7. Сознательное воздействие на язык со стороны человека и общества

Итак, изменение и варьирование языка это не только стихийный процесс, но и результат осознанного, целенаправленного на него воздействия. Данная идея, казалось бы, является неоспоримым фактом. Однако к пониманию необходимости сознательного вмешательства и регулирования процессом развития языка пришли не сразу. Ответ на вопрос, что понимается под воздействием человека на язык, всегда зависит от общих взглядов языковедов и от научного направления, к которому они принадлежат (Будагов 1971:57).

Как известно, А.А.Шахматов выступал сознательно против воздействия на язык. "Странно было бы вообще, если бы учреждение вместо того, чтобы показать, как говорят, решилось бы указывать, как надо говорить" (Шахматов 1899:32-33).В связи с этим заслуживает внимания критика А.Мартине в статье Р.А.Будагова. Один из разделов своей книги "Основы общей лингвистики" А.Мартине назвал "Лингвистика - наука без предписаний" (Martinet 1963:368). Выступая против кодификации языка, А.Мартине пишет: "... у лингвиста может возникнуть искушение вместо беспристрастного наблюдения заняться языковым регламентированием..." (там же:369). Усматривая в этих словах логическую ошибку, Р.А.Будагов пишет, что указание языковеда-нормализатора на то, как сказать или написать, вовсе не обязательно ведет к утратам способности "беспристрастного наблюдения", к искажению языковой реальности. "Можно прекрасно и изучать язык, и понимать, что является в данную эпоху его бытования нормой и что оказывается за пределами этой нормы" (Будагов 1974:390-391). Несколько ниже ученый отмечает, что, если "предписания основываются на точных знаниях, они не только не опасны для науки, но и весьма желательны" (там же:391).

Еще в XIX веке И.А.Бодуэн де Куртенэ полагал, что человек не может не вмешиваться в развитие языка, если хочет заботиться о его чистоте (Бодуэн де Куртенэ 1963:40). Вслед за Бодуэном де Куртенэ отечественные лингвисты считают несовместимым вопрос о норме с отрицанием целенаправленного воздействия на язык (Якубинский 1925; Винокур 1930; Обнорский 1960; Горбачевич 1966; Крысин 1968; Никольский 1968; Филин 1968; Скворцов 1970; Щерба 1974; Будагов 1974; Гак 1989; Наумов 1997).

Под сознательным воздействием понимается преднамеренно принятое человеком, обществом воздействие на развитие языка, его функционирование, иными словами, установление языковых норм. Однако следует обратить внимание на то обстоятельство, что сознательное отношение к языку обнаруживается прежде всего в сфере литературного языка. Поэтому очевиден тот факт, что литературные языки "в значительной степени являются творением рук человека... Они носят гораздо более искусственный характер, чем это представляется активному их носителю" (Туманян 1984:24). Более того, по мере развития литературного языка нормализаторская роль человека усиливается (Ярцева 1969а:27). Авторы социолингвистического исследования "Язык и массовая коммуникация" (отв. ред. Э.Г.Туманян) объясняют это объективной необходимостью. Дело в том, что в языке может существовать избыток вариантных форм лишь в отдельном, ограниченном количестве. Обилие лишних строевых элементов мешает кодификации языка (Туманян 1984б:20).

В тезисах "Общие принципы культуры языка" языковеды Пражского лингвистического кружка разработали общие положения для теоретического нормативного вмешательства в развитие языка. По их мнению, целью теоретического вмешательства должно явиться стремление к стабилизации литературного языка, ни в коем случае не имея в виду насильственное задержание его развития (см.: Общие принципы ... 1967:397).

Для современного развития языкознания характерна точка зрения, выраженная Р.А.Будаговым: "Настало время расширить сферу социолингвистики: активная позиция людей (и прежде всего выдающихся представителей общества определенной эпохи) в области их родного языка ставит перед лингвистами проблему постоянного и глубокого взаимодействия между языком и его носителем, сознательно и бессознательно воздействующими на нормы родного языка, на его возможности и ресурсы" (Будагов 1974:397).

