§ 5. Значительность нарушения как такового

Важный вопрос, который возникает при оценке такого фактора, как значительность причиненного нарушением ущерба, состоит в необходимости определения, с чем же суд должен соизмерять ущерб. Исходя из буквального толкования ст. 450 ГК, соизмерять размер негативных последствий нужно с теми ожиданиями, которые кредитор имел по отношению к данному контракту. В этой связи нельзя не обратить внимание на формулировку п. 2 ст. 450 ГК: "...такой ущерб, что она (сторона. - А.К.) в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора". На что же кредитор вправе рассчитывать при заключении договора? Здесь можно выделить две цели.

Во-первых, с формальной точки зрения кредитор при заключении договора рассчитывает на точное исполнение должником его условий. Поэтому при оценке существенности нарушения следует учитывать значительность самого нарушения, т.е. того, насколько значительно реальность расходилась с запланированным договором сценарием.

Во-вторых, в целом кредитор, заключая договор, имеет в виду реализацию вполне конкретной экономической операции и достижение определенных экономических или иных целей. Поэтому при оценке существенности нарушения необходимо учитывать и утрату экономического или иного интереса кредитора в сделке, т.е. того, ради чего кредитор эту сделку заключал.

Разумно представить два этих значения "ожиданий" кредитора в качестве двух других самостоятельных факторов, принимаемых во внимание при оценке существенности нарушения. Вначале о значительности нарушения как такового.

Этот фактор предполагает, что суд должен брать в расчет сам размер нарушения (длительность просрочки, степень дефектности товара и т.д.). Чем значительнее действия или бездействие должника отличаются от того, что он был должен сделать по договору, тем больше оснований для признания существенности нарушения.

Из всего вышесказанного может встать вопрос о приоритете одного из двух вышеуказанных факторов при оценке существенности нарушения. Какой фактор превалирует: значительности ущерба или значительности самого нарушения? Например, просрочка может быть очень велика, но значительных негативных последствий для кредитора не влечь. С другой стороны, нарушение может быть крайне незначительно как таковое, но влечь большие неудобства и потери для кредитора. На наш взгляд, выявить главный фактор здесь нельзя. Оба фактора являются самостоятельными. Суд должен оценивать существенность нарушения, соизмеряя как оба указанных, так и иные нижеизложенные факторы, находя справедливый баланс.

Если иные факторы ярко не выражены и имеют нейтральное значение, то при оценке двух вышеуказанных факторов (значительности ущерба и значительности самого нарушения) суд должен искать разумный и справедливый компромисс. Так, если хотя бы один из двух этих факторов ярко выражен положительным образом - причинен значительный ущерб или само нарушение носило значительный характер, то есть веские основания для признания нарушения существенным, даже если второй фактор выражен крайне незначительно. Проиллюстрируем сказанное. Если просрочка не причинила значительных потерь кредитору, кредитор не смог доказать иных ее негативных последствий и все иные значимые факторы, о которых речь пойдет ниже, имеют также нейтральное значение, но при этом сама просрочка по своей продолжительности была крайне значительна, то, несмотря на отсутствие значительного ущерба, суд может санкционировать расторжение. С другой стороны, если нарушение само по себе очень незначительно, но влечет значительный ущерб, у суда есть также веские основания для признания расторжения обоснованным, так как иначе положение пострадавшей стороны может быть усугублено. В последнем случае серьезно пострадавший от нарушения кредитор нуждается в защите в большей степени, чем допустивший незначительное нарушение должник.

В этой связи нельзя согласиться с некоторыми западными авторами, которые пытаются прикрепить клеймо существенности к тем или иным нарушениям только в зависимости от их значительности. Так, например, М. Уилл (M. Will) считает, что ошибочная поставка не тех товаров, которые были оговорены в договоре, является существенным нарушением <416>. Безусловно, так называемая aliud-поставка является весьма значительным нарушением, если оценивать разрыв между реальным и запланированным исполнением (поставлено совсем не то), но отнюдь не всегда она является существенным нарушением. Представим себе, что поставщик, узнав о том, что он по ошибке отгрузил не тот товар, немедленно сообщает покупателю о готовности его заменить (совершает запрос о готовности принять замену исполнения). При этом aliud-поставка не причинила покупателю значительных убытков и не лишила его интереса в сохранении договора, и иные релевантные факторы также ярко не выражены. Неужели в таком случае нарушение будет считаться существенным и давать кредитору право на расторжение только на основании значительности самого нарушения? Безусловно, нет. Право не может позволить себе быть настолько упрощенным. Поэтому при оценке существенности нарушения такой фактор, как значительность самого нарушения, должен рассматриваться в совокупности с иными релевантными факторами, включая фактор значительности ущерба.

--------------------------------

<416> Will M. Commentary to Art. 46 of the CISG // Bianca-Bonell Commentary on the International Sales Law. Milan, 1987. P. 333 - 341 (текст доступен в Интернете: http://www.cisg.law.pace.edu).