Смит Н. Современные системы психологии, 2003

(Cohen et al., 1997). Авторы полагают, что обнаружи ли области, соответствующие хранилищам оператив ной памяти, и обсуждают разнообразные вопросы, например, позволяют ли полученные ими результа ты говорить об исполнительной функции. Обзор ис следований памяти с применением методов визуали зации показывает, что знания любого типа требуют участия нескольких долей головного мозга (Gabrieli, 1998).

В исследованиях «слепого зрения» и аналогич ных им (Milner, 1971; Weiskrantz et al., 1974; Weiskrantz, 1986) даже при разрушении затылоч ной коры исследуемые лица правильно указывали на предметы, но сообщали, что не могут видеть их. Аналогично при перерезании мозолистого тела та кие пациенты могли правильно подбирать в пару предметы, расположенные на «слепой» стороне, или указывать на них, но сообщали, что они не ви дят эти предметы. (Однако данный эффект прояв лялся очень слабо, и некоторые реакции испытуе мых указывают на то, что им почти удавалось рас познать нечто в «слепой» зоне.) Слепое зрение получило название «расщепленного сознания» («divided consciousness») и иногда описывалось как перцептивная обработка без осознавания. Ана логичной является ситуация со слепым пятном, присутствующим у всех людей. Данная область сетчатки занята оптическим нервом, а потому фо торецепторы в ней отсутствуют. Принято говорить, что мозг «заполняет» тот участок нашего поля зре ния, на который приходится слепое пятно, так что мы никогда не замечаем его присутствия. Деннетт (Dennett, 1991) утверждает, что мозг скорее игно рирует наличие пробела, чем заполняет его. Он также полагает, что мозг пренебрегает скачкооб разными движениями наших глаз, называемыми «саккадами». Однако если предположить, что мозг скорее накладывает ограничения или обеспечива ет возможности, а не выступает в качестве причин ного агента, мы можем прийти к совершенно дру гим выводам. Мы можем заключить, что мы не ви дим пустого участка в поле зрения или скачкообразного образа мира, соответствующего движению глаз, только потому, что не располагаем для этого соответствующим биологическим осна щением (Smith, 1997).

Когнитивной нейронауке приходится иметь дело с физическими дефектами мозга, в некоторых случа ях — в тяжелой форме, которые не приводят, однако, к когнитивной дефицитарности. Английский невро лог Джон Лорбер (Berker et al., 1992; Lewin, 1980; Рriestly & Lorber, 1981) сообщает, что сканирование мозга пациентов, страдающих гидроцефалией, свиде тельствует о том, что в половине даже крайне тяже лых случаев, когда 95% черепа заполнено спинномоз говой жидкостью, у больных не было обнаружено нарушений интеллектуальной деятельности. Извес тен случай, когда студент, у которого практически не было мозга, имел IQ = 126, сдавал экзамены по ма

тематике на «пять с плюсом» и не проявлял никаких социальных отклонений. Томпсон (Thomрson, 1959) обнаружил, что даже после удаления 99% коры го ловного мозга у крыс они сохраняли в памяти за ученные ими в ходе предыдущих экспериментов ре акции на расположение пищи в Т образном лабирин те — даже при использовании отсроченного подкрепления. Более того, они могли запомнить но вые положения пищи столь же успешно, как и конт рольная группа животных, не имеющих кортикаль ных повреждений. Как можно объяснить данные слу чаи с точки зрения таких конструктов, как обрабатывающий информацию мозг или локализа ция функций? Приведенные примеры подрывают фундаментальные основы когнитивной нейронауки: поскольку данная система полагает, что мозг содер жит и продуцирует психологические события, ее до стоверность может быть поставлена под угрозу, если она будет игнорировать подобные факты.

Новые тенденции

Некоторые направления развития теории памяти и исследования в этой области уже были рассмотре ны нами выше в разделе «Исследования памяти». Здесь мы рассмотрим ряд других направлений.

Найссер (Neisser, 1967) был не только одним из ос нователей систематической когнитивной психологии, он также являлся одним из первых представителей этой системы, сменивших, по крайней мере отчасти, свою научную ориентацию (1976). Его работы пред восхитили ряд более поздних тенденций. Отказав шись от представления о том, что «познающий субъект представляет собой закрытую систему, а не часть мира» (Bem & Keijer, 1996, р. 465), Найссер (1976, 1982, 1985) придает равное значение (а) инфор мации, которую предоставляет мир (вслед за Гибсо ном, глава 13, с. 328), и (б) «схемам» («schema») или «схематическим конструкциям» («schemata») орга низма, получающим информацию. Схемы (schema) представляют собой организации предыдущих реак ций способами, позволяющими адекватно реагировать на новые ситуации (Bartlett, 1932). Схемы оказывают влияние на каждую такую ситуацию, а также испыты вают влияние с их стороны. Найссер полагает, что схе мы являются частью нервной системы, включая ре цепторы, афферентные и эфферентные волокна, а так же, вероятно, многие другие структуры и процессы, служащие для отбора строго определенных порций информации. Направляя свое основное внимание на процесс восприятия, он спрашивает: «Каким образом, если организмы конструируют восприятие мира, их восприятия оказываются столь точными?» А если информация из внешнего мира просто «улавливает ся» (рicked uр) ими, почему восприятия оказывают ся ошибочными? Найссер настаивает на том, что мы видим объекты, а не их репрезентации: в наших го ловах нет никаких существ, наблюдающих картины, образующиеся в мозге. В то же время мир предостав ляет нам информацию, которую мы используем.

«Конструируя антиципирующие схемы (anticiрatory schema), воспринимающий осуществляет акт, включа ющий информацию из внешней среды, а также свои собственные когнитивные механизмы. Он изменяет ся под влиянием информации, которую он улавлива ет». Это изменяет «перцептивные схемы таким обра зом, что следующий акт носит уже другой характер» (1976, р. 57).

Заимствуя некоторые положения экологической психологии и других энвайронментально ориентиро ванных направлений, ряд представителей когнити визма используют этот более широкий подход в та ких областях, как старение и познание, психобиоло гия, социальное познание, личность, половые различия в овладении различными когнитивными навыками, и в других областях (Schlechter & Toglia, 1985).

