Религия, Церковь, общество. Выпуск 2

3. Clarahan M. A. Mystagogy and Mystery // Worship. 2009. Vol. 83. P. 502-523.

4. Irwin K. W. Context and Text: Method in Liturgical Theology. — Collegeville: Liturgical Press, 1994. — 388 p.

5. Feltmate D. It’s Funny Because It’s True? The Simpsons, Satire, and the Significance of Religious Humor in Popular Culture // Journal of the American Academy of Religion. 2013. Vol. 81. P. 224-248.

6. Harrison V. S. Metaphor, religious language and religious experience // Sophia: International Journal for Philosophy of Religion. 2007. Vol. 46. N 2. P. 127-145.

7. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. — Chicago: University of Chicago Press, 1980. — 276 p.

8. MacCormac E. Metaphor and Myth in Science and Religion. — Durham: Duke University Press, 1976. — 167 p.

9. Saphinaz-Amal N. The Martyr as Witness Coptic and Copto- Arabic Hagiographies as Mediators of Religious Memory // Numen. 1994. Vol. 41. P. 223-254.

10. Smalley B. The Study of the Bible in the Middle Ages / 3rd ed. — Oxford: Blackwell, 1983. — 406 р.

36

А. М. Прилуцкий

11. Stefanowitsch A. The function of metaphor: Developing a corpus-based perspective // International Journal of Corpus Linguistics. 2005. Vol. 10. N 2. P. 161-198.

12. Абаев В. И. Язык как идеология и язык как техника // Язык и мышление. Вып. II. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1934. С. 33-54.

13. Гайденко В. П., Смирнов Г. А. Западноевропейская наука в средние века: Общие принципы и учение о движении. — М.: Наука, 1989. — 352 с.

14. Григоренко А. Ю. «Свой-Чужой» в истории религии // Известия Российского государственного педагогического универ­ситета им. А. И. Герцена. 2012. № 146. С. 41-47.

15. Гусев С. С. Метафизика текста. Коммуникативная логи­ка. — СПб: Гуманитарная Академия, 2008. — 352 с.

16. Дондуа К. Д. Метафора в широком смысле и метафора поэтическая (К проблеме значения слова) // Язык и мышление. Вып. IX. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1940. С. 57-64.

17. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры: Сбор­ник / Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз.; Вступ. ст. и сост.

Н. Д. Арутюновой; Общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. С. 33-43.

18. Лебедев В. Ю. к вопросу о верифицируемых закономерно­стях трансформации семантики религиозного ритуала // Вестник Тверского Государственного Университета. Серия 4: Филология. 2009. № 4. С. 85-94.

19. Марр Н. Я. Почему так трудно стать лингвистом-теорети- ком // Марр Н. Я. Избранные работы: В 5 т. Т. 2: Основные вопросы языкознания. М.; Л.: ГаИМК, 1936. С. 399-426.

20. Погасий А. К. Конкурентные религиозные дискурсы в социально-исторической эволюции русского православия. Авто- реф. дис. ... д-ра филос. наук. — СПб., 2013. — 44 с.

21. Раевская Н. Ю. Священные изображения и изображения священного в христианской традиции. — СПб.: Сатисъ, 2010. — 271 с.

22. Рикёр П. Живая метафора // Теория метафоры: Сборник / Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз.; Вступ. ст. и сост. Н. Д. Арутю­новой; Общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Про­гресс, 1990. С. 435-455.

23. Татищев В. Н. Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах // Татищев В. Н. Избранные произведения / Под. ред. С. Н. Валка. Л.: Наука, 1979. С. 59-131.

24. Федотов Г. П. Русская религиозность. Часть 1. Христиан­ство Киевской Руси. X-XIII вв. // Федотов Г. П. Собрание сочине­ний: В 12 т. — М.: Мартис, 2001. Т. 10. — 382 с.

37

Метафорика религиозного ритуального дискурса

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

25. Щербатов М. М. О повреждении нравов в России // О повреждении нравов в России князя М. Щербатова и Путеше­ствие А. Радищева / Факсим. изд.; Предисл. А. И. Герцена; Вступ. ст. и коммент. Н. Я. Эйдельмана; Под ред. М. В. Нечкиной, Е. Л. Руд­ницкой. М.: Наука, 1984. С. 17-173.

