Религия, Церковь, общество. Выпуск 2

к 50-летию кафедры религиоведения Российского Государственного Педагогического Университета им. А. И. Герцена

РЕЛИГИЯ

ЦЕРКОВЬ

ОБЩЕСТВО

Исследования и публикации по теологии и религии

выпуск II

К 50-ЛЕТИЮ КАФЕДРЫ РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ

РГПУ им. А. И. Герцена

Санкт-Петербург

2013

RELIGION

CHURCH

SOCIETY

Research and publications in the field of theology and religious studies

Volume II

of Herzen State University’ chair of religious studies

Saint-Petersburg

2013

ББК 86.2; 86.37; 71.1; 63.3(0)

Рецензенты

Д-р филос. наук, профессор Д. В. Шмонин (С.-Петербург, РХГА), д-р социол. наук, профессор Г. И. Грибанова (С.-Петербург, РГПУ им. А. И.Герцена)

канд. ист. наук Д. В. Боднарчук (С.-Петербург)

Редакционная коллегия: д-р филос. наук А. М. Прилуцкий (науч. редактор), д-р филос. наук А. Ю. Григоренко, А. В. Каргальцев (отв. редактор), З. А. Лурье

Р 368 Религия. Церковь. общество / Под. ред

А. М. Прилуцкого. вып. 2. — СПб.: А-Принт, 2013. — 335 c.

ISSN 2308-0698

Второй номер альманаха «Религия. Церковь. Общество» продолжает серию изданий, посвященных вопросам практического и теоретического религиоведения и теологии. Среди отдельных сюжетов можно выделить проблемы религиозного ритуала, культурные аспекты религии, исследования христианского музыкального наследия, жизни и деятельности отдельных персоналий, а также публикации оригинальных источников III и XVI вв. Сборник предназначен для студентов и преподавателей гуманитарных факультетов, а также для широкого круга читателей, интересующихся вопросами религиоведения.

Religion. Church. Society / Ed. A. M. Prilutsky. Vol. 2. — Saint-Petersburg: A-Print, 2013. — 335 p.

The second volume of the miscellany «Religion. Church. Society» is devoted to the problems ofpractical and theoretical theology and religious studies. The peculiar themes of the issue are problems of religious ritual, cultural aspects of religion, studies of Christian musical heritage, biographies of certain personalities and publication of the original text-sources of the 3rd and 16th centuries. The content might be of interest to liberal arts students, scholars as well as for wide audience involved in religious studies.

ББК 86.2; 86.37; 71.1; 63.3(0)

ISSN 2308-0698

© Коллектив авторов, 2013 © Религиозная организация, учреждение профессионального религиозного образования “Теологический институт Евангелическо - лютеранской Церкви Ингрии на территории России”, 2013

Содержание

Прилуцкий А. М. Предисловие 8

Религиозная философия

григоренко А. Ю. Психология ритуала и колдовства . . . 12

прилуцкий А. М. Метафорика религиозного ритуального дискурса 21

лебедев в. Ю. К вопросу о типологии культур и осо­бенностях религиозного праксиса 39

Karttunen T. Die christologische Hermeneutik des Alten

Testaments bei Dietrich Bonhoeffer 52

иваненко А. и. Г носеологический аспект религии 78

Практическое богословие

тулынин Ф. П. Историко-литургические особенности

использования национальных языков 88

тихомиров А. В. Потерянное сокровище? Заметки по

истории сборников песнопений 100

крылов П. в. Симфония по-латиноамерикански: религия и политика в теологии освобождения 115

история и культура

Пржигодзкая о. в. Синезий, епископ Птолемаидский:

очерк жизни и творчества 138

Паничкин А., прот. Священноархимандрит Алек- сандро-Невского монастыря, архиепископ Санкт- Петербургский и Шлиссельбургский, член Святейшего Синода Сильвестр (Кулябка), 1750-1761 гг. 147

гальцин Д. Д. «Череда бедствий»: апокалиптиче­ские ожидания, ксенофобия, лжесвидетельство и стыд в контексте культурно-политического кризиса в Новой

Англии 1680-90-х гг. 160

лурье З. А. Первомученик Стефан в агиографи­ческой традиции Средневековья и раннего Нового времени 185

Источниковедение и текстология

каргальцев А. в. Мученичество Мариана и Иакова:

Вступительная статья, перевод и комментарий 208

Пантелеев А. Д. Акты Максимилиана: Вступительная

статья, перевод и комментарий 240

Андерсен в. в. Отражение конфликта между церко­вью и магистрамипосле процесса над Абеляром (1141 г.)

