Смит Н. Современные системы психологии, 2003

текстуализированные субъектно средовые взаимодей ствия, — могла бы привлечь многих новых по следователей, и можно предположить, что прикладные программы, предлагаемые гуманистической психоло гией, также стали бы более эффективными. Что каса ется первого направления, Тайлер (Tyler, 1992) описы вает экосистему для педагогической гуманистической психологии, состоящую из программ систем (взаимо действий компонентов), взятых из области технологии, феноменологии и экологической психологии.

Те представители гуманистической психологии, которые считают приемлемыми не только качествен ные, но и количественные исследования, находятся

всогласии со сторонниками других подходов, утверждающих, что ни одна форма исследований не

всостоянии ответить на все вопросы и что каждая ме тодология становится источником полезной информа ции, которую не могут обеспечить другие методы, — и потому все они нужны исследователям. Психоло ги, придерживающиеся таких взглядов, до некоторой степени сходятся в признании Q методологии, кото рая хотя и является чисто количественной, обеспе чивает получение информации исключительно с точ ки зрения конкретного испытуемого. Возможно, дальнейшие усилия гуманистической психологии, направленные на обеспечение баланса методологий, способствовали бы как прогрессу ее прикладных про грамм, так и более широкому принятию ее другими психологическими системами.

Как отмечает целый ряд авторов, наиболее значи тельное влияние гуманистическая психология оказала на психотерапию, и карьера большинства изучающих данную систему психологии связана с психотерапией или другими сферами социальной помощи. Вероятно, немногие, если вообще кто либо, проводит психотера пию строго в соответствии с принципами недиректив ной терапии, предложенной Роджерсом; тем не менее его положение об активной роли клиента оказало зна чительное влияние на все формы психотерапии и кон сультирования. Гуманистическая психотерапия смогла даже найти точки соприкосновения с поведенческой и когнитивной терапией, и в ряде случаев этот союз пред полагает признание как сильных, так и слабых сторон каждого из этих направлений, а также нахождение спо соба, посредством которого они могли бы стать взаи модополняющими в этих случаях.

Гуманистическая психология не является сово купностью взаимосвязанных концепций, представ ляющих собой систему. Она не характеризуется на личием согласованного содержания или общепри нятой методологии. Это скорее ориентация (Shaffer, 1978), включающая ряд более или менее общеприз нанных принципов. Некоторые из них сформулиро ваны достаточно туманно и весьма условно связаны между собой; однако это не представляется особым недостатком. То, что действительно воспринимается как недостатки, включает: (а) непоследователь ность, состоящую в заявлении о ценности целостно го человека, хотя при этом он, однако, рассматрива

ется фрагментарно; (б) вырывание человека из ин дивидуального контекста; (в) как следствие (б), приписывание самокаузации индивидууму при иг норировании условий окружающей среды, включая социальные. Все эти недостатки проистекают из яв ного или неявного принятия психофизического ду ализма. С практической точки зрения, связь данно го направления с областью оккультного, по большей части также обусловленная принятием психофизи ческого дуализма, тоже привела к негативным ре зультатам. Однако гуманистические психологи иг норируют вопросы дуализма. Представители фран цузской экзистенциально феноменологической психологии, Мерло Понти и Сартр, хотя и сами придерживаются не вполне четкой позиции по дан ному вопросу, могли бы послужить полезным образ цом в этом отношении, как и в вопросе о возвраще нии индивидуума в контекст, особенно учитывая то обстоятельство, что представители гуманистичес кой психологии часто относятся к данным системам как к источнику вдохновения или как к части свое го научного наследия.

Коснемся также тех двух «сил», против которых выступила гуманистическая психология в 60 х го дах: бихевиоризма и психоанализа. Бихевиоризм существует сегодня преимущественно в форме ана лиза поведения; кроме того, границы данной систе мы существенно расширились и продолжают рас ширяться по отношению к своему первоначально му варианту, ограничивавшемуся формированием условных реакций у животных. Когнитивная психо логия позаимствовала у методологического бихеви оризма его процедуры и некоторые из его положе ний, превратившись в наши дни в доминирующую, хотя и не монолитную «силу». Это направление психологии, с ее многочисленными разновидностя ми, а также анализ поведения представляют собой две основные «силы» в современной психологии. Вызывает сомнения, что третье место, даже со зна чительным отрывом, занимает психоанализ. Как теория, психоанализ никогда не занимал ведущего положения в академических кругах, а сегодня и в области клинической психологии он представляет собой не более чем одну из множества форм психо терапии. Помимо анализа поведения, когнитивизма и гуманистической психологии, на современной психологической сцене присутствуют и другие сис темы, в числе которых и рассмотренные в данной книге. Поэтому термин «третья сила» в настоящее время является анахронизмом.

Наконец, сам термин «гуманистическая психоло гия» до некоторой степени вводит в заблуждение. Он является полностью совместимым лишь с немноги ми, если вообще с какими либо направлениями гу манистической философии, несмотря на то, что яв ляется частью общего с ними наследия. Возможно, термин «психология “я”» («self рsychology») был бы и более точным, и более уместным.

ВВЕДЕНИЕ

Вероятно, большинству студентов психологов за давали вопрос, могут ли они подвергнуть людей пси хоанализу. Это ошибочное отождествление психоло гии с психоанализом со стороны тех, кто не изучал психологию, показывает, в какой степени знаком ство, по крайней мере, со стереотипами психоанали за пропитало нашу культуру. Однако психоанализ оказал лишь минимальное влияние на академичес кую психологию и не более чем умеренное — на кли ническую. Несмотря на это его краткую характерис тику включают во все учебники по вводному курсу психологии и по психологии личности. В США пси хоанализ пользовался наибольшим влиянием в сфе ре медицины, в частности в психиатрии, занимая гос подствующее положение в Американской психиат рической ассоциации до 1980 х годов. Начиная с этого времени лекарства, которые могут быстро устранять симптомы дезадаптации, начали вытес нять медленный и спорный процесс психоаналити ческой терапии.

