520

придают принуждению насильственный и криминальный характер, а также позволяют рассматривать предусмотренное ч. 2 ст. 309 УК РФ деяние как психическое насилие.

Одним из способов принуждения, предусмотренного диспозицией ч. 2 ст. 309 УК РФ, является шантаж. Применительно к рассматриваемому составу преступления шантаж не имеет ни законодательного определения, ни толкования высшей судебной инстанции. В научной литературе понятие шантажа определялось в зависимости от вносимых в законодательство изменений.

Имеются формулировки, акцентирующие лишь «позорящую сторону» последствий шантажа, определяющие шантаж в качестве угрозы оглашения любых сведений, которые могут нанести ущерб чести и достоинству потерпевшего или его близких1, или же отражающие законодательное определение шантажа в ст. 163 УК РФ: шантаж – «принуждение потерпевшего к действию или бездействию под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких»2.

В.Н. Сафонов в своем определении шантажа предлагает учитывать субъективное восприятие сведений самим потерпевшим и понимать под «позорящими сведениями» любые сведения, которые потерпевший стремится сохранить в тайне3.

Юрченко И.А. под шантажом понимает угрозу распространения любых сведений, которые могут причинить существенный вред правам и интересам потерпевшего или его близким, не акцентируя внимания на «позорящем» свойстве сведений4.

Ганченко О.И. пришел к выводу о том, что под шантажом в уголовном праве следует понимать такую форму угрозы, которая ориентируется на создание обстановки, вынуждающей потерпевшего совершить выгодное виновному деяние5. В данном случае не заостряется

1 См., например: Калашникова А.А. Преступления против правосудия / под ред. А.В. Галаховой [Электронный ресурс]. М, 2005.URL: http://www.consultant.ru(дата обращения: 21.06.2018).

2См.: Борисова О.В. Уголовно-правовое значение шантажа [Электронный ресурс]

// URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 25.06.2018).

3См.: Сафонов В.Н. Организованное вымогательство: уголовно-правовой и криминологический анализ. СПб., 2000. С. 60 - 61.

4См.: Юрченко И. А. Понятие шантажа по действующему УК РФ // «Черные дыры» в Росийском законодательстве. 2002. №3.

5См.: Ганченко О.И. Понятие шантажа в уголовном праве // Общество и право. 2011. № 3. С. 165.

61

внимание на негативных последствиях разглашения сведений. И, напротив, отражается признак ситуации совершения деяния. В то же время указанное определение носит, скорее, криминалистический оттенок, не отражая специфику угрозы шантажом (шантаж и в виде угрозы насилием создает благоприятную обстановку для лжесвидетельствования). Суды стремление шантажиста создать выгодную обстановку для принуждения к лжесвидетельствованию связывают со стремлением постичь цель преступления. Например, в приговоре Г., который принуждал потерпевшего к даче ложных показаний под угрозой оглашения компрометирующей его телефонной аудиозаписи, сказано, что подсудимый «пытался во что бы то ни стало добиться преступной цели поставить показания потерпевшего под сомнение, создать условия появления негативных последствий для него в случае отказа давать ложные показания»1.

Само слово «шантаж» заимствовано из французского языка, в котором под шантажом (chansonette) понимается «запугивание, угроза разглашения компрометирующих сведений с целью получения выгоды»2. В словарях русского языка обычно воспроизводится указанная формулировка с теми или иными вариациями. Так, типична формулировка, определяющая шантаж как «неблаговидные действия – угроза разоблачения, разглашения каких-нибудь неприятных, позорящих сведений с целью добиться чего-нибудь»3.

Однако в словарях имеются и более широкие по смыслу толкования этого слова. Например, Н.И. Ожегов определяет шантаж в качестве «неблаговидных или преступных действий (угроза разоблачения, разглашения компрометирующих сведений) с целью вымогательства, а также вообще как угрозу, запугивание чем-нибудь с целью создать выгодную для себя обстановку4. Шантаж определяется также в качестве «угрозы разоблачения, разглашения сведений, которые объект шантажа хотел бы сохранить в тайне, с целью добиться какой-либо выгоды5.