в поэме Metamorphosis Golye episcopi 263

лурье З. А. Письма Сикста Бирка к Освальду Мико- нию 1532-1536 гг.: Вступительная статья, перевод и комментарий 273

критика и библиография

крылов П. в. Рецензия на: Мусаев В. И. Современные конфессиональные проблемы региона специализации. Религия и церковь в странах Северной Европы: Учебное пособие. СПб., 2013 296

Хроника научной и религиозной жизни Слово от редакционной коллегии 304

кантеров И. я. Отзыв на: Погасий А. К. Конкурентные религиозные дискурсы в социально-исторической эво­люции русского православия: Дис. на соиск. уч. степ. д-ра филос. наук. СПб., 2013 305

Балахонский в. в. Отзыв на: Григоренко А. Ю. Основ­ные направления русской религиозной мысли конца XV - первой половины XVI вв.: Дис. на соиск. уч. степ. д-ра ист. наук. СПб., 2013 309

Аннотации / Abstracts 314

Сведения об авторах / Authors data 329

Contents 333

Предисловие

Готовя к изданию второй выпуск альманаха «Религия. Церковь. Общество», редколлегия ставила своей задачей, прежде всего, отразить по возможности более широко горизонт теологической и религиоведческой мысли, пред­ставленной во взаимодействии при изучении религиоз­ных явлений и процессов. К сожалению, в современной отечественной науке до сих пор теологический и религи­оведческий подходы до сих пор воспринимаются, а часто и позиционируются как конкурентные. Причины этого не в последнюю очередь укоренены в недавнем политиче­ском прошлом, идеологемы которого предполагали, что изучать религию можно и должно исключительно с атеи­стических позиций.

Различные шедевры терминологии вроде «научного атеизма» и не менее (а, может быть, даже более) «научного коммунизма» соответствовали стагнации этого предмет­ного поля: господствовавшие в нем установки не только опошляли науку, но и развращали самих исследователей, так как собственно изучение зачастую подменялось оди­озной критикой и нелепыми аргументами («земля круглая, значит бога нет», «Гагарин бога не видел, значит его нет» и пр.). Серьезные исследования и публикации 20-30-х гг. прошлого века сменились мертвящим атеистическим официозом 1960-70-х гг., на фоне которого отдельные интересные исследования или даже простое рефериро­вание западных публикаций сияли подобно «лучу света в темном царстве». К сожалению, печальное состояние

8

А. М.Прилуцкий

дел формировало представление о том, что изучение рели­гии — дело несложное, не требующее особой подготовки и компетенции. В результате, сейчас приходится говорить об отсутствии четких методов религиоведческого анализа, критика источников для многих — загадочная вещь. Совре­менное «либерально-антиклерикальное» религиоведение представляется клоном указанного «научного атеизма» в условиях постсоветской реальности. Увы, оно унасле­довало его худшие черты, в том числе мистический страх перед предметом исследования, подмену исследования политическими акциями, вроде различных заявлений в защиту права на богохульство, запугивание доверчи­вых сограждан «наступающей инквизицией», ерничанье по поводу оскорбления религиозных чувств верующих, и т. д. Всему этому в нашем издании места нет.

Помимо сказанного редколлегия считает своей задачей на страницах альманаха максимально широко отражать перспективы взаимодействия научного религиоведения и научной теологии, способного в итоге обогатить совре­менное знание о сущности религии, метафизическое осно­вание религиозного опыта и понимание других актуаль­ных вопросов.

Не ограничивая альманах тематическими рамками, редколлегия на данном этапе считает более важным опре­делить совокупность методологических установок, объ­единяющих исследователей, независимо от того, каким — религиоведческим или теологическим — подходом они руководствуются. Это методологическое согласие осно­вывается на принципах научной объективности, аргумен­тированности, использовании межпредметных связей и отношений, современной терминологии, знании совре­менного состояния предметной области и тенденций его изучения. Поэтому историческое, социологическое, философское и теологическое исследование религии выступают на страницах данного издания не в качестве

9

Предисловие

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

конкурирующих, но взаимодополняющих и обогащающих подходов, способных только в совокупности сформиро­вать холистическое видение религии.