Такие термины, как «либидо» применительно к сексуальным реакциям и «психоанализ» примени тельно к психодиагностике, вошли в повседневную речь, а прозаики и драматурги сделали психоанали зу хорошую рекламу, используя его идеи. Фактичес ки именно писатели прославили психоанализ и спо собствовали его влиянию в начале XX века.

Хотя в нашем сознании психоанализ ассоцииру ется с Фрейдом, он распался на множество разновид ностей, причем некоторые из них ушли очень далеко от системы Фрейда. В этой главе мы лишь коротко рассмотрим оригинальную систему Фрейда, а затем также коротко коснемся некоторых из известных личностей, которых он вдохновил. Больше внимания будет уделено современным течениям, таким как подход Роя Шефера и теория объектных отношений, получившая наиболее полное выражение у Хайнца Кохута и ряда других авторов.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

Начальная ортодоксия и отступления от нее первого поколения аналитиков

Зигмунд Фрейд. Как хорошо известно, Фрейд (Freud, 1935, 1938, 1969) был основоположником системы, являющейся одновременно и теорией лич ности, и методом психотерапии. Фрейд постулиро вал особую форму энергии в организме, названную им «либидо», своего рода сексуальное напряжение. Эта энергия проявляет себя преимущественно в

«Оно», управляющем значительной частью энергии либидо. «Оно» следует исключительно принципу удовольствия, стремясь к разрядке сексуального на пряжения. Второй компонент психической структу ры носит название «Я». «Я» берет начало в «Оно» и стремится уменьшить боль и увеличить удоволь ствие посредством реалистичного отбора моделей по ведения, однако «Я» все еще управляется принципом удовольствия. Третий компонент психической струк туры, «Сверх Я», происходит из «Я». «Сверх Я» опирается на моральные ценности родителей и по давляет тенденции поиска удовольствия, присущие «Оно». Эти три психические силы находятся в состо янии конфликта, причем «Я» выполняет роль по средника между стремящимся к удовольствию «Оно» и подавляющим удовольствие «Сверх Я». В раннем детстве верховодит «Оно», но по мере созре вания ребенка «Я» приобретает все большую власть. «Я» подавляет неприемлемые импульсы «Оно», как этого требует «Сверх Я». Энергия либидо не только питает этот психический конфликт, но также дает начало инстинкту смерти и противоположному ин стинкту жизни. Одна из целей психоаналитической терапии — привести все эти силы в состояние гармо нии посредством своего рода диалектического про цесса. Но многие последователи Фрейда не прием лют конструкт инстинкта смерти и, соответственно, не используют его.

Энергия либидо также направляется к эрогенным зонам организма, давая начало психосексуальным стадиям, которые обнаруживают себя в первые пять лет жизни. Они сменяют друг друга в следующей последовательности: оральная, анальная и гениталь ная стадии. Развитие может фиксироваться на любой из этих стадий, вызывая невротические симптомы, характеризующие данную стадию. Переедание, куре ние, пьянство или болтливость проистекают из фик сации («катексиса») на оральной стадии. Компуль сивный человек фиксирован на анальной стадии. Подростковая озабоченность сексом — это фиксация на генитальной стадии. Контроль над либидозной энергией постепенно переходит от «Оно» к «Я», ко торое связывает эту энергию с объектами. На самой ранней стадии развития младенец привязан к соб ственному телу, что ведет к «нарциссизму», или са мовлюбленности. Позже, когда привязанность пере носится на родителя противоположного пола, возни кает «эдипов» конфликт (иногда называемый у девочек конфликтом Электры, но обычно термин «эдипов» относят к обоим полам). Он имеет место на генитальной стадии. Все эти процессы развития, за небольшим исключением, носят бессознательный характер. Предсознание, занимающее промежуточ ное положение между бессознательным и сознанием, также содержит определенные воспоминания, к ко торым «Я» получить доступ легче, чем к воспомина ниям, хранящимся в бессознательном.

Вследствие своей либидозной энергии люди име ют базисные сексуальные и агрессивные потребнос

ти, которые функционируют независимо от их окру жения — если окружение их блокирует, возникают невротические симптомы. Все без исключения дей ствия людей нацелены на разрядку сексуальной и агрессивной энергии. Если разрядка блокируется чувством вины «Сверх Я», конфликт между потреб ностью в разрядке и вытеснением травмирующих желаний или воспоминаний, осуществляемым «Сверх Я», вызывает такие невротические симпто мы, как депрессия, фобии, тревога и сексуальные дис функции. Поскольку тревога, которая дает начало этим симптомам, не осознается, она не реагирует на голос рассудка и не поддается анализу. Усилия, на правленные на ее обнаружение, встречают сопротив ление. Это сопротивление принимает форму защит ных механизмов, таких как проекция (приписывание кому то собственных недостатков), реактивное обра зование (утверждения, противоречащие подлинным желаниям человека), интроекция (включение в «Я» или «Сверх Я» какого то объекта, например родите ля) и вытеснение (изгнание неприемлемых мыслей в бессознательное). Эти травмирующие воспомина ния можно выявить и исследовать с помощью мето да свободных ассоциаций. Когда воспоминания пол ностью поняты — и только когда они поняты, — не вротические симптомы исчезают.

Фрейд проводил грань между тем, что он называл «неврозом переноса» и «нарциссическим неврозом». Невроз переноса включает в себя такие расстройства, как навязчивости и истерия. Фрейд утверждал, что они обнаруживают себя в замаскированной форме в процессах переноса — когда пациент переносит чув ства к родителям на психоаналитика. Нарциссичес кий невроз включает такие расстройства, как пара нойя, депрессия и шизофрения, не обнаруживает себя как перенос и поэтому не поддается осознанию. В прошлом психоаналитики обычно не пытались ле чить нарциссические расстройства, но работа Коху та в недавнем прошлом была сосредоточена именно на них (см. с. 148).

