Таблица 1

Модель профессиональной компетенции филолога ЯЛ2

КОММУНИКАТИВНАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ

Профессиональная филологическая компетенция

Филологические знания и умения

79

Важнейшей проблемой подготовки современного зарубежного филологарусиста является проблема содержания понятия «филолог-русист» по отношению к иностранным специалистам в области русской филологии. С нашей точки зрения, в интересах исследования необходимо развести понятия «филологрусист» и «преподаватель-русист», так как в их подготовке имеется принципиальная разница.

Преподаватель-русист – это выпускник русского отделения филологического факультета иностранных языков, определивший для себя профессиональный уровень владения русским языком в целях, прежде всего, межличностного и межкультурного общения, которое позволит им применить свои знания в области делового общения, в туризме, который широко развит в Даляне, в преподавании русского языка в общеобразовательных школах Китая и т.п. сферах деятельности. Это группа студентов с большим энтузиазмом занималась дополнительно разговорной практикой с русским преподавателем во внеучебное время, несмотря на большую загруженность, знакомилась с особенностями делового общения на русском языке.

Филолог-русист – это специалист в области русской филологии, владеющий русским языком не только на уровне межличностной и межкультурной коммуникации, но подготовленный к профессиональному = филологическому общению с коллегами –русистами, т.е. владеющий учебно-научным подстилем научного стиля СРЛЯ, в том числе и профессиональной лексикой из области базовых филологических знаний, на основе которых часть из них сможет посвятить себя исследованиям в области СРЛЯ. Более того, как было показано выше, филологическая культура студента-русиста предполагает владение филологическим анализом художественного текста как показателем высшего уровня владения филологическими знаниями и умениями. Критерием оценки этого –

интегрированного уровня филологического развития – является владение филологическим анализом художественного текста (ФАХТ).

Кроме того, обучение китайского филолога предполагает подготовку к восприятию и пониманию иной – русской – социокультурной общности, выраженной в языке.

Русский язык, наряду с другими иностранными языками в Китае, является реальным фактором социально-экономического, научно-технического и общекультурного прогресса в условиях современного «культурного многообразия». Одновременно он выступает в качестве языка диалога культур двух великих народов, имеющих в силу географического положения и исторические дружеские связи. Наиболее ярко они проявились в сфере словесного искусства. Например, любой духовной и эстетической культуры и соответственно и для национального русского сознания береза не просто лиственное белоствольное дерево с серцевидными листьями, но и дорогой каждому русскому сердцу образ родной земли, незабвенного Отечества, земли их предков… Если не знать этого образного значения, вкладываемого русскими в это слово-символ, то трудно понять слова Н. Рубцова (и не только Н. Рубцова!), сказанные в одном из лучших его стихотворений, которое так и называется – «Береза»: «Русь моя, люблю твои

80

березы!/ С первых лет я ними жил и рос./ Потому и набегают слезы/ На глаза, отвыкшие от слез…». Недаром Л.В. Щерба придавал такое большое значение умениям «лингвистического толкования стихотворения».

Для реализации цели – повысить филологическую культуру китайских филологов-русистов, а вместе с ней и профессиональную филологическую компетенцию выпускников русского факультета ДУИЯ – необходимо было определить содержание самих понятий для нашего контингента студентов.

Поскольку в учебном плане ДУИЯ для русистов не предусмотрен специальный курс русской литературы, то необходимо было, опираясь на фрагментарные знания студентов о русских писателях и текстах их произведений, систематизировать знания о русской литературе как искусстве слова, раскрыть перед ними такое базовое понятие филолога, как наука о толковании, объяснении литературного текста, предметом которой, по словам Б.Н. Головина, является «изучение единства содержания произведения словесности и способов языкового выражения этого содержания».

Значительный вклад в филологический анализ художественного текста (ФАХТ) внес А.М. Пешковский, считавший, что лингвостилистическое толкование текста 1) учит углубленному чтению и 2) развивает активные навыки владения языком. Он придавал особое значение семантическому и стилистическому анализу лексики, которое «теснейшим образом сплетается с системой образов и с идеологией». Внесли в теорию и практику ФАХТ и другие известные русские филологи: В.В. Виноградов, В.М. Жирмунский, М.М. Бахтин, Б.А. Ларин, Г.О. Винокур, Л.А. Новиков, В.В. Одинцов, Д.Н. Шмелев, Н.М. Шанский и др.