В последнее время проблема сознательного воздействия общества на функционирование, развитие и варьирование языка стала весьма актуальной в социальной лингвистике. Хотя общество, вероятно, всегда было не безразлично к языку, цели и задачи вмешательства зависят от интересов данного общества, "от идеологических позиций и классовых установок общественной формации, обслуживаемой данным языком" (Дешериев 1984:95; см. также: Швейцер 1969:12).

Для понятия "целенаправленное воздействие общества на язык" в социолингвистике появился термин "языковая политика". Языковая политика рассматривается языковедами как составная часть национальной политики, поскольку она основана на тех же идеологических и социальных принципах. Кроме того, она является отражением теоретического и практического отношения той или иной идеологической системы и государства к существованию и функционированию языка (Аврорин 1960:3; Винокур 1930:165; Дешериев 1984:38; см. также: Базиев, Исаев 1973:136; Никольский 1970:6; Дешериев 1977:255; Михальченко 1994:179).

Еще в 1931 году один из видных лингвистов Л.П.Якубинский, критикуя Ф.де Соссюра, доказал не только возможность, но и необходимость языковой политики (Якубинский 1986:73). Вместе с тем, отечественная социолингвистика, указывая на необходимость различения процессов сознательного воздействия на функции языка и его структуру, подчеркивает, что общество может управлять структурной стороной языка только в известных пределах (Катагощина 1974:34; 1985:3; Аврорин 1975:177). Игнорирование этого положения неминуемо приведет к серьезным методологическим ошибкам, к идеализму и волюнтаризму в языковой политике¹.

Термин "языковая политика" трактуется разными учеными по-разному. Большинство же склонно считать, что языковая политика есть система определенных мер, разработанных обществом (государством), для целенаправленного воздействия на язык (см.: Исаев 1979:10; Никольский 1976:112; 117-118; 1968:114; Швейцер 1976:150). Характерной чертой современной языковой политики является стремление к объединению научных и предписывающих аспектов и придание нормализаторской работе объективного и прогнозирующего характера (Горбачевич 1978а:4-5).

Одним из первых лингвистов, кто выделил задачи языковой политики, был Г.О.Винокур. Он же вместе с Е.Д.Поливановым, Л.П.Якубинским, Л.В.Щербой и другими отечественными языковедами заложил теоретические основы языковой политики нашего государства.

В зарубежной лингвистике довольно четко сформулированы задачи языковой политики в статье Э.Хаугена "Лингвистика и языковое планирование" (Haugen 1975). По его мнению, необходимо проводить специальные исторические исследования, определяющие тенденции эволюции языка. Разработка данного вопроса непосредственно связана с изучением проблемы сознательного воздействия на язык со стороны лексикографа-нормализатора и общества в целом, поскольку языковая политика представляет собой волевые направленные усилия группы людей по изменению отдельных элементов структуры языка с целью его усовершенствования (Наумов 1997:37).

Э.Хауген рационально подошел к выработке критериев языковой политики. Ими он считает эффективность, адекватность и преемственность. По словам В.Хаугена, лучший язык "тот, на котором легко выражать мысль и легко ее понять" ( Haugen 1975:453-463).

Наряду с термином "языковая политика" в социолингвистической литературе часто даже в качестве синонимов употребляют термины "языковое строительство" и "языковое планирование". Однозначными эти термины считают, например, О.С.Ахманова (1968:15-16), В.В.Наумов (1997:37) Однако многие лингвисты подчеркивают необходимость разграничения этих понятий (Швейцер, Никольский 1978:116, 119; Исаев 1979:9-10; Дешериев 1984:167-168). Под языковым строительством они понимают практическое осуществление, реализацию языковой политики. Этот термин возник в нашей стране в 20-30-е годы. В.Г.Гак считает, что понятие “языковое строительство” имеет два аспекта: формирование норм литературного языка и определение функций языка в обществе. Проблематика, связанная с языковым строительством, по его мнению, все больше оформляется в особый раздел языкознания (а именно, социолингвистики) со своими универсалиями и фреквенталиями, своими закономерностями и импликациями (Гак 1989:104-105).