Альфред Адлер. Среди первых последователей Фрейда наиболее видное место занимали Адлер и Юнг; оба порвали с Фрейдом и создали новые школы психоанализа. Адлер (Adler, 1917, 1927a, 1927b, 1939) видел в младенце не сексуальное создание, а беспо мощное существо, нуждающееся во всесторонней за боте со стороны более могущественных взрослых. Эта зависимость от взрослых вызывает чувство неполно ценности и порождает стремление к обретению влас ти и независимости. Воля к власти является для Ад лера движущей силой (хотя, предполагал он, человек может также совершать бегство в болезнь), а мужская сексуальность — это симптом стремления преодолеть женское доминирование. С другой стороны, женщи ны испытывают чувство неполноценности из за свое го приниженного положения в обществе. Адлер так же утверждал, что сексуальные проблемы являются не причинами невротического поведения, а формами проявления невроза.

Адлер отвергал биологические инстинкты Фрей да, заменяя их социальными отношениями внутри семьи, прежде всего положением ребенка среди сиб лингов, обусловленного порядком их рождения. Кон фликт возникает между индивидуумом и социальной средой, а не между инстинктивными силами внутри индивидуума. Адлер также уделял заметно меньше внимания бессознательному, делая упор на веру в бу дущие возможности, часто нереалистичные, к кото рым люди стремятся. Тем самым он акцентировал внимание на будущем, в отличие от акцента Фрейда на прошлом. Адлер назвал свой подход индивидуаль3 ной психологией. Как метод терапии, он представлял собой разновидность переобучения. Терапевт брался за устранение явных проблем, делал это в агрессив ной манере и за короткий период времени, в отличие от многолетней психоаналитической терапии Фрей да. Термины Адлера «комплекс неполноценности» и «соперничество сиблингов» получили широкое рас пространение.

Адлер был предшественником более социально ориентированных психоаналитиков. Его неприятие инстинктов и умаление роли бессознательного так же нашли отражение в современных течениях. Его упор на будущее и переобучение предвосхитили не которые характеристики многих современных мето дов психотерапии, а его признание культурного не равенства женщин и последующих проблем адапта ции являются основной темой ряда движений наших дней.

Карл Юнг. В отличие от Фрейда, Юнг (Jung, 1926, 1927, 1928, 1933, 1963) утверждал, что за не вротические состояния несет ответственность не только прошлое, но и настоящее, а также цели и на мерения человека, направленные в будущее. По Юнгу, «Я» полностью сознательно и вытесняет вос поминания в личное бессознательное. На более глу боком уровне находится коллективное бессозна тельное, которое содержит «архетипы». Это инстин кты, наследуемые всеми представителями нашего вида или расы. Они проистекают из опыта наших предков и побуждают нас воспринимать мир и мыс лить определенным образом. Эти архетипы также содержат символы, и Юнг утверждал, что он обна ружил архетипы, изучая символы искусства и мифы различных культур и периодов истории. Архетипы включают в себя: (а) «персону», маску, которую мы демонстрируем другим людям и которая бывает мужской у мужчин и женской у женщин; (б) «ани му», женскую сторону мужчин, и «анимус», мужс кую сторону женщин; (в) «тень», животный ин стинкт, который берет начало из нашей дочелове ческой формы и связан с аморальными импульсами; он может проникать из тени в бессознательное и даже в личное сознание; (г) «самость» (self), кото рая объединяет все остальные части в единое суще ство. Самость проявляется только в зрелом возрас те и часто использует для своей объединяющей цели религию или мистический опыт.

Юнг делил людей на «интровертов» и «экстравер тов», и эти термины стали использоваться столь же широко, как «комплекс неполноценности» и «сопер ничество сиблингов» Адлера. Интроверсия и экстра версия могут сочетаться в любых комбинациях с че тырьмя — и только четырьмя — функциями: интуи цией, ощущением, чувством и мышлением. Любые две функции могут доминировать, подавляя две дру гие, и соотноситься с интроверсией или экстраверси ей. Это ведет к выделению типов личности, таких как интровертивный мыслитель интуитивист, возможно, творчески одаренный ученый, который любит рабо тать в одиночестве. Юнг полагал, что эти первобыт ные побуждения могут быть направлены на боже ственное или на самоактуализацию, но если «Я» не регулирует их адекватным образом, они могут вы звать невроз или даже психоз. Он в целом отвергал научные доказательства и искал вдохновение в ми фологии и искусстве. Невроз — это страдание души, которая не находит заключенный в ней смысл. Он побуждал своих пациентов использовать их силу воли и стремиться к божественному. Неудивительно, что он сильно повлиял на участников движения «Нью Эйдж» и других искателей мистического.

Отступления от ортодоксии второго поколения аналитиков

Карен Хорни. Хорни (Horney, 1937, 1939, 1945, 1950) преподавала в Берлинском психоаналитичес ком институте. Проработав в Институте несколько лет, она эмигрировала в Соединенные Штаты, где жила в период экономической депрессии 1929–1942 годов. Она обнаружила, что в США основным источ ником невротического поведения обычно бывают деньги, а не секс. Она заключила, что движущей си лой невроза является «базисная тревога», проистека ющая из детского чувства изолированности и беспо мощности во враждебном мире. Проблема начиналась с невротических родителей, чья неспособность обес печить ребенку безопасность и одарить его любовью вела к тревоге и отклоняющемуся поведению. Хорни полагала, что в этом условии коренится любое откло нение от нормы, а не только патологические состоя ния. Ребенок пытается справиться с тревогой, форми руя невротический симптом, который не позволяет тревоге проявиться, но сам симптом причиняет вред.