Особое место занимает ФАХТ в подготовке иностранных филологов. Значительно активизировался этот процесс с развитием такого важного раздела современной лингвистики, как лингвистика текста. И лингвистика художественного текста занимает особое положение, «она имеет дело с целенаправленным взаимодействием единиц не одного, а нескольких разных уровней текста, благодаря чему в нем во всей полноте реализуется определенные семантические и эстетические функции. Здесь смысл (собственно семантически, эстетически) коррелирует с текстом в целом, а не только с определенными его уровнями и единицами», – Л.А. Новиков.

Учитывая сказанное выше о ФАХТ, мы считаем анализ художественного текста высшим, интегративным уровнем развития филологического сознания

профессиональной филологической компетенции иностранного филологарусиста.

Конец ХХ и начало XXI вв. характеризуется возрождением интереса к народному и книжному словесному творчеству, гуманизацией всего современного образования. Поэтому филологическое образование на современном этапе развития земной цивилизации приобретает особую ценность, если глубоко вникнуть в слова выдающегося русского филолога, философа-гуманиста С.С. Аверенцева: филологии «принадлежит весь человеческий мир, но мир, организованный вокруг текста и увиденный через текст».

81

Кроме того, история филологии как науки тоже вызывает особый интерес у студентов-филологов, которые с большим интересом вникают в историю термина PHILOLOGIA, берущего свое начало из греческого языка, что первоначально значило «любовь к слову», знакомятся с биографиями русских и китайских филологов, внесших значительный вклад в развитие русской и мировой филологоии и т.д. Но самый большой интерес вызывает у них филологический анализ текста как возможность самостоятельно проявить свое знание русского языка и способность проникнуть в авторский замысел, в эстетику и поэтику слова, собрав воедино знания лингвистического, литературоведческого и историко-культурного характера, и сопоставить свою версию интерпретации художественного текста с другими.

Филология как совокупность гуманитарных наук, изучающих культуру народа, выраженную в языке и литературном творчестве, фокусирует при ФАХТ «все составляющие текста».

Всесторонний учет функционирования и взаимодействия особенно важен при изучении языка литературных произведений, авторы которых, в свою очередь, обогащают речевую память читающих/ слушающих образцами образной и выразительной речи.

Таким образом, интеграция знаний по культуре речевого общения студен- тов-филологов на продвинутом этапе обучения с доминирующим вниманием к профессиональному общению в послевузовский период деятельности, как показало экспериментальное обучение, повышает профессиональную компетенцию русистов филологического факультета Далянского университета иностранных языков.

Сунь Юйхуа, Ли Хуа (Китай)

КОННОТАТИВНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ КИТАЙСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ, СВЯЗАННЫХ С «КУХНЕЙ»

Язык отражает и хранит культурные ценности во многих областях: в грамматике, лексике, синтаксисе, фонетике, идиоматике, пословицах, поговорках, фольклоре, художественной и научной литературе, и в формах письменной и устной речи. В лексике фразеологизмы – это самое экспрессивное средство отражения культуры. Фразеологизмы, являясь результатом длительного развития, фиксируют и передают из поколения в поколение общественный опыт, поэтому они важны не только как средство общения, но и как источники общественно значимых сведений.

В данной статье будет сделана попытка разобрать китайские фразеологизмы, связанные с кухней, и раскрыть их культурно-коннотативные значения.

Китайская кухня начала складываться с возникновением самой китайской цивилизации. Китайцы создали утонченные способы приготовления пищи как минимум 3000 лет назад. Примерно 1500 лет назад была написана первая в

82

мире кулинарная книга. Это говорит, что уже в то время китайская кухня являлась кулинарным феноменом и предметом исследования. Сегодня китайскую кухню употребляет более миллиарда человек как в самом Китае, так и в Сингопуре, Гонконге, Макао, Таиланде, Японии и других странах этого региона. Многие китайцы любят и умеют готовить сами. При этом они скрупулезно соблюдают все требования того или иного рецепта, это закономерно, так как именно специфическая технология делает блюда китайскими.