Терминам "языковая политика" и "языковое строительство" близки термины "языковое планирование" и "языковое прогнозирование". Они широко употребляются в западной социолингвистической литературе, у нас же используются реже. Считается, что термин "языковое планирование" означает более широкое понятие, чем "языковая политика". Здесь имеется в виду любое целенаправленное воздействие на язык (Швейцер, Никольский 1978:119; см. также: Гак 1989:105-106). Ю.Д.Дешериев в своей книге "Социальная лингвистика" делает попытку разработать проблему целесообразности планирования языкового развития. Он рассматривает данный вопрос с точки зрения планирования развития социальных функций языка, элементов его структуры и некоторых явлений взаимодействия языков (Дешериев 1977:345). Отечественные языковеды в своих работах также исследуют проблему условий, которые необходимо учитывать для успешной выработки программы языкового планирования (Никольский 1970:8-9; Дешериев 1970:11) и ее задачи (Дешериев 1977:347).

Формой долгосрочного планирования является научное прогнозирование (Звегинцев 1970:3). Поскольку проблема прогнозирования может касаться только нестабильных участков, она непосредственно связана с задачами кодификации и с вопросами вариантности в языке. Ю.Д.Дешериев выделяет пять основных направлений, по которым может осуществляться прогнозирование языкового развития: 1) прогнозирование основных тенденций развития языка; 2) прогнозирование существования отдельных языков; 3) прогнозирование развития общественных функций языков; 4) прогнозирование развития структуры языка; 5) прогнозирование тенденций взаимодействия языков (Дешериев 1970:350). А.Д.Швейцер и Л.Б.Никольский уточняют данное положение, подчеркивая, что предвидеть можно только развитие общего характера системы (Швейцер, Никольский 1978:123). Кроме того, при прогнозировании необходимо учитывать действие языковых и неязыковых факторов (Гавранек 1967:343).

Проблемы планирования и прогнозирования развития языка впервые теоретически и практически стали разрабатываться в нашей стране (Дешериев 1977:345). У отечественных языковедов накоплен огромный опыт языкового строительства. Он основывается на том, что язык непосредственно участвует в процессах, связанных с формированием модели мира. По словам Хайдеггера, “язык - есть дом бытия. В жилище языка обитает человек” (Хайдеггер 1988:314). В недрах языка формируется языковая картина мира - один из наиболее глубинных слоев модели мира у человека. Сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые входят в язык через его различные единицы. Они привносят в него черты человека, его культуры (Язык и модель мира 1993:3). С другой стороны, естественное языковое многообразие, вариантность, дифференцированность, смешение языков, межъязыковое взаимодействие могут служить предметом изучения языковой экологии. Экологический подход к языку отмечается в институциональной деятельности, целью которой является решение языковых проблем. К их числу относятся кодификация и языковое планирование. Эта деятельность в той или иной степени оказывает влияние на естественное языковое многообразие, его вариантность. Распространенное в настоящее время понятие “языковой менеджмент” еще раз подчеркивает, что в языке важны факторы и культурные, и политические, и экономические (Данеш, Чмейркова 1994:28). Важно отметить, что эффективность языкового планирования не зависит лишь от правильности с лингвистической точки зрения поставленных целей. Неудачи часто являются причиной недостаточного учета общих тенденций развития языка (Никольский 1970:8-9).

Многие лингвисты считают языковую демократизацию господствующей тенденцией на современном этапе развития языка (Гавранек 1967:553; Никольский 1970:11; Общее языкознание 1970:529; Скворцов 1970:58; Швейцер, Никольский 1978:123; Грумадене 1982:22 и др.). Демократизация языка является свидетельством неуклонно повышающейся роли народных масс, общества в языковом функционировании и развитии, поскольку демократизация конкретно проявляется в сближении литературного языка с разговорным за счет проникновения в него элементов разговорной речи. Н.Ю.Шведова, например, убедительно показывает в своей книге “Активные процессы в современном русском синтаксисе”, как общий процесс демократизации русского литературного языка через воздействие форм разговорной речи на письменную отражается на тенденциях развития синтаксиса, приводя к упрощению словосочетаний.

