Г) Битва при Гавгамелах. Вавилон и Персеполь.

(ноябрь 331 г. до Р. X.).

Благодаря завоеванию Египта и Финикии Александр получил в свое распоряжение огромные морские силы, которых теперь не было у Персии. Вследствие этого ему представилась возможность большую их часть отправить на помощь к Антипатру в Пелопоннес для подавления спартанцев, которые под руководством царя своего Агиса постоянно выступали против Александра. Поддержанный греческими наемниками, бежавшими с поля сражения при Иссе, царь Агис II поднял восстание и с 20.000 пехоты и 2.000 конницы выступил против дружественного македонянам Мегалополя. Антипатр пошел против него с 40.000 войском, освободил Мегалополь и разбил лакедемонян наголову. Агис пал весь покрытый ранами, спартанцы потеряли 5.000 человек убитыми.

Получив морем же подкрепления из Греции и Македонии, Александр выступил из Египта и направился через Финикию к берегам Евфрата для отыскания Дария. При Тапсаке он перешел Евфрат, выше нынешнего города Мосула — Тигр и на равнине этой реки встретился с войском царя Дария. Решительная битва произошла между Гавгамелами и Арбеллами. Под начальством Дария собрались все воинственные племена восточной половины Персидской монархии, от албанцев до индусов, от скифов до обитателей берегов Красного моря. Парменион советовал Александру напасть на неприятеля ночью врасплох, но тот возразил: «Стыдно красть победу. Александр должен побеждать открыто и без хитрости». Левое крыло, которым командовал Парменион, долгое время было сильно теснимо начальником персидской конницы Масаем. Сражение решено было на правом крыле Александром. Дарий, увидев, с какой стремительностью совершил Александр нападение во главе своей конницы, а своего возничего повергнутым на землю, — обратился в бегство. Наступило всеобщее замешательство, все пустились бежать. Более 100.000 неприятелей пало, македоняне же потеряли только 500 человек. В то время как Дарий бежал на северо‑восток в Экбатану, Александр направился в Вавилон, где был принят с восторгом, а оттуда в главный город Сузы. Здесь нашел он 50.000 талантов, большей частью золотом и серебром в слитках, и увезенные Ксерксом медные статуи Гармодия и Аристогитона. Затем Александр прошел горным проходом, разгромив 40.000 отряд персов под командованием Ариобарзана и вступил в древнюю столицу Персеполь, где нашел 120.000 талантов серебра. Царский замок с дворцами в этом священном для персов городе и царскими усыпальницами он велел, по предложению, как говорят, афинской гетеры Таис, предать пламени «в отмщение за злодеяния, совершенные Ксерксом в Греции». Сдался также богатый город Пасаргада; устроив в завоеванной стране гражданское и военное управления, из которых первое было вверено знатным персам, а второе македонским и эллинским полководцам, Александр выступил из Персеполя для преследования Дария.

Д) Смерть Дария. Александр в северо‑восточной Персии. Филот и Клит.

(330…328 г. до Р. X.)

В Экбатане, столице Мидии, Дарий снова собрал войско. Но получив известие о наступлении Александра, он с 9.000 отрядом и со своими сокровищами, бежал далее к северу, чтобы спастись в лежащей на востоке от Каспийского моря Бактриане. Александр оставил все захваченные им сокровища в крепости Экбатаны, назначил Гарпала хранителем их, Пармениона — начальником города, а сам с отрядом благородных всадников и лучшей частью легковооруженной пехоты пустился в погоню за Дарием. Но во время этого преследования до него дошло известие, что между лицами, окружавшими царя, возник заговор, что Бесс, сатрап Бактрии и другие вельможи взяли Дария в плен и везли его, заключенного в оковы, в колеснице. Вместе с тем он узнал, что Бесс захватил уже главное начальство над войском в свои руки, был признан своими приверженцами царем и что оставшиеся верными Дарию и бывшие под начальством Артабаза греческие наемники и некоторые отряды персов отделились от войска Бесса. Вследствие этих обстоятельств Александр решил со всевозможной поспешностью преследовать заговорщиков. Без отдыха, день и ночь спешил он вперед по непроходимым местностям и, заметив, что пехота не поспевает за ним, приказал 500 всадникам спешиться, отдать своих коней под начальников пехоты и самых выносливых пехотинцев и с этой конницей всю ночь продолжал преследование. К утру настиг он при Гекатомфиле, в области Гиркании отступавших в беспорядке варваров. Лишь немногие из них оказали слабое сопротивление, большая же часть обратилась в бегство. В это время Набарцан и Борзоент напали на Дария, нанесли ему несколько смертельных ран, оставили его в колеснице, а сами с Бессом и несколькими сотнями всадников ускакали дальше. Когда македоняне подошли к колеснице, Дарий был уже мертв. Александр снял с себя пурпуровую одежду, покрыл ею труп, отправил его в Персеполь и велел похоронить в царской усыпальнице. После смерти Дария Александр был признан всеми персидскими вельможами законным государем Персидской империи. Он направился против Бесса через лежавшие в нынешних Персии, Афганистане и Туране области — Гирканию, Парфию, Ариану, Дрангиану, Ара‑хозию, перешел через Паропамиз, завоевал сатрапию Бесса Бактриану и, перейдя Оксус (Аму‑Дарью), преследовал его до Согдианы. Бесс между тем провозгласил себя царем под именем Артаксеркса I и собрал значительное войско, но изменник сам погиб от измены. Несколько знатных вельмож решились выдачей его снискать благоволение Александра, заключили Бесса в оковы и выдали его людям македонского царя. Александр приказал отвести Бесса в Бактру и собрал там местных вельмож, которые должны были судить его. Как государственный изменник, он был приговорен к смерти, и после того, как ему по персидскому обычаю отрезали нос и уши, он был распят на кресте. Затем, вступая в многочисленные и часто упорные битвы, Александр дошел до пограничной реки Согдианы — Яксарта (Сыр‑Дарьи) и перешел через нее, чтобы покорить скифов. Хотя он несколько раз счастливо сразился с ними, но сам был ранен и, заболев от чрезмерных трудов, был отнесен наконец в стан. Затем Александр заключил мир со скифами, отправившими к нему посольство. Для защиты от нападений скифов он построил на их границе «Александрию Эсхату» (крайний город Александра).