Бем и Кейзер (Bem & Keijer, 1996) считают, что когнитивизм изменяет свою концепцию разума с «бестелесной рациональной сущности, погружен ной в свои собственные мысли» (р. 450), на адапти рованную к окружающей среде. Разум — не агент, являющийся причиной самого себя, «а способ кон струирования значений в мире» (р. 450). Бем и Кей зер видят в телеологических или функциональных конструктах новое направление. Функция, утверж дают они, это нечто большее, чем внутренняя струк тура или мозговая структура. Это адаптивность организма к своему окружению. Согласно данному сценарию, разум становится группой функций, свя занных с целями индивида, использующего эти функции. Формы деятельности, которые когнити визм до сих пор игнорировал, а не сущности, начи нают играть центральную роль. Иными словами, представления, желания и воспоминания уступают место деятельности представляющего, желающего или вспоминающего субъекта. Далее эти функции реализуются не в отдельных частях тела, но части тела лишь обеспечивают условия, позволяющие вы полнять данные функции. Разум также обеспечива ет интерпретации объектов, наделяя их значениями. Бем и Кейзер цитируют специальный выпуск жур нала «Когнитивная наука» (Cognitive Science, 1993), озаглавленный «Ситуационное действие» («Situated Action»), рассматривая его как важное свидетельство смены направления когнитивизма. Они отмечают, что данная тенденция исходит пре имущественно не от традиционного когнитивизма, а от «социально и культурно ориентированных пси хологов» (р. 464), а также от социального конструк ционизма, робототехники и нейроэтологии. Мы мо жем указать на то, что данные тенденции находят свои параллели в диалектической психологии (см. главу 9), интербихевиоральной психологии (см. главу 10), феноменологической психологии (см. главу 12), а также ряде других психологических си стем (см. главу 13).

Говоря о взятой из реальной жизни задаче, когда учителя разрабатывают методику преподавания ал

гебры, исследователь (Hall, 1996) относит данную задачу к «ситуационной когнитивной деятельнос ти» («situated cognition»). Он утверждает, что в та ких реалистических ситуациях репрезентации пред ставляют собой совместно осуществляемую дея тельность (shared activities), а не ментальные структуры. Это скорее общий процесс, в котором активно занят ряд людей, чем нечто, принадлежа щее этим людям самим по себе. Такие процессы си туационного взаимодействия не становятся предме том когнитивных исследований, однако, утвержда ет автор, они играют принципиальную роль в эффективном обучении.

ИМПЛИЦИТНЫЕ ПОСТУЛАТЫ

Ни один когнитивный психолог не дает экспли цитных точных указаний на то, какая система исход ных положений (система постулатов) им использу ется. Те указания, которыми авторы работ по когни тивной психологии снабжают своих читателей, представляют собой лишь общие тезисы, касающие ся обработки информации, ментальных (внутрен них) структур и других конструктов, а также поло жения, касающиеся роли биологии. Таким образом, мы можем вывести исходные постулаты когнитивиз ма лишь на основании этих тезисов. Поскольку не возможно выделить единственного лидера или иде олога данной системы, целый ряд персоналий может быть выбран в качестве ее характерных представите лей. Нами были выбраны формулировки Герберта Саймона в силу той основополагающей роли, кото рую они сыграли для развития когнитивизма в пси хологии:

• Протопостулаты (общие руководящие допуще ния, касающиеся науки в целом)

1.Наука включает в себя как наблюдение событий, так и использование культурных конструктов, таких как душа (mind) и тело.

2.Знание есть результат интерпретации наблюда емых событий в терминах данных конструктов.

• Метапостулаты (поддерживающие допущения для конкретной науки)

1. Психология базируется на биологии.

• Следствие: Психология не является самостоя тельной наукой, а зависит от биологии.

2.Биология предполагает дуалистическую роль биологических функций и психологических функ ций.

3.Психологические события обусловлены функ ционированием отдельных биологических тканей и не требуют участия всего организма.

• Постулаты (допущения, относящиеся к предме ту изучения)

1.Человек представляет собой отчасти — тело и отчасти — душу (mind); при этом душа (mind) отлич на от поведения.

2.Конструкт экзистенциональной души охватыва ет мнемические (storage) и трансформационные свойства.

3.Опыт есть результат деятельности души (mind) конкретного человека.

• Следствие: Душа (mind) есть причина самой себя (self causative).

4. Душа (mind) устроена таким образом, чтобы преобразовывать информацию.

• Следствие: Люди живут в дуальном мире — внешнем, физическом мире, и внутреннем мире, от ражающем внешний мир в том виде, как он транс формируется и воссоздается душой (mind).

5.Причинность линейна: входные сигналы обра батываются в последовательности операций кодиро вания, сохранения и реконструкции.

6.Когнитивная (познавательная) деятельность человека в достаточной степени аналогична компью терной обработке информации, чтобы ее можно было эффективно изучать, пользуясь компьютерными ана логиями.

7.Роль среды в процессе познавательной деятель ности сводится к обеспечению сенсорных входных сигналов, на основе которых мозг создает свой соб ственный мир.

8.Психология придает первостепенное значение конструктам; события (факты) рассматриваются лишь в качестве индикаторов соответствующих кон структов.

ПСИХОТЕРАПИЯ

Когнитивная терапия пытается работать с теми способами, посредством которых люди структуриру ют свои жизненные ситуации и пытаются справлять ся со своим восприятием этих ситуаций. Ее основное внимание обращено к тому, как люди могут улуч шить свое восприятие, и совладание путем выполне ния различных когнитивных упражнений. Наиболь шие споры вызывает положение когнитивной те рапии, что в любых формах психопатологии присутствуют когнитивные искажения, хотя конк ретный характер этих искажений различается от слу чая к случаю (Haaga & Davidson, 1991).

Одним из пионеров когнитивной терапии был Бек (Beck, 1963, 1964, 1967), который наблюдал у депрес сивных клиентов не отражение в их сновидениях гне ва, обращенного внутрь, как это должно было бы иметь место согласно теории психоанализа, а снови дения, в которых больные выступали в качестве

жертв. Он предложил теорию депрессии, базирующу юся на негативных мыслительных процессах, и разра ботал метод терапии, позволявший клиентам работать со своим негативизмом на когнитивном уровне. Бек дает своим клиентам упражнения, помогающие им идентифицировать и заместить ощущение ничтожно сти, уныния, непосильного бремени, безнадежности и другие отрицательные переживания. Клиентам пред лагается отслеживать и записывать свои автоматичес кие негативные мысли, устанавливать взаимосвязи между мыслями и чувствами и замещать негативные мысли более объективными и позитивными.

