Незаметное могущество

Еще в XVIII веке лишь половина генуэзских капиталов размещалась внутри города, остальные за отсутствием стоя­щего применения на месте, странствовали по всему свету. Обеспечить безопасность этих путешествий и их выгоду было нелегко. Генуя жила и должна была жить настороже, будучи осуждена рисковать, но в то же время быть крайне осто­рожной. Отсюда сказочные успехи, отсюда же и катастро­фические поражения. Крах генуэзских капиталовложений после 1789 года во Франции был иллюстрацией тому.

Противовесом всем этим опасностям были гибкость, проворство, постоянная мобилизованность, проницатель­ность генуэзского делового человека, полнейшее отсут­ствие инерции.

Генуя десятки раз меняла курс, всякий раз принимая необходимую метаморфозу. Организовать внешний мир, что­бы сохранить его для себя, затем забросить его, когда он стал непригоден для обитания или для использования, за­думать другой, построить его — такова была участь Генуи, неустойчивого организма, сверхчувствительного сейсмографа, который приходил в волнение, где бы ни пошевелился об­ширный мир.

Генуя была обречена на то, чтобы узурпировать весь мир либо не жить. Генуя господствовала над миром не благо­даря своим кораблям, своим мореходам, своим купцам, хо­зяевам промышленности, хотя она имела и купцов, и про­мышленность, и моряков, и корабли.

И хотя она могла бы в случае надобности сама стро­ить — и очень хорошо строить — корабли на верфях Сан- Пьер-д’Арена и даже продавать их или сдавать внаем, она столь же успешно сдавала в аренду свои галеры, прочные и высокого качества, которые патриции города, охотно вы­ступавшие кондотьерами, ставили на службу государя и ко­роля Французского, а затем Карла V — после 1528 года.

Именно с этого времени Карл V начал делать займы у генуэзцев, и в 1557 году, когда испанское банкротство по­ложило конец господству банкиров из Южной Германии, генуэзцы естественным образом заполнили пустоту. Главная услуга, которую они будут оказывать Католическому ко­ролю, заключалась в том, чтобы обеспечить ему регулярные доходы, исходя из фискальных ресурсов и импорта аме­риканского серебра.

Католический король, как и все государи, оплачивал свои расходы со дня на день и должен был перемещать зна­чительные суммы в Европе.

С годами генуэзские купцы оказались захвачены этим все расширявшимся делом. Доходы, но также и затраты Ка­толического короля (а следовательно, и прибыли генуэз­цев) непрестанно возрастали.

Займы предоставлялись королю обычно из десяти про­центов, но, как утверждали сами генуэзцы, бывали и за­траты, и неудачи, и задержки с возмещением. Тем не ме­нее, если верить секретарям, служившим Католическому королю, заимодавцы зарабатывали до 30%.

Учитывая громадность сумм авансированных купцами (которые опять-таки далеко превосходили их собственный капитал), доходы в любом случае были огромны, даже если общая норма прибыли была скромной.

Наконец, серебро Испании было лишь одним из потоков среди других потоков, которые он вызывал или влек за собой. Галеры, груженые ящиками реалов или слитками серебра и приходившие в Геную в сказочном количестве, начиная с 70-х годов XVI века, были бесспорным орудием господства. Они делали из Генуи распорядителя всего богатства Европы, хотя в действительности богатством генуэзцев, как подчер­кивает Фернан Бродель, были не золото, не серебро, а воз­можность мобилизовать кредит,