Сущность и причины демократизации языка были раскрыты еще Е.Д.Поливановым, который показал, что демократизация в языке заключается в "наиболее сильной нивелировке языка и упрощениях в нем", причиной чего являются изменения в составе носителей языка (Поливанов 1968:189).

История русского литературного языка представляется неуклонным процессом его национальной демократизации, и в этом плане территориальные говоры выступают источником обогащения литературного языка новыми средствами выражения. Областное становится нормированным, внелитературное получает качество "литературности" (Дудник 1982:242-243).

А.Д.Швейцер, Л.Б.Никольский подчеркивают также определенную роль внутрисистемных факторов в языковой демократизации (Швейцер, Никольский 1978:123).

Как было сказано выше, норма - категория объективная, она не может быть выработана ни одним ученым. Однако лингвист не остается только в роли пассивного наблюдателя. Он может оказывать влияние на функционирование нормы. И здесь ответственность полностью лежит на личности языковеда-нормализатора. Весьма трудно, а, вероятно, и невозможно, оградить лексикографа, лингвиста-исследователя от элемента субъективности в его работе. Особенно ярко субъективизм и даже априорность проявляются в таких явлениях как пуризм и антинормализаторство¹.

Пуризм считают оборотной стороной процесса демократизации языка в случае, если ее проводят излишне радикальными методами (Дешериев 1984:100; Никольский 1970:12; Туманян 1984:31). Доказательством того, что пуризм оказывается довольно распространенным, является вопрос, который задает Ф.П.Филин в своей монографии "Очерки по теории языкознания", анализируя статью В.Г.Костомарова и А.А.Леонтьева "Некоторые теоретические вопросы культуры речи" (1966). Автор спрашивает, не является ли пуризм в настоящее время главной опасностью и как с этой опасностью бороться (Филин 1982:134).

Пуризм, как известно, - это неприятие или даже прямое запрещение всяких изменений и новшеств в языке. Причины этого различные: логические, "научные", эстетические, идеологические и т.д. (Скворцов 1981:27). Действие пуристов можно, однако, рассматривать как ответную реакцию на чрезмерную засоренность языка иностранными словами. Таким образом пуристы выражают протест против засилья заимствований, выражают свое стремление поднять престиж родного языка (Туманян 1984:131). В этом проявляются некоторые положительные стороны языкового пуризма.

Отрицательных сторон в пуризме гораздо больше. Пуристы "вместе с водой выплеснули и ребенка". Положив в основу охранительные тенденции, пуризм оказывается в противоречии с живыми потребностями языка, тормозя его развитие. Еще в 1929 году лингвисты Пражского лингвистического кружка утверждали, что "всякий преувеличенный пуризм вредит истинной культуре литературного языка" (Общие принципы ...1967:40).

С другой стороны, однако, по образному выражению Л.И.Скворцова, антинормализаторство - "это проповедь вседозволенности в языке" (Скворцов 1978:68). Представители этого направления отрицают всякое вмешательство в развитие языка, считая язык стихией. Являясь сложным и многоаспектным явлением, естественный язык развивается не по строгим логико-математическим программам, а стихийно на протяжении многих веков. Он испытывает на себе, кроме того, воздействие разного рода общественных факторов (Филин 1982:127). Не случайно, поэтому, язык часто не поддается сознательному регулированию и упорядочению.

Сознательное регулирование языка может реализоваться в форме различных реформ литературного языка. В таких случаях успех дела зависит не только от лингвистов, задача которых состоит в обосновании того или иного изменения, но и от соответствующих государственных учреждений, которые обязаны реагировать на предложения ученых. Например, современный немецкий язык не имел бы такую рациональную орфографию в сравнении с другими европейскими языками, если бы результаты II-ой орфографической конференции (1901 г.) не были закреплены государственным актом о реформе письма, которое было также одобрено Австрией и Швейцарией. И в настоящее время в Германии осуществляется реформа, по которой приводится в соответствие орфография и произношение, и результатом которой является упрощение письма.