Одной из проблем современного отечественного рели­гиоведения, что подтверждается, например, тематикой многих кандидатских диссертаций, является подмена исследования описанием. Эта сложность, как показыва­ет практика, не может быть решена без выхода за усто­явшиеся границы религиоведческого — в узком понима­нии — дискурса. Причина этого, в общем-то понятна: без наличия какого-либо четкого представления о сущности религиозного феномена, понимания роли метафизиче­ского опыта в формировании религиозной веры иссле­довательская работа будет крайне затрудненной, а сфор­мировать это представления исключительно методами «позитивистского религиоведения» оказывается невоз­можным. Поэтому обращение к многовековой традиции теологи позволит, как в этом убеждена редколлегия, вывести отечественные исследования религии на дей­ствительно научный уровень.

А. М. Прилуцкий

10

Философия РЕЛИГИИ

А. Ю. Григоренко

Психология РИТУАЛА И КОЛДОВСТВА

Жизнь человека и общества всегда полна неудовлетво­ренных потребностей, не исполнившихся желаний, несо- стоявшихся надежд, неразрешимых конфликтов и т. п. Нере­шенные проблемы в жизни и общества — основа не только различного рода неврозов, но и причина социального напря­жения и депривации. По этой причине общество в процессе своей эволюции выработало целый ряд механизмов снятия такого рода напряжения. Одним из них является ритуал, воз­никший еще в первобытную эпоху. Во время ритуала лишняя индивидуальная или социальная энергия «растворяется», уходит в пространство за счет монотонного повторения одних и тех же действий, аффектации чувств и т. д. В этом смысле ритуал выполняет катарсическую функцию¹. Понимаемый в самом широком смысле ритуал может включать в себя все формы поведения: от повседневных приветствий до торже­ственных обрядов католической праздничной мессы.

Проблеме сущности и функций ритуала посвящено множество литературы, однако единого мнения о фено­мене еще не сложилось. Ряд авторов отмечает преем­ственность между поведением животных и человека².

¹ Leach E. Ritualization in man in relation to conceptual and social development // Reader in comparative religion. London, 1978. P. 333-337.

² Baerends G. P. The functional organization of behaviour // Animal Behaviour. 1976. N 24. P. 726-738; Bailey K.G. Human Paleopsychology: Applications to Aggression and Pathological Processes. Hillsdale, 1987; Perspectives in Ethology. Vol. IV / Ed. by P. P. G. Bateson, P. H. Klopfer. New York, 1981; Daanje A. On the locomotory movements in birds and the intention movements derived from it // Behaviour. 1950. N 3. P. 48-98; Eibl- Eibesfeldt I. 1) The fighting behavior of animals // Scientific American.

12

А. Ю. Григоренко

Они отмечают, что животные исполняют ритуалы — набор в однообразных, повторяющихся иррациональных действий. В основе «ритуального поведения» живот­ных, являющегося биологической предтечей ритуальной обрядности человека, лежит, по их словам, проблемная ситуация: если нечто мешает особи совершить какое-либо инстинктивное действие, вытекающее из этой ситуации, то животное нередко «находит облегчение» в том, что совершает действие другое, совершенно не соответствую­щее обстоятельствам. В этологии это явление называется «смещением действий». Например, петухи во время кон­фликта с другими петухами часто начинают клевать зем­лю, как бы собирая корм. Это амбивалентное поведение, которое является результатом острого эмоционального состояния, вызванного двумя противоположными чув­ствами: ярость и гнев на конкурента и одновременно страх перед ним. Шимпанзе перед грозой начинают размахивать

