Время для общения с богом

За спиной у профсоюзов, как замечает Бенджамин Ханникат из университета штата Айова в своей книге «Работа без конца», сплачивались видные религиозные лидеры, которых беспокои­ло, что рабочим не хватает времени на размышления над духов­ными вопросами, что у них нет «времени для общения с Богом». Представители иудейской религии выступали против работы в субботу как посягательства на Шабат, и вели борьбу за пятиднев­ную рабочую неделю. Лидеры католиков сподвигли Папу Льва XIII (в его энциклике Rerum Novarum, 1891) на призыв к дости­жению уровня зарплаты или размера семейного бюджета, кото­рые бы гарантировали работающим семьям доход, достаточный для обеспечения «скромного комфорта»,В остальном они были убеждены, что рабочим важнее иметь больше времени, нежели больше денег.

В 1920-е годы монсиньор Джон Раэн, главный редактор «Жур­нала католических благотворительных организаций» напомнил об утверждении Святого Августина о том, что естественное пра­во требует наличия как «максимального» стандарта жизни, так и низшего. «Истинная и разумная теория, – писал Раэн, – заклю­чается в том, что коль скоро люди произвели то, что им необхо­димо, и обеспечили себе разумное количество комфорта, им следует провести оставшееся время за развитием своих интел­лектуальных сил, стремясь к высшим формам жизни». «Им сле­дует, – сказал он, –задаться вопросом, для чего они живут?» Еврейский ученый Феликс Коэн отмечал, что в библейской тра­диции работа является проклятием, наложенным на Адама за его грех в эдемском саду, и считал, что если отменить производство товаров, которые не являются необходимыми, а являются излиш­ними, то вскоре можно будет сократить рабочую неделю до де­сяти часов!

Евангелие потребления

Однако у ведущих промышленников в 1920-е годы была своя религия, евангелие потребления. Они были убеждены, что умень­шение числа рабочих часов поставит на колени всю капиталистическую систему. Увеличение количества свободного времени, предупреждал экономист Томас Никсон Карвер из Гарварда, плохо скажется на бизнесе:

– Нет никакой уверенности в том, что большее количество свободного времени будет постоянно способствовать стремле­нию приобретать вещи. Довольно вероятно, что свободное вре­мя будет посвящаться развитию искусств и изящных сторон жиз­ни; посещению музеев, библиотек и галерей, или прогулкам, спортивным играм и недорогим развлечениям... это ослабит стремление к материальным благам. Если в результате люди ста­нут больше заниматься садоводством, работой по дому, изготов­лением и починкой мебели, покраской и ремонтом дома, а также другими полезными занятиями, это сократит спрос на товары тех отраслей промышленности, которые платят людям зарплату.

Другими словами, это ослабит синдром потребительства. У ав­тора приведенных строк этот факт вызывал опасения. У нас – нет.

Когда в 1913 году с конвейеров Генри Форда начали сходить первые автомобили «Форд Модель-Т», предметы потребления посыпались на страну как из рога изобилия. Предприниматели искали путей продать их, а заодно с ними – экономическое еван­гелие потребления, способствуя развитию рекламной индустрии, которая обращалась – и до сих пор обращается – к психологии за помощью в продвижении товаров.

«Продавайте людям их мечты, – предложил специалист по рекламе бизнесменам из Филадельфии в 1923 году. Продайте им то, чего они жаждут, на что надеются, что уже отчаялись полу­чить. Продавайте им шляпы от солнца, озаряя все вокруг солнеч­ным светом. Продавайте им мечты – мечты о сельских клубах, школьных балах и образы того, что может случиться, если толь­ко они сделают покупку. В конце концов, люди покупают вещи не для того, чтобы их иметь. Они покупают надежду, надежду на то, что может сделать для них продукция, которую вы продаете. Продайте им эту надежду, и вам не придется заботиться о том, чтобы продать им сами товары». *

Человеческие желания, как провозглашали люди, стоявшие у руля американской промышленности, ненасытны, а потому воз­можности бизнеса безграничны, В 1920-х годах в их евангелие благосостояния верило довольно много людей. Первое в мире общество массового потребления вступило в жизнь, танцуя чарльстон. Кассовые аппараты пощелкивали, а фондовая биржа воспаряла выше, выше и выше, как это повторилось потом, в 1990-х годах. Находились такие, кто думал, что экономический спад никогда не наступит.