Одна из реформ в Великобритании (реформа 1935 года, проведенная Британской радиовещательной корпорацией Би-Би-Си), отражена в четвертом издании Произносительного словаря Д.Джоунза. 12 слов в словаре 1937 года выделены пометой "Би-Би-Си рекомендовала...". Данная реформа касалась и звуковой и акцентной структуры слов. Большинство маркированных слов этой группы являются заимствованиями из французского языка. Некоторые из них сохранили в своей фонетической структуре звуки, не свойственные английскому языку, например: слова doyen ['dwai :ŋ], ennue [ɑ:'nwi:]. Задача реформы, по-видимому, сводилась к упрощению фонетической структуры слова, к приближению ее к нормам английского языка. В соответствии с реформой определенный, почти всегда единственный орфоэпический вариант слова рекомендовался к употреблению. Если реформа касалась акцентной структурой слова, то рекомендуемый вариант выбирался из уже употребляемых и зафиксированных словарями предыдущих изданий. Например, слово relay имело два орфоэпических варианта: [^  ^ ], [ ^ ]. Би-Би-Си рекомендовала употреблять первый вариант. У двух слов, имевших по два орфоэпических варианта, gallant [^  ], [ ^ ] и guillotine [_  ^ ], [^  ] Би-Би-Си рекомендовала к употреблению оба варианта, однако реформа размежевывает их либо в соответствии с лексическим значением: gallant [^  ] - man of fashion, [ ^ ] - ladies man; либо, учитывая их грамматическое значение: guillotine[^ ] – for the noun, [_  ^ ] - for the verb. Если реформа ставила цель изменить звуковую структуру слова, то рекомендовался вариант, еще не зафиксированный орфоэпическим словарем. Именно этот рекомендованный вариант отражал произносительные нормы английского языка. Например, слово doуеn имело орфоэпические варианты [^dwai : ŋ ,^dwɔi-, ^dɔi-, -æŋ]. Употреблять рекомендовалось вариант [^dɔiən] или слово nomad имело орфоэпический вариант [^nɔməd]. Би-Би-Си рекомендовало вариант [^noumæd]. Исключение составляет слово questionnaire. Употреблять рекомендовалось вариант [_kwesʧə^nɛə],который являлся пятым зафиксированным в словаре 1937 года орфоэпическим вариантом слова.

Анализ последних изданий орфоэпического словаря Д.Джоунза дает возможность выявить результативность реформы Би-Би-Си. Итоги анализа данного вопроса по результатам 14-го издания словаря (1982 г.) были изложены в нашей работе “Развитие орфоэпической нормы английского языка, обусловленной социально-лингвистическими факторами” (Мошнина 1989:64). В то время это было последнее издание Произносительного словаря. По данным этого словаря примерно 25% слов изменили свой основной вариант под влиянием рекомендаций Би-Би-Си. Подобный анализ был проведен с использованием данных 15-го издания Произносительного словаря Д.Джоунза (1997г.). Этот словарь в качестве основного орфоэпического варианта фиксирует 33,3% вариантов, рекомендованных реформой Би-Би-Си 1935 г. Поскольку 15-е издание словаря дает не только британский, но и американский вариант произношения, то было решено проанализировать оба варианта. Интересно отметить в этой связи, что 41,7 слов в американском варианте произносятся в настоящее время, следуя рекомендациям реформы Би-Би-Си. Однако если учитывать наличие рекомендованных вариантов среди дополнительных орфоэпических вариантов в Британском английском языке, то доля таких слов увеличивается до 66,7%. Это свидетельствует хотя и о медленном, но непреклонном росте употребительности этих вариантов, а значит о действенности реформы Би-Би-Си 1935 года.