В Российском законодательстве шантаж, без номинального упоминания этого слова, впервые упомянут в ст. 615 Уголовного уложения

1 См.: Приговор Шарьинского районного суда Костромской области от 9 июля 2014 г. Дело № 1-35/2014. [Электронный ресурс] // Судебные решения Российской Федерации. URL: http://судебныерешения.рф/ (дата обращения: 11.09.2018).

2Словарь иностранных слов. Ростов-н/Д.: Феникс, 2001. С. 740.

3Толковый словарь Ушакова Д.Н. [Электронный ресурс]. М., 2005.URL:.http://e№c.biblioclub.ru/E№cyclopedia/117 (дата обращения: 11.09.2018).

4Ожегов С.И. Словарь русского языка. 22-е изд. М., 1990. С. 1992.

5Словарь экономических терминов. Минск, 2012 [Электронный ресурс] // URL: https://studfiles.net/preview/5271073/ (дата обращения: 11.09.2018).

1903 года, содержащей запрет на приобретение какой-либо материальной выгоды «… посредством оглашения истинных или вымышленных сведений: 1) об обстоятельстве, позорящем честь потерпевшего или члена его семьи, хотя бы и умершего; 2) об учинении потерпевшим или членом его семьи, хотя бы и умершем, деяния, наказуемого как тяжкое преступление или преступление; 3) об обстоятельстве, подрывающем торговый кредит потерпевшего …»1. В данном случае шантаж определен в узком значении, как угроза распространить сведения, компрометирующие лицо.

Такой же подход к определению шантажа был воспринят первыми тремя уголовными кодексами советского периода. Уголовным кодексом РСФСР 1922 года в ст. 114 был предусмотрен состав получения взятки при отягчающих обстоятельствах, в котором шантаж (уже с упоминанием этого слова), наряду с другими квалифицированными признаками, определялся в качестве способа преступления, а ст. 195 определяла шантаж при вымогательстве как угрозу огласить позорящие потерпевшего сведения или сообщить властям о противозаконном его деянии. В УК РСФСР 1926 года (ст. 95, ст. 174) и в УК РСФСР 1960 года (ст. 148) шантаж определялся в качестве альтернативного способа вымогательства и также состоял в угрозе оглашения о лице позорящих сведений. (В УК 1960 года угроза распространялась и на близких потерпевшего).

В традиционно узком значении этого слова, с акцентом на компрометирующем характере сведений, толковался шантаж и судебной практикой того времени – как угроза «разглашения сведений о совершенном потерпевшим или его близкими правонарушении, а равно иных сведений, оглашение которых может нанести ущерб чести и достоинству потерпевшего или его близких. При этом не имеет значения, соответствуют ли действительности сведения, под угрозой разглашения которых совершается вымогательство»2.

Однако в уголовных кодексах 1960 года некоторых советских республик шантаж как способ вымогательства определяли иначе. В Белоруссии шантаж понимали как угрозу «распространения клеветнических или оглашения о нем или его близких иных сведений, которые

1См.: Уголовное уложение 1903 года.

2См.: Пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. № 3 «О судебной практике по делам о вымогательстве» (утратило силу) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1990. № 5.

63

эти лица желают сохранить в тайне»1. Аналогичную формулировку содержал уголовный закон Киргизии с разницей в том, что вместо слова «желает» упоминалось слово «стремится»2. В УК Таджикской и Туркменской союзных республик 1960 года шантаж при вымогательстве определялся не только в качестве угрозы оглашения позорящих сведений, но и сведений, которые потерпевший желает сохранить в тайне3.