При тяжелой форме депрессии отправной точкой работы может стать составление расписания, вклю чающее простые повседневные виды активности, вы полнение которых легко отслеживается, такие как, например, утренний подъем или чистка зубов. Посте пенно к этому списку добавляются простые, но кон кретно сформулированные задания, с которыми со глашается клиент. Они могут касаться и образа мыш ления. По мере увеличения количества видов активности вводятся все новые когнитивные про цедуры, такие как запись негативных мыслей и чувств и нахождение им альтернатив. На дальнейшей стадии лечения клиента могут попросить проанали зировать представления, лежащие в основе его нега тивизма, и сравнить их с фактическим положением вещей или рациональными рассуждениями.

Аналогичные процедуры Бек (Beck, 1989) исполь зовал и в супружеском консультировании. Он пере числяет девять стадий процесса консультирования; некоторые из них перекрываются (могут проходить параллельно).

(1)Идентифицировать негативные эмоциональ ные реакции, определить ситуации, вызывающие их,

иподойти к признанию того, что автоматические мысли связывают эмоции с ситуациями.

(2)Представить себе сцену, в которой данные ре акции имеют место, идентифицировать автоматичес кие мысли и записать их.

(3)Практиковать идентификацию автоматических мыслей, например, таких, как: «Ему на меня напле вать», «Я ничего не могу сделать по человечески» или «Она постоянно предъявляет ко мне претензии».

(4)Воскресить в своем воображении неприятное событие и идентифицировать свою автоматическую мысль.

(5)Спросить себя, насколько оправданной явля ется данная мысль, есть ли подтверждающие ее фак тические свидетельства, существуют ли факты, сви детельствующие об обратном, и возможны ли альтер нативные объяснения произошедшего.

(6)Поискать рациональное объяснение имевшего место поведения, которым можно заменить автомати ческое объяснение. Так, например, «Ему на меня на плевать» может превратиться в «Он не обращает на меня особого внимания, когда ему нужно расслабить ся, но в другое время он проявляет обо мне заботу».

(7)Проверить данное объяснение. Например, муж считает, что жена к нему безразлична, потому что она его больше не любит. На рациональном уровне он может спросить себя (стадия 6), а не вызвана ли ее реакция тем, что я недостаточно внимателен к ней; возможно, она не видит проявления достаточного интереса к ней с моей стороны. Он может проверить это предположение, поинтересовавшись у жены, что

ееволнует, и предложив ей свое участие.

(8)Реструктурировать ситуацию (reframe): реин терпретировать как положительную характеристику то, что воспринималось в негативном свете. Напри мер, то, что жена воспринимала как критику со сто роны мужа, может быть реинтерпретировано как конструктивные предложения.

(9)Пытаться классифицировать (label) свои иска жения на поляризацию (все или ничего), неоправ данные обобщения (выводы на основании лишь от дельных наблюдений), туннельное видение (выхва тывание отдельных деталей из многопланового события), персонализацию (тенденция считать себя причиной негативного поведения, в то время как за него ответственны другие факторы), навешивание негативных ярлыков (приписывание негативных ха рактеристик человеку, а не совершенному им дей3 ствию). Такая классификация помогает человеку опознать свои неверные интерпретации и преувели чения, касающиеся поведения супруга.

Само собой разумеется, что для достижения поло жительного эффекта прохождение всех этих стадий требует выполнения тщательно разработанных уп ражнений и многодневной практики.

Акцент на межличностном процессе развития те рапевта и клиента относится к числу многих адапта ций и вариаций, которые были разработаны в рамках когнитивной терапии (Safran & Segal, 1990). Суть данной терапии заключается не в интерпретациях — авторы отвергают интерпретации, — а в модифика ции когнитивных схем, тесно связанных с эмоциями. Терапевт использует собственные чувства в процес се исследования гипотез относительно паттернов межличностного общения клиента. Клиенту предла гается выступить в качестве активного партнера те рапевта в исследовании мыслей и чувств, чтобы от бросить те из них, которые не имеют под собой осно вания.

Практики когнитивной терапии распространили ее на широкий спектр проблем, лишь небольшая часть которых, взятая из составленного Даттилио и Фрименом (Dattilio & Freeman, 1992a) компенди ума, приводится ниже в целях иллюстрации: гене рализованная тревога, тревога деятельности (рerformance anxiety), социофобия, посттравмати ческое стрессовое расстройство, острое тревожное состояние, стресс, дистимия (психическая депрес сия), суицидальные тенденции, сексуальное наси лие над детьми, булимия, ожирение, кокаиновая аддикция, шизофрения, пограничная личность, го

мосексуализм, постинсультная депрессия, множе ственная личность и хронические боли.

Даттилио и Фримен (Dattilio & Freeman, 1992b) перечисляют также (а) двенадцать стратегий когни тивной терапии, (б) семь поведенческих техник и

(с) домашние задания, используемые в когнитивной терапии. Некоторые из этих когнитивных методик кратко описаны ниже:

•Нисходящий путь (Downward arrow). Терапевт отвечает на заявления клиента вопросом: «Если так, то что это означает?» для того, чтобы стимулировать мысли и систему представлений/убеждений клиен та, что способствует выявлению допущений, лежа щих в основе его реакций. Это помогает клиенту осознать, каким образом одни мысли вызывают дру гие и какая логика (либо отсутствие таковой) их свя зывает.

•Маркирование искажений (Labeling of distortions). Данный прием помогает клиенту иден тифицировать свои мысли и увидеть общие паттер ны этих мыслей.

•Запрос доказательств (Questioning the evidence). Эта методика помогает клиенту научить ся определять обоснованность своих представлений/ убеждений, так что в конце концов такая проверка становится для него автоматической процедурой.

•Изучение вариантов и альтернатив (Examining options and alternatives). Клиент рассматривает все возможные варианты и альтернативы; это помогает ему убедиться в том, что он не находится в безвыход ном положении и у него есть возможности действо вать, а также генерировать новые варианты.