Как известно, к языковому законодательству обычно прибегают многонациональные страны мира. Реализация законов о языке может упорядочить применение языков в сферах организованного общения. Функционирование языков в названных сферах, в свою очередь, влияет на совершенствование лексического состава, функциональных стилей и других уровней языка, в том числе и орфоэпического (Михальченко 1994:178-179). Для того чтобы разрабатывать законы о языке и следить за их исполнением, государство может образовывать специальные органы. Такой орган - Совет по русскому языку при Правительстве Российской Федерации был создан в начале 2000 года в нашей стране. Председателем этого Совета была назначена вице-премьер В.И.Матвиенко. В своем интервью корреспонденту газеты “Культура” она объясняет задачи данного Совета следующим образом: ”Совет по русскому языку - орган совещательный при правительстве. Нужна государственная политика в области развития, распространения и сохранения русского языка. Предложения и рекомендации по этому поводу будет готовить Совет, состоящий из крупнейших филологов... Русский язык вытесняется как средство межнационального общения. Все это должно стать предметом государственной политики, обо всем этом обязано думать и заботиться Государство Российское” (Матвиенко 2000:1).

В начале 90-х годов в большинстве республик СНГ начался процесс реализации законов о языках. В России, например, 25 октября 1991 года был принят закон о русском языке. Однако часто процессы внедрения языка в жизнь политизируются, язык становится средством изменения социального престижа. Эта опасная тенденция ведет к национальным и языковым конфликтам. При составлении законов необходимо учитывать языковую ситуацию в соответствующем регионе, реальные функциональные возможности языка.

К группе слов, отражающих непосредственно воздействие человека на развитие языковых процессов, можно, по-видимому, отнести слова, отмеченные в Произносительном словаре Д.Джоунза пометами "неверно", "нет". Эти пометы дают оценку орфоэпическому варианту с точки зрения их правильности. Такого рода пометы употребляются в словарях, несмотря на то, что неоспоримым, вероятно, является тот факт, что "никаких абсолютных стандартов чистоты и правильности в языке нет" (Лайонз 1978:59).

В качестве заключения данного раздела представляется необходимым подчеркнуть, что лингвистика, должно быть, еще не достигла того уровня, когда возможно точно предвидеть результаты совершающихся процессов, однако, сознательное воздействие людей на язык возможно, и оно не противоречит объективности процесса развития языка.

Выводы

I. Понятие нормы языка является сложным, многоплановым и необходимым понятием в современной лингвистике. Интерес к проблеме языковой нормы лингвисты проявили сравнительно недавно, однако, она стала предметом исследования многих языковедов. Среди них необходимо назвать Р.И.Аванесова, Р.А.Будагова, К.С.Горбачевича, М.М.Гухман, Ю.Д.Дешериева, И.С.Истрину, В.А.Ицковича, В.Г.Костомарова, Л.П.Крысина, А.А.Леонтьева, С.С.Линского, Н.Н.Семенюк, Ю.М.Скребнева, Г.В.Степанова, Ю.С.Степанова, Ф.П.Филина, Т.И.Шевченко, В.Н.Ярцеву и др. Исследование проблем языковой нормы находится в центре внимания современной лингвистики в связи с признанием социального характера языка и насущной необходимости борьбы за культуру речи.

2. В сознании говорящих языковая норма существует несформулированной, в качестве навыка. Норма функционирует в любом языковом коллективе. Она присуща любой форме, любому типу использования языка. В основе языковой нормы лежит стихийно сложившийся коллективный узус.

3. Норма литературного языка выступает как частный случай проявления языковой нормы. В отличие от норм других речевых жанров (диалекта, просторечия) она характеризуется более высокой осознанностью, более строгой обязательностью, большей функциональной и стилистической дифференциацией.

4. Динамизм и устойчивость языковой нормы считают ее основными признаками. Хотя устойчивость литературной нормы является объективной и социально-положительной чертой, не следует ее абсолютизировать, поскольку она носит исторический характер. Языковая норма отличается большим динамизмом, но ее изменчивость ограничена. Пределы изменчивости задаются устойчивостью.

5. Языковая норма существует в двух взаимосвязанных плоскостях: во-первых, ее функционирование обусловлено собственно языковыми законами; во-вторых, норма является "социально одобряемым правилом", изменяющимся в процессе исторического развития общества. Разногласия по поводу сущности нормы сводятся лингвистами к предпочтению то одного, то другого аспекта нормы.