ВМодельном уголовном кодексе стран СНГ шантаж упоминается в качестве способа преступления в ряде составов (ст. 147, 235, упомянутой ранее ст. 331). Однако только в составе вымогательства дано его понятие, причем в так называемом широком смысле – как угроза «оглашения позорящих сведений о лице или его близких, предания гласности сведений о таких обстоятельствах, которые потерпевший желает сохранить в тайне» (ч. 1 ст. 246).

Вдействующем уголовном законе (УК РФ 1996 года) термин шантаж используется во многих составах, обозначая способ соверше-

ния преступления ( п. «г» ч. 2 ст. 127.2, ч. 1 ст. 133, ст. 163, ч. 2 ст. 309

УК РФ и др.), а также цель преступления (ст. 304 УК РФ). Как и в предыдущем уголовном законе, законодательное понятие шантажа фактически дается в диспозиции ч. 1 ст. 163 УК РФ «Вымогательство». Рекомендации Модельного кодекса законодатель воспринял лишь отчасти, дав понятие шантажу в более узком смысле, чем было предложено, но в более широком значении по сравнению с формулировкой, содержавшейся в УК РСФСР 1960 года. УК РФ определяет шантаж не только в качестве угрозы распространением сведений, позорящие потерпевшего или его близких, но и как угрозу распространением «иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких».

Верховный Суд Российской Федерации в своем разъяснении по делам о вымогательстве рекомендует к позорящим потерпевшего или его близких сведениям относить ложные или действительные сведения, которые порочат их честь, достоинство или подрывают репутацию (например, данные о совершении правонарушения, аморального поступка). К иным сведениям, распространение которых может причи-

1См.: Ст. 93 Уголовного кодекс Республика Беларусь 1960 года [Электронный ресурс] // URL: http://pravo.kulichki.com/zak/year19xx/doc50222.htm (дата обращения: 11.09.2018).

2См.: Ст. 85.1 Уголовного кодекса Киргизской СССР [Электронный ресурс] // URL: http://cbd.mi№just.gov.kg/act/view/ky-kg/205084 (дата обращения: 11.09.2018).

3См.: Уголовное законодательство СССР и союзных республик: сборник (основные законодательные акты) /Сост. Е. М. Ворожейкин, О. И. Гацихо, Е. Д. Даманина и др.; Под ред. Д. С. Карева. М.: Госюриздат.

нить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего либо его близких, относить, в частности, любые сведения, составляющие охраняемую законом тайну. Например, незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, разглашение тайны усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя, незаконное разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну1. Обратим внимание, что в данном разъяснении перечень сведений, распространение которых может причинить существенный ущерб, остается, по мнению Суда, открытым и не исчерпывается сведениями, составляющими тайну.

Таким образом, начиная со второй половины XIX века в отечественном уголовном законодательстве определение шантажа применительно к вымогательству со временем трансформировалось - от его понимания в узком смысле как угрозы распространения позорящих сведений (об аморальных и противоправных поступках лица) до определения его содержания в широком значении этого слова. Отметим, что его нынешнее определение уже существенно отличается от понимания шантажа в стране, откуда заимствовано это слово. В ст. 312-10 УК Франции шантаж – это получение подписи, обязательства или отказа от обязательства, секретной информации, а равно денежных средств, ценных бумаг, материальных ценностей или какого бы то ни было иного имущества путем использования угрозы раскрытием или вменением в вину фактов, способных причинить вред чести и уважению лица.

Возникает вопрос – должна ли судебно-следственная практика строго придерживаться законодательной формулировки шантажа, изложенной в части 1 ст. 163 УК РФ и разъяснений высшей судебной инстанции, при уяснении содержания шантажа, упомянутого в иных нормах уголовного закона?

В специальной литературе и решениях по конкретным делам довольно часто положения о шантаже при вымогательстве полностью экстраполируются на указанные иные нормы. Например, авторы одного из комментариев УК РФ применительно к ст. 127.2 УК РФ пишут, что «под шантажом при использовании рабского труда … следует понимать запугивание, угрозу со стороны виновного лица предать огласке порочащие другое лицо или его близких сведения или такие данные,

1 См.: пункт 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.12.2015 № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 2.