В отличие от Фрейда, она считала, что сексуаль ные проблемы — это один из видов невротического симптома, а не причина невроза. Ребенок интернали зует ожидания и цели других людей и у него скла дывается идеализированное представление о себе, которое часто бывает нереалистичным с точки зре ния как личных, так и культурных ограничений. Не способность достичь своих идеалов вызывает конф ликты и тревогу. Стремление к безопасности форми рует уступчивых индивидуумов, которых отличает любовь и общительность; людей, полагающихся на себя и добивающихся совершенства, которые плохо

контактируют с окружающими, и властных личнос тей, которые циничны и эксплуатируют других. Большинство людей могут соответствовать одному из этих описаний, в зависимости от ситуации. Там, где Фрейд видел людей как биологических существ, которых трудно изменить, Хорни видела прекрасную возможность устранения невроза путем улучшения общества и семейной жизни. Она направляла свою психотерапию на то, чтобы помочь людям разрешить конфликты, позволяя реальному «я» взять верх над идеальным «я» и преодолеть ненависть к себе. Люди формируют подобную ненависть вместе со стремле нием к совершенству в силу нереалистичных пред ставлений о том, чего они должны добиться. Путем «самореализации» они могут достичь гармонии с окружающими и уменьшить конфликт и тревогу.

Хорни написала ряд работ, критикующих фрей довскую теорию сексуального развития женщин, и отстаивала роль культуры — в противоположность роли мужской или женской анатомии — в формиро вании различий в психологии мужчин и женщин. Она находила психоанализ Фрейда центрированным на мужчинах, недооценивающим женщин и основан ным на стереотипах. Она обрисовала историю и культуру патриархальной дискриминации женщин и призывала к более просвещенному пониманию (Horney, 1967). Ее работа оказала важное влияние на изучение женщин.

Эрих Фромм. Фромм (Fromm, 1941, 1947, 1955) преподавал в Берлинском психоаналитическом ин ституте и, подобно Хорни, переехал в Соединенные Штаты. Как и Хорни, он также акцентировал внима ние на социальных условиях, но, в отличие от нее, сосредоточился прежде всего на исторических и по литических условиях. Большое влияние на него ока зал Карл Маркс. Фромм утверждал, что проблемы начинаются с зависимости младенцев от родителей и с отсутствия у младенцев животных инстинктов, помогающих приспособиться к окружающему миру. Когда младенцев отнимают от груди и начинается их взросление, они не обладают достаточной способно стью приспособиться к своему окружению. Это про исходит потому, что (а) способность человека рас суждать заменила инстинктивную способность жи вотного приспосабливаться; (б) люди более не объединены с другими людьми так, как они были объединены когда то благодаря мифам и религии. Там, где раньше род давал отдельным людям чувство безопасности и помогал им противостоять миру, они теперь оказались одни.

Это отчуждение усилилось в конце средних веков, говорит Фромм, когда торговцы создали капиталис тическую систему, которая требует индивидуальной инициативы и опоры на собственные силы. В пери од Реформации начало терять силу даже единение человеческого существа с Богом. Ему на смену при шли свобода и независимость, но ценою утраты бе зопасности. В индустриальном капиталистическом мире отсутствует социальная общность. Фромм был

сторонником гуманистического социализма, при ко тором люди вновь обретают безопасность, устанавли вая братство любви с другими людьми, основанное на сотрудничестве и взаимной поддержке. Неудов летворительной альтернативой гуманистическому социализму является авторитарная система, будь то политическая или религиозная, которая способству ет фрустрации и вражде.

Гарри С. Салливан. Американский психиатр Сал ливан (Sullivan, 1947, 1953) полагал, что система Фрейда является, в сущности, обоснованной, но что она должна учитывать культурные факторы. Он представлял себе личность как подверженную психи ческому напряжению или «динамизму», который в чем то напоминает либидо Фрейда. Этот явный или скрытый перенос энергии затрагивает ту или иную часть организма. Одним из источников этого напря жения являются биологические потребности, такие как голод, жажда и секс. Снятие этих напряжений приносит чувство удовлетворения, а полная их реа лизация вызывает состояние экзальтации. Это напо минает принцип удовольствия Фрейда. Второй ис точник напряжения — угрозы, либо реальные, либо воображаемые, которые порождают тревогу или, в крайних случаях, чувство ужаса. Тревога мешает межличностным отношениям, вносит путаницу в мышление и нарушает последовательность удовле творения потребностей. Снятие тревоги приводит к чувству безопасности. Тревогу обычно вызывает не уверенность, возникающая, когда ребенок находится в грудном возрасте.

Салливан превратил фрейдовские психосексуаль ные стадии развития в семь социальных стадий, но более всего он известен за свой подход к шизофрении. Он настаивал, что психиатрия должна заниматься «расстроенной жизнью... а не невозможным изучени ем индивидуума, страдающего психическим расстрой ством» (Sullivan, 1962, p. 258), ибо личная индивиду альность — это только иллюзия. Мы живем не сами по себе, автономно и индивидуально; мы неотделимы от наших межличностных ситуаций. Следовательно,

вфокусе исследования и терапии шизофрении долж ны быть ситуации, а не больные индивидуумы. Как следствие этого убеждения, Салливан центрировал свое лечение на всей семье. Эти взгляды близки под ходу социальных конструкционистов (см. главу 8) и,

всвоей клинической фазе, семейной терапии.

Эрик Эриксон. Из рассматриваемых здесь теоре тиков Эриксон (Erikson, 1963, 1968) оставался наи более близким оригинальной системе Фрейда. Не смотря на это, он придавал намного большее значе ние социальным факторам. Он считал, что эго человека и его «я» (self), или чувство идентичности, развиваются на протяжении всей жизни и что опыт взрослых может помочь исцелить раны детства. К психосексуальным стадиям Фрейда он добавил не сколько новых и модифицировал остальные, иденти фицировав всего восемь стадий, составляющих жиз ненный цикл. Каждая включает конфликт или кри

зис, психологическую борьбу, которая является со ставной частью развития личности. Диалектический исход (см. главу 9, посвященную диалектике) может быть либо отрицательным, либо положительным, но человек должен разрешить кризис, с тем чтобы оста ваться здоровым и избежать невротических симпто мов. Например, если на первой, или «орально сен сорной», стадии процедура кормления удовлетвори тельна, младенец отвечает доверием; и первая социальная ситуация закладывает хорошее начало. Если мать часто игнорирует чувство голода младен ца, ребенок испытывает чувство угрозы и отвечает недоверием.

