ГлаваXi. Чтобы устранить неведение знаков, необходимо знание языков, прежде всего греческого и еврейского

16. Против неведомых знаков есть, собственно, великое лекарство — знание языков. Люди, говорящие на латинском языке (их сейчас мы и задумали наставить), нуждаются для познания Божественного писания в двух других, а именно в еврейском и греческом, чтобы можно было прибегнуть к предшествующим спискам, если бесконечное разнообразие латинских переводов может привести к какому-либо сомнению, — хотя мы часто обнаруживаем непереведенными в книгах и еврейские слова, такие, как «Аминь», «Аллилуйя», «Рака», «Осанна» и, наверное, другие. Исконность таких из них, как «Аминь» и «Аллилуйя», была сохранена отчасти из-за их священного авторитета, хотя они могли бы быть переведены, отчасти же считается, что их нельзя было перевести на другой язык, как два других, которые мы упомянули. Ибо в каждом языке есть слова, которые не могут быть переведены в узус⁵⁷других языковспомощью истолкования. И это больше всего относится к междометиям — эти слова скорее обозначают душевные изменения, нежели какую-то частицу задуманного предложения. Ведь и два последних [слова] признаются таковыми, ибо говорят, что «Рака» есть возглас негодования, а «Осанна» — радости. Но не из-за таких немногих [слов], которые легче легкого отметить и о них выспросить, но из-за разности интерпретаций нужно знание тех языков. Ведь тех, кто переводил Писание с еврейского языка на греческий, можно перечислить, латинских же переводчиков — никоим образом. Ибо еще с первых времен [христианской] веры всякий, кому попадал в руки греческий кодекс и кому казалось, что он изрядно сведущ в обоих языках, смело брался за перевод.

 

ГлаваXii. Несходство переводов полезно. Как от двусмысленности слов случается ошибка у переводчиков

17. Такое положение дела более способствовало бы пониманию, чем мешало ему, если бы только читатели были не равнодушны. Ибо часто сличение многих кодексов проясняло иные неясно выраженные мысли (sententia). Например, один из переводчиков перелагает известное [место] из пророка Исайи так: «И не презирай домочадцев семени своего»; а другой так: «Не презирай плоти своей» (Ис. 58, 7)⁵⁸. И тот и другой переводы достоверны; в самом деле, каждый из них может быть объяснен друг через друга, так как и «плоть» можно было понять в собственном смысле, ибо никто «своего тела» не презирал, полагая, что оно служит напоминанием, а под переводом [слов] «домочадцы семени» христиане могут понять, что они духовно рождены вместе с нами от одного семени Слова. Поэтому при сравнении смыслов, [подразумеваемых] переводчиками, предстает более достоверной та мысль, что здесь собственно предписывается не презирать сродников, так как когда ты будешь сравнивать «домочадцев семени» с «плотью», [слова эти] будут пониматься, главным образом, как «сродники»; отсюда я полагаю, что то же говорит и апостол: «Не возбужу ли ревность в сродниках моих по плоти и не спасу ли некоторых из них» (Рим. 11, 14), то есть не уверуют ли и они, возымев ревность к тем, которые уже уверовали. Ведь [апостол] сказал, что «своя плоть» — это иудеи по родству. Точно то же и с известным местом у пророка Исайи. [У одного переводчика]: «если не поверите, не уразумеете»; у другого: «если не поверите, не пребудете» (Ис. 7, 9)⁵⁹. Неизвестно, кто из них [точно] следовал словам [его], если ими не прочтены списки (exemplaria⁶⁰) на первоначальном языке. Однако в [душу] искусного читателя западает нечто весьма значимое и из того, и из другого. Ведь трудно представить столь отличающихся друг от друга переводчиков, чтобы они не имели бы между собой никакого сходства. Следовательно, так как интеллект существует в непреходящем видении, то вера, напротив, как бы млеком питает детей в колыбельках временных дел; и «мы ходим» теперь «верою, а не видением» (2 Кор. 5, 7), если же не будем ходить верою, не сможем достигнуть видения, которое не преходит, но пребывает в чистом разуме, соединив нас с истиной. Потому один сказал: «если не поверите, не пребудете»; а другой: «если не поверите, не уразумеете».

18. Переводчик часто ошибается и на основании двусмысленности языка оригинала. Тот, кому не вполне понятна мысль, переносит на нее значение, которое вовсе чуждо смыслу писателя. Так, в некоторых кодексах имеется [такой перевод]: «ноги их остры на пролитие» крови. Ведь греческое слово όξύς,означает и «острый», и «скорый». Тот понял мысль, кто перевел: «ноги их скоры на пролитие» крови. Тот же, другой, ошибся, увлекшись в другой части двусмысленным (anceps) знаком. И такое относится не к неясному, а к ложному. Их положение другое, ибо такие кодексы нужно скорее рекомендовать не для понимания, но для исправления. Отсюда и вот что: так как по-гречески μόσχος называется «телец» (vitulus), а некоторые не поняли, что μοχεύματα — это «насаждения» (plantatio), то перевели это выражение как «коровий приплод». Эта ошибка вкралась в столь многие кодексы, что едва ли можно найти иначе записанное. Между тем, мысль здесь очень ясная, поскольку она проясняется следующими словами: в самом деле, [выражение] «ложные посадки⁶¹не дают глубоких корней» (Прем. 4,3) более подобающе назвать паразитарными (vitulamina), которые втаптываются в землю ногами и корни которых не укреплены. Да и некоторые другие контексты (contextum) сохраняют в этом месте перевод в таком виде.