65

которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего, его близких»1.

Исходя из системного характера уголовного закона, законодатель должен стремиться к установлению универсальных понятий, используемых в различных нормах уголовного закона, а правоприменитель – к единообразному уяснению их смысла. Поэтому формулировку шантажа из статьи о вымогательстве и разъяснения Верховного Суда РФ по

еесодержанию нельзя игнорировать.

Вто же время было бы ошибкой применять «механически» такие разъяснения применительно к разным составам, исходя лишь из наличия в них общего признака, определяемого одним и тем же словом или фразой. Так, и в ч. 1 ст. 163 УК РФ, и в ч. 2 ст. 309 УК РФ речь идет о шантаже, как способе совершения преступления. Однако составы предусмотренных в них преступлений существенно отличаются друг от друга по признакам объекта, объективной стороне, субъективной стороне.

Видимо, здесь следует исходить из правила: чем больше сходства составов разных преступлений по их конструктивным признакам, тем больше имеется оснований к единообразному толкованию их признаков. И, напротив, чем больше различий между ними, тем с большей вероятностью их признаки, даже обозначаемые одним и тем же словом (словами), будут отличаться по своему содержанию.

Например, для квалификации принуждения к даче ложных показаний шантажом так ли уж значимо, что субъект угрожает распространить именно «позорящие» сведения, или сведения, способные причинить «существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких»?

Честь, достоинство, репутация человека, как общественно значимые объекты, имеют самостоятельную охрану в уголовном законе (ст. 128.1, 298.1 УК РФ). Что касается законных интересов личности, общества, государства, то их защита рассматривается в качестве основной задачи уголовного закона (ч. 1 ст. 2 УК РФ). Эту задачу предназначена решать и норма части 2 ст. 309 УК РФ, охраняя право человека не быть подвергнутым физическому или психическому противоправному насилию, право не быть ограниченным в исполнении своих законных должностных обязанностей (по даче, например, экспертного заключения), право лица беспрепятственно исполнить свой общественный долг по даче свидетельских показаний, право потерпевшего на судебную защи-

1 Комментарий к УК РФ: в 4 т. Т. 2 / отв. ред. В. М. Лебедев [Электронный ресурс].

URL: http:// www.consultant.ru (дата обращения: 14.08.2018). 66

ту, право всех субъектов на осуществление справедливого правосудия и др. Для практической реализации охраны указанных ценностей посредством привлечения к ответственности по ч. 2 ст. 309 УК РФ шантажиста, принудившего лицо к лжесвидетельствованию, вовсе неважно какие именно интересы принуждаемого (законные /незаконные) он поставил под угрозу причинения вреда, запугивая оглашением сведений.

Смоделируем ситуацию, при которой лицо принудило свидетеля к даче ложных показаний под угрозой распространения сведений о ка- ком-либо его интересе, не являющегося законным. Например, патриотично настроенный юноша страстно желал поступить на службу в Армию, имея некоторые противопоказания по здоровью, не выявленные врачебной комиссией. Кто-либо шантажировал его разглашением сведениями об этом обстоятельстве, принуждая к даче ложных показаний. Реально опасаясь последствий оглашения этого факта (исключения из числа призывников), был принужден к лжесвидетельствованию в суде. Позорящими эти сведения назвать нельзя. Сведения касаются личной тайны – частной жизни лица, но интерес в их сохранении нельзя рассматривать в качестве законного. Считаем, что и в подобных случаях следует усматривать рассматриваемый вид принуждения к даче показаний.

