

@medknigi

Deglesne P.A., Arroyo R., Ranneva E., Deprez P. In vitro study of RRS HA injectable mesotherapy/biorevitalization product on human skin fibroblasts and its clinical utilization // Clin. Cosmet. Investig. Dermatol. 2016. Vol. 9. P. 41-53.

DeVore D., Zhu J., Brooks R., Rone-McCrate R. et al. Development and characterization of a rapid polymerizing collagen for soft tissue augmentation // J. Biomed. Mater. Res. A. 2016, Vol. 104, N 3. P. 758-767.

DiBernardo B.E., Pozner J.N. Intense pulsed light therapy for skin rejuvenation // Clin. Plast. Surg. 2016. Vol. 43, N 3. P. 535-540.

Dover J.S., Bhatia A.C., Stewart B., Arndt K.A. Topical 5-aminolevulinic acid combined with intense pulsed light in the treatment of photoaging // Arch. Dermatol. 2005. Vol. 141, N 10. P. 1247-1252.

Downie J.B., Patel A., Heningburg J. Global updates on the future directions of neurotoxins and fillers // Plast. Reconstr. Surg. Glob. Open. 2016. Vol. 4, N 12. Suppl. Anatomy and Safety in Cosmetic Medicine: Cosmetic Bootcamp. Article ID e1177.

Driskell R.R., Watt F.M. Understanding fibroblast heterogeneity in the skin // Trends Cell Biol. 2015. Vol. 25, N 2. P. 92-99.

Fabi S., Sundaram H. The potential of topical and injectable growth factors and cytokines for skin rejuvenation // Facial Plast. Surg. 2014. Vol. 30, N 2. P. 157-171. Fabi S.G. Noninvasive skin tightening: focus on new ultrasound techniques // Clin.

Cosmet. Investig. Dermatol. 2015. Vol. 8. P. 47-52. Fields G.B. Interstitial collagen catabolism // J. Biol. Chem. 2013. Vol. 288, N 13. P. 8785-8793.

Fields G.B. New strategies for targeting matrix metalloproteinases // Matrix Biol. 2015. Vol. 44-46. P. 239-246.

Fisher G.J., Shao Y., He T., Qin Z. et al. Reduction of fibroblast size/mechanical force down-regulates TGF-β type II receptor: implications for human skin aging // Aging Cell. 2016. Vol. 15, N 1. P. 67-76.

Fisher G.J., Varani J., Voorhees J.J. Looking older: fibroblast collapse and therapeutic implications // Arch. Dermatol. 2008. Vol. 144. P. 666-672.

Fitzpatrick R.E., Rostan E.F. Double-blind, half-face study comparing topical Vitamin C and vehicle for rejuvenation ofphotodamage // Dermatol. Surg. 2002. Vol. 28. P. 231-236.

Franca Wanick F.B., Almeida Issa M.C., Luiz R.R., Soares Filho P.J. et al. Skin remodeling using hyaluronic acid filler injections in photo-aged faces // Dermatol. Surg. 2016. Vol. 42, N 3. P. 352-359.

Fullerton G.D., Amurao M.R. Evidence that collagen and tendon have monolayer water coverage in the native state // Cell. Biol. Int. 2006. Vol. 30, N 1. P. 56-65.

Giannandrea M., Parks W.C. Diverse functions of matrix metalloproteinases during fibrosis // Dis. Models Mech. 2014. Vol. 7, N 2. P. 193-203.

Медицинские книги

@medknigi