Затем Александру пришлось подавить восстания в Бактриане и Согдиане и взять приступом несколько сильных крепостей. При взятии одной из них он пленился отличавшейся необыкновенной красотой Роксаной, дочерью царя Оксиарта. К величайшему удовольствию местных вельмож, он сочетался с ней браком. Александр сделал это также и из политических видов. Как видно из всех его распоряжений, для него было очень важно не только не казаться персам чуждым царем — притеснителем и завоевателем, но напротив того, убедить их в том, что он не смотрит на них, как на порабощенный народ. Для этого он окружил себя азиатским дворцом, принял персидские обычаи, в особенности бывшие в употреблении коленопреклонение перед царем, сам носил царскую повязку на голове, принял в свою свиту знатных персов, доверил им важные должности и приказал обучить 30.000 персидских юношей греческому языку и македонскому военному искусству. Слить Запад с Востоком, открыть и подчинить Западу сокровища последнего, связать их обоих узами эллинской образованности — вот в чем заключались стремления Александра. Но привыкшие к республиканским учреждениям греки и гордое македонское благородное сословие смотрели с презрением и негодованием на персидский образ жизни Александра и не хотели и слышать о коленопреклонении. Они называли его неблагодарным за то, что он после того, как они отслужили ему свою службу, предоставил следовавшие им в награду отличия побежденным. Лишь немногие из друзей Александра, как например, Гефестион и Кратер, не только не сердились на него, но с самоотвержением разделяли его планы, хотя в то же время не могли скрывать от себя, что подобное настроение македонян могло привести к серьезным столкновениям. Александр позволял себе такие поступки, которые бросали значительную тень на его героический образ.

Первым прискорбным поступком подобного рода была казнь Филета — сына престарелого, прославленного Пармениона. Филот, который сам пользовался большим уважением царя и командовал отрядом, был обвинен в том что, зная о заговоре против царя в стране дрангов, не раскрыл его. По обычаю македонскому, обвиненный царем перед войском, он был признан виновным и пронзен копьями. Смерть его повлекла за собой и смерть Пармениона. Он был действительным главой недовольных. В свое время Парменион советовал Александру согласиться на предложенные Дарием условия, ибо сам желал возвратиться в отечество и сумел возбудить в войске страстное желание окончания тягостного похода. В описываемое время он командовал в Эктабане значительным военным отрядом, охранявшим собранные в этом городе сокровища. Александр мог опасаться мщения этого могущественного полководца, почему и решил отделаться от него. К находившимся на службе у Пармениона двум военачалыникам Клеандру и Мениду, был послан гонец с приказанием умертвить Пармениона. Они тотчас исполнили повеление. В то время, когда Парменион, ничего не подозревая, спокойно прогуливался в саду, они приблизились к нему, передали письмо царя и, когда Парменион стал читать, Клеандр нанес ему смертельный удар. Голова Пармениона была отослана Александру.

Другая не менее ужасная сцен разыгралась в Мараканде (Самарканде). На одном празднестве, когда вино разгорячило головы пирующих, льстецы стали уверять, что деяния Александра превосходят подвиги Геркулеса, Кастора и Поллукса и царя Филиппа. Клит с гневом объявил, что без деяний Филиппа Александр никогда не достиг бы той высоты, на которой находится. Затем, изливая на Александра целый поток бранных слов, он воскликнул: «Эта рука спасла тебя!» Клита увели из комнаты, но он снова вернулся через другую дверь и продолжал браниться. Воспаленный гневом Александр воскликнул, что его постигнет участь Дария, выхватил у одного из телохранителей копье и прежде, чем кто‑нибудь успел удержать его, поразил Клита. В то же мгновенье гнев и опьянение Александра прошли. Поступок его показался ему вдвойне ужасным, ибо Клит спас ему жизнь при Гранике, а сестра его была его воспитательницей. Три дня он не хотел ни есть, ни пить и, плача и вздыхая, лежал на одре своем. Только утешения друзей и занятия делами рассеяли его горесть.

Одним из самых низких льстецов царя был софист Анаксарх из Абдеры. На одном веселом пиру он завел речь о том, что Александру за совершенные им подвиги следует при жизни воздать божеские почести, под которыми он понимал боготворение и коленопреклонение. Но против этого предложения сильно восстал философ Каллисфен из Олинфа, ученик и зять Аристотеля. Он доказывал, что этим будет нанесено оскорбление богам и греческой свободе. Македоняне присоединились к его мнению. Но Александр глубоко оскорбился поступком Каллисфена и скоро ему представился случай отплатить философу жестоким образом. Между македонскими благородными юношами составился заговор против царя.

Заговор был раскрыт, и так как главный руководитель заговорщиков, друг Каллисфена Гермолай, казалось, был возбужден к тому его речами, то и Каллисфен был замешан в дело и вместе с ним подвергся наказанию. Гермолай был побит насмерть камнями, а Каллисфен, закованный в цепи, следовал за Александром в Индию, где под конец и умер от дурного обращения.