Коснемся признака «существенности» вреда, который может наступить при невыполнении требований субъекта принуждения. На первый взгляд, этот признак значим как разграничительный критерий при квалификации преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 309 УК РФ. Действительно, если возможный вред будет заведомо несущественным, то угроза разглашением информации, в результате чего он может наступить, реально не способна устрашить принуждаемого и заставить его дать ложные показания. Соответственно правосудию, как объекту данного преступления, не грозит опасность. А коль так, то в деянии в силу малозначительности (ч. 2 ст. 14 УК РФ) отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 309 УК РФ.

Но заметим, что сам по себе признак «существенности вреда», даже объективно проявившийся (например, оглашение сведений реально повлекло увольнения принуждаемого с работы), нейтрален. Для квалификации рассматриваемого преступления значима лишь внутренняя его оценка в сознании шантажиста и принуждаемого: способен ли прогнозируемый вред принудить лицо к лжесвидетельствованию либо нет.

Отсюда неважно, стремился ли шантажист фактически разгласить сведения, имели реальную возможность это сделать, правдива либо ложна информация, которую он угрожал распространить. А если все же распространил сведения, то опозорили ли они принуждаемого, при-

67

чинили ли существенный вред его интересам. Эти обстоятельства могут влиять лишь на меру назначаемого наказания, но не на квалификацию преступления.

Таким образом, высказанную шантажистом угрозу следует, прежде всего, оценивать по ее способности (неспособности) склонить принуждаемого к даче ложных показаний. При определении такой «способности» мало годны, характеризующие возможные в будущем негативные последствия, определяемые с помощью таких понятий, как «позор», «унижение чести и достоинства», а также упомянутое «существенное причинение вреда законным интересам».

Для одного человека достаточно угрозы нарушить его честь и достоинство, чтобы принудить к лжепоказаниям, а для другого – эта угроза не является значимой. Один человек и под реальной угрозой наступления существенного вреда законным интересам, не пойдет на сделку с принуждаемым, а другому - достаточно намекнуть на возможность хотя бы призрачной опасности его интересам, и тем самым успешно склонить к ложным показаниям.

Степени опасности высказанной шантажистом угрозы определяема по субъективно-объективным критериям, которые используются при квалификации преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ (Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью). Для этого установить, что:

лицо реально опасалось, что шантажист распространит о нем (его близких) какую-либо конкретную информацию;

принуждаемый полагал, что распространение такой информации способно причинить существенные неблагоприятные последствия для его интересов (интересов его близких);

объективная обстановка вкупе с субъективными особенностями личности принуждаемого давали ему основания оценивать возможные последствия распространения сведений как опасные для себя (своих близких) и реально опасаться, что шантажист сведения распространит, если не принять его требования.

При проведении настоящего исследования очень редко, но встречались приговоры, в которых суды игнорировали признак реальности высказанной шантажистом угрозы. Так, по одному делу по ст. 309 УК РФ апелляционная инстанция прямо отмечает, что «не требуется, чтобы у потерпевшего имелись основания опасаться осуществления этой угрозы»1. Однако в подавляющем большинстве суды устанавливают признак реальности угрозы и аргументируют вывод о ее наличии либо отсутствии.

1 См.: Апелляционное постановление Московского областного суда от 8 октября 2013 г. Дело № 22-6631/2013 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://www.sudact.ru/(дата обращения: 14.09.2018).

68

Судебная практика дает примеры осуждения лиц за принуждение к лжесвидетельству не только под угрозой распространения нежелательной для потерпевшего информации. Так, по одному делу было установлено, что Ч. принуждал В. к даче ложных показаний в суде под угрозой применения насилия, нанес ему побои. Затем продолжил принуждение путем высказывания угроз причинения потерпевшему вреда здоровью, а также «шантажировал лишением принадлежащих ему квартиры и машины с помощью имеющихся в криминальном мире связей». В. ответил отказом, после чего обратился в правоохранительные органы.

Действия Ч. суд квалифицировал по части 3 статьи 309 УК РФ как принуждение свидетеля к даче ложных показаний, соединенное с шантажом, угрозой причинения вреда здоровью, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья1.