Китайская кухня различается и по районам Китая. В каждом районе страны свои особые продукты, свои обычаи, климат, история, которые и формируют особенности кухни каждого района. Естественно, особенности китайской кухни как культурный феномен отражаются в языке в таких языковых единицах, как фразеологизмах, афоризмах, пословицах и поговорках и т.д.

В русском языке часто употребляется выражение «Хлеба ни куска — так

везде тоска», а в китайском языке часто говорят (Мин и ши вэй тянь) в буквальном переводе, пища для народа – небо, значит: Для народа основой является пища.

В китайском языке ешё употребляют фразеологизм (И ши чжу синь), в буквальном переводе — Одежда, питание, жильё, транспорт, а в значении — Все необходимое для жизни. Очевидно, что питание занимает важное место в жизни китайцев. В данной статье будут описаны некоторые фразеологизмы культуры китайской кухни.

1. Фань - ПИЩА, ПИТАНИЕ

1) Цу ча дань фань букв, — грубый чай, жидкий рис; перен. – простой домашний стол, скромный (некрасивый) обед, грубая (нехитрая) пища. Например:

А) К сожалению, в горной деревне трудно найти достойное тебя угощение, так что уж ты извини нас за грубую и простую пищу.

Б) А может быть от того, что мы целый день ничего не ели, этот простой крестьянский ужин показался нам особенно вкусным.

2) Шен ми чжу чэн шу фань букв., – сырой рис уже сварился; перен.- дело уже сделано, и ничем не поправишь; дело сделано – не вернёшь: против этого не попрешь. Например:

А) Как говорится: «зерно сварилась да в кашу прекратилось». Пусть человек попереживает, Что ему ещё остаётся делать?

Б) Однако, что не говорите, а ведь каша-то уже сварена. Вот и решайте, что делать?

несли одежду – подставляй руки, принесли поесть – разевай рот; перен. – жить с протянутой рукой, жить на всем готовом.

4) Као чи фань букв. – есть за что; перен. – жить чем, жить опираясь на что, надеяться на что. Например:

83

А) Коммунистическая партия живет и здравствует не за счет запугивания; она живет и здравствует, опираясь на истину марксизма-ленинизма, на реалистический подход к действительности, на науку.

Б) Нельзя надеяться па манну небесную.

4)Те фань вань букв. – железная чашка для риса; перен, – неизменный заработок; заработок до конца своих дней; работа, дающая обеспечение па всю жизнь.

5)Чи бай фань букв. – есть белый рис; перен. – поесть, покушать даром, без труда.

6)Чи да го фань букв. – кушать из одного котла; перен.- работать на общий котёл, уравниловка (без разделения на хороших и плохих).

Например:

А) Предприятия перестают питаться из «общего котла» государства, а рабочие и служащие – из «общего котла» предприятия.

7) Фань туи букв. – кадка для риса (каши); перен. – никуда (ни на что) не годный работник, шляпа. Например:

А) Правительство и армия полностью развалились и мы с вами стали

никчемными людьми.

Б) Шляпа ты, как ты мог пропустить такой хороший случай?

А выражения со словом «пища» или «питание» нечасто употребляются отражаются в русском языке, например: Щи да каша , пища наша; Бог даст день, даст и пищу (т.е. все обойдется, обрадуется, говорится о том, кто тревожится о своем завтрашнем дне, беспокоится, что нечего будет есть и т.п.)

2. Ми – РИС

– один из главных продуктов питания для китайцев. Существуют разнообразные виды зерна такие, как рис, кукуруза, гаоляновая крупа, пшеница, чёрный рис и так далее, Но самый популярный из них — рис.

1)Цяо фу нань вэй у ми чжи чуй букв. – без риса даже самой искусной хозяйке каши не приготовить, перен,— на нет и суда нет; из ничего ничего не выкроишь. Например:

А) Ведь даже самая ловкая и искусная хозяйка не может приготовить пищу, если у неё нет pucу! А как же быть мне!

2)Юй ми чжи сян букв. – богатая рыбой и рисом деревня, перен. – богатый (изобильный) край. Например:

А) Народа-труженика убранный рукой, раскинулся юг изобильный злато-

тканною парчой.