1961. N 205. Р. 112-121; 2) Aggressive behavior and ritualized fighting in animals // Science and psychoanalysis, Vol. VI. Violence and war. New York: Crune and Stratton / Ed. by J. H. Masserman. New York: Grune & Stratton, 1963. Р. 8-17; 3) Ritual and ritualization from a biological perspective // Human ethnology: Claims and limits of a new discipline / Ed. by Mario von Cranach; et al. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. Р. 3-55; Erikson E. H. Ontogeny of ritualization in man // Philosophical Transactions of the Royal Society London, 1966. Р. 337-349; Hinde R. A. Animal Behaviour: A Synthesis of Ethology and Comparative Psychology. London, 1966; Huxley J. S. A discussion on ritualization of behaviour in animals and man // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Series B. 1966-1967. N 251. Р. 24-526; Leach E. R. Ritualization in man in relation to conceptual and social development // Discussion on Ritualization of Behaviours in Animals andMan / Ed. by J. Huxley. London, 1966. Р. 403-408; Lorenz K. Ritualization in the psycho-social evolution of human culture // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. 1967. N 251. Р. 278-284; Primate Ethology / Ed. by D. J. Morris. Chicago, 1967; Rappaport R. A. Ecology, Meaning, and Religion. Richmond, 1979; Scheflen A. E. Human communication: Behavioral programs and their integration in interaction // Behavioral Science. 1968. N 13/1. P. 44-55; Turbott J. The meaning and function of ritual in psychiatric disorder, religion and everyday behaviour // Australian and New Zealand Journal of Psychiatry. 1997. N 31/6. P. 835-843; Wilson E. O. Sociobiology: The New Synthesis. Cambridge, 1975.

13

Психология ритуала и колдовства

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

над головой палками и совершать прыжки в высоту. Несо­мненно, перед нами ритуальные действия, являющиеся результатом двух противоречивых состояний — желания и страха, злости и боязни³. Возникнув случайно, такие неадек­ватные действия в ходе эволюционного развития врожден­ной инстинктивной деятельности закреплялись за конкрет­ным эмоциональным (стрессовым) состоянием животных и приняли форму ритуала, выполняющего функцию комму­никации, средства общения. Ритуализация подобного рода «смещенных действий» достаточно хорошо изучена этолога­ми. Постепенно ритуально-сигнальные действия начинают видоизменяться по сравнению со своими неритуализирован­ным предшественниками, а именно: случайные и второсте­пенные их элементы постепенно отмирают, тогда как замет­ные, привлекающие к себе внимание компоненты, напротив, выходят на первый план. Итогом такой эволюции является автономизация ритуального поведения: оно превращается в независимое движение, выполняющее новую для него сиг­нальную функцию. Происходило это путем естественного отбора и было обусловлено той важной ролью, которую игра­ла сигнальная функция в эволюционном процессе⁴.

Согласно К. Лоренцу, ритуальные действия в живот­ном мире и выполняют функцию разрешения проблем­ных ситуаций и амбивалентных эмоций не только в мире животных. По его мнению, можно говорить об аналогич­ной роли ритуальных действий и в жизни первобытных людей. Когда еще беспомощные перед силами природы, не осознавшие своих собственных сил, люди постоянно попа­дали в ситуации, которые порождали в человеческой пси­хике два конкурирующих друг с другом очага возбуждения. Эта конкуренция шла между желанием и страхом: охот­ник страстно желает убить животное, чтобы накормить соплеменников и одновременно переживает страх перед

³ Лоренц К. Эволюция ритуала в биологической и культурной сфе­рах // Природа. 1969. № 11. С. 45.

⁴ Лоренц К. Кольцо царя Соломона. М., 1978. С. 38-39.

14

А. Ю. Григоренко

его когтями и клыками, испытывает тревогу, что в случае его слабости над группой нависнет угроза голодной смер­ти. Практическая немощь, несовершенность первобытных орудий труда приводит к преобладанию в психике челове­ка отрицательных эмоций и превращению их в постоян­ный устойчивый эмоциональный фон. Последнее вызывает настоящую фобию, которая может оказать тормозящее вли­яние на активность человека. Общество поэтому остро нуж­далось в средствах выхода из этих ситуаций, инструментах избавления от подобного рода стрессов, в институтах, спо­собных внушить человеку надежду и веру в благополучный исход его действий. Все это и привело к тому, что доставши­еся человеку в наследство от его животных предков биоло­гические «ритуальные» действия получили новую жизнь.