•Реатрибуция (Reattribution). Клиент осознает, что не должен винить самого себя во всех своих про блемах, ведь причиной могут быть другие люди и обстоятельства.

•Когнитивная репетиция (Cognitive rehearsal).

Всвоем воображении клиент демонстрирует уверен ное поведение, знакомится с людьми и т. д.

Другие методики включают: идиосинкразическое значение (idiosyncratic meaning), декатастрофизацию (decatastrofizing), анализ положительных и отрица тельных сторон, парадокс или преувеличение, обраще ние недостатков в достоинства и замещение образов.

Поведенческие методики отличаются от когнитив ных тем, что они имеют дело с явными, а не со скры тыми реакциями, и включают тренинг ассертивнос ти, поведенческую репетицию (фактическую отра ботку поведения, а не представление его в воображении, как при когнитивном репетировании), градуированные задания, библиотерапию (чтение как поддерживающую меру), релаксацию и медита цию, тренинг социальных навыков, упражнения на подавление чувства стыда (shame attacking exercises). Домашние задания обеспечивают возможность до полнительной практики, выходящей за рамки того, что происходит на терапевтических сеансах, и пред полагают сотрудничество клиента с терапевтом.

Домашние задания могут отличаться значитель ным разнообразием (и использоваться также в дру гих видах терапии). Иногда при практике когнитив ного реструктурирования используются письменные формы. В одном из примеров такой формы (Sank & Shaffer, 1984) в верхней ее части, озаглавленной «До машнее задание по когнитивному реструктурирова нию», значится рубрика «Активизирующее собы тие», под которой находится пустая строка. Под ней располагаются строки с рубриками «Иррациональ ные представления» (автоматические мысли), «Об суждение» (возражения) и «Рациональные представ ления» (ответы). Далее помещены рубрики «Послед ствия» (эмоциональный, физический дискомфорт) и «Эффекты/Результаты» (аффективные, поведенчес кие, когнитивные). Существует также «Расширен ный лист к домашнему заданию по когнитивному ре структурированию», в котором к указанным выше пунктам добавляются рубрики «Последствия ирра циональных представлений» и «Эффекты рацио нальных представлений».

Известный автору психиатр использует для рабо ты с клиентами, склонными водить машину в не трезвом состоянии, задание, обязывающее их ежед невно отыскивать в газетах сообщения о задержа нии употребляющих алкоголь водителей и дорожно транспортных происшествиях, вызванных употреблением алкоголя. Клиенты должны прино сить вырезки на сеансы терапии и обсуждать их со держание. Это задание помогает помнить о пробле ме «алкоголь и вождение» в промежутках между сеансами, что удерживает их от вождения автомо биля в нетрезвом виде.

В когнитивной терапии, в отличие от классичес кого когнитивизма, учитываются ситуационные фак торы. Фактически в большинстве разновидностей когнитивной терапии ее специфические процедуры сочетаются с поведенческой терапией. Начало этому объединению было положено уже в пионерских ра ботах Бека, и в настоящий момент существует об ширная литература по когнитивно поведенческой терапии. Авторы текстов сборника, изданного под редакцией Драйдена и Голдена (Dryden & Golden, 1987), описывают различные разновидности данно го гибрида, включая рационально эмотивную тера пию (см. главу 4), рациональную поведенческую те рапию, когнитивно поведенческую гипнотерапию, мультимодальную терапию и когнитивную модифи кацию поведения. Некоторые из этих комплексных форм возникли по инициативе не когнитивной тера пии, а других направлений, так как представители поведенческой терапии начали включать в свою практику когнитивные методы. Также развивается сотрудничество между когнитивным бихевиоризмом и общественной психологией (см. главу 13, с. 325) (Kirchenbaum & Ordman, 1984); в большинстве слу чаев это сотрудничество направлено на психотера певтическое вмешательство.

СОПОСТАВЛЕНИЕ С ДРУГИМИ ПОДХОДАМИ

Анализ поведения

Когнитивизм предполагает наличие гипотетических внутренних сил, выступающих в качестве причин по ведения. Анализ поведения обращается в поисках при чинных факторов к наблюдаемым условиям среды. Когнитивизм конструирует теории, из которых он вы водит гипотезы, осуществляет их экспериментальную проверку с использованием групповых методов и при меняет статистический анализ для сравнений группо вых различий. В противоположность ему анализ пове дения не использует теорий, дедуктивных выводов или групповых сравнений, а на примере отдельных субъек тов исследует функциональные отношения между по ведением и средой. Данная система является эмпири ческой и индуктивной, тогда как когнитивная психоло гия является гипотетической и дедуктивной.

Гуманистическая психология

Представители гуманистической и когнитивной психологии сходятся лишь в том, что придают разу му центральное значение и считают его внутренним и преимущественно автономным или самопричин ным фактором. Разум в версии гуманистической пси хологии представляет собой «я» и наделен потенци алом для самореализации, тогда как когнитивизм рассматривает его как обрабатывающий информа цию мозг. Гуманистический конструкт разума с его актуализующими тенденциями и самореализацией основан на биологической аналогии, предложенной Куртом Гольдштейном (Kurt Goldstein), согласно которой организмы реорганизуют и реактуализиру ют себя. Разум у когнитивистов основан на аналогии с машинными программами. В обеих системах основ ным предметом изучения является человек, тогда как животным не уделяется особого внимания.

Гуманистическая психология рассматривает когни тивизм лишь как бихевиоризм в новом обличье. С ее точки зрения, он сохранил искусственность лабора торных экспериментов и лишь заменил механизмы обусловливания компьютерными механизмами. Гума нистические психологи отмечают, что когнитивизм игнорирует значимые, по их мнению, факторы: целе направленность человеческих поступков, целостность индивида, самоактуализацию, радостные стороны жизни, в отличие от пессимистических и негативных, рассмотрение человека с точки зрения всей его жиз ни и свободу выбора в противовес детерминизму.

