1.7.3.Система гостеприимства для паломников

Паломники обычно старались избегать шумных заезжих дворов и городских гостиниц, но это было весьма затруднительно. Неудивительно, что во второй половине IV в., когда паломничество стало массовым явлением, возник замысел создания специальных приютов для путешественников к святым местам. Человеком, которому приписывают замысел создания таких приютов, и который активно поддерживал реализа­цию этого замысла, был Василий Великий, епископ Кесарийский.

Подобные учреждения первоначально называли в его честь басилеями, и лишь позже это название было заменено получившим популярность назва­нием ксенодохий - «место приема чужих», Никейский собор придал правовую силу тому, что начал Василий Великий, а вскоре после этого каждая большая община могла похвалиться наличием такого приюта. В крупных центрах, особенно там, где епископы гордились сущест­вованием такого обслуживания паломников и не отказывались от различных прерогатив, чтобы вкладывать доходы от них в приюты, эти учреждения были обширными и хорошо содержались. Если раньше апостольские конституции запрещали паломникам пользоваться заезжими дворами, за исключением случаев, оправ­данных неотложной необходимостью, то в 363 г. Лаодикейский со­бор мог полностью проклясть заезжие дворы: к этому времени христианская церковь могла гордиться обладанием соответствую­щих помещений для ночлега христиан везде, где такие учреждения были необходимы. Около 570 г. в Иерусалиме было два приюта: один для мужчин, другой для женщин. Оба приюта могли вместить триста паломников.

О путешественниках заботились в первую очередь монастыри. По крайней мере, в каждом из них всегда были приготовлены постели для гостей, а, в лучшем случае полностью оборудованный приют стал обязательным почти в каждом монастырском комплексе зданий. Кое-где в создании приютов принимали участие частные лица. В Дер-Симане, неподалеку от столпа Симеона (который стал особенно притягательным для паломников после смерти этого святого в 459 г.) несколько местных жителей основало и содержало два приюта на сто тридцать паломников. Устройству приютов для паломников помогали и власти. В Константинополе императоры Феодосий П, Юстин, Юстиниан и жена Юстиниана Феодора основывали ксенодо­хии.

Ксенодохии предназначались только для верующих христиан, а не для всех путешественников. Следствием этого было изыскание способа разоблачения обманщиков. Уже в 1B. Н.э., во времена апос­толов, странствующие христиане брали с собой рекомендательные письма. Такие письма давали возможность чужому в городе лицу представиться своим местным единоверцам и попросить у них где-­нибудь остановиться или получить иную помощь. Позже, во времена преследований римскими властями христиан, подобные письма были важнее, чем когда-либо, как идентифици­рующие истинных беглецов или людей, передающих известия. До V в., когда христианство стало в империи господствующей рели­гией, такие документы были полезными как способ держать вдали от христианских приютов язычников, или же еретиков.

Рядовые христиане, отправляясь в паломничество, запасались так называемыми «пись­мами мира». Они давали возможность, скорее всего, пользоваться услугами обыкновенных приютов. Представители духовенства полу­чали от вышестоящих иерархов церкви настоящие рекомендательные письма, то есть документы, обладавшие большим значением. Такие документы обеспечивали его обладателю привилегированный прием. Первоначально их могли выдавать священнослужители. Но это при­водило к злоупотреблениям, слишком часто светские лица могли их приобретать за день. В IV в. выдавать подобные письма могли только епископы. Располагая таким письмом, путешественник мог стучать в двери каждого христианского приюта днем и ночью и быть уверенным в том, что будет там принят.

Питание в приютах было простыми зависело от учреждения и господствующей в нем строгости обыча­ев. В Вади-Натруне гость должен был удовлетвориться спартанским меню - хлебом и водой. В другом месте он мог рассчитывать на по­лучение еще местных плодов, а в некоторых более богатых областях мог получить даже рыбу, овощи и кубок вина.

