248 Раздел III. Высшие моральные ценности

небом, с основами всей жизни. Она делает человека больше, чем он есть, — поднимает его над самим собой, возвышает над смертными, приближая к бессмертным. Так впервые возникла мысль о великой возвышающей силе любви.

Но все же многие исследователи связывают появление любви в ее нынешнем понимании с теми глубинными процессами, которые про­исходили в Европе в начале II тысячелетия н. э., когда после падения античности и долгого периода варварства, на волне христианства в об­ществе начинается постепенный духовный подъем. Развиваются фи­лософия и искусство, меняется образ жизни людей. Одним из по­казателей этих изменений становится появление рыцарства, ставшего покровителем и носителем развивающейся культуры и особогокуль­та любви. Любовь эта была, по преимуществу, духовной, психологи­чески развитой. Центр ее находился в душе у рыцаря, являясь для него главным источником любовных радостей.

В этом культе был свой бог — Амур, свои богини — Прекрасные Дамы, свои служители — трубадуры, свои поклонники — рыцари. В Кодексе рыцарской любви были канон подвигов, канон прославления и восхва­ления Дамы, канон любви на всю жизнь; существовали свои обряды, обычаи, нравы. Только после нескольких месяцев ухаживания рыцарь получал право поцеловать своей Даме руку. Следуя правилам, он мед­ленно поднимался с одной ступени близости на другую, в зависимости от своих заслуг перед возлюбленной. В этой любви явно виден оттенок ритуала, игры.

Но еще задолго до возвышенной любви французских рыцарей в арабских странах возник свой культ любви. Правда, это был культ телесной любви — любви как сладчайшего лакомства жизни. Лю­бовь у арабов — это праздник, пир всех человеческих ощущений.В сказках «Тысячи и одной ночи», встречаясь друг с другом, любящие совершают омовение, умащивают себя благовониями, облачаются в кра­сивейшие одежды. Они вкушают изысканную пищу, пьют сладкие вина, слушают музыку и пение. От одного наслаждения к другому, по ступе­ням, они приближаются к вершине чувственных удовольствий. И толь­ко насладив свой вкус, слух и зрение, они переходят к насыщению дру­гих чувств, уже наэлектризованных и возбужденных.

Этот охват всех телесных чувств — главная особенность вос­точного культа любви, который появился в Древней Индии задол-

Глава 12. Любовь как высшая ценность 249

го до арабского и сильно повлиял на последний. Любовь для древ­них индусов была чуть ли не религией: в индуистской философии она считалась одной из главных целей жизни. В жизни человека, гласит эта философия, есть три цели: дхарма — познание,артха — польза, богатство; икама — любовь, наслаждение. О любви в Древ­ней Индии существовала целая разветвленная наука. До нас дошло несколько древних индийских трактатов о любви, самый известный из которых — «Кама Сутра», появившийся вIV-V веках нашей эры.В этих трактатах о любви телесная любовь поднята на уровень искусст­ва. Это огромный мир со своим гигантским внутренним пространством. У каждой ласки, поцелуя, объятия есть десятки разновидностей, и трак­тат подробно группирует и классифицирует их. Все это — подлинночеловеческие радости: наслаждение ими, духовное наполнение их дос­тупно только человеку.

Таким образом, любовь у индусов не была одним лишь теле­сным эросом. Она была связана со всем миром человеческих чувств, знаний, стремлений, умений. Будучи еще более утонченной и со­вершенной, чем у греков, она являлась сплавом духовных ителе­сных мотивов. Чувственные наслаждения, поднятые до уровня идеала, вливают в телесную любовь духовное содержание, очело­вечивают ее. В древнеиндийской книге любви «Ветки персика»

сказано:

Три источника имеют влечения человека: душу, разум и тело. Влечение душ порождает дружбу. Влечение ума порождает уважение. Влечение тела порождает желание.Соединение трех влечений порождает любовь.

12.3. Нравственный смысл любви

Этическая, нравственная природа любви глубоко раскрыта рус­ским философом Вл. Соловьевым в трактате «Смысл любви»: по Соловьеву, смысл человеческой любви есть«оправдание и спасе­ние индивидуальности через жертву эгоизма».