Особенно начиная с подросткового возраста ста новятся важными внешние экономические, полити ческие и социальные условия, формирующие внут реннее эмоциональное развитие и тем самым влия ющие на изменения в эго трансформации. Эриксон хорошо известен за свою формулировку подростко вого «кризиса идентичности». В ходе этого кризиса индивидуум испытывает чувство растерянности, прогуливает или бросает школу и обращается к нар котикам, алкоголю, уклоняется от выполнения сво их обязанностей, совершает акты вандализма, а иног да и преступления. Эриксон рассматривает этот кри зис идентичности как наиболее важный кризис в жизни человека. Его удовлетворительное разреше ние требует поддержки со стороны родителей и дру гих людей и крайне важно для успешных супружес ких и сексуальных отношений. В молодости конф ликт принимает форму «близость против изоляции», а в зрелости — «отчаяние против целостности». Эриксон сохранил многие из основных определений фрейдовских стадий психосексуального развития, но придал им более социальную направленность.

Хайнц Гартманн. Отталкиваясь от точки зрения биологической адаптации, Гартманн (Hartmann, 1939, 1960, 1964) переформулировал значительную часть традиционного психоанализа. Он устранил многие несообразности и сделал его более системным и целостным. Кроме того, он удалил такие диалекти ческие полярности, как требования «Оно» (или ид) против механизмов защиты «Я» (или эго), фиксация против антификсации, инстинкт жизни против ин стинкта смерти, принцип удовольствия против прин ципа реальности, и другие. Возможно, его наиболее известным достижением было наделение «Я» боль шей автономией и более сложными функциями, чем оно имело в концептуальной системе Фрейда (в ко торой оно представляло собой продукт «Оно»). Тем самым объект психоанализа (пациент) мог использо вать функции своего автономного «Я» (эго), играя более активную роль в оценке и интерпретации мыс лей, воспоминаний, сновидений и переноса. До рабо ты Гартманна аналитики предполагали, что любое несогласие с интерпретацией аналитика обусловле но сопротивлением и негативным переносом.

Гартманн также приписал «Я» (эго) агрессивную роль, столь же важную, как и роль либидо, и лишил

его инстинкта самосохранения. Работа Гартманна привела к появлению течения внутри психоанализа, которое наделяло эго большими возможностями, чем ортодоксальная теория. Это направление иногда на зывают «эго психологией».

В его новых формулировках «Сверх Я» (или су перэго) также обретало независимость; ид, эго и су перэго стали играть одинаково важные роли в зано во определенной трехчастной психической структу ре. Согласно Шеферу (Shafer, 1970), «Гартманн был направляющим гением современной фрейдистской теории» (p. 445). Гартманн указал альтернативные подходы к психоанализу, не требуя отказа от клини ческих догадок Фрейда и его методов. Эта модифи кация была важным шагом в эволюции психоанали тической теории, наряду с социальным и культурным акцентом, который обеспечили теоретики от Адлера до Салливана.

Другие отступления: теория объектных отношений

В теории объектных отношений люди обычно яв ляются объектами — особенно родители или другие заботящиеся лица и терапевт. Теория говорит, что объектные отношения пациента с терапевтом — это важный фактор терапевтического изменения. Она утверждает, что привязанность людей к объектам обусловлена не либидозными функциями, а имеет собственную врожденную основу. В объектных отно шениях инстинктивное влечение уступает место «ре альной родственной связи между “я” и его объекта ми» (Liff, 1992, p. 578). Объектные отношения пред ставляют собой более радикальный разрыв с ортодоксией, чем эго психология Гартманна (Eagle & Wolitzky, 1992), и фактически меняют эго на «я» (self). «Я» кажется «более близким реальному опы ту», чем эго; эго является «отвлеченным конструк том» (Liff, p. 579), плохо помогавшим при более тя желых состояниях, которыми занимался психоана лиз.

Мелани Клейн. Теория Клейн (Klein, 1935, 1964) касается как инстинктов, так и объектных отноше ний. Инстинкты жизни и смерти питают психичес кую активность ребенка, но эти инстинкты привя заны к объектам — обычно к родителям. Младенец способен непосредственно соотноситься и с внеш ними объектами, и с объектами внутренней фанта зии, благодаря наличию при рождении примитивно го эго.

Согласно Клейн, к 6–12 месяцам мир ребенка на полнен напряженным конфликтом, в котором его врожденная агрессивность, ненависть, зависть, жела ние смерти и вожделения соперничают с его любо вью к матери. У младенца формируется «шизоидное состояние»; он воспринимает грудь как хорошую и плохую — хорошую потому, что она дает пищу и уте шение, а плохую потому, что она не всегда доступна. Материнское тело — это источник глубочайшей люб

ви, удовлетворения и сексуального наслаждения, од нако оно может пробуждать зависть и отчаяние, с которыми беспомощному младенцу приходится только мириться. Соответственно, младенец испыты вает чувство враждебности и желание причинить матери боль или осквернить ее, кусая, царапая или опорожняясь на нее, но при этом он испытывает сильное чувство вины за свои дурные мысли. Эго расщепляется на хорошую и плохую части и несет в себе инстинкт смерти, который присутствовал при рождении. Оно проецирует его на грудь, которая угрожает младенцу и вызывает у него чувство пре следования. Другая часть эго превращает грудь в иде альный объект, объект жизни. Тем самым стремление насладиться грудью ведет к преследованию и угрозе уничтожения, с одной стороны, и утешению, любви и пище, с другой. Страх перед тем, что инстинкт смерти возьмет верх над идеальным объектом, по рождает «параноидно шизоидное состояние». Рас щепление эго носит шизоидный характер, а тревога — параноидный. Термин «состояние» указывает на то, что этот феномен представляет собой не временную стадию развития, а продолжается всю жизнь (Segal, 1988). Расщепление и объекта, и эго на хорошую и плохую части позволяет младенцу проецировать де структивные импульсы вовне на плохие объекты.