Б) Господин командующий, а ведь это – богатый край!

3) Ми чжу синь гуй – Продукты и топливо дороги как золото (ужасная дороговизна). Например:

А) При старой жизни. когда продукты и топливо расценивались на вес золота, нам, детям бедных, есть было нечего. Где же нам было учиться в школе!

Б) В этой стране свирепствует безработица, жизнь все дорожает, и потому трудовой народ на грани смерти бьется из последних сил.

84

Б) Те фань вань букв. – железная чашка для риса; перен. –

неизменный заработок, заработок до конца своих дней, работа, дающая обеспечение на всю жизнь

В) Да гофань

Г) Сяо цяй и де букв. – простое блюдо, маленькая тарелочка с закуской; перен. - очень простое дело.

Д) На ю го тай бу пэн шао букв. – бывает, что ложка соприкасается с кухонной плитой, перен. – бывает , что люди сталкиваются друг с другом.

Е) Вэнь го букв. – нагреть кастрюлю; перен. – устроить ново-

селье.

6.Цзо ляо ПРИПРАВЫ

Вглазах иностранцев приправы таинственные, необходимые для китайской кухни, В китайском языке существует много фразеологизмов о приправах со своим конпотативным значением, например:

А) Цзяп хай ши дао дз ла букв. – зрелый имбирь более острый: перен. – (о человеке) тертый калач.

Б) Да фань лэ ву нэй пин букв. – уронить банку с различными приправами; перен. – кто-то чувствует тяжесть на душе.

В) Цу тапь цзы букв, – сосуд для уксуса: переп, – ревнующая женщина или ревнующий мужчина.

Г) … … Ши да цзя дэ тяо ляо букв. – приправа для всех; перен. – человек веселый, часто забавляющий окружающих людей.

Д) Гэй шень хо цзя дянь чзо ляо букв. – добавлять приправы в жизнь; перен. – делать жизнь интереснее.

Е) Тянь ю цзя цу букв. – добавлять масло и уксус; перен. – добавлять выдумки.

Перечисленные коннотативные значения китайских фразеологизмов, связанных с кухней отражают основные фрагменты жизни и картину мира китайского народа. Разработка этих языковых единиц помогают русским китаистам осуществить адекватную коммуникативную деятельность с носителями китайского языка.

86

Л.И. Ушакова (Россия)

К. ПАУСТОВСКИЙ: ЯЗЫК НАРОД, КУЛЬТУРА

Каждое слово есть представитель понятия, бывшего в народе: что было выражено словом, то было и в жизни; чего не было в жизни, для того не было и слова. Каждое слово для историка есть свидетель, памятник, факт жизни народа, тем более важный, чем важнее понятие, им выражаемое. Дополняя одно другое, они все вместе представляют систему понятий народа, передают быль о жизни народа.

И.И. Срезневский

Слова известного русского лингвиста, историка языка И.И. Срезневского, выступающие в качестве эпиграфа данной статьи, в полной мере характеризуют творчество К. Паустовского, который трепетно относился к главным культурным и жизненным ценностям своего народа, к вопросам взаимосвязи национального менталитета, языка и культуры. В словах русского языка живет прошлое и настоящее русского народа, его быт, традиции, обычаи, нравы, особенности природной среды, мировоззрения и мировосприятия. Язык – это подлинное зеркало культуры и ее защитник.

Размышления писателя о языке, его лексике, словообразовании, грамматике, изобразительно-выразительных возможностях нашли отражение в произведении «Золотая роза». Главы, посвященные проблеме «язык – народ – культура», называются «Родник в мелколесье», «Язык и природа», «Груды цветов и трав», «Словари» – и объединяются общим заголовком «Алмазный язык»: писатель сравнивает язык с алмазом – драгоценным камнем, из которого путем особой огранки получают бриллиант. Здесь явная перекличка эпитета с известным высказыванием Н.В. Гоголя: «Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок, все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное название еще драгоценней самой вещи».