Исполнение первобытным человеком определенного рода ритуальных действий погашало в его сознании один из двух конфликтующих друг с другом очагов возбужде­ния, придавало ему уверенность и, тем самым, способство­вало решению той или иной практической задачи. В свя­зи с тем, что многие его страхи и тревоги были мнимыми, воображаемыми страхами, то человек каменного века дол­жен был убеждаться, что опасность (т. е. лишь его тревога и страх) проходят в результате исполнения магического ритуала. Анализируя физиологические механизмы воз­действия такого рода ритуалов на человека, его психику, известный советский ученый, академик С. Н. Давиденков писал: «В самом деле, что делает с точки зрения динамики корковых процессов тот самый спешащий домой австра­лиец, который обламывает ветку дерева, чтобы остано­вить солнце? Он находится в состоянии тревоги вследствие застойной и аффективно окрашенной работы определен­ных кортикальных комплексов, эта тревога его мучает и ему мешает; гипертрофируясь, она начинает приобретать черты абсесеии, и тогда человек создает в коре своего мозга новый пункт концентрации раздражительного процесса (все

15

Психология РиТУАЛА и КОЛДОВСТВА

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

равно какой, лишь бы был условно и иногда чисто случай­но связан с основным перераздраженным пунктом и сам обладал достаточно аффектной окраской, чтобы сделать­ся для первого пункта источником внешнего торможения) и использует отрицательную индукцию из этого второго очага, чтобы успокоить остальную кору мозга. Тем самым, он уничтожает чувство мешающей ему тревоги и, конечно, получает больше шансов попасть домой до захода солнца»⁵.

С такой ситуацией сталкивается и современный чело­век в повседневной жизни. Чувство беспокойства возни­кает, когда у нас возникают определенные желания, но отсутствуют реальные способы их удовлетворения. Тогда оно может проявиться в ритуальном поведении: именно здесь лежит ключ к разгадке поведения суеверных людей, использующих различные личные амулеты, талисманы, верящих в приметы и т. д. Такое поведение относится к тре­тьему классу остаточных категорий Парето — необходи­мость выражения чувств внешними действиями. Извест­ный американский психолог Р. Виллэнгли в статье «Магия и сходные с ней явления» по интересующему нас вопросу пишет, что клинические, психологические и физиологиче­ские данные показывают неизбежность и закономерность дезорганизации поведения личности, страданий, устойчи­вого стремления к расслаблению, покою вследствие или по причине конфликтного столкновения сильных эмо­ций и волнений с моторными реакциями. Этот синдром называется по-разному: «аффект», «стресс», «беспокой­ство», «невроз». Стремление к покою вносит в действие явные или скрытые формы поведения, основной харак­теристикой которой является их сжатый или символиче­ский характер и их относительная индифферентность, нейтральность и непроницаемость (из-за необходимости достигнуть покой как можно быстрее) к обычным провер­кам, задержкам и ускорениям, создаваемыми объективной

⁵ Давиденков С. Н. Эволюционно-генетические проблемы в невро­патологии. Л., 1947. С. 138.

16

А. Ю. Григоренко

реальностью; таким образом они объективно неадаптив­ны, но субъективно адаптивны до такой степени, что жела­емый покой фактически достигается⁶.

К числу неадаптивных форм поведения относится и первобытный магический ритуал. Вначале магические ритуалы как защитные механизмы могли появляться среди более слабых и неуравновешенных членов племени, кото­рые, возможно, индивидуально создавали такие механиз­мы для личного пользования. Потом они заимствовались другими членами первобытного коллектива и постепен­но превращались в обязательный для всего коллектива, ибо его эффективность подтверждалась субъективной практикой членов племени. Изобретенные отдельными индивидами такие ритуалы, «проверенные» на опыте, соплеменниками воспринимались во многом и в силу внушаемости⁷.

Социальная сущность этих защитных механизмов, имеющих форму магических ритуалов, состояла в сня­тии тормозящего человеческую активность воздействия сильных отрицательных возбудителей (страх и неуверен­ность). Аналогичную социально-психологическую роль играли и формы магии (гадание, бросание жребия, пред­сказание судьбы и т. д.), игравшим не меньшую роль, чем исполнение колдовских ритуалов. Практически у всех племен ни одно важное решение не принималось без сове­та с гадателями и предсказателями или же без бросания жребия. В этом случае, растерявшись перед лицом внеш­них факторов, первобытные люди как бы снимали с себя ответственность, перекладывали ее на магические силы предсказателя или жребия. Глубокий социально-психо­логический анализ «феномена жребия» провел извест­ный психолог Л. С. Выготский. Он отметил тот факт, что

⁶ Willoughly R. R. Magic and cognate phenomena: An hypothesis // Handbook of social psychology / Ed. by C. Murchinson. New York, 1935. P. 461-519.

⁷Анисимов А. Ф. Религия эвенков. М.; Л., 1958.