Когда младенец начинает различать людей как це лое, он осознает связь между отцом и матерью, и эта связь порождает эдипов комплекс. Он мысленно пред ставляет половой акт между родителями, хочет сам получить аналогичное наслаждение и испытывает чувство лишения. В своих фантазиях младенец напа дает на родителей и инкорпорирует их как часть сво его внутреннего мира. Инкорпорируя грудь как час тичный объект и людей — как целостные объекты, младенец проецирует свои деструктивные импульсы, а затем сталкивается как с угрозой внутренней вины, так и с угрозой проецируемого внешнего лишения того, что он разрушил. Младенец испытывает отчая ние из за утраты хорошего объекта, который он раз рушил, и это дает начало «депрессивному состоянию».

Полемика между Мелани Клейн и Анной Фрейд.

Клейн была основоположницей детского психоана лиза, работая с детьми, наименьший возраст которых составлял два с половиной года. Она вовлекала де тей в психоаналитические сеансы, в которых игра помогала преодолеть ограниченный язык ребенка и становилась эквивалентом свободных ассоциаций взрослого. Клейн интерпретировала то, что она на блюдала в игре, как бессознательное проявление врожденных конфликтов и использовала этот мате риал для построения своей теории. Для нее любая игра свидетельствовала о переносе (Donaldson, 1996); и, как и в случае взрослых, она указывала, что между аналитиком и ребенком возникает невроз пе реноса. Процедуры анализа взрослых были прило жимы к ребенку, включая интерпретацию сексуаль ного смысла игры, эдиповых конфликтов, желания убить родителей и других положений теории.

Спасаясь от преследований нацистов, Анна Фрейд, дочь Зигмунда Фрейда, поселилась в Лондо не и, подобно Клейн, стала членом Британского пси хоаналитического общества. Она разрабатывала соб ственную процедуру анализа детей и относилась кри тически к методам Клейн. Она настаивала, что «Сверх Я» (суперэго) ребенка слабо и что зависи мость ребенка от родителей препятствует взрослому типу анализа и переноса. Для нее целью анализа было укрепить «Я» (эго) в его противостоянии им пульсам «Оно» (ид) посредством образования. При ходя к пониманию причин своего поведения и его последствий, ребенок научается воздерживаться от плохих поступков. Он достигает этого с помощью анализа сновидений, который включает бессозна тельное в сознание. В отличие от Клейн, Анна Фрейд отвергала любую сексуальную интерпретацию игры и привлекала родителей, с тем чтобы они оказали ребенку поддержку и научились гармонизировать свои отношения с ним. Клейн не предусматривала никакой роли для родителей и стремилась снять тре вогу, вызванную могущественным «Сверх Я» (супер эго), которое вызывало у ребенка чувство вины за его враждебные фантазии в отношении родителей (Donaldson, 1996).

Клейн утверждала, что ее позиция является непо средственным аналогом взрослой процедуры Зиг мунда Фрейда, тогда как позиция Анны Фрейд пред ставляла собой пересмотр этой процедуры. Анна за щищала свой подход как необходимую адаптацию к уникальной природе детей и заявляла, что процеду ра Клейн неприемлема для детей. Хотя Британское психоаналитическое общество сплотилось вокруг Клейн, психоаналитики в континентальной Европе — особенно в Вене — и в США отдавали предпочтение Анне Фрейд (Viner, 1996). Возможно, на эти различ ные национальные реакции повлияли британский упор на наследственное развитие и европейский ак цент на влияния социума и среды и на образователь ные программы (Donaldson, 1996). Теория Клейн продолжает пользоваться большим влиянием в бри танских психоаналитических кругах. Некоторые из последователей Клейн отказались от понятия ин стинктов, обратили свое внимание на среду и прида ли дальнейшее развитие теории объектных отноше ний, которая стала занимать центральное место в британском психоанализе (Donaldson, 1996; Kavaler Adler, 1933). Среди представителей этого направле ния особенно важны две фигуры.

Вилфред Бион. Бион считал, что добавив к эди пову комплексу Фрейда параноидно шизоидное и депрессивное состояния, Клейн усовершенствовала и расширила психоанализ; но он определял шизоид но параноидное состояние как чувства дезинтегра ции и бессмысленности. Он выдвинул концепцию, согласно которой научение или познание (knowing) истины (названное им К) и уклонение от познания (названное им минус К) (Spillius, 1994) являются инструментами этой интеграции или дезинтеграции. Он наделил мать умением узнавать эмоции своего

ребенка, благодаря чему она вносит вклад в его мыс ли о собственных эмоциях и способна мириться с этими мыслями.

Вклад Биона в психоаналитическую теорию носит пятеричный характер: признание (a) роли матери в развитии личности; (б) среды и связи внутренних и внешних факторов; (в) потребности «я» в эмпатии с самим собой и с объектом, который эмпатически со держит «я» (Grotstein, 1981); (г) функции содержа ния, а также истолковательной функции аналитика для облегчения анализа; (д) когнитивного элемента в эмоциональном развитии.

Дональд Винникотт. Винникотт начал свою карь еру в качестве педиатра, но стал интересоваться пси хологическими реакциями своих пациентов и их ма терей. Он прошел 10 летнюю аналитическую подго товку, стал сторонником Клейн и подверг анализу ее 22 летнего сына (Padel, 1991).

Опираясь на идеи Клейн и собственную работу с детьми, Винникотт начал формулировать свой вари ант теории объектных отношений. Он предположил, что защита младенца матерью позволяет младенцу консолидировать понятие «мать» и чувствовать себя личностью благодаря заботе матери о его теле. Объектные отношения начинаются с получения ма теринской груди в тот самый момент, когда младенец ее желает, еще не успев просигнализировать о своем желании, в результате чего у младенца возникает иллюзия, что он создал грудь. Согласно Винникот ту, большинство матерей знают не только о потреб ностях младенца, до того как он подаст сигнал, но также о том, когда он может подождать и что он по даст сигнал о своих потребностях, когда они появят ся. Таким образом, младенец узнает, что он не явля ется единым целым с матерью, а отделен от нее (Winnicott, 1951; Phillips, 1988).