26. Эксле О. Г. Действительность и знание: Очерки социаль­ной истории Средневековья / Пер. с нем. Ю. Арнаутовой. — М.: Новое Литературное Обозрение, 2007. — 360 с.

38

в. Ю. Яебедев

к вопросу о типологии культур и особенностях религиозного праксиса

Выбор онтологии для анализа социальных форм, мор­фологии культуры и особенностей организации религи­озного праксиса в их пределах является важной методо­логической предпосылкой. Методологический монизм сказывается в том, что любая культурная реальность рас­сматривается в свете одной и той же стандартной мето­дологии, что порою искажает сам предмет исследования. Рассматривая один и тот же культурно -исторический мате­риал, можно преимущественно ограничиваться дескрипи- цией; феноменологические и герменевтические методы позволяют выстраивать их в цельную в смысловом отно­шении систему, нетривиальный «жизненный мир». Мето­дологический монизм фундирован не только теорией прогресса. Задается специфическая онтология, подобная классической спинозианской онтологии (сама идея выяв­ления коррелятивных пар онтологии чисто философ­ской и онтологии культурной реальности представляется плодотворной) — культурный универсум постулируется однородным, а рассматриваемые фрагменты культурной реальности — суммами неизменных конструктивных элементов. Подобно тому как монистическая онтология в культурологической науке может быть сопоставлена с монистической онтологией спинозианского типа, фор­мационно-стадиальным моделям соответствует эволю­ционная онтология гегелевского типа. Однако тот онтоло­гический подход, который мы сочли нужным применить,

39

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

скорее должен быть соотнесен с плюралистическими онтологиями. Плюралистическая онтология культурно­го мира (в духе Н. Гартмана¹, Дж. Сантаячны, Р. Игарде- на; следует признать и влияние П. А. Сорокина)¹, соединен­ная с элементами феноменологического метода, позволяет выделить оформленные фрагменты культурного процес­са, организованные по своим законам, живущие согласно своим особым конститутивным принципам и обладающие специфическим набором признаков. Это скорее культур­ные миры, сменяющие друг друга. Было бы обедняющей ошибкой пытаться редуцировать их к уже известным и принятым в качестве паттернов, которыми исчерпывается многообразие культур. Культурный континуум прерывист, включает отрезки, организованные по разным принципам. Предреволюционная ситуация во Франции XVIII в. име­ла ярко выраженные черты культуры, которую мы ниже обозначим как ламинарную, что отчетливо видно уже при культурно-морфологическом анализе предреволюционной ситуации. Ярчайшим примером был и русский Серебряный век, появление которого было плохо объяснимо с точки зре­ния причинной обусловленности культурных процессов (пассеизм и ретроспективизм периода, сопровождавшиеся настойчивыми цитатными отсылками к культуре рококо уже их показывает однородность и родственность). Возмож­но, при построении моделей культур следует обращать вни­мание не на производящую их причину, как задано со вре­мен гегемонии бэконовской методологии и позитивизма, а на целевую, финальную (не «почему?», а «для чего?»). Так, ламинарные культуры являются, чтобы вскоре погибнуть.

Выделение некоторого типа культуры, претендующее на научную системность и, тем самым, на значительную эвристическую ценность, не должно ограничиваться только

¹ См.: Гартман Н. Эстетика. Киев, 200; Горнштейн Т. Н. Философия Николая Гартмана. Критический анализ основных проблем онтологии. Л.,1969.

40

В. Ю. Лебедев

описанием феномена. Необходимо помещение описанного феномена в систему отношений однопорядковых явлений. Этим не только будет показана правомерность выделения (поскольку выявятся признаки, по которым такое выде­ление проводилось), но и будет создан базис для дальней­ших выводов о механизмах функционирования культуры того или иного типа. Мы ввели еще несколько типологи­ческих единиц. В отличие от самой культуры ламинарного типа три оставшихся вида, которым присвоены несколько условные именования («доминантный», «поляризован­ный» и «гомогенный» тип культуры), получили больше внимания в литературе, их признаки, как правило, уже были выделены; однако объединение многочисленных типов культуры именно в эти три типологические разно­видности произведено нами согласно собственным крите­риям, при нарушении границ объемов и содержаний поня­тий, уже использованных культурологами. Разграничение этих четырех типов происходит по шести основным при­знакам, что легко представимо в виде таблицы (см. табл. 1).