До наших времен сохранилось несколько приютов при храмах и монастырях в северной Сирии. Их планировка сильно отли­чается от планировки гостиниц дохристианского периода с их квад­ратным двором, окруженным со всех сторон рядами одиночных ком­нат. Это прямоугольные постройки в два этажа без двора. Большая часть пространства на каждом этаже предназначена для большой спальни. Примыкавшие к ней покои, меньшие по размерам, должны были служить для приема пищи, или как конторы и Т.д.

Кроме ночлега и пропитания приюты предлагали много других услуг. Если пришелец был болен, ему обеспечивались помощь ле­каря и лекарства. Если одежда паломника износилась, ее заменяли новой. Гостю предоставляли проводника, который сопровождал его по интересующим паломника местам. В приютах некоторым гостям давали даже деньги, если их им недоставало. Правда, при этом сущес­твовала деликатная проблема выявления тех, кто, собственно, желал получить в приюте именно деньги под предлогом паломничества. Но прежде всего в приюте беспокоились о душе путника.

Формальной оплаты за все это физическое и духовное питание в приюте не взимали. Однако было принято, что те, кто мог себе это позволить, оставлял пожертвования, В Вади-Натруне от гостей, которые проводили там больше, чем обычно, времени, ожидали помощи в работе. Вклад гостей то ли в виде денег, то ли в виде подарков или труда покрывал, конечно, только часть расходов на их содержание. Большая часть их приходилась на самые учреж­дения, ведавшие приютами. В Египте монахи передавали излишки, полученные благодаря их труду, настоятелю монастыря, чтобы по­мочь в содержании приюта, в других местах монастыри вкладывали в приюты десятую часть своих доходов. Большой помощью были благотворительные записи на монастырские приюты.

Монастырские гостиницы требовали не только значительных де­нежных вкладов, но и времени и сил. Хотя гостеприимство и было христианской добродетелью, которую церковные служители выпол­няли без оговорок, совершенно очевидно, что они часто утомлялись от приема большого количества гостей. Иероним Стридонский, живя в монастыре в Вифлееме, безропотно откладывал свою пись­менную работу до тихих ночных часов, особенно долгими зимними ночами, но не мог удержаться от замечания, что прием паломников хорошее занятие для молодых, но не для старых, у которых уже нет сил для таких дел.

Христианский паломник после обязательного следования за свои­ми проводниками и внимательного выслушивания всех по большей части вымышленных историй, которые те рассказывали, так же, как и его языческий собрат, чувствовал непреодолимое желание оставить после себя какой-то знак, выцарапав где-нибудь на века свидетельс­тво своего временного пребывания. «Мы прибыли в Кану, - писал Аноним из Плаценции, - где наш Господь присутствовал на бракосо­четании, сидели на том самом месте и там, я, недостойный, написал имена своих родителей».

В самой Святой Земле граффити паломников сохранились только на отдаленных от люд­ных мест памятниках. Знаменитые монументы или исчезли, или же их берегли от подобного обезображивания. Искусственная пещера у Подножия горы Кармел, почитаемая как святая (первоначально там была церковь, позднее мечеть), исписана огромной массой текстов, выцарапанных на мягком камне, из которого состоят ее стены, мири­адами туристов на протяжении многих лет. На развалинах церкви на месте дуба Авраама в Мамре около Хеврона сохранились некоторые надписи из массы выцарапанных паломниками текстов.

Христианский турист, так же как и его языческий собрат, не мог вернуться домой без соответствующего сувенира. Но в этом случае было недостаточно эффектно выглядевшей дешевой вещи. Сувенир должен был иметь в себе нечто от святости мест, которые турист по­сетил. Паломники с радостью забирали с собой камешки или комья земли со священных участков, плоды или ветки из священных рощ, остат­ки воска свеч, горевших в церквах, воду из ручья, в которой освежал себя святой, и Т.д.