6. За исходное в нашей работе принимается следующее определение языковой нормы: "Норма представляет собой определенную совокупность наиболее устойчивых коллективных реализаций языковой системы, употребление которых в той или иной степени регламентируется обществом и является для него обязательным" (Семенюк 1973:4).

7. Норма литературного языка охватывает все его уровни. Темпы изменений языковой нормы различны для разных уровней языка. Наиболее уязвима норма литературного языка в области орфоэпии.

8. Изменение присуще существованию языка. Проблема изменения, развития, эволюции языка является одной из самых важных и сложных вопросов языкознания и трактуется разными лингвистами не совсем одинаково.

Термин "развитие языка" понимается нами как "изменение во времени структуры языка, ее элементов и их связей, изменение во времени функций языковой структуры, ее "частей" и ее "элементов" (Березин, Головин 1979:243). Эволюция – это развитие, процесс постепенного, непрерывного количественного изменения, подготовляющий качественные изменения. Эволюция языка – это его совершенствование и прогрессивное развитие. Высшая “цель” совершенствования языка и его норм заключается в том, чтобы сделать его наиболее удобным и эффективным средством общения. Эволюция языка связана с эволюцией общества.

9. Лингвисты выделяют две группы факторов, обусловливающих процесс изменения языка: внешние и внутренние. К внутренним причинам варьирования относят: приспособление системы к физиологическим особенностям человеческого организма, тенденцию системы к усовершенствованию, стремление к сохранению системы языка в состоянии коммуникативной пригодности, неэквивалентность формы и содержания, многообразие структурных возможностей языка, тенденцию к экономии языковых средств, действие фактора аналогии, давление системы.

Внешние факторы изменения языка определяются его социальной природой. Важнейшими экстралингвистическими факторами считают: взаимодействие разновидностей языка (национальных вариантов, диалектов); разнообразные процессы общественного развития (динамизм развития общественной формации, развитие культуры, исторический, психологический фактор); изменения в составе носителей языка; расширение социальной основы литературной нормы и социальной базы нормализаторских процессов; влияние орфографии на произношение.

Разграничение факторов на внешние и внутренние является условным, поскольку, во-первых, изменение языковой системы происходит в результате сложного взаимодействия этих факторов и, во-вторых, внутренние закономерности языка, в конечном счете, социально детерминированы.

10. Вариантность - это общее социальное свойство и способ существования языковой системы и языковой нормы. Развитие нормы осуществляется благодаря вариантам. По отношению к системе норма выступает как регулятор при выборе из нескольких равноценных в смысловом плане возможностей.

Выделяют варьирование двух планов: плана содержания и плана выражения. Общепризнанной классификации вариантов нет. В соответствии с объемом тождественности выделяют полные и неполные варианты. Положив в основу принцип иерархии уровней языковой системы, лингвисты выделяют следующие классы вариантов: орфоэпические, морфологические, синтаксические.

Под орфоэпическими вариантами понимаются относительно регулярно воспроизводимые модификации звуковой и акцентной структур слова, существующие в пределах литературной нормы и характеризующиеся тождественностью значения.

11. Варьирование характеризуется специфическими чертами на каждом языковом уровне. Разные уровни языка неодинаковы с точки зрения "проницаемости" для социальных факторов. Носители языка больше отличаются друг от друга по употреблению в речи фонетических вариантов, нежели морфологических. Именно на фонетическом уровне вариантность себя ярче проявляет как феномен главным образом социолингвистический.

Выделяют следующие специфические особенности вариантности на фонетическом уровне языковой системы: 1) вариантность - причина обновления инвентаря фонематических единиц; 2) на фонетическом уровне больше, чем на других уровнях, распространение нормативных вариантов зависит от социальных, территориальных (возрастных, профессиональных, образовательных и т.д.) характеристик.

Варьирование языка, возникающее под влиянием социальных факторов в данный период времени, определяет состояние языка.