Эгоизм вообще губителен для личности, непродуктивен как принцип отношений. Ложь и зло эгоизма, считает Соловьев, состоят в исключи­тельном признании безусловного значения за собою и в отрицании его

250 Раздел III. Высшие моральные ценности

Глава 12. Любовь как высшая ценность 251

наличия у других, что явно несправедливо. Рассудком мы понимаем эту несправедливость, но фактически упраздняет такое несправедливое от­ношение лишь любовь.

Любовь есть признание безусловной ценности другого — причем не в отвлеченном сознании, а во внутреннем чувстве и жизненной воле. «Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни», — писал Вл. Соловьев. Тем самым смысл любви он тесно связывает спреодолением эгоизма: «Любовь есть самоотрицание существа, утверждение им другого... этим самоотрицанием осуществляется его высшее самоутверждение. Отсутствие самоотрицания, или любви, то есть эгоизм, не есть дей­ствительное самоутверждение существа, — это есть только бесплод­ное, неудовлетворенное стремление или усилие к самоутверждению, вследствие чего эгоизм и есть источник всех страданий; действитель­ное же самоутверждение достигается только в самоотрицании...» По мнению Соловьева, любовь приводит к расцвету индивидуальной жизни, эгоизм же несет гибель личностному началу.

Утверждая, казалось бы, свою персону, на самом деле эгоистичный че­ловек губит ее, выдвигая на первый план животное или житейскоеначало в ущерб началу духовному. Подлинное самоутверждение чело­века как одухотворенного существа состоит в преодолении эгоизма,в том, чтобы утвердить себя в другом. «Любовь, как действительное упразднение эгоизма, есть действительное оправдание и спасение ин­дивидуальности. Любовь — это... внутренняя спасительная сила, воз­вышающая, а не упраздняющая индивидуальность».

Как считает Соловьев, «собственная ближайнтая задача любви» — привести «к действительному и неразрывному соединению двух жизней в одну», чтобы установилось такое сочетание двух конкрет­ных существ, которое создало бы из них абсолютную личность, истинного человека как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но преодо­левших свою сущностную рознь.

Но если истинная любовь состоит в том, чтобы посредством взаимного дополнения два любящих существа создали идеальную личность, то воз­никает вопрос: а возможно ли такое идеальное сосуществование двух личностей? Будут ли недостатки одного восполняться достоинствами

другого? Будет ли закрыта брешь между недостатками одного и друго­го? И вообще — существует ли такая любовь, какой ее представляет себе Вл. Соловьев, или это просто мечта, и нам, простым смертным, не суждено ее познать?

Вот что по этому поводу думает сам автор «Смысла любви»: «Итак, если смотреть только на фактический исход любви, то должно признать ее за мечту, временно овладевающую нашим существом и исчезающую, не перейдя в дело. Но признавая в силу очевидности, что идеальный смысл любви не осуществляется в действительности, должны ли мы при­знать его неосуществимым? Было бы совершенно несправедливо отри­цать осуществимость любви только на том основании, что она до сих пор никогда не была осуществлена. Любовь существует в своих зачат­ках или задатках, но еще не на самом деле...Если любовь открываланам какую-то действительность, которая потом закрылась и исчезла для нас, то почему мы должны мириться с этим исчезновением? Если то, что потеряно, было истинным, тогда задача сознания и воли не в том, чтобы принять потерю за окончательную, а в том, чтобы понять и устранить ее причины».

Философ определяет любовь как «влечение одушевленного су­щества к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни». Из обоюдности отношений он выводит три вида любви. Во-первых, любовь, которая больше дает, чем получает, — нисходя­щая любовь. Во-вторых, любовь, которая больше получает, нежели дает, —восходящая любовь. В-третьих, когда и то, и другоеуравно­вешено.

В первом случае это родительская любовь, основанная на жалости и сострадании; она включает в себя заботу сильных о слабых, старшихо младших; перерастая семейные — «отеческие» отношения, она созда­ет понятие «отечество». Второй случай — любовь детей к родителям, она покоится на чувстве благодарности и благоговения; за пределами семьи она рождает представления о духовных ценностях. Эмоциональ­ной основой третьего вида любви является полнота жизненной взаимно­сти, которая достигается в половой любви; здесь жалость и благогове­ние соединяются с чувством стыда и создают новый духовный облик

человека.

При этом Вл. Соловьев считал, что «половая любовь и размножение рода находятся между собой в "обратном отношении: чем сильнее одно, тем слабее другая». Он выводил из этого следующие зависимости: силь-