Чрезвычайно бережно относясь к главным культурным и национальным ценностям своего народа, испытывая огромную любовь к своему языку, Паустовский писал: «Многие русские слова сами по себе излучают поэзию, подобно тому как драгоценные камни излучают таинственный блеск». И далее: «Русский язык открывается до конца в своих поистине волшебных свойствах и богатстве лишь тому, кто кровно любит и знает «до косточки» свой народ и чувствует сокровенную прелесть родной земли».

Путешествуя по Средней России, встречаясь с простыми русскими людьми, писатель с удивлением отмечал, что интерес к языку проявляют не лингвисты, а совершенно обычные люди. «Главный и неиссякаемый источник языка – сам народ: крестьяне, паромщики, пастухи, пасечники, охотники, рыбаки, ста-

87

рые рабочие, лесные объездчики, бакенщики, кустари, сельские живописцы, ремесленники и все те бывалые люди, у которых что ни слово, то золото». Особенно ясными для писателя стали эти мысли после встречи с одним лесником, большим любителем, по его собственному признанию, «разбирать слова». «Пристало» к этому человеку слово родник и «не дает покоя»: «Надо думать, получилось оно оттого, что тут вода зарождается. Родник родит реку, а река льется-течет через всю нашу матушку-землю, через всю родину, кормит народ. Вы глядите, как это складно выходит, – родник, родина, народ. И все эти слова как бы родня между собой». Поразительно то, что, не будучи специалистом, лесник действительно почувствовал родство этих слов, проявил этимологическую интуицию, и Паустовский признается: «Простые эти слова открыли мне глубочайшие корни нашего языка. Весь многовековой опыт народа, вся поэтическая сторона его характера заключались в этих словах».

Не только лесник искал объяснения названий, их ищут многие люди. И не успокаиваются, пока не находят. И сам писатель был необыкновенно чуток к словам. В главе «Груды цветов и трав» он вспоминает, как однажды его поразило слово «свей» в стихах Сергея Есенина:

И меня по ветряному свею, По тому ль песку,

Поведут с веревкою на шее Полюбить тоску.

Не зная, что такое «свей», Паустовский подсознательно чувствовал, что в этом слове заложено поэтическое содержание, оно как бы само по себе излучало поэзию. Значение его удалось узнать от писателя-краеведа Юрина, который был «придирчиво-любопытен ко всему, что имело … отношение к природе, укладу жизни и истории Средней России». И таких людей немало в маленьких российских городах.

«– Вы знаете, как это называется? – спросил меня Юрин и показал на песчаную рябь. – Нет, не знаю. – Свей, – ответил Юрин. – Ветер свевает песок в эту рябь. Потому и такое слово».

Вэтой же главе Паустовский рассказывает, как его поразила деревенская девочка, которая знала множество цветов. Она называла дрему, ночную красавицу, гвоздику, пастушью сумку, копытень, мыльный корень, шпажник, валерьяну, чабрец, зверобой, чистотел и много других цветов и трав, и произносила эти слова с теплотой и любовью.

Вглаве «Язык и природа» Паустовский говорит о том, что большинство поэтических слов связано с нашей природой. Поэзией проникнуто слово зарница, само звучание которого «как бы передает медленный ночной блеск далекой молнии». «Чаще всего зарницы бывают в июле, когда созревают хлеба. Поэтому и существует народное поверье, что зарницы «зарят хлеб» – освещают его по ночам… В Калужской области зарницы называют «хлебозар». Рядом с зарницей стоит в одном поэтическом ряду и слово «заря» – одно из прекраснейших, пишет Паустовский, слов русского языка; его никогда не говорят громко, «потому что оно сродни той устоявшейся тишине ночи, когда над зарослями деревенского сада занимается чистая и слабая синева». «Развидняет» – так гово-

88

рят об этой поре суток в народе». В этом фрагменте мы видим не только необыкновенную поэтичность языка автора, но и его знание народного, местного языка, к которому Паустовский относится с трогательной любовью и вниманием.