Интербихевиоральная психология

Когнитивисты и интербихевиористы придержива ются почти противоположных мнений. Когнитивисты

исходят из конструктов, касающихся внутренних ме ханизмов обработки информации, ментальных репре зентаций, кодирования, и соответствующим образом интерпретируют получаемые ими данные. Иными словами, конструкты предшествуют наблюдениям вместо того, чтобы выводиться из них. Интербихеви ористы начинают с наблюдаемых событий взаимодей ствия организмов со своим окружением и отмечают изменения, происходящие по мере накопления исто рии таких взаимодействий. В позднейших версиях когнитивизма, рассматривающих разум как актив ность в окружающей среде (Bem & Keijer, 1996), обе взаимодействующие стороны сближаются, однако данные версии продолжают трактовать разум как са мостоятельный агент, наделяющий значениями объек ты, составляющие дуализм «разум тело», который отвергается интербихевиоризмом. Для интербихеви оризма взаимодействие и есть значение; значение не приписывается объекту неким гипотетическим само стоятельным агентом. Например, распознавание обра зов состоит не в том, что мы сначала видим лицо, а затем обрабатываем информацию о нем или получа ем психический продукт, так что лицо начинает озна чать Алису Коллинз. Вместо этого видеть лицо это и есть воспринимать Алису Коллинз. Когнитивизм ре дуцирует психологические события к биологии — ак тивности мозга. Интербихевиоризм рассматривает мозг лишь как один из многих факторов, — таких как другие биологические функции, особенности сеттин га и история взаимодействий, — составляющих пси хологическое действие.

Оперантный субъективизм

Данная система ориентирована на объективные измерения субъективных реакций. Следовательно, по идее она должна была бы представлять интерес для когнитивистов, однако они игнорируют ее. Ког нитивная психология использует R методологию (см. главу 11), которая рассматривает среднегруппо вые значения и отбрасывает индивидуальные харак теристики как «вектор ошибок» («error term»). Опе рантный субъективизм, известный также как Q ме тодология, сосредоточен на уникальном: переменными являются индивиды, а не тестовые задания, и имен но люди разбиваются на статистически независимые факторы (или группы). R измерения проводятся с точки зрения исследователя, а Q измерения — с точ ки зрения участника происходящего.

Q методология отвергает гипотетико дедуктив ные модели (выводящие гипотезы из теорий, в про тивовес эмпирико индуктивному процессу вывода гипотез из наблюдаемых событий), редукцию разу ма к мозгу, линейную причинность моделей машин ной обработки информации, а также дуализм «ра зум—тело». Если когнитивизм предполагает, что по ведение представляет собой лишь поверхностные проявления скрытых процессов, Q методология рас сматривает поведение как основополагающий эле мент. Таким образом, когнитивизм начинает с конст

руктов скрытых операций, осуществляемых в мозге, тогда как Q методология начинает с наблюдаемых событий — выполнения людьми стоящих перед ними задач, и благодаря Q сортировке определяет разде ляемые людьми (в процессе реализации этих задач) значения. Несмотря на эти различия, строгие изме рения субъективности, обеспечиваемые Q методоло гией, могли бы оказаться полезными когнитивизму и когнитивной терапии, но только при условии, что эти измерения не будут переводиться в R форму, в результате чего субъективные значения оказывают ся завуалированными.

Феноменологическая и экзистенциальная психология

Предпосылка когнитивизма, согласно которой па мять, восприятие и другие психологические события производятся внутренними гипотетическими струк турами, в корне отличается от акцента феноменоло гической психологии на значениях и их зависимости от отношений человека с миром. Для когнитивиста стул — это входной сенсорный стимульный сигнал, который должен быть превращен в репрезентацию объекта, производящую впечатление, что объект нахо дится в комнате, а не в голове. Для феноменолога стул находится не в сознании, а в мире, и его значение как стула принадлежит системе отношений «человек— мир», охватывающей сознание, поскольку сознание — это направленность на объект. Мир это не то, что мы думаем, а то, что мы проживаем.

«Для теоретика когнитивизма эта направлен

ность является односторонней, обращенной на

объект, который в данном случае не может стать ничем иным, как абстракцией: он порождается

моими психическими актами, и условием его воз

никновения является разрыв связи между этими актами и объектом; познание — это отстранение от чего то, освобождение его от субъективных ха рактеристик собственного «я». Познаваемое од

новременно и создается нами, и отделяется от

нас. Если мы примем (феноменологическую) точ ку зрения, что объект является основанием наших актов, а не их продуктом, мы должны будем при

знать, что познающий формируется актом позна

ния точно так же, как познаваемый объект. Говорить

о мире как о сконструированном является столь же

истинным (или ложным), как и говорить о том, что индивид конструируется миром, поскольку «я» и мир совместно раскрывают себя друг другу. Я

определяюсь миром в той же степени, как и сам

определяю мир» (Bolton, 1987, р. 239).

Для феноменолога роль испытуемого как субъек та в эксперименте действительно субъективна. Для когнитивиста испытуемый субъект является объек том, чьи реакции измеряются объективно в крайне условных, как сказал бы феноменолог — искусствен ных — ситуациях.

Психоанализ

Предпосылка классического психоанализа, соглас но которой причинами поведения являются такие внутренние силы, как Оно, Я и Сверх Я, находит свои параллели в когнитивистской предпосылке о том, что внутренние психические структуры производят ког ниции. Некоторые когнитивисты даже разрабатывают теории и методы исследования бессознательных сил, получивших также отражение в психоанализе. Но если фрейдовский психоанализ рассматривает в каче стве фундаментального источника психической энер гии силу либидо (удовольствие/секс), когнитивизм не проявляет никакого интереса к сексу. Наиболее близ кой параллелью всепроникающему либидо может служить разве что когнитивистский конструкт обра ботки информации. Поскольку некоторые современ ные разновидности психоанализа отвергли фундамен тальные конструкты сексуальных и агрессивных сил, в этом случае даже такие аналогии оказываются не уместными.

Психоаналитическая теория подчеркивает роль личной истории, формирующей Оно и Я и создаю щей Сверх Я или, как в некоторых новейших верси ях, историю взаимоотношений с воспитывающими лицами, формирующими индивидуальное «я». С це лью объяснения таких наблюдаемых форм поведе ния, как обучение или воображение, когнитивизм выдвигает отдельные теории, касающиеся каждой гипотетической структуры, однако не уделяет особо го внимания истории реакций индивида или каким либо условиям окружающей среды.