Стратифицированность является важнейшим морфо­логическим признаком². Параметр «количество страт» не нуждается в специальном пояснении. Под степенью стра- тифицированности понимается четкость разграничения страт и значимость этого разграничения для самой культуры (вплоть до резкого межстратового антагонизма). Под акси­ологической векторностью мы понимаем состояние куль­турной системы, когда помимо наличия кодекса ценностей, зафиксированных в социальной структуре и являющегося нормативным, образцовым, существует еще и ярко выра­женное выделение этого кодекса как нормативного (на офи­циальном, официозном, или харизматическом уровне). Стра­та-носитель нормативных ценностей является безусловным образцом, а все остальные так или иначе осознают свою вторичность и некоторую культурную «неполноценность».

² Сакс О. Пробуждения. С.349-400.

41

К вопросу о типологии культур...

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

Количество стратов	с тра ат я - ►е- о я е и п е Р Я О ь в № И О о т Я	Аксиологическая векторность	Межстратовое напряжение	стабильность	творческая активность
значительное	большая	ослаблена	слабое	нестабильна	крайне высокая	ламинарная
значительное	может быть значительно большой	сильная	средней силы	стабильна	высокая	Доминантная
незначительное	большая	сильная	очень сильное	стабильна	низкая	Я л р Я W о се » я я я
неопределенное	границы стратов размыты	слабая	слабое	стабильна	низкая	Гомогенная

42

Таблица 1

В. Ю. Лебедев

При этом может наблюдаться активное стремление к смене ценностей и принятию ценностей нормативных (или по меньшей мере различные «жесты лояльности» по отно­шению к нормативирующей страте) или насаждение нор­мативных ценностей с использованием всех механизмов социального влияния. «Межстратовое напряжение» под­разумевает разные виды активного антагонизма - от быто­вого отчуждения и вербальной агрессии до развернутых социальных эксцессов и аномии. Стабильность определя­ется длительностью существования культурного уклада, легкостью нарушения равновесия и возникновения кризи­са, длительностью фазы кризиса и обратимостью процес­сов разрушения. Творческая активность выделяется нами по обычным методам социокультурных исследований. К безусловным признакам снижения творческой актив­ности мы относим распространение эпигонства и тиражи­рования (последнее ярко представлено в масс-культуре), а также все формы «инвертированного творчества», под­разделяемого нами на два основных вида: а. деятельность, состоящая только в разрушении того, что было создано за предыдущие культурные периоды; в. анти-деятельность, состоящая в профанации, снижении, извращении тех образцов, которые были созданы предыдущей культурой. Такое творчество вторично, беспомощно, ему необходи­ма заранее созданная основа, некоторое творческое поле, заполненное готовыми образцами. Творческая активность выше также там, где художник (как социокультурный тип, вынужденный считаться с реальными особенностями общественных отношений) стремится к творчеству, порою сопряженному с особыми затратами (организация объеди­нений, клубов, издательств), не рассчитывая на получение непосредственно следующей из этих затратных усилий выгоды. Наступает несимметричность в системе социаль­ного обмена, художник изначально не слишком заинтересо­ван в его получении. Отсюда становится понятным расцвет

43

К вопросу о типологии культур...

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

элитарного творчества в периоды ламинарных культур. Эстетика и творческие принципы в период ламинарной культуры обретают черты «творческой избыточности», утонченности и причудливости представлений о прекрас­ном: модернизм Серебряного века, искусство и сама арти- зированная жизненная повседневность эпохи французско­го рококо. Ламинарная культура, которую удобно привести в качестве примера, характеризуется (помимо слоистости как общей основной характеристики) наличием маги­стрального направления, причем структура культурного универсума состоит из комплекса достаточно равноправ­ных слоев (культурных страт), имеет место агломерация субкультур со сниженным межстратовым напряжением. Оно ослаблено, нет явного антагонизма между культу­рой господствующей и субкультурами (во всяком случае, серьезных эксцессов, выливающихся в откровенные соци­альные акции, не наблюдается; отдельные эксцессы не в счет, их следует объяснить тем, что речь идет не об искус­ственной системе, а многофакторном социокультурном процессе). Между стратами устанавливается своеобразное динамическое равновесие; представители разных слоев живут и реализуют свои культурные установки достаточно свободно, а культурогенная элита весьма плодотворна. Все слои достаточно активны, но элита культуры существует в режиме максимального «витального выброса», как буд­то стремясь быстрее исчерпать свои резервы, творчество несет черты «творческой избыточности», появляется сво­еобразный маргинализированный эстетизм, причудливое усложнение представлений о прекрасном. Основное свой­ство ламинарных культур — кратковременность существо­вания (порядка 50 лет).