Например, в церкви Воскресения на Елеонской горе часть пола была не покрыта плитами, чтобы вызвать в памяти последние следы ног Иисуса Христа перед его чудесным уходом из этого мира. Много посетителей забирало с этого места землю и песок, что надзиратели за порядком в храме вынуждены были постоянно досы­пать туда землю. Некоторые хотели даже больше, как тот наход­чивый искатель сувениров, который добыл ценнейшую вещь, щепку с настоящего креста распятия Иисуса Христа. В Великую Пятницу, когда молящиеся получали возможность поцеловать крест, ему уда­лось отгрызть зубами большой его кусок. С этого времени на страже там были поставлены зоркие диаконы, чтобы была уверенность, что ничего подобного не повторится.

В монастыре в Фарфе, находящемся в 16 км к северу от Рима, нахо­дится целая коллекция типичных сувениров из Святой Земли, Скорее всего, они были сданы на хранение монахами, которые около 500 г. эмигрировали с востока и основали монастырь. Сохранились некоторые старинные этикетки. На них можно про­читать тексты: «Со скалы Елеонской горы», «Со стола, за которым Христос ел с учениками», «С могилы наше­го Господа», «Ветка С дерева, которое дало ветвь, которой Моисей разделил Красное море». В одном из мешочков содержится немного красной земли, которая охарактеризована в этикетке как «Земля, пропитанная кровью Xристa», в другом несколько крупиц штукатур­ки или чего-то похожего на нее, которые происходили «с места, где ангел принес Деве Марии благую весть. Еще в одном мешочке находится несколько кусков дерева «Из леса из раю».

Там находится также стеклянная бутылочка, которая содер­жит «Масло Великой Субботы в Иерусалиме», то есть из лампады при Святой Гробнице Христа, которая должна была сама зажигаться ежегодно в Великую субботу. Этот последний предмет является примером излюбленного суве­нира из Святой Земли - несколько капель масла из бесчисленных лампад, горевших у могил святых и мучеников. Гости покупали специальные емкости для сохранения ценной жидкости - мини­атюрные бутылочки, украшенные соответствующими рисунками и сентенциями. Для богатых паломников были в продаже серебря­ные бутылочки диаметром около 18 см, украшенные барельефами с изображением сцен из Нового Завета. Можно было выбирать бу­тылки на различные сюжеты: Благовещение, Рождество, Поклонение пастырей и волхвов, Крещение, Распятие, Воскресение, Успение, Хождение Христа по воде, Фома неверующий.

Серебряные сосуды были доступны далеко не всем. Менее за­житочные паломники могли приобрести более скромные емкости. Археологи обнаружили дюжины небольших кувшинчиков и бутыло­чек из стекла высотой 8-18 'см. Их сделали для продажи паломникам в лавке в Иерусалиме, функционировавшей около 600 г. Но и стекло было слишком до­рогим и хрупким для обычных пилигримов. Они обычно приоб­ретали дешевые, грубой формы бутылочки из терракоты, изготав­ливаемые тысячами в формах. Крупным центром их изготовления была Александрия, другой подобный центр находился поблизости Смирны, работали также мастерские в Иерусалиме и других городах Палестины. Хотя они первоначально предназначались под масло для лампад, они могли вместить в себя любую жидкость, ценимую как сувенир, а те, о которых известно больше всего, поскольку сохрани­лось их много экземпляров, были заполнены водой. Та же мастерская которая создавала памятные стеклянные кув­шинчики и бутылочки для христианских паломников, выпускала продукцию и для иудейских клиентов - аналогичные емкости, укра­шенные семисвечниками вместо креста. А синагоги, подобно хрис­тианским церквам и монастырям, продолжали содержать приюты для паломников иудеев. Каждый год тысячи путешественников с медальонами или бутылочками, висящими на шнуре на шее, поки­дали Святую Землю и Египет, чтобы пуститься в длинную обратную дорогу домой.