Урок 10. Еще два числа: мультиплексное и двойственное

В рамках этого урока мы с вами снова ненадолго пока еще, но уже решительно оттолкнемся от привычных и знакомых большинству из нас ранее грамматических категорий и понятий и пустимся в рискованное, но необходимое свободное плавание по вещам дотоле неведомым и трудновообразимым. Пока что, повторяю, это только тренировка воображения и лингвистического языкового чутья. Мы еще ничего такого не делаем. Просто проходим нечто, ранее незнакомое и на первых порах кажущееся невозможно непонятным.

В русском языке имеется два числа имен существительных и прочих: единственное и множественное. Однако, представьте себе, это не все, что может случиться. В Q чисел не два, но четыре. Существует еще мультиплексное множественное число и число двойственное.

Мультиплексное множественное число означает, что предметов бессчетно много. Что их настолько много, что количество их уже переходит в качество. Один человек -- это один человек, со всем, из него вытекающим. Когда их становится несколько, это уже кое-что. Но еще не очень-то. А вот когда людей много -- значительно много -- их количество переходит в качество, и они совершают революции, строят пирамиды или, например, устраивают ролевые хоббитские игры. Или взять комаров. Один комар -- тьфу, плюнуть и растереть. Несколько комаров -- тоже еще не бог весть что, и жить еще можно. Но когда они взлетают тучами из-под каждого куста и сплошь обсиживают каждый оголенный участок тела -- это уже не просто комары, это грозная сила, и имя ей -- гнус. Эта форма множественного числа комаров способна напрочь отравить существование. То есть, гнус и комары не есть одно и то же, хотя суть у этого явления одна -- любят комары кусаться.

Вот эта разница и передается в Q особым суффиксом мультиплексного множественного числа -- -li. По некоторым сведениям, этот суффикс как-то связан со словом “много”, но мы, к огромному нашему сожалению, не знаем доподлинно такого слова. В Plotz написано еще, что для торжественного письма употреблялась форма -lí; для простой же устной речи годилась и краткая гласная.

И еще одно число, которое есть в Q, но нет в современном русском. Это число двойственное. Согласитесь, что один человек -- это одно, несколько человек -- другое, много народу -- третье, но два человека друг напротив друга в соответствующей обстановке -- это совсем-совсем четвертое, особенно если эти два человека заняты общим делом. Кстати, если кто знаком с ивритом, хотя бы так же плохо, как я, так в нем есть остатки этой формы двойственного числа -- суффиксы “-аим” и “-аот” вместо обычных “-им” и “-от” -- об этом можно прочитать в "Грамматике иврита" профессора Соломоника. Есть и в русском языке двойственное число, но на уровне не грамматики, а лексики -- это наши парные "ножницы", "санки", "очки" и "брюки".

JRRT говорит, что ранее, в древнем Q, который совсем недавно еще произошел от PE, эта форма обозначала просто два чего-то, но к Третьей Эпохе эту форму употребляли только в случае естественных природных пар: руки, ноги, глаза и т.д. Видимо, очень хорошие друзья тоже могли называть себя так -- mellonet или mellot, ибо суффикс двойственного числа -- -t, и происходит он от числительного at(t)a, "два". В L427 сказано, что для корней, оканчивающихся на -t (или, в S, на -d), использовался суффикс -ú.

Оба эти числа согласуются по форме обычного множественного числа.

Соответственно, для удобства и таинственной красоты своего учебника я ввожу в нем следующие сокращения:

• единственное число (singular) -- s;

• множественное (plural) -- p;

• мультиплексное (multiplex) -- m;

• двойственное (dual) -- d.

Для первых двух из трех уже хорошо известных нам падежей имеем (приложив некоторую фантазию):

	s.	p.	m.	d.
Nom. и Acc. (Им. и В. п.)
	falma "волна"	falmar "волны"	falmali "множество волн"	falmat "две волны"
	lóte "цветок"	lóti "цветки"	lóteli "цветы"	lótet "два цветка"
	elen "звезда"	eleni "звезды"	*eleli (*eleneli) "множество звезд, звездное небо"	*elenet "две звезды"
Dat. (Д.п.)	falman "волне"	falmain "волнам"	falmalin "множеству волн"	falmant "двум волнам"
	lóten "цветку"	lótin "цветкам"	lótelin "цветам"	lótent "двум цветкам"
	elenen "звезде"	elenin "звездам"	*elelin, *elenelin "множеству звезд, звездному небу"	*elenent "двум звездам"

А в предложении это выглядит, например, вот таким образом:

s: Má ninquë tana collo.: "Белая рука шьет [делает] плащ."

p: Már ninqui tanar collor.: "Белые руки шьют плащи."

m: Máli ninqui tanar colloli.: "Белые руки (вообще, обычно) шьют плащи."

d: Mát ninqui tanar collo(-r, -li).: "Пара белых рук шьет плащ(-и или вообще какие-то плащи)."

Примечание, которое несколько сбавит нашу радость и гордость по поводу того что и это оказалось нам по силам: совершенно неизвестно, как выглядят в мультиплексном множественном числе существительные, оканчивающиеся на согласную; то же слово elen, "звезда", хотя бы. Есть три варианта. Первый -- предположить, что такие слова (я все больше склоняюсь к тому, чтобы выделить их в самостоятельное третье склонение Q, и только уважение к авторитетам, которые занимались этими вопросами гораздо раньше и больше меня и не стали этого делать, меня сдерживает) вообще не имели мультиплексной формы. По-моему, это слишком смелое преположение, и оно очень мало похоже на правду. Вариант второй -- контрактура, то есть отбрасывание последней согласной. Но вполне возможно, что тогда слова начнут путаться между собой: eleli как мультиплексное число от elen невозможно будет отличить от eleli как обычного множественного числа от какого-нибудь &elelë, которое вполне вероятно, что тоже существует, и вполне вероятно, что означает что-нибудь тоже очень важное, но совершенно другое. И вариант третий, самый правдоподобный на мой взгляд -- что после конечной согласной корня вставлялось -e-. Но это неминуемо вызовет сдвиг ударения: ?eleneli, ?elenelin. Вот вам на выбор, а я лично рекомендовал бы вот этот третий вариант. Когда с этим столкнулся в своей собственной переводческой практике (перевод "Элансейли" Кэти Дж.Тренд на Q с междугорского через русский), я им и воспользовался, причем ударение переставлять не стал, убедив себя, что в поэтической речи -- каковой и являлся мой перевод -- такое, наверное, сходило с рук наряду с другими, не меньшими странностями.