- •История эпидемий в России. От чумы до коронавируса
- •Константин Васильев, Александр Сегал История эпидемий в России. От чумы до коронавируса Часть первая. С IX века до XVI века Глава 1. Краткая характеристика источников
- •Глава 2. Первые сведения об эпидемиях в Древней Руси
- •Глава 3. Эпидемии «черной смерти» (XIV век)
- •Глава 4. Эпидемии и борьба с ними на Руси в XV–XVI веках
- •Часть вторая. XVII век Глава 5. Эпидемия на Руси в XVII веке
- •Глава 6. Борьба с эпидемиями в допетровской Руси
- •Часть третья. XVIII век Глава 7. Общее эпидемическое состояние России в XVIII веке
- •Глава 8. Эпидемии чумы в первой половине XVIII века
- •Глава 9. Эпидемия чумы 1770–1773 гг
- •Глава 10. Эпидемии чумы в конце XVIII века
- •Глава 11. Оспа и борьба с ней
- •Глава 12. Малярия
- •Глава 13. Тифозные заболевания
- •Глава 14. Грипп
- •Глава 15. Проказа
- •Глава 16. Сибирская язва
- •Часть четвертая. XIX век и первые десятилетия XX века Глава 17. Общее эпидемическое состояние России в XIX веке и в первых десятилетнях XX века
- •Глава 18. Эпидемии чумы
- •Глава 19. Холервные годы
- •Первая пандемия холеры (1817–1823)
- •Вторая пандемия холеры (1826–1837)
- •Третья пандемия холеры (1846–1862)
- •Четвертая пандемия холеры (1864–1872)
- •Пятая пандемия холеры (1883–1896)
- •Шестая пандемия холеры (1901–1926)
- •Глава 20. Оспа и оспопрививание
- •Глава 21. Детские инфекции
- •Глава 22. Малярия
- •Глава 23. Паразитарные тифы
- •Глава 24. Грипп
- •Глава 25. Проказа
- •Глава 26. Эпидемическое состояние России в период Первой мировой войны (1914–1918 гг.)
- •Дополнения Очерк I. Формирование русской эмидемиологической мысли в историческом процессе изучения сибирской язвы Профессор а. И. Метелкин
- •Очерк 2. Из истории борьбы с паразитарными тифами в России Профессор а. И. Метелкин
- •Очерк 3. Противочумная организация дореволюционной России Профессор а. И. Метелкин
- •От «испанки» до коронавируса. 1918–2020 годы Клим Дегтярев
- •Испанский грипп или «испанка»
- •1918–1919 Годы Вся территория рсфср
- •Тиф, дизентерия, малярия, холера…
- •1918–1922 Годы Вся территория рсфср
- •Малярия
- •1921–1927 Годы рсфср
- •Сыпной и брюшной тиф, дифтерия…
- •1930–1932 Годы рсфср
- •Малярия
- •1930–1935 Годы рсфср
- •Легочная чума
- •Нагорный Карабах
- •1931–1932 Годы
- •Септическая ангина
- •1937–1938 Годы Калмыцкая асср, Сталинградская область
- •Легочная чума Декабрь 1939 года Москва
- •Различные виды тифа
- •Сыпной тиф, холера, туляремия Сталинград
- •1941–1943 Годы
- •Септическая ангина
- •1942–1947 Годы
- •Туляремия Лето 1942 года Сталинградская область
- •Декабрь 1959 года Черная оспа Москва
- •Узбекистан, Туркмения
- •Скрыть любой ценой
- •Холера Июль–ноябрь 1970 года
- •«Бытовые» эпидемии эпохи «застоя»
- •Противодействие эпидемиям после распада ссср
- •Если бы эпидемия covid-19 началась в середине прошлого века
- •«Операция «Руда»» Зильбер Лев Александрович
- •Примечания
Глава 15. Проказа
Сведения о распространении проказы в России в XVIII веке, как и в предшествовавшие века, чрезвычайно скудны[420]. Существует предположение (Г. Н. Минх), что проказа была занесена на Русь в IX–X веках из Византии во время походов Олега (807 г.) и Игоря (941) в Константинополь.