Когда развивающийся ребенок испытывает чувство угрозы, происходит его расщепление на истинное «я», которое прячется, чтобы избежать своей гибели, и ложное «я», которое уступает требованиям родителей, чтобы отвлечь внимание от истинного «я» и тем са мым защитить его. Винникотт полагал, что индивид может снова пережить эти события своего младенче ства и с помощью аналитика может исправить ошиб ки отношений с матерью, особенно переходного пери ода, в который он обнаружил свою обособленность от матери. Аналитик может лучше всего провести лече ние, компенсируя недостатки родительского обраще ния. При лечении формируется новая «поддержива ющая среда», в которой клиент может почувствовать себя в безопасности во время повторного пережива ния конфликтов объектных отношений, в которых важную роль играет перенос на аналитика.

Хайнц Кохут: теория «я». Я и я3объект. Кохут (Kohut, 1971, 1977) сформулировал свои принципы, касающиеся теории и практики, на основании соб ственного опыта общения с людьми с тяжелыми рас стройствами личности, которые состоят из тесно свя

занных комплексов, называемых «пограничными со стояниями» и «нарциссизмом», и своей неспособнос ти успешно их лечить, используя традиционный пси хоанализ. Нарциссические индивидуумы демонстриру ют очень нестабильную самооценку и очень чувствительны к разочарованиям и неудачам, на кото рые они реагируют интенсивным чувством стыда, гне вом и депрессией (Mann, 1996). Люди с пограничны ми состояниями — это неудачники, которые имеют не стабильные отношения (хотя при этом не терпят одиночества), имеют низкую самооценку, а также мо гут употреблять наркотики или алкоголь и вести бес порядочную половую жизнь. Когда Кохут пытался прислушаться к их точке зрения, он пришел к выводу, что они не предаются сексуальным или агрессивным фантазиям или борьбе с желаниями и влечениями, а просто стремятся улучшить чувство «я».

Среди традиционных психоаналитиков было ши роко распространено мнение, что нарциссические расстройства (a) развиваются из интрапсихического конфликта между неодолимыми влечениями и меха низмами, защищающими от них, и (б) не поддаются лечению психоанализом. Кохут, напротив, считал, что проблемы (a) проистекают из неудовлетвори тельных отношений с заботящимся, обычно с мате рью, которые вызвали дефицит чувства «я», и (б) их следует лечить как расстройства «я».

Предложенный Кохутом конструкт «я» (self) тес но связан с тем, что он назвал «я объектом», под ко торым понимается заботящийся, обычно мать. Я объект является объектом, поскольку в случае чело века он действительно обособлен от индивидуума; но, с субъективной точки зрения, я объект — это часть функционирования «я» индивидуума. Я объекты воз никают в трех типах отношений как результат попыт ки человека удовлетворить нарциссические потребно сти. Они появляются, когда ребенок (a) идеализиру ет достоинства и ценности родителей; (б) добивается самоуважения посредством признания, одобрения и восхищения со стороны родителей; (в) формирует чувство общности с окружающими с помощью свер стников. Все это является примерами переноса я объекта, когда индивидуум стремится утолить свои потребности. Когда терапевт удовлетворяет потребно сти «я», он становится я объектом. Я объект Кохута заменил инстинктивные влечения Фрейда.

Сначала ребенок воспринимает заботящегося о нем взрослого как продолжение собственной системы «я», когда заботящийся взаимодействует с ребенком по средством визуального контакта, вокализации и теле сных движений. В первые два месяца жизни заботя щийся становится частью «я» ребенка. Символичес кая игра, которая имеет место в возрасте от полутора до четырех лет, возвещает о новой стадии развития я объекта. Ребенок рассматривает я объект как часть игры, даже если я объекта в данный момент нет рядом. Когда ребенок ведет разговор с самим собой (внутрен ний диалог), я объект становится реципиентом, пусть даже им, по видимому, является сам ребенок. Игра

образует стержневое «я» вокруг рассказов и других видов притворства, которые помогают его формиро вать. Если родитель реагирует на действия ребенка благожелательно, родитель и другие люди становят ся частью единой системы «я» ребенка.

Когда реакция родителя на ребенка несовместима с опытом последнего, родитель становится обособ ленной сущностью (entity) во внешнем мире, а не частью «я» и внутреннего мира ребенка. Для этого внешнего мира создается другой паттерн, включаю щий языковые формы и четко обозначенные цели. Взаимодействуя с внешним миром, ребенок сохраня ет мир «я» обособленным и отдаленным.

«Я» — это собственный внутренний опыт челове ка. Посредством него индивидуумы постоянно струк турируют свои чувства, представления, воспомина ния и т. д. как ощущение «себя». Рождающееся «я» обеспечивает указания в отношении целей, которых люди стремятся достичь в своей жизни. Психологи чески здоровый человек старается следовать курсу этой программы. На протяжении всей жизни «я» тре бует я объектов, но они являются скорее функция ми, чем людьми. Подобные функции могут быть со циальными, межличностными и религиозными, реа лизуемые супругом, работодателем, наставником и / или терапевтом. Но я объект — это всегда внутрен ний процесс, а не просто межличностные отношения.

Лечение нарциссизма. Кохут и Вольф (Kohut & Wolf, 1978) говорят нам, что неудовлетворенные нар циссические потребности детства требуют насыще ния, давно откладываемого удовлетворения. Но по требности скрыты за «крикливой уверенностью» и «стеной стыда и ранимости» (p. 423). Аналитик дол жен показать пациентам, что они постоянно ищут похвалы из за нереализованных потребностей свое го детства и что их гнев проистекает из чувств без надежности и беспомощности, а также из их неспо собности настоять на удовлетворении своих потреб ностей. По мере того как пациент постепенно осознает и признает эти состояния, он начинает изу чать потребности, открыто и с пониманием себя. И когда вытеснение нарциссических потребностей дет ства прекращается, он может снова их вытеснить, ощущая при этом минимальное сопротивление. Если аналитик может добиться открытого признания этих потребностей, они постепенно превратятся из жаж ды власти в нормальную уверенность в себе и из пре тенциозности — в нормальные идеалы.