Здесь, по нашему мнению, понятию шантажа суд необоснованно придает расширительное толкование. Поскольку атрибутивный признак шантажа - угроза «оглашения», то есть доведения до сведения иных лиц (лица). Причем именно тех лиц, к которым, по мнению потерпевшего, эти сведения не должны поступить. В обозначенной ситуации отсутствует, нет и основания оценивать действия Ч. как шантаж.

Приведем подобный пример, но с иной уголовно-правовой оценкой. З., будучи обвиняемым в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, в период предварительного расследования предложил П. дать в суде показания о том, что жертву преступления, в котором он обвинялся, избивали только лица нерусской национальности. В случае отказа дать ложные показания угрожал прекратить регистрацию П. в своем домовладении, что повлечет лишение П. разрешения на постоянное проживание на территории России, возможности получить гражданство Российской Федерации и депортацию. П., опасаясь исполнения угрозы и наступления для него указанных неблагоприятных последствий, дал в суде требуемые показания. Суд не усмотрел в содеянном З. угрозы шантажом и осудил подсудимого за подстрека-

тельство к даче заведомо ложных показаний по ст. 33 ч. 4 ст. 307 ч. 1 УК РФ2.

1 См.: Приговор Ленинского районного суда г. Челябинска от 28 марта 2016 г. Дело

№1-337/2016 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты Российской

Федерации. URL: http://www.sudact.ru/ (дата обращения: 10.08.2018).

2 См.: Приговор Центрального районного суда г. Тюмени от 24 августа 2017 г. Дело

№1-20/2017 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты Российской

Федерации. URL: http://www.sudact.ru/ (дата обращения: 09.08.2018).

69

Источник и содержание информации, распространением которой угрожает шантажист, могут быть любыми. Однако здесь имеется одно исключение.

Гр-н Л. был осужден по ч. 2 ст. 309 УК РФ за принуждение к даче ложных показаний, соединенного с шантажом и угрозой убийства за то, что угрожая убийством, принуждал потерпевших к даче ложных показаний, вынудив их дать ему заведомо ложные показания под диктофонную запись, затем шантажировал их данной записью и, подавляя тем самым их волю к даче правдивых показаний, а также преследуя цель предоставить эту незаконную аудиозапись, полученную под давлением с его стороны, в судебном процессе. Апелляционная инстанция исключила из обвинения признак шантажа1. Как представляется, обоснованно, поскольку из приговора следует, что аудиозапись служила лишь для подкрепления ложных показаний потерпевших, воля которых до ее изготовления уже была сломлена угрозой убийством.

Таким образом, шантаж, как предусмотренный в ч. 2 ст. 309 УК РФ способ принуждения, – это угроза оглашением компрометирующих и любых иных сведений лицу, от которого принуждаемый стремился их скрыть, если имелись основания опасаться причинения существенного вреда его интересам, а также интересам его близких, в случае осуществления указанной угрозы.

Принуждение угрозой убийством либо причинением вреда, как разновидность психического насилия, состоит в объективно выраженной демонстрации субъектом своего намерения немедленно либо в будущем лишить жизни потерпевшего (его близким) либо причинить вред здоровью какой-либо степени тяжести в случае, если принуждаемое лицо не согласиться совершить требуемые поступки.

Угроза должна быть выражена внешне в любой понятной для потерпевшего форме – устно, письменно, посредством жестов, телодвижений и т.п. Она может доводиться до потерпевшего как при личном контакте, так и посредством использования средств связи (Интернета, телефона и пр.). Так А., являясь подозреваемым в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, неоднократно посылал потерпевшей смс-сообщения по мобильному телефону, требуя дать ложные показания или уклониться от дачи изобличающих его показаний. В противном случае угрожал причинить вред ее здоровью

1 См.: Апелляционное постановление Оренбургского областного суда от 8 августа 2017 г. Дело № 22-2275/2017 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: http://www.sudact.ru/(дата обращения: 14.08.2018).

70