Рихтер, ссылаясь на «Летопись Московского архива иностранных дел» под № 7, писал: «Отечественные историки упоминают в первый раз о проказе (lepra) в XV столетии, замечая при том, что сия болезнь посетила Россию в конце 1462 года»[421]. По мнению этого историка, проказа занесена в Россию не с Востока, а с Запада и притом в легкой форме, когда «жестокость ее начала смягчаться в прочих государствах».
Отсутствие упоминаний о проказе в законодательных актах XVIII и в делах Аптекарского приказа XVII века, в записках иностранцев, посещавших в это время Россию, равно как и в трудах русских врачей, позволяет предположить, что эта болезнь имела в России весьма ограниченное распространение, почему и не привлекла к себе особого внимания.
Фальк отметил, что в XVII веке проказа была распространена «в Уральских и смежных с ними местностях»[422].
Более подробные сведения о проказе на Урале мы находим у Палласа, который называл ее болезнью малоизвестной. Народ прозвал ее «черной немочью». По словам автора, она появилась недавно: «При Яике начала показываться особливая и малоизвестная проказа, от которой могут произойти худые следствия, если не будет употреблена предосторожность»[423].
На Урал проказа, по мнению Палласа, была занесена из Астрахани, куда она проникла из Крыма: «… Сия болезнь есть та же самая, которая в Астрахани под именем крымской болезни известна, потому что во время военных походов принесена из Крымской земли… Яицкие казаки… называют черной немочью потому, что сперва начинает лицо синеть».
Минх привел сообщение Чистовича и Платова, что в 1776–1795 гг. проказа наблюдалась среди донских казаков[424]. Он же отметил, что Гмелин и Паллас нашли ее на Урале, в Астрахани и на побережье Терека[425].
Наблюдая на Урале многих больных с тяжелой формой проказы («в высочайшей степени одержимых оною болезнею»), Паллас довольно подробно описал клиническую картину заболевания. Болезнь в среднем длилась около 7 лет и заканчивалась смертью. Симптомы заболевания нарастали в течение 4–5 лет.
«Зараженные почти не чувствуют слабости в теле или боли. Они лицом сини, как удавленники, выходят багровые, боли непричиняющие пятна или плоские чирьи, отчасти по наружной стороне на сгибе руки, а отчасти на боках, на коленках и на лице, которые кажутся в лишаях… иногда сначала показывается некоторый род лихоманки. Но по прошествии двух лет у всех начинается сильный лом в членах и згибах; у больного уменьшается как охота к еде, так и сила, также он худеет и чувствует внутреннюю слабость. Проказа выступает скорее и распространяется по всему телу, членам и лицу, и при том же не простыми багровыми пятнами, но плоскими чешуйчатыми чирьями, которые по малу прорываются, отчего делается провал, и не так скоро заживает, как обыкновенная проказа. Если провал подсохнет, то бывает свербяж, и тогда уже кожа под корою нарочито зажила. Но если больной сколупит таковую кору, то сделается ядовитая, расширяющаяся и до кости прогнивающая болячка, отчего по большей части бывают изрыты пальцы, да и целые члены отгнивают… Ноги обыкновенно покрыты проказою, и по времени, не остается ни единого целого места на всем теле, кроме ладоней и пальцев, также опречь згиба у руки, подмышек, ягодниц и подколенок. В сих местах и при высочайшей степени болезни всегда бывает чистая кожа, да и на голове никогда проказа не выступает… Но которые уже страждут пятой или шестой год оною болезнью… у тех бывают чирьи и в ноздрях, во рту, да и в самом горле и уповательно тогда умирают сею болезнью, если чирья распространяются до внутренних нежных частей. Между тем, оная злая болезнь, выключая только последнее время, изнуряет тело и силы истощений меньше, нежели как думать надлежало. Боль обыкновенна сносна, так же не примечено, чтобы головные волосы лезли, кроме безпрестанно зудящих ресниц, и тех мест, в коих бывают болячки»[426].