Приведем несколько примеров культур вышеуказанных типов с указанием особенностей религиозного праксиса в каждом из них.

44

В. Ю. Лебедев

1. Французское рококо, русский Серебряный век, возможно, некоторые эпизоды культуры Возрождения (во всяком случае, период интенсивного формирования элитарного сознания) как ламинарные культуры, обла­дающие всем комплексом вышеперечисленных призна­ков. Для религиозного праксиса характерна высокая сте­пень дифференцированности, где крайними вариантами можно назвать народную религиозность и религиоз­ность богословско-академических кругов. Религиозное просвещение может быть очень вялым или достаточно интенсивным, однако оно все же окрашено в спокойные тона. Академическая богословская культура может даже оформиться в элиту, проблемы которой интересны и значимы, в первую очередь, ей самой. Яркой иллюстра­цией являются взгляды о. П. Флоренского на имяслав- ческую дискуссию. Публикации афонитов он оценивал критически в первую очередь из-за их прагматики: они вынесли на широкое обсуждение вопрос об имени Божи- ем, который должен был оставаться внутренней тайной Церкви, фактически — эзотерическим знанием, широкое обсуждение которого автоматически приводит к профа­нации. Не случайно, что к эпохе Серебряного века так или иначе восходит ряд своеобразных и даже экстрава­гантных богословских идей, например, неохристианство Д. С. Мережковского, бергсонианское богословие, попу­лярное в обновленческих кругах, предложение А. Ф. Лосе­ва относительно провозглашения двух новых догматов. В условиях ламинарной культуры становятся взвешенны­ми межконфессиональные отношения, происходит если не молитвенное, то активное личное и интеллектуаль­ное общение представителей разных конфессий, а порой и религий (т. е. религиозно-философские собрания). Фор­мирование «консервативного экуменизма» следует счи­тать характерной чертой именно ламинарной культуры.

45

К вопросу о типологии культур...

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

2. Западноевропейское Средневековье как доминант­ная культура. В этом случае аксиологическое и деятель­ностное главенство одной культурной прослойки весьма выражено и закреплено в правовом порядке (в данном слу­чае это будет элитарная прослойка, формирующая и под­держивающая существование христианской культурной парадигмы как главенствующей). Сама элита вполне может содержать признаки интеллектуальной элитарности, но контролируемая масса таковой быть не обязана; рацио­нальное обоснование догматов, ритуалов, форм иерархиче­ской организации резервируется за элитой. Представители страт, не желающих принимать эту культурно-идеологиче­скую парадигму, должны, по меньшей мере, подчиниться, продемонстрировать лояльность господствующей страте, «свернуть» или сильно ограничить свою деятельность. Вместе с тем открытого антагонизма между стратами не наблюдается. Даже субкультуры с большим «коэффициен­том непохожести» могут обладать набором прав, обеспе­чивающих им спокойное существование (еврейские общи­нам в европейских странах, нередко переживавших вполне благоприятные периоды). Показателем стабильности явля­ются длительные сроки существования данных культур, а также наличие социальных механизмов защиты от попыток нарушить нормальный порядок жизни. Высочайший твор­ческий потенциал общеизвестен и не вызывает сомнений (достаточно упомянуть синтез искусств в рамках культо­вого действа). Мы можем охарактеризовать таким образом весь синодальный период истории Православной Церкви. До определенного момента такая особенность организации религиозного праксиса была вполне адаптивна. Ощутимые проблемы начались тогда, когда культурная морфология стала обретать признаки ламинарности. В результате, воз­никает «вилка» между официальной конфессией, принад­лежностью к ней и распространением вольнодумных настро­ений, внеконфессиональной религиозности, позитивизма.

46

В. Ю. Лебедев

В сочетании с доминантным типом морфологии культуры это зачастую приводило к распространению фактического двоеверия, формализма в исполнении важнейших ритуа­лов. Такую ситуацию митр. Антоний (Вадковский) оценил как профанирующую и предложил разумные способы ее смягчения, в частности, облегчения легального выхода из Православной Церкви для тех, кто по соображениям сове­сти находится там не хочет. Сепсис по отношению к пред­ложениям Владыки был вызван и неверным культурным прогнозом: «синодальные круги» полагали, что существу­ющий тип культуры будет существовать без морфологи­ческих и функциональных перемен еще неопределенно долго, а к наступлению ламинарного периоды они были совершенно не готовы³.

