Ж Раздел Ш, Высшие моральные ценности

что ты и есть виновник страдания другого. «Тот, кто не имеет стремления к счастью, не знает и не чувствует, что такое несчастье, следовательно, не имеет никакого сострадания к несчастным; а кто не ощущает удвоенного, обострившегося и увеличивавшегося страдания в том случае, если он со­знает, что сделал другого несчастным, тот не имеет совести», — считал он. Иначе видит природу совести 3. Фрейд. Он обращается к легенде, согласно которой в далеком прошлом над первобытной ордой возвы­шался отец-тиран, не знавший ограничений в удовлетворении инстинк­та сладострастия. Однажды его сыновья, взбунтовавшись, разрывают отца на куски и пожирают их, поглотив одновременно и часть его гроз-- ной личности, которая в течение всей их дальнейшей жизни вниматель­но следит за ними и порождает в них чувство вины. Развитие каждого человека в миниатюре повторяет этот сюжет. Поэтому конфликт между бессознательными влечениями и моральными запретами обрамляет, по Фрейду, всю жизнь человека, получая выход в смутной неудовлетворен­ности, страдании и страхе. При этом человек даже не осознает, чего он боится. Все это выливается в невроз, который проявляется в угрызени­ях совести, меланхолии или желании покончить с собой. Совесть, таким образом, расценивается Фрейдом как особый вид невроза, как ярмо, пре­вращающее человеческую жизнь в цепь мук и страданий.

Гуманистическая этика оценивает природу совести не так мрач­но. Рассматривая ее в более широком контексте человеческих отно­шений, она устанавливает органическую связь совести с понятиями долга и ответственности, а через них — с добром и злом.

9.3. Соотношение долга и совести

Взаимосвязь между совестью и долгом носит весьма сложный характер. С одной стороны, они образуют единый морально-психоло­гический механизм регуляции поведения личности, в котором совесть выступает в качестве основания для выполнения долга. С другой сто­роны, между совестью и долгом могут возникать конфликты, порож­дающиеся, как правило, несовпадением целей и интересов личности и общества. Вопрос о правоте совести или долга зависит от обстоятельств, от правильного или неправильного понимания долга.

Так, в условиях борьбы с фашизмом физики-ядерщики всего мира стре­мились к созданию атомной бомбы, видя в этом свой первейший граж-

Глава 9. Долг и Совесть

данский долг. Применение же ее при бомбежке Хиросимы и -Нагасаки стало для многих из них сильнейшим нравственным потрясением, заста­вившим пересмотреть свое понимание долга. Голос совести побудил деятелей науки выступить против ядерного вооружения и организовать знаменитое Пагуошское движение ученых в защиту мира. Или, напри­мер, что было делать молодому советскому солдату, воевавшему в Афга­нистане: выполнять «интернациональный долг» или прислушаться к го­лосу совести, не позволяющей посылать снаряды в дома, где прячутся дети и старики? И как жить потом, если на твоей совести — жизни мирных граждан, виновных лишь в том, что они — афганцы, оппозици­онно настроенные по отношению к советскому режиму?

Противоречивость долга и совести — проблема не только исто­рическая, но и актуальная, мучительно сказывающаяся на судьбах наших современников. Она по-разному решается авторитарной и гуманистической этикой. Авторитарная совесть — это грозный го­лос внешнего авторитета, ставший регулятором собственных дей­ствий, когда суждение и поведение соотносятся, в первую очередь, с велениями авторитета и долга. Главной добродетелью здесь будет послушание, исполнительность («я только выполнял приказ»), а глав­ной виной — самостоятельность, непослушание, которое порождает чувство вины и угрызения совести. В гуманистической же этике развитое чувство совести выражается в способности к верной оцен­ке фактов и собственной роли в том или ином действии, в способно­сти соотнести это действие с общечеловеческим и индивидуальным пониманием добра и зла и в переживании по этому поводу. Это различие в понимании совести в авторитарной и гуманистической этике Э. Фромм обозначил следующим образом: «Есть не только отцовская, также и материнская совесть. Есть голос, который пове­левает нам исполнить наш долг; и есть голос, который велит нам любить и прощать других людей и самих себя».

9.4. Совесть как страж нравственности и добра

В русском языке слово совесть (со-весть) произошло от старо­славянского «себя ведать», «себя знать». Мы обязанызнать, к чему готовим себя в предвидении критических ситуаций, что было в нас в момент совершения поступка и что после — в раздумьях и пере-