Орфоэпические варианты подразделяются на собственно фонетические, отражающие особенности функционирования фонемной структуры слова, и акцентные варианты, отражающие особенности функционирования акцентной структуры слова.

Акцентная структура характеризуется количеством, качеством, взаиморасположением и степенью выделенности слогов в слове. Акцентные варианты – это тождественные в плане содержания варианты одного и того же слова с разной акцентной структурой.

12. Социальная обусловленность языковой нормы проявляется в самом факте отбора вариантов. Социальный аспект нормы лингвисты считают весьма значимым. За последние три десятилетия произошел резкий поворот в сторону расширения исследовательских работ в области социолингвистики. Повышенный интерес, проявляемый к данной проблеме, объясняется следующими причинами: 1) две науки - языкознание и социология продвигаются вперед, и на их стыке возникает социолингвистика; 2) в обществе в ходе социально-экономических преобразований возникают практические языковые проблемы.

Будучи общественным явлением, язык обслуживает общество, является отражением общественного сознания, чутко реагирует на изменения общественной жизни.

Современная социолингвистика включает в себя исследование таких проблем, как социальная дифференциация языка и языковых норм, вопросы языковой политики, социальная, стилистическая и ситуативная обусловленность речи.

13. Социальный фактор представляет собой сложное явление, обладающее определенной структурой. Социальные факторы относятся к материальной и духовной культуре человека и охватывают процессы, являющиеся продуктом развития общества, практической деятельности человека.

Социальные факторы представляют собой комплекс общественных, исторических, экономических, культурных, идеологических и прочих экстралингвистических условий и предпосылок внутриструктурного и функционального развития языка.

14. Сложна и многогранна связь истории языка с историей народа, Язык является органической частью истории и культуры, социальной жизни народа. Становления норм литературного языка в большой степени определяются социальными условиями жизни общества. Язык выступает как необходимое условие становления, развития и функционирования компонентов культуры, как необходимое средство ее сохранения и передачи от поколения к поколению.

15. Изменение и варьирование языка это не только стихийный процесс, но и результат осознанного, целенаправленного не него воздействия. Отечественные лингвисты считают несовместимым вопрос о норме с отрицанием целенаправленного воздействия на язык.

Под сознательным воздействием понимается преднамеренно принятое человеком, обществом воздействие на развитие языка, его функционирование, иными словами, установление языковых норм.

Цели и задачи вмешательства общества в языковые процессы зависят от интересов данного общества. Оно заключается в стремлении к стабилизации, которая определяется целесообразностью, соответствием подлинному состоянию современного литературного языка, вкусом данной эпохи.

Языковая политика рассматривается языковедами как составная часть национальной политики общества. Языковая политика есть система определенных мер, разработанных обществом, для целенаправленного воздействия на язык. Под языковым строительством лингвисты понимают практическое осуществление, реализацию языковой политики.

16. Господствующей тенденцией на современном этапе развития языка многие лингвисты считают языковую демократизацию. Демократизация языка проявляется в унификации и упрощении его структуры, в сближении литературного языка с разговорным за счет проникновения в него элементов разговорной речи.

17. Пуризм - неприятие или даже прямое запрещение всяких изменений и новшеств в языке. Наряду с некоторыми положительными чертами в языковом пуризме преобладает его отрицательная сторона. Пуризм тормозит развитие языка. Представители антинормализаторского направления в языке отрицают всякое вмешательство в развитие языка.

Сознательное регулирование языка может реализоваться в виде различных реформ литературного языка. Реформа 1935 года, проведенная Британской радиовещательной корпорацией Би-Би-Си, касалась как звуковой, так и акцентной структуры слов. В соответствии с реформой рекомендовался к употреблению определенный орфоэпический вариант. Реформа ставила задачу упростить фонетическую структуру слов, приблизить ее к нормам английского языка.

66,7% слов, подвергшихся сознательному регулированию, в большей или меньшей степени изменили свой основной орфоэпический вариант под влиянием рекомендаций Би-Би-Си по данным 15-го издания Произносительного словаря Д.Джоунза.