КРИТИКА

Несмотря на тот факт, что когнитивизм домини рует в современной психологии, у него, по видимо му, не меньше оппонентов, чем приверженцев. Далее мы рассмотрим различные критические замечания в его адрес. Поскольку большинство из них не имеют непосредственной связи друг с другом, мы не будем придерживаться какой либо последовательности в их рассмотрении. Последний подраздел будет посвя щен контркритике.

Контекст против неестественных экспериментальных заданий

Найссер (Neisser, 1976), отошедший от своих ран них когнитивистских представлений, относит к ког нитивизму многие из тех критических положений, которые когда то были обращены в адрес бихевиори стов: «Удовлетворительная теория человеческой по знавательной способности (cognition) вряд ли может возникнуть на основе экспериментов, предоставляю

щих не имеющим соответствующей практики испы туемым лишь кратковременную возможность попы таться выполнить новые и бессмысленные для них задания» (р. 8). Психология, считает он, не должна исходить из предположений о существовании фик сированных механизмов выполнения задач по обра ботке информации, но должна «принять во внимание (высокую степень) совершенства и сложности когни тивных навыков, которыми люди в действительнос ти в состоянии овладеть, а также тот факт, что эти на выки поддаются систематическому развитию» (р. 8). Хотя он находит, что когнитивная психология пре тендует на такие достижения, как обнаружение не скольких типов памяти и описание стратегий, ис пользуемых при решении задач, он считает, что она не отдает должного человеческой природе. Она опе рирует вне контекста, использует схемы эксперимен тов, игнорирующие окружающую среду, и тестирует способности испытуемых на выполнение неесте ственных заданий (Neisser, 1985). Дженкинс (Jenkins, 1981) выдвигает сходные аргументы. Рид (Reed, 1987), как и Найссер, черпая вдохновение у Гибсона, отвергает и когнитивистскую внутреннюю причин ность, рассматривающую в качестве источника ког ниции, и бихевиористскую внешнюю причинность, рассматривающую в качестве источника стимулы. Он обращается к тому, что считает «корректным во просом», а именно «как люди приходят к познанию своего значимого окружения» (р. 166).

Факторы развития и социальные факторы

Обращая внимание на растущий интерес психоло гов к детскому познанию, Вальзинер (Valsiner, 1991) упрекает когнитивизм в том, что ему присуща «сис тематическая недооценка аффекта, контекста, куль туры и истории (организма)» (р. 483). Когнитивизм обращается к ментальным репрезентациям, в кото рых процессы развития находят лишь ограниченное место. Репрезентации — это статические концепты, не имеющие отношения к развитию. Хотя исследо вания показывают, что модели вычислительных про цессов не способны адекватно отражать получаемые учеными данные, восхищение технологическими до стижениями не дает им отказаться от машинных ана логий. Предпосылки когнитивизма уводят исследо вателей от изучения процессов развития и сосредо точивают их внимание на том, что уже сформировано. Когнитивная психология развития интересуется тем, какие специфические когнитивные функции детей могут быть активизированы в определенном возрас те и в различных ситуациях, а не тем, какие события позволяют ребенку достичь соответствующего уров ня функционирования. Обзор публикаций по когни тивной психологии развития свидетельствует о том, что авторы этих работ редко задаются вопросом, что именно развивается и каким образом. Их исследова ния, как правило, ограничиваются констатацией при

сутствия или отсутствия тех или иных функций в определенном возрастном периоде. Вальзинер утвер ждает, что развитие — это социальный процесс, на ходящийся в отношении взаимозависимости с совер шенствованием когнитивных навыков. Когнитивная психология не сделала теоретического прогресса «в своем предположении о стабильности самих объяс нительных механизмов» и фактически является «не “революцией”, а не более чем реставрацией ментали стской аргументации 1890 х гг., подновленной ком пьютерными моделями» (р. 490).

В Китае также предъявлялись претензии к когни тивной психологии, вызванные ее неспособностью признать роль социальных влияний. Жу (Zhu, 1985, цит. по: Yue, 1994) утверждает, что когнитивисты не рассматривают психологическую активность как со циальную практику и как тип объектно субъектных взаимодействий, а также игнорируют механизмы объединения когниций и эмоций в процессе взаимо действия и взаимообмена. В результате они не в со стоянии обнаружить креативность, инициативу и социальность. Герген (Gergen, 1994) также обвиняет когнитивизм в том, что тот не придает значения про блемам реального мира, в котором функционируют люди. Почему когнитивисты не обращаются к изуче нию таких проблем, как конфликт, агрессия, сотруд ничество, отчуждение, власть, эксплуатация или по литические и религиозные убеждения? Сарбин и Китсьюз (Sarbin & Kitsuse, 1994) согласны с когни тивистами в том, что человек обрабатывает инфор мацию, однако они настаивают, что эта обработка заключается в социальной практике.

Компьютерный мозг

С критической оценкой аналогии «компьютерного мозга» выступил Кантор (Kantor, 1978), который при шел к выводу, что оперирование такими аналогиями есть не что иное, как процесс «измышления или пере носа терминов без анализа соответствующих объектов и событий» (р. 581). Кантор утверждает, что работа мозга — это одна из взаимодействующих между собой биологических функций организма, и превращение его в психологический орган, способный к мышлению и восприятию, «вырывает важнейший орган из соответ ствующего ему места в биологической системе». Он находит, что «в научной психологии нет места каким либо воображаемым операциям мозга или вымышлен ным психическим процессам» (Kantor, 1979, р. 19). Скиннер (Skinner, 1989) обнаружил пробел в нашем знании о том, что происходит между стимулом и ре акцией организма, а также между последствиями (его реакций) и изменениями в поведении, являющимися результатами этих последствий. Он считает, что толь ко наука о мозге может заполнить этот пробел, одна ко рассматривает этот процесс лишь как заполнение информационного пробела, а не как нахождение ино го объяснения для тех же феноменов. Мозг не может объяснить поведение, поскольку он сам составляет

часть того, что подлежит объяснению (Skinner, 1990). Один из ранних критиков когнитивизма, Зварц (Swartz, 1958), не ограничивается критикой аналогий между компьютерами и мозгом и задает вопрос, поче му психология с такой легкостью отказывается от сво их законных владений и уступает принадлежащие ей по праву области событий, приписывая их биологии, химии или физике. Почему она сама не распростра няет сферу своих научных познаний на изучение вза имодействий между организмами и объектами, вмес то того чтобы передавать их в ведение другой науки? Аналогично Марр (Marr, 1988) спрашивает, почему необходимо обращаться к компьютеру для объясне ния поведения организма, который его спроектировал, построил и запрограммировал?