17

Психология ритуала и колдовства

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

как животные, так и люди при столкновении противопо­ложных нервных процессов (возбуждения и торможения) отвечают нервным стрессом, приводящим к бездеятель­ности и пассивности. Последнее для животных и перво­бытных людей было равносильно гибели, поэтому уже древнейшие люди изобрели вспомогательные средства типа магического жребия. Человек бросает жребий и, тем самым, искусственно вводит в ситуацию, изменяя ее, несвязанные с ней новые вспомогательные стимулы. При­мечательно, что он сам создает искусственную ситуацию и определяет свое свозможное поведение при помощи введенного им стимула-средства и, тем самым, выходит из состояния пассивности и стресса, обращаясь к «симво­лическим конструкциям». Л. С. Выготский высоко оцени­вает такое открытие для культурного развития человека⁸.

Итак, подводя итоги сказанному, позволим себе согласиться с мнением британского антрополога Б.Малиновского, считавшего, что магия дает челове­ку возможность уверенно добиваться важных целей, сохранять свое равновесие и свою психическую целост­ность в приступах гнева, в муках ненависти, неразделен­ной любви, отчаяния и страха. Функция магии поэтому, заключается в том, чтобы ритуализовать оптимизм чело­века, поддержать его веру в победу надежды над страхом .

Источники и лиТЕРАТУРА

1. Baerends G. P. The functional organization of behaviour // Animal Behaviour. 1976. N 24. P. 726-738.

⁸ Выготский Л. С. История развития высших психических функ­ций // Выготский Л .С. Собрание сочинений. Т. 3. М., 1983. С. 68. См. также: Прилуцкий А. М. Влияние контекстных изменений на струк­туру религиозных ритуалов и значение их простейших элементов. // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Сер: Социальные науки. 2012. № 2. С. 135-139.

18

А. Ю. Григоренко

2. Bailey K. G. Human Paleopsychology: Applications to Aggression and Pathological Processes. — Hillsdale: Erlbaum Associates, 1987. — 572 р.

3. Daanje A. On the locomotory movements in birds and the intention movements derived from it // Behaviour. 1950. N 3. P. 48-98.

4. Eibl-Eibesfeldt I. The fighting behavior of animals // Scientific American. 1961. N 205. Р. 112-121.

5. Eibl-Eibesfeldt I. Aggressive behavior and ritualized fighting in animals // Science and psychoanalysis, Vol. VI. Violence and war. New York: Crune and Stratton / Ed. by J. H. Masserman. New York: Grune & Stratton, 1963. Р. 8-17.

6. Eibl-Eibesfeldt I. Ritual and ritualization from a biological perspective // Human ethnology: Claims and limits of a new discipline / Ed. by Mario von Cranach; et al. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. Р. 3-55.

7. Erikson E. H. Ontogeny of ritualization in man // Philosophical Transactions of the Royal Society London. 1966. Р. 337-349.

8. Hinde R. A. Animal Behaviour: A Synthesis of Ethology and Comparative Psychology. — London: McGraw-Hill, 1966. — 534 р.

9. Huxley J. S. A discussion on ritualization of behaviour in animals and man // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. Series B. 1966-1967. N 251. Р. 24-526.

10. Leach E. R. Ritualization in man in relation to conceptual and social development // Discussion on Ritualization of Behaviours in Animals and Man / Ed. by J. Huxley. London : Royal Society, 1966. Р. 403-408.

11. Leach E. Ritualization in man in relation to conceptual and social development // Reader in comparative religion. London: Collins, 1978. P. 333-337.

12. Lorenz K. Ritualization in the psycho-social evolution of human culture // Philosophical Transactions of the Royal Society of London. 1967. N 251. Р. 278-284/

13. Perspectives in Ethology. Vol. IV / Ed. by P. P. G. Bateson, P. H. Klopfer. — New York: Plenum, 1981. — 262 р.

14. Primate Ethology / Ed. by D. J. Morris. — Chicago: Transaction Publishers, 1967. — 384 р.

15. Rappaport R. A. Ecology, Meaning, and Religion. Richmond, 1979; Scheflen A. E. Human communication: Behavioral programs and their integration in interaction // Behavioral Science. 1968. N 13/1. P. 44-55.

19

Психология ритуала и колдовства

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

16. Turbott J. The meaning and function of ritual in psychiatric disorder, religion and everyday behaviour // Australian and New Zealand Journal of Psychiatry. 1997. N 31/6. P. 835-843.