«Для всего, что существует в природе: воды, воздуха, неба, облаков, солнца, дождей, лесов, болот, рек и озер, лугов и полей, цветов и трав, – в русском языке существует великое множество хороших слов и названий». Беседуя с простыми русскими людьми, писатель узнал, заново ощутил – «на ощупь, на вкус, на запах» смысл многих русских слов, хотя и известных ему, но «далеких и непережитых». Именно общение с народом позволило составить достаточно большой список так называемых «дождевых» слов: «есть дожди моросящие, слепые, обложные, грибные, спорые, дожди, идущие полосами, – полосовые, косые, сильные окатные дожди и, наконец, ливни (проливни)». Все эти слова обозначают один и тот же денотат – дождь, но различаются степенью и характером проявления данного природного явления, причем не все слова отмечены в словарях: например, в МАСе нет слов «полосовые» (применительно к дождю)

и«окатные»; лексема проливни имеет помету «прост». Испытав на себе эти дожди, Паустовский понял, что в каждом из них «заключена своя поэзия, свои признаки, отличные от признаков других дождей».

Необычайно тонко описывая особенности каждого вида дождя, писатель отмечает глагол крапать, который наиболее точно передает возникновение дождя, «когда еще редкие капли оставляют темные крапинки на пыльных дорогах

икрышах»; трогает душу писателя и ласковое слово дождик, которое употребляют, еще не зная, какой будет дождь, видя только его начало.

Сдождевыми словами связано много народных примет, открывающих глубины сознания человека в разные времена [1]: «солнце садится в тучи, дым припадает к земле, ласточки летают низко, без времени голосят по дворам петухи, облака вытягиваются по небу длинными туманными прядями – все это приметы дождя». Такие приметы выполняют прогнозирующую функцию [2], в них отражается мудрость и наблюдательность народа, его многовековой опыт.

Описывая слова, которые бытуют в народе для обозначения небесных явлений, Паустовский называет эти слова превосходными и показывает, напри-

мер, богатство синонимического ряда глаголов, называющих действия грома: «гром перекатывается, грохочет, ворчит, рокочет, встряхивает землю» – во всех словах неслучайно есть звук [р], благодаря которому мы как будто слышим издаваемые громом звуки. Олицетворение, метафоры и сравнение использует писатель, описывая проявление молний: они «то с размаху бьют в землю прямым ударом, то полыхают на черных тучах, как вырванные с корнем ветвистые золотые деревья», а говоря о летних грозах, Паустовский использует словосочетание «заваливаются» за горизонт и добавляет: «В народе любят говорить, что туча не прошла, а свалилась».

Яркую выразительность и точность словоформы громá отмечает писатель, услышав ее в одной фразе деревенского мальчика: – Пойдем громá смотреть!». «Он был прав, сказав это слово во множественном числе: гроза была обложная, и гремело сразу со всех сторон». Этот эпизод свидетельствует о при-

89

родном, генетически заложенном чувстве языка, присущем народу, о его желании говорить точно, образно и красиво.

О лексическом богатстве русского языка Паустовский рассуждает и в главе «Словари». В этой главе ярко проявились его лексикографические интересы. Хорошо бы, говорит писатель, составить несколько новых словарей русского языка: «в одном таком словаре можно собрать слова, имеющие отношение к природе, в другом – хорошие и меткие местные слова, в третьем – слова людей разных профессий, в четвертом – мусорные и мертвые слова, всю канцелярщину и пошлость, засоряющие русский язык», – «чтобы отучить людей от скудоумной и ломаной речи». Каждое слово в таких словарях должно быть объяснено и проиллюстрировано отрывками из прекрасных произведений русской литературы, и Паустовский приводит примеры таких иллюстраций. Думая о словаре «природных» слов, писатель делил его на разделы: слова «лесные», «полевые», «луговые», слова о временах года, о метеорологических явлениях, о воде, реках и озерах, растениях и животных. Сама мысль о создании таких «тематических» словарей могла прийти в голову только тому, кто имел представление о неисчерпаемых богатствах русского языка и получил это представление в общении с простыми русскими людьми, «с пажитями и полями», с лесами, лугами, реками.

Высказывая желание принять участие в создании таких словарей, Паустовский сам занимается собиранием и познанием слов. Однажды он все лето собирал травы и цветы, узнавал их названия по старому определителю растений и заносил в свою тетрадь. Это было увлекательнейшее занятие! А какой необыкновенный список «лесных» слов составлен писателем: корабельная роща, осинник, мелколесье, песчаный бор, чапыга, мшары (сухие лесные болота), гари, чернолесье, пустошь, опушка, лесной кордон, березняк, порубка, корье, живица, просека, кондовая сосна, дубрава и много других простых слов, наполненных живописным содержанием.

