ГлаваXxxii. Истинность связей не устанавливается,

но только наблюдается людьми

50. Однако сама истинность связей установлена не людьми, но прослежена ими и воспринята, чтобы они могли ей учиться и учить, ибо она принадлежит вечному основанию вещей и установлена свыше. Ведь, к примеру, тот, кто повествует о порядке времен, не сам его образует, и тот, кто обнаруживает местоположение [земель], сущность животных, деревьев или камней, не обнаруживает ничего, установленного людьми, и тот, кто описывает светила и их движение, описывает нечто, не им и не другими людьми установленное. Утверждающий: если ложно последующее, то необходимо ложно и предыдущее, — говорит истинную правду, но не от него зависит то, что существует таким образом, он только демонстрирует, что это существует таким образом. Из этого правила следует то, что мы вспоминали из апостола Павла. Ведь предшествующей [посылкой] было: «нет воскресения мертвых». Это говорили те, чью ошибку хотел опровергнуть апостол. Более того, из этой, предшествующей посылки, когда они говорили, что «нет воскресения мертвых», необходимо следует: «то и Христос не воскрес». Но такое следствие ложно, ибо Христос воскрес; следовательно, ложно и то, что предшествует, а предшествует, что «нет воскресения мертвых». Итак, воскресение мертвых есть! Все это можно сказать кратко таким образом: если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; но Христос воскрес; следовательно, есть воскресение мертвых. Люди, значит, не установили, но обнаружили то, что вследствие отвержения последующего необходимо отвергается и предыдущее, и это правило относится к истинности связей, но не к истинности посылок.

 

ГлаваXxxiii. Из ложных посылок можно вывести истинные заключения

51. Но в этом месте он вел речь о воскресении, здесь и правило связи, а в заключении и само положение — истинны. Но на основании ложных посылок истинность связи происходит таким образом. Предположим, мы заставим кого-либо признать: если животное есть улитка, то оно имеет голос. Поскольку при отвержении последующего отвергается предыдущее, то, доказав при таком допущении, что у улитки нет голоса, можно сделать вывод, что животное не есть улитка. Эта посылка ложна, но заключение, происшедшее из ложного допущения, — истинно. Таким образом истинность посылки имеет значение сама по себе, но истинность связи зависит от предположения или допущения того, с кем ведется речь. Таким образом, как мы выше сказали, то, что ложно, подводится под правильное заключение, чтобы с его помощью мы возжелали исправить чье-то заблуждение, дабы он раскаялся в том, что допускал предшествующие [посылки], следствия которых, как он видит, нужно отвергнуть с презрением.

Отсюда уже легко понять, что, как на основании ложных посылок можно вывести истинные заключения, так на основании истинных — ложные. Пусть некто предположил: если тот справедлив, то он добр, — и согласился с этим; а затем добавил: но он несправедлив. При согласии с этим выводит заключение: следовательно, он не добр. Здесь, однако, даже если все истинно, неправилен принцип связи. Ведь если при отвержении последующего необходимо отвергается предыдущее, то при отвержении предыдущего последующее отвергается не столь необходимо. Например, когда мы скажем: если он оратор, то он — человек, — это истинно. Однако, если прибавить на основании этой посылки: но он не оратор, то в заключении, когда ты его выведешь, не должно быть: следовательно, он не человек.