Согласно Обсерверу (Observer, 1978), психологи «бросили взгляд в далекое прошлое психологии и вытащили на свет теорию познания из двухчастно го (bipartite) деления души, разума или сознания» (р. 158). В отличие от вторичной переработки про мышленных отходов, которые можно использовать для изготовления новых ценных продуктов, вторич ная переработка спиритуалистских конструктов яв ляется препятствием для научного прогресса. Одна ко, утверждает Обсервер, сконструированные психи ческие структуры и функции когнитивизма следует отличать от наблюдаемых когнитивных событий, та ких как вспоминание и мышление.

Аналогичным образом Блюитт (Blewitt, 1983) подвергает сомнению уместность заимствования аналогий из области непсихологических событий, таких как вычислительные машины, и настаивает на том, что любые психологические описания должны основываться на фактических событиях, включаю щих психологические факторы. Он отмечает, что когда компьютеры трактуются так, «как будто» они функционируют как люди (см., в частности: Simon, 1990), в результате мы рассматриваем психологи ческие события как то, чем они не являются. Когда мы начинаем рассматривать компьютеры так же, как и людей (см., в частности: Jonhson Laird, 1993), мы упускаем из виду очень важные различия. Ког нитивные события, утверждает он, появляются как отношения между индивидом и познаваемой ве щью, а не возникают в существующем автономно, самоуправляемом компьютерном мозге. Окружаю щая среда вовсе не оказывается внутри организма для того, чтобы он обрабатывал ее; она остается на своем месте. То, что происходит в самом организме, это физиологические процессы, включающие хими ческие, электрические и физические, а не психоло гические события. Психологические события — это взаимодействия организма и среды.

«Организм не поглощает среду, чтобы обрабо тать ее, а затем извергнуть в виде реакции; факти чески не происходит никакого «входа» или «выхо да» («inрut» or «outрut»). Организм и среда вступа ют в контакт друг с другом, и именно различные

формы этого контакта и составляют предмет пси

хологических событий. В терминах психологичес ких событий ничего не происходит между «входом»

и «выходом», потому что ничего не входит и не вы ходит. Предметом психологии является вовсе не «набивка» («stuffing»), заполняющая пространство

между стимулом и реакцией. Скорее, взаимодей ствие между стимулом и реакцией составляет пси

хологическое событие» (Blewitt, 1983, р. 397).

В приведенном ниже отрывке из книги, посвящен ной мышлению, авторы — представители когнитив ной психологии — утверждают, что гипотетические механизмы мозга на самом деле представляют собой формы поведения:

«Хотя не подлежит сомнению, что индивиды на

капливают и хранят воспоминания о своем пове

дении и в норме ведут себя в соответствии с акту альными на данный момент обстоятельствами, мы не располагаем явными свидетельствами — ни логическими, ни эмпирическими — того, что эти формы поведения действительно представляют собой внутренние психические единицы, которые

сохраняются, обрабатываются, отыскиваются, от

бираются и извлекаются с помощью некоего на бора внутренних устройств хранения и обработки. Такая точка зрения приводит нас только к регрес

сивным (бесконечным) вопросам о механизмах,

лежащих в основе механизмов. Не случайно, что описание символических процессов (функций яко бы существующего символического устройства)

дается в поведенческих терминах, таких как хране

ние, сортировка и отбор. Сам по себе этот факт подводит нас к мысли о том, что данные процессы являются функцией не какого либо устройства, а

человека, являясь неотъемлемой частью или, точ

нее, характеристиками его поведения» (Bourne,

Eckstrand & Dominowski, 1971, р. 13).

Марр (Marr, 1983) также замечает, что физиоло гические объяснения основываются скорее на пове дении, чем на физиологии, и предлагаются обычно психологами, а не физиологами. Он утверждает, что если мы хотим понять работу мозга, мы должны изу чать сам мозг. Исследования паттернов реакций моз га при зрительном восприятии показывают нам сложные физиологические процессы, но они не гово рят нам о том, как мы видим человеческое лицо. Предположения о гипотетическом извлечении ка жутся ему (в высшей степени) «странными»:

«Механизмы, предлагаемые в качестве объясне ния этого якобы имеющего место процесса, пред ставляются настолько странными, что даже трудно

понять, как можно воспринимать их всерьез. Давай

те еще раз рассмотрим процесс узнавания. В од

ном случае мне говорят, что я узнаю ваше лицо, со

поставляя его с репрезентацией, хранимой в моей памяти. Но откуда я знаю, какую репрезентацию я

должен извлечь, чтобы сравнить ее с вашим лицом?

Сам по себе процесс ее выбора уже должен пред

ставлять собой форму узнавания — таким образом, такое объяснение не решает проблему, а просто от

кладывает ее решение. Мы вынуждены распростра

нить это рассуждение на узнавание образа вашего

лица. Предполагается, что я должен иметь в своем

распоряжении репрезентацию образа вашего

лица, которую я должен сопоставить с самим обра зом, и т. д., и т. п.» (р. 18).

Пронко (Рronko, 1988) отмечает, что у нас отсут ствуют какие либо свидетельства того, что мозг об рабатывает, контролирует, хранит, помнит или вы полняет функции. Даже если мы предположим, что он действительно делает все это, мы должны объяс нить, каким образом это возможно, прежде чем смо жем применить данное объяснение к человеческой деятельности. Он заключает, что все эти компьютер ные атрибуты мозга — не более чем чистая мифоло гия: что нам фактически известно — так это то, что мозг участвует в таких событиях, как мышление и вспоминание, но в них также участвует и множество других условий, как биологических, так и небиоло гических, и именно их совместное действие охваты вает когнитивные и другие виды взаимодействий.