3. Культуры эпохи буржуазных революций, особенно, в периоды непосредственных событий относятся к поляри­зованному типу. Культурная структура резко поляризуется, происходит «компрессия стратов», которые объединяют­ся в более крупные и немногочисленные, а социальное бытие страт формализуется и официально институци­онализируется. Между стратами возникают отношения идеологического и реального, деятельностного антаго­низма. Творческий потенциал падает, хотя внешне он может казаться даже оживленным. Частыми становятся акции разрушения или создания анти-форм. Срок суще­ствования культур этого типа, свидетельствующий о ста­бильности, может быть и незначительным (Французская революция) и относительно большим (все события, отно­сящиеся к феномену Английской революции занимают довольно длительный хронологический отрезок). Ста­бильность определяется и общими единообразными при­чинами (жесткость организации политической власти)

³ Лескин Д. Имяславие как общечеловеческая интуиция в трудах священника Павла Флоренского // Павел Александрович Флоренский. М., 2013. С. 419-464.

47

К вопросу о типологии культур...

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

и факторами индивидуальными (революционный террор во Франции не смог стать долговременным орудием ввиду малых территориальных размеров, быстро обусловивших его самоугасание террора — «выжженая земля», — на что указывал еще Ж. де Местр). В плане религиозного прак- сиса можно представить Католическую Церковь во Фран­ции революционного периода и обновленческий кризис в русском Православии. И там, и там церковное сообщество поляризовалось, причем поляризация выявила и ряд дав­но существовавших проблем. Проблема социального ста­туса и легитимности существования и сословия духовен­ства и огромной социальной группы верующих оказалось под вопросом. Начались конфликты, имевшие в основе ритуально-семиотические реалии: реформы литургии, порой откровенно произвольные, казуальные и ситуаци­онно обусловленные (вроде знаменитого служения Мес­сы лояльным епископом Ш.-М. де Талейраном на «алтаре Отечества» вместо обычного церковного алтаря), борьба за места совершения ритуалов и т. д. Само совершение или несовершение ритуала по определенному типу станови­лось средством социальной сигнификации и стигматиза­ции со вполне серьезными последствиями⁴. Несмотря на активность реформ, эстетическая ценность и богослов­ская глубина практически уходят (так, от попыток вне­сти в Римскую Мессу элементы галликанской литургии практически не сохранились в истории западной Церкви). Разные конфессиональные общины, оказавшиеся рядом, в пределах одного из полюсов придают взаимным отноше­ниям некоторые черты конструктивности, хотя и времен­ной, глубину которой при этом не следует переоценивать. С другой стороны, инорелигиозные и иноконфессиональ- ные общины могут предпринимать активные атаки на про­тивоположный полюс, пользуясь невыгодными чертами

⁴ Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1880-х - 1918 гг.). М., 2002. С. 85.

48

В. Ю. Лебедев

его социального положения. В зависимости от степени давления на нежелательный «полюс», помимо репутации культурно отсталых и несовременных могут последовать и более строгие меры воздействия, которые могут привести к попыткам заключения компромисса в интересах выжи­вания, что несколько видоизменяет изначальную картину четкой поляризации, являясь при этогм ее органическим следствием. Если в пределах ламинарных культур могут встречаться апостазия или близкие к ней поступки, моти­вированные духовными проблемами⁵, то в рассматривае­мые периоды такие действия чаще мотивированы расте­рянностью и подавленностью⁶.

4. Современные вестернизированные культуры являются гомогенными. Межстратового напряжения не только практически нет, сами границы стратов стер­лись. В области религиозного культуры это обеспечива­ется распространением экуменизма, причем экумениз­ма вульгаризированного, основанного на плохом знании вероучения и религиозной истории, эмоциональности, примитивного «гуманизма», общей постмодернистской карнавальности). В обществе существует единый эта­лон, сочетающий в себе черты нормативных идентифи­кационных эталонов разных страт. В итоге он может пре­тендовать на эталон политкорректности. В религиозной чфере это выражается в виде конгломерата религиозных практик, явно или открыто предлагаемым сознанием Нью Эйдж, идеально вписывающейся в культуру с гомо­генной морфологией. Может происходить нивелировка различий не только между стратами одной культуры, но и между разными национальными культурами (вестер­низация Западной Европы, сгладившая межкультурные

⁵ См.: Головушкин Д. А. Апостол ХХ века. Жизнь и творчество

о. Михаила (Семенова). СПб., 2010.