В Крыму и на Урале для лечения проказы употреблялись ртуть и «кислая трава». Об эффективности терапии Паллас писал: «Страждущему оною казаку в Оренбурге давали ртуть и тем произвели течение слюны… и после того начал оправляться. Но как он опять начал употреблять прежнюю пищу и жить невоздержанно, то проказа опять появилась вдвое сильнее». По мнению Палласа, полезнее было бы «употреблять снаружи меркуриальное лечение, а внутрь принимать антимониальное лекарство».
Употребление ртути для лечения проказы основывалось на том, что XVIII веке среди врачей был распространен взгляд, будто проказа часто сочетается с сифилисом. Шиллинг писал: «Ничто столь часто не случается, как сопряжение прокаженного и любострастного яда вместе». Объяснялось это тем, что прокаженные «чудным образом возбуждаются к частому коитусу… и тако сами сообщают прокаженный яд другим, так и от других взаимообразно любострастным ядом заражаются».
Решительным противником этого взгляда был Максимович-Амбодик, заявляя: «Однакож надлежит ведать, что настоящая проказа не поражает детородных частей, ртутью не врачуется и весьма давно, еще прежде познания любострастной болезни, врачам была уже известна»[427].
Довольно подробные данные сохранились о распространении проказы в Прибалтике, куда болезнь была занесена во время ее наибольшего распространения в Западной Европе, т. е. в XII или XIII столетиях. В это время в Западной Европе насчитывалось около 19 000 лепрозориев (в одной только Франции их было около 2000). Вероятнее всего, проказу занесли в Лифляндию «псы-рыцари» Тевтонского ордена, завоевавшие эту страну. Предположение это основано на наличии известного числа прокаженных среди войск Тевтонского ордена. Согласно статуту «ордена св. Лазаря», входившего в состав Тевтонского ордена, гроссмейстер первого ордена должен был избираться из числа прокаженных[428].
В XIII, XIV и XV веках в Лифляндии имелось около 100 специальных учреждений для прокаженных. Одни из них служили исключительно в качестве лепрозориев, другие же функционировали и как больницы, имея лишь отделения для прокаженных. Наибольшей известностью пользовались лепрозории в Ревеле и Риге. Ревельский лепрозорий, носивший название «госпиталя св. Иоанна», был расположен за городской стеной. Благодаря богатым пожертвованиям к концу XIV века он превратился в крупное поместье. В Риге лепрозорий назывался «госпиталем св. Лазаря». Он также был основан в XIV веке и находился за пределами города.
Изоляция и госпитализация лепрозных больных производились в Риге в конце XIV века следующим образом. В магистрат поступало сообщение о новом прокаженном. Так как городского врача в то время в Риге не было, то можно предположить, что осмотр больного возлагался на одного из служителей госпиталя. Установив окончательный диагноз, два таких служителя препровождали больного в церковь св. Иоанна. На почтительном расстоянии от него следовали за ним его родные и друзья. Пастор в полном облачении выходил навстречу больному и увещевал его «со смирением и терпением нести ниспосланную на него богом тяжелую болезнь». Затем пастор кропил больного святой водой, служил над ним похоронную мессу и лишь после этого больного препровождали в лепрозорий. Выходить из лепрозория больным разрешалось лишь в определенное время дня. Перед выходом больным нашивали на каждой стороне груди знаки в виде белой руки или же давали колотушку для того, чтобы прохожие могли издали узнавать прокаженного. Больные должны были избегать прохожих. Но если это оказывалось неизбежным, больной должен был остановиться на почтительном расстоянии против ветра[429].
В самом лепрозории содержание больных было довольно скудным, однако в Рижском лепрозории 3 раза в неделю больным давали свежую свинину, не столько для усиленного питания, сколько для лечения, ибо в то время свинине приписывали лечебные свойства против проказы.
Постепенно в Прибалтике проказа стала сокращаться, и к концу XVI – началу XVII века совершенно исчезла. Лепрозории один за другим свертывались: в 1436 году был закрыт лепрозорий на острове Эзель, в 1525 г. – лепрозорий в Риге; в 1535 г. ревельский лепрозорий был превращен в обычную гражданскую больницу.
С XVII века и до 60-х годов XIX века проказа в Прибалтике не обнаруживалась.