Кохут (Kohut, 1979) приводит случай с «мисте ром Z», в котором он применял ортодоксальный ана лиз пять раз в неделю в течение четырех лет, а затем, через пять с половиной лет, применил свою проце дуру анализа «я», которую он разработал за это вре мя. Анализ «я», как и ортодоксальный анализ, про исходил пять раз в неделю в течение четырех лет. При итоговом сравнении двух серий сеансов броса ются в глаза различия. В ортодоксальном анализе «мистера Z» Кохут описывает симптомы как свиде

тельствующие о «явной претенциозности и высоко мерии, которые были обусловлены воображаемой эдиповой победой», хотя ниже «барьера вытеснения» была «тревога кастрации и депрессия, вызванные фактическим эдиповым поражением». Ортодоксаль ное лечение привело к поверхностному успеху, но пациент вернулся из за продолжающихся проблем.

Вторая серия сеансов выявила более сложную ситу ацию. Пациент демонстрировал «явное высокомерие, изоляцию “старшего”», обусловленные продолжающи мися попытками объединиться с идеализированной матерью. Пока пациент оставался в подчинении у ма тери, она стремилась удостоверить его превосходство над отцом. На сознательном уровне пациента характе ризовали «низкая самооценка, депрессия, мазохизм, (оборонительная) идеализация матери», а ниже барье ра вытеснения — «(необоронительная) идеализация отца, гнев против матери, самоуверенная мужская сек суальность и эксгибиционизм». Терапия проходила в виде двух стадий. На первой «мистер Z» увидел свой страх разъединения с матерью и, следовательно, поте ри того «я», которое было ему известно. Вторая стадия довела до сознания «гнев, уверенность, сексуальность и эксгибиционизм независимого «я»», которые были вытеснены. Все это поставило его лицом к лицу с «трав матической сверхстимуляцией и страхом дезинтегра ции». Кохут сообщает об успешном завершении анали за «я» «мистера Z».

Сравнение Кохута с Фрейдом. Сравнивая Фрейда и Кохута, Орнштейн (Ornstein, 1996) находит, что Фрейд рассматривал младенца как участника непре рывного конфликта с миром, тогда как Кохут полагал, что младенец уже приспособлен к жизни в гармонии с миром. Расстройства «я» Кохут считал скорее недо статками развития, чем фрейдовскими конфликтами.

Хотя Кохут заменил психосексуальное развитие Фрейда развитием «я», он не отрицал конструкт эди пова конфликта. Он считал, что ребенок вступает в эдипову фазу развития с чувством вины и тревогой. Слабое и фрагментированное «я» не может успешно разрешить конфликт. Напротив, ребенок со здоро вым, сцементированным «я» — и со здоровыми я объектами, которые принимают его эдиповы жела ния с эмпатическим пониманием и признанием, — успешно справится с трудностями. Фактически, опыт вызывает еще большую консолидацию «я». В целом, если я объекты подкрепляют врожденный потенциал ребенка, а не навязывают собственные ожидания, они будут способствовать расцвету талан тов ребенка. Когда у «я» нет возможности развить свой потенциал, роль аналитика состоит в том, что бы понять опыт пациента и дать интерпретации, ко торые «запустят рабочий процесс, воссоздающий в анализе ситуацию, которая обеспечивает растянутое

во времени воздействие на пациента оптимальных фрустраций, улучшающее развитие. Именно эта воз можность, редко предоставлявшаяся пациенту в дет стве, предлагается еще раз при анализе» (Kohut, 1984, p. 210). Опираясь на теоретические формули ровки Кохута и его успех в лечении, его последова тели создали Международный совет по психологии Я (International Council for Self Psychology).

Приложение к студентам. Теория Кохута была перенесена на отношения студентов с их наставника ми (Mehlman & Glickauf Hughes, 1994). Наставник (mentor) студентов становится я объектом. В здоро вых отношениях перенос я объекта носит временный характер, когда студент интернализует функции на ставника как идеализированную фигуру и источник самооценки. В менее здоровых отношениях препода ватель (professor) удовлетворяет не все потребности студента, и тот испытывает чувство неудовлетворен ности. Когда студент страдает избыточным нарцис сизмом, его потребность в одобрении не может быть реализована, поэтому он испытывает сильное разо чарование, понижает самооценку и даже впадает в депрессию. Авторы считают, что терапевты, работа ющие со студентами колледжей, должны признать элементарные потребности, связанные с переносами я объекта, с тем чтобы помочь разрешить проблемы с наставниками и повысить самооценку студентов.

Пересмотр. Среди новых направлений можно от метить растущее признание того, что я объект — это не объект и не «я», а субъективность отношений (Bacal, 1995). Понятие интерсубъективности (intersubjectivity) облегчает продвижение психоло гии Я к более полной реляционной системе (Stolorow, 1995). С этой точки зрения, вместо того чтобы изучать я переживания, терапевты все больше изучают отношения я объекта с аналитиком как средство обеспечения развития и совершенствования «я». В то же время понятие переноса я объекта из бавляет аналитика от теории инстинкта и препят ствий, которые она создает на пути лечения (Basch, 1995). Психоанализ становится эмпатико интро спективным подходом, включающим интерсубъек тивность. Кернберг (Kernberg, 1992) придает огром ное значение чувствам. Он полагает, что они являют ся строительными кирпичиками влечений. Чувство сексуального возбуждения дает начало влечению ли бидо, а гнев — агрессивному импульсу. Объектные отношения, питаемые чувствами, также способству ют влечениям, тем самым расширяя фокус и перено ся его с телесных функций на социальные.

Радикальный пересмотр: замена психодинамики и метапсихологии Фрейда. Термин «динамика» при шел из Греции через физику и относится к «энергии» или «силе». Слово «психе» в эллинистической Гре ции относилось к «разуму» или «душе»1. Следова