⁶ Фирсов С. л. Апостасия: «Атеист Александр Осипов» и эпоха хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь. СПб., 2004.

49

К вопросу о типологии культур...

Религия. Церковь. Общество

Выпуск 2

различия). Экуменизм постепенно утрачивает межкон- фессиональные черты и переходит в экуменизм межрели- гиозный. Отклонения от единого паттерна возможны, но мало кто стремится этим воспользоваться (за исключени­ем культурных и религиозных традиционалистов и иных немногочисленных групп, в настоящее время практически маргинализирующихся: при этом со стороны самой гомо­генной культуры к этим индивидам и группам, выпавшим из мейнстрима отношение может быть разным, от безраз­личия до шельмования и подавления). Культура общества равных возможностей ярко показывает свою гомогенную структуру. О снижении творческих возможностей сви­детельствует не только феномен масс-культуры, демон­стрирующий все основные типы иссякания творческого запаса, но и крайне убогое при всей причудливости форм «литургическое творчество». Если изменения Литургии в ситуации обновленчества мотивировались реальными потребностями в ситуации полярного противостояния, то современные «новшества» напоминают ленивую и совер­шенно бесцельную игру - идеал постмодерна. Вывод о ста­бильности гомогенных культур не является окончательным из-за незавершенности наблюдения за ними. Рутинность и вялость существования вообще мало располагает к действи­ям, влекущим за собой социальные эксцессы.

На данный момент сделать какие-либо выводы о законо­мерностях следования культур разных вышеперечислен­ных типов друг за другом затруднительно: требуется более длительный анализ материала с возможным исключени­ем типичных некорректностей, совершаемых порою при выделении историко-культурных хронологических зако­номерностей. Также трудно окончательно сказать, есть ли в смене указанных культурных типов жесткая последова­тельность. Предложенная нами типология не несет в себе оценочного элемента, поскольку методология представляет собой феноменологический метод описания культурных

50

В. Ю. Лебедев

единиц, обладающих разной культурной онтологией, раз­ными способами существования в культурном простран­стве. Несомненно наличие переходных форм и переходных этапов, описание которых также позволит существенно развить предложенную типологию культур, в том числе, и в интересах религиоведения.

Источники и литература

1. Гартман Н. Эстетика. — Киев: Ника-центр, 2004. — 640 с.

2. Головушкин Д. А. Апостол ХХ века. Жизнь и творчество о. Михаила (Семенова). — СПб.: Политехника-сервис, 2010. — 127 с.

3. Горнштейн Т. Н. Философия Николая Гартмана. Критиче­ский анализ основных проблем онтологии. — Л.: Наука, 1969. — 280 с.

4. Лескин Д. Имяславие как общечеловеческая интуиция в трудах священника Павла Флоренского // Павел Александрович Флоренский. М.: РОССПЭН, 2013. С. 419-464.

5. Олар А. Христианство и Французская революция: 1789­1802. — М.: Атеист, 1925. — 99 с.

6. Сакс О. Пробуждения. — М.: Астрель, 2012. — 574 с.

7. Сорокин П. А. Система социологии. — М.: Астрель, 2008. — 1003 с.

8. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. — М.: Поли­тиздат, 1992. — 543 с.

9. Фирсов С. Л. Апостасия: «Атеист Александр Осипов» и эпоха хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь. — СПб.: Сатись Держава, 2004. — 286 с.

10. Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1880-х - 1918 гг.). — СПб.: Духовная библиотека, 2002. — 624 с.

51

К вопросу о типологии культур...

T. Karttunen

Die christologische Hermeneutik des Alten Testa­ments bei Dietrich Bonhoeffer*

1. Dietrich Bonhoeffer und die bedrohte Bibel im Dritten Reich

Wir verwerfen die Irrlehre, die die Einheit der Heiligen Schrift zerreifit, indem sie das Alte Testament verwirft oder gar durch nichtchristliche Urkunden aus der heidnischen Fruhzeit eines anderen Volkes ersetzt. Denn die Einheit der ganzen Heiligen Schrift und ihre Einheit allein ist Christus¹.