Когниция как управляющий фактор

Согласно точке зрения Миксона (Mixon, 1987), представление когнитивной психологии о том, что че ловек является иерархически организованным суще ством — не более чем иллюзия. Не существует никакой пирамиды, на вершине которой находится мозг или когнитивный процессор, спускающий команды вниз по инстанциям. Вместо этого в работу вступает сложная система отношений — способов мышления, движения, чувствования и речи, а также условий внешней среды. «Люди просто не являются (даже по аналогии) маши нами, невосприимчивыми к окружающей среде и кон тролируемыми когнитивными процессами» (р. 40). Мы делаем то, что мы делаем, не благодаря когнитивному указанию, а благодаря овладеваемым со временем и практикой навыкам. Например, мы не можем просто решить думать так, как мастер дзен. Мы должны прой ти соответствующую практику, чтобы овладеть этим искусством. Флора и Кестнер (Flora & Kestner, 1995) также утверждают, что когниции не являются причи нами, инициирующими поведение.

Эвристики

Широко известна претензия когнитивистов, в осо бенности Саймона (Newell & Simon, 1972; Simon,

1990), на то, что модель обработки информации обес печивает эффективное средство поиска научных принципов, лежащих в основе познавательной дея тельности. С другой стороны, по мнению Морриса, Хиггинса и Бикела (Morris, Higgins & Bickel, 1982), у нас нет никаких гарантий, что вопросы, на которые выводят нас эвристики, могут принести результат или даже являться научными по своей природе; бо лее того, формулирование вопросов определенного типа может явиться препятствием для постановки других вопросов, не менее, а возможно, и более важ ных. Кроме того, вопросы и ответы, исходящие от когнитивизма, до сих пор были настолько далеки от реальных событий, связанных с людьми и их окру жением, что трудно интегрировать их с чем либо конкретным.

Репрезентационизм

Скиннер (Skinner, 1977) подвергает сомнению ло гику, лежащую в основе предположения, что мы реа гируем на репрезентации мира, а не на сам мир. «Если познание заключается в конструировании психических (ментальных) копий реальных вещей, как мы познаем копии?» — спрашивает он. Быть мо жет, мы создаем копии копий, копии копий копий и т. д.? Когда мы передвигаемся по определенной мест ности, конструируем ли мы карты, по которым ори ентируемся, или мы ориентируемся на самой мест ности? А если у нас есть карта, создаем ли мы карту карты? Напротив, считает он, «тело реагирует на мир в точке контакта; создание копий было бы пустой тратой времени» (р. 6). Аналогичным образом он подвергает сомнению «теорию копий», рассматривая память (Skinner, 1989). Мы можем создать копии ве щей, которые мы видим, но как мы можем создать копии того, что мы делаем? Даже если мы модели руем поведение, мы не можем сохранить его. Когда мы вспоминаем, как нечто выглядит, мы делаем то же, что делали тогда, когда впервые увидели это. В тот момент видение не требовало копий, как не тре бует их в настоящий момент вспоминание. Узнава ние, это у знавание (повторное познание, re cognizing), повторение той реакции, которая возник ла у нас впервые. Запоминание — это действие, направленное на то, чтобы в будущем отреагировать таким же образом, каким мы реагируем в настоящем.

Теория прямого реализма (см. главу 13, с. 326) также подхватывает аргументацию, критикующую репрезентационизм. Герген (Gergen, 1994) также счи тает, что конструкт ментальных репрезентаций дол жен предполагать, что и ученые имеют дело только с собственными репрезентациями, а не с реальным ми ром; и в конечном итоге научная психология стано вится просто невозможной, а мир оказывается ли шенным познаваемой реальности. В таком случае мы может знать мир только в том виде, как он репрезен тируется. Однако когнитивисты, стремящиеся к объективному знанию о таких конструктах, как схе

мы и ментальные узлы, своими рассуждениями под рывают значимость тех самых конструктов, которые они пытаются понять (Gergen, 1985). Далее Герген (Gergen, 1994) утверждает, что если когнитивные схемы — это средства, используемые нами для позна ния мира, и если они являются врожденными, нам требуется практически бесконечное количество та ких схем. А поскольку многие из них с очевидностью должны брать начало во внешней среде, как, напри мер, огромное количество новых слов, которые мы узнаем на протяжении жизни, остается неясным, ка ким образом ребенок, который еще не имеет этих схем, может понимать своих родителей, чтобы усво ить от них эти схемы. Он также указывает на нераз решимые вопросы и противоречия, связанные с ког нитивными картами и когнитивным порождением внешнего (overt) поведения, и приходит к заключе нию, что источником всех этих проблем является разделяемое когнитивизмом представление о дуа лизме «душа — тело».

Рассматривая аргументы в защиту теорий репре зентации, важно отметить, что ряд представителей когнитивизма в значительной степени отошел от те ории копий, которую критиковал Скиннер. Ряд пред ставителей этой системы отбросил представления о медиаторах, а некоторые начали рассматривать мозг как участвующий в психологических событиях, а не определяющий их фактор.

Разум или поведение

Скиннер (Skinner, 1989) находит, что из спектра традиционных значений слова «разум» (mind) ког нитивизм принял то, под которым разум понимает ся как деятель или исполнитель. Он становится ав тономным агентом, берущим управление на себя. Это разум — не человек, а двойник человека — организу ет то, что приходит к нам через органы чувств, и вос принимает мир. Однако если в данной формулиров ке «индивидуум» заменяется на «разум», ее смысл нисколько не изменяется: «скорость, с которой разум производит вычисления, ограничена» вместо «ско рость, с которой индивидуум производит вычисле ния, ограничена». Скиннер приходит к заключению, что «когнитивные процессы — это поведенческие процессы; это то, что люди делают» (р. 17). Даже по пытка описывать разум как то, что делает мозг, ста новится конструктом, вводящим в заблуждение, за мечает он (Skinner, 1987). Поскольку мозг — это тело, следовательно, разум — это то, что тело делает, что индивидуум делает. Это поведение.

Яремко (Jaremko, 1979) находит два недостатка менталистских объяснений. Во первых, использова ние внутренних событий в качестве объяснения за ставляет прибегать к представлению о каком то дру гом поведении для того, чтобы объяснить наблюдае мое. Предположение, что поведение вызывается внутренними событиями, уводит от анализа слож ных событий, которые мы можем наблюдать. Причи