17. Willoughly R. R. Magic and cognate phenomena: An hypothesis // Handbook of social psychology / Ed. by C. Murchinson. New York: Russel and Russel, 1935. P. 461-519.

18. Wilson E. O. Sociobiology: The New Synthesis. — Cambridge: Belknap Press, 1975. — 697 p.

19. Анисимов А. Ф. Религия эвенков. — М.; Л.: Издатель­ство Академии Наук СССР, 1958. — 234 с.

20. Выготский Л .С. Собрание сочинений. Т. 3: Проблемы развития психики / Сост. Г. Л. Выгодская; Под ред. А. М. Матюш- кина. — М.: Педагогика, 1983. — 367 с.

21. Давиденков С. Н. Эволюционно-генетические пробле­мы в невропатологии. — Л.: ГИДУВ, 1947. — 382 с.

22. Лоренц К. Кольцо царя Соломона. — М.: Знание, 1978. — 208 с.

23. Лоренц К. Эволюция ритуала в биологической и куль­турной сферах // Природа. 1969. № 11. С. 42-51.

24. Малиновский Б. Магия, наука и религия. — М.: Рефл- бук, 1998. — 304 с.

25. Прилуцкий А. М. Влияние контекстных изменений на структуру религиозных ритуалов и значение их простейших эле­ментов. // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лоба­чевского. Сер: Социальные науки. 2012. № 2. С. 135-139.

20

А. М. Прилуцкий

Метафорика религиозного ритуального дискурса

Язык религиозного ритуала насыщен метафорами, которые не только выступают в качестве поэтического тропа, украшающего речь, но и являются инструментом, формирующим семиогерменевтическое пространство ритуала, в котором совершается образная интерпрета­ция онтологически значимых феноменов, их аксиологи­ческого статуса, взаимных отношений и т.д.¹ При помо­щи и в формате религиозного ритуала человек обретает возможность богообщения, обращения к Богу с молит­венными просьбами и получению от Него благодатного ответа. Важную роль выполняют метафоры ритуального религиозного дискурса в когнитивном процессе позна­ния мира и его Творца².

Двойственная роль метафорики ритуального текста проявляется как в плане смыслопорождения, так и смыс- ловосприятия (метафорическое обозначение смысло­образного единства: метафора — образ-смысл). След­ствием этого является герменевтическая «сложность» восприятия языка религиозного ритуала, который всегда требует объяснения, а значение элементов которого зача­стую подвержено дрейфу: как семиотически, так и семан­тически. Для изучения религии с этических позиций необходимо «выявить хотя бы в общих чертах ту онто­логическую схему, которая стоит за ... представлением

¹ Clarahan M. A. Mystagogy and Mystery // Worship. 2009. Vol. 83. P. 509.

² Stefanowitsch A. The function of metaphor: Developing a corpus-based perspective // International Journal of Corpus Linguistics. 2005. Vol. 10. N 2. P. 161.

21

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

о том, каково подлинное и каково неподлинное бытие человека»³. Одной из задач религиозного ритуала являет­ся как раз претворение неподлинного бытия в подлинное путем как педагогического воздействия, так и преобра­жения человеческой природы силою благодати Божией, изменение всего мировосприятия, (которое в любом слу­чае непосредственно связано с метафорическим мышле­нием) — иными словами, такая аксиологическая транс­формация, «посредством которой впечатление из сферы обычного, повседневного и профанического повышается в ранг “священного”⁴. Эта двойственность прослежива­ется в языке ритуала, в котором исторический нарратив обретает педагогические и мистические коннотации. Моральные отношения между людьми и между Богом и человеком выстраиваются благодаря метафорам и из метафор⁵. Подобно тому, как «слова, построенные по логи­чески продуманному плану», возникают позже лексем, созданных на основе «ассоциации образов и связанных с ними функций», способ представления религиозного знания, который мы условно определим как «метафори­ческое богословие», предшествует богословию логическо­му⁶. Поэтому образы Ветхого Завета предстают перед нами не просто как эпические и поэтические конструкции — они, прежде всего, несут теологическое содержание: на раннем этапе развития религиозной традиции метафорический дискурс выступает как теологический par excellence. Осоз­нание этого (возможно, на уровне блестящей интуиции)