О богатстве русского языка свидетельствуют также слова, относящиеся к временам года и к природным явлениям, с ними связанным. Образ ранней весны, у которой «в котомке есть много хороших слов», ассоциируется у писателя с образом зябнущей от последних заморозков девочки. Слова, характеризующие раннюю весну, действительно хороши, в них чувствуется стремление людей наиболее точно, с помощью разнообразных лексических средств, прежде всего синонимов и олицетворений, выразить происходящее в природе, и это глубоко понял, прочувствовал и описал Паустовский: «Начинаются оттепели, ростепели, капели с крыш. Снег делается зернистым, ноздреватым, оседает и чернеет. Его съедают туманы. Постепенно развозит дороги, наступает распутица, бездорожье. На реках появляются первые промоины с черной водой, а на буграх – проталины и проплешины…

Потом на реках происходит первая подвижка льда (именно подвижка, а не движение), когда лед начинает косо надламываться и смещаться, и из лунок, продухов и прорубей выступает наружу вода».

Не менее ярко и образно описываются приметы осени, когда уже начинает «сентябрить», наступает «бабье лето», с летучей паутиной («пряжей богоро-

90

дицы»), «палым, повялым листом», а потом – ненастье, «стынь, стылость, кромешные ночи, ледяная роса, темные зори». И так до тех пор, пока «первый мороз не схватит, не скует землю, не выпадет первая пороша и не установится первопуток».

Много слов связано с туманами, ветрами, облаками и водами. Особенно богато представлены в русском словаре, как отмечает Паустовский, реки с их «плесами, бочагами, паромами и перекатами, где в межень с трудом проходят пароходы и, чтобы не сесть на мель, надо держать только по «главной струе». Обилие «речных слов» не случайно, ибо древнейшие русские поселения располагались по рекам, «руса» – это «река», а этноним «русы» или «руссы» издревле означал «живущие по рекам», «жители рек», «речной народ» [3]. Таким образом, множество «речных слов», бытующих в народе, связано с русской культурой, русской историей и русским менталитетом.

Высоко оценивая язык и языковое чутье народа, Паустовский вместе с тем предостерегает от злоупотребления местными речениями и диалектами, и если этим «грешит» писатель, то следует говорить о его незрелости и недостаточной художественной грамотности. Отношение Паустовского к диалектам выражено в таких словах: «Существует вершина – чистый и гибкий русский литературный язык. Обогащение его за счет местных слов требует строго отбора и большого вкуса. … Местное слово может обогатить язык, только если оно образно, благозвучно и понятно».

Много местных слов писатель слышал во Владимирской и Рязанской областях, часть из них малопонятна и малоинтересна, «но попадаются слова, превосходные по своей выразительности, – например, старинное, до сих бытующее в этих областях слово «окоём» – горизонт. «Горизонт – это все то, что «емлет око». Отсюда и происхождение слова «окоём». Это слово дало название селу – Окоёмово, из которого, как говорят его жители, «видно половину России».

Благозвучно и слово «Стожары», «которое вызывает представление о холодном небесном пожаре» – так в этих областях (да и не только в них) народ называет созвездие Ориона. Эти слова, а также «льзя» (вместо можно), «сентябрит» (о первых осенних заморозках) Паустовский услышал в обыденной речи от старика с «совершенно детской душой, истового труженика и бедняка, но не по бедности, а потому, что он довольствовался в своей жизни очень малым». «Дед Семен был чистейшим образцом русского характера – гордого, благородного и щедрого, несмотря на внешнюю скудость своей жизни. Обо всем он говорил по-своему и так, что это запоминалось на всю жизнь».

Вниманием к русскому языку как хранителю знаний о мире, духовной и интеллектуальной жизни народа, его культуре буквально пронизана «Золотая роза». Это произведение К. Паустовского – яркое подтверждение еще одной мысли И.И. Срезневского: «Язык и народ один без другого представлен быть не может» [4].

91