ГлаваXxxiv. Одно дело — знать законы вывода, другое — истинность посылок

52. Поэтому одно дело — знать правила связи, другое — истинность посылок. Первые учат, чту есть следствие, что не есть следствие, что противоречие. Следствие таково: «если он оратор, то он человек»; непоследовательность: «если он человек, то он оратор»; противоречие: «если он человек, то он существо четвероногое». Судить здесь, следовательно, надо исходя из самой связи. Что же до истинности посылок, то нужно рассматривать посылки сами по себе, а не их связь. Но если посылки верны и не подлежат сомнению, то необходимо становятся такими же несомненными и сомнительные, если они правильно соединяются. И некоторые, научившись истинности, превозносят себя так, как будто это сама истинность посылок; и наоборот, некоторые, придерживаясь во многом истинной посылки, очень презирают себя, потому что не знают законов вывода. Хотя лучше быть тем, кто знает, что есть воскресение мертвых, нежели тем, кто знает такое следствие: «если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес».

 

ГлаваXxxv. Знание определения и деления не ложно, даже если применяется лицемерами. Что такое ложь

53. То же и наука определения (definiendi), деления (dividendi) и членения (partiendi): хотя ее часто используют для ложных дел, сама по себе она не является ложной и не установлена людьми, но постигнута при рассуждении о вещах. Ведь из-за того, что ее имеют обыкновение использовать поэты в своих небылицах, истинные или лжефилософы со своими ошибочными взглядами, даже еретики, то есть лжехристиане, не является ложью то, что в определении, делении или членении не нужно выражать ничего из того, что не относится к самой вещи или опускать относящееся. И это истинно, хотя то, что определяется или разделяется, может быть не истинным. Ведь это сама ложь определяется, когда мы говорим: ложь есть обозначение вещи, довлеющей себе не таким образом, как она обозначается. Иначе говоря: это определение истинно, хотя не может быть истиною ложь. Мы можем даже и произвести деление, утверждая, что есть два рода лжи. Один из них: то, что вовсе не может быть. Другой: то, чего нет, но что может быть. Ведь тот, кто говорит, что семь и три составляют одиннадцать, говорит то, чего совершенно не может быть; а кто говорит, что в календы, например — январские, шел дождь, хотя его не было, говорит, однако, то, что могло произойти. Следовательно, определение и деление ложного могут быть истинными, хотя само ложное никак не истинно.

 

ГлаваXxxvi. Правила элоквенции истинны, даже если иногда с их помощью можно убеждать во лжи

54. Для более плодотворного обсуждения существуют некие правила, которые называются также элоквенцией⁸⁸и которые тем не менее истинны, хотя с их помощью можно убеждать во лжи. Но так как они могут быть и истинными, то это не предосудительное умение, но порочно злоупотребление им. Ведь не людьми установлено то, чтобы слушателя умиляло выражение любви; или чтобы краткий и ясный рассказ легко внушил бы свой замысел; чтобы вариации его неприхотливо, но цепко удерживали бы напряженное внимание. И прочие такого же рода правила, которые ради истинных или ложных дел, но истинны [сами по себе], поскольку заставляют либо что-то знать, либо во что-то верить. Или же они подстрекают умы к достижению или бегству от чего-то. И обнаружены они скорее потому, что таким образом они довлели сами по себе, а не потому, что таким образом они должны были быть установленными.