§6. Техника, наука, нравственность.

Часто, говоря об ответственности ученого, политика, интеллигента за применение результатов НТП, имеют в виду нравственный аспект проблемы.

Но еще Сократ хорошо показал, что не может быть абстрактных этических норм. Добрый или злой поступок оценивается в контексте конкретной социальной ситуации, а не сам по себе, поскольку «сам по себе» поступок не может и существовать.

Поэтому то научная, техническая и хозяйственная этика также использует не абстрактные нормы добра и зла, а положения, сопоставимые с поведением представителей определенных классов и социальных групп населения в строго конкретных ситуациях.

Когда аборигена из племени, обитающего в долине Амазонки, миссионер спросил, как он понимает добро и зло, тот ответил: "Если у меня украли скот и жену – это зло, а если я украл скот и жену в другом племени – это добрый поступок". В этом контексте моральные принципы участников и творцов научно-технического прогресса не могут выступать первичными, определяющими по отношению к их деятельности. Подобное мнение связано с преставлениями об этических нормах как вечных, данных богом и т.п., т.е. существующих в некотором абстрагированном от всякой конкретной ситуации и классовых интересов виде.

В обществе, где господствует частная собственность на средства производства, наблюдается различие и даже противоположность нравственных норм у противоположных по своему экономическому положению классов (имущих и неимущих). В полной мере эта противоположность реализуется в правовых нормах. "Право, - отмечал К.Маркс, - возведенная в закон воля господствующего класса"⁶¹.

Поэтому надежды на то, что представители власти, т.е. господствующего класса, проводящие управление НТП, "устыдятся" и направят достижения НТП на удовлетворение нужд и потребностей народа – основного производящего населения, также наивны, как и намерения повара из известной басни И.А. Крылова, устыдить кота Ваську, своровавшего и пожирающего курочку.

Сказанное распространяется и на решение проблемы защиты окружающей среды. Если прибыль предпринимателя превышает 100% нет такого преступления на которое бы он не решился ради этой прибыли. Ведь она даст возможность на корню купить правоохранительные органы, будь-то простой инспектор рыбнадзора, или прокурор области… "Все куплю,- сказало злато…"

По уровню коррупции во всех властных системах, Россия давно занимает призовые места в мире…Критически настроена в отношении НТП и религиозная паства, но это "критика справа".

"Причина отрицательных последствий НТР, - пишет протоирей Георгий Нейфах, до священства кандидат наук, биолог (1952-2005) - заключается в том, что поскольку цели научно-технического прогресса не соответствуют Божьему определению о человеке, то Господь разрушает плоды человеческих усилий. В такую ситуацию человечество, как нам повествует Библия (Быт. 11, 1-9), уже попадало при строительстве вавилонской башни. Тогда люди восхотели построить башню до неба, а Господь вместо одного, общего для всех людей языка дал разным родам разные языки, так что люди перестали понимать друг друга и вынуждены были бросить свой труд. С высоты наших сегодняшних знаний тогдашний замысел людей кажется до смешного наивным. До какого неба они хотели достать? Физического неба, как какой-то определенной поверхности, как мы сегодня знаем, не существует. Достать же до духовного неба, то есть места обитания Бога и ангелов, никакой башней невозможно (хотя и сегодняшняя атеистическая пропаганда в своих примитивных формах доходит до высказываний типа: "В космос летали, а Бога не видали").⁶²

Если цели НТП «не соответствуют Божьему определению», то странно, как Бог мог допустить человека до самой примитивной техники, используемой еще в начале первобытно-общинной формы производства материальных благ? Иначе говоря, как Бог позволил стать человеку человеком, т.е. существом разумным? Или есть тот уровень НТП, который Богу угоден, а дальше – запрет? Но тогда почему же в случае с Вавилонским столпотворением Бог остановил людей, а в последние века не останавливает? Кто вообще определяет границы «соответствия» - не святые же отцы! Или они имеют непосредственный контакт с Богом? Вообще вопросов здесь больше чем ответов. Ясно, что теологического решения проблем НТП нет, даже если святые отцы «по совместительству» являются представителями науки…

Но, настаивая на своем, отец Георгий приводит пример как без использования достижений НТП можно организовать почти райскую жизнь:

"Можно ли организовать экономическую жизнь, используя все достижения человеческого разума, но в содружестве с природой? Да, и примеры такого экономического устроения жизни являют нам некоторые монастырские хозяйства. Особенно яркой иллюстрацией служит Соловецкий монастырь, где монахи в суровых условиях Приполярья сотворили настоящее чудо. На Соловецких островах, до появления монахов вообще не пригодных для постоянного жительства, зацвели сады, яблоки из которых подавались к самому царскому столу. Следы монастырского благоустройства Соловецких островов видны и сейчас и поражают воображение даже далеких от веры экскурсантов, приезжающих в эти святые места. К сожалению, магистральный путь развития цивилизации пошел в другом направлении"⁶³.

Если бы люди продолжали совершенствоваться только в технологии (но не в технике!) производства продуктов, то мы до сих пор вели бы натуральное хозяйство, жили общинами в отсутствии частной собственности на землю, распределяли полученный продукт по минимизированным потребностям, под контролем «советской власти» - советов старейшин и советов племен. Такой первобытный коммунизм продолжался не менее 95 тысяч лет из 100 тысяч лет существования человечества и был обществом где низкий уровень производительности труда (из-за отсталой техники) обеспечивал истинно справедливое распределение продуктов этого труда. Ностальгией по этому строю охвачены все мыслители раннего этапа становления классового общества. В прошлом искали идеалы и создатель даосизма Лао-Цзы (VI – V вв. до н. э), и человек, которого до сих пор китайский народ почитает своим учителем – Конфуций (VI –V вв. до н. э.), и древнегреческий поэт-землепашец Гесиод (VIII – VII вв. до н. э.)… «Назад – к природе» - обозначил кредо своей философии знаменитый Жан-Жак Руссо (1712 – 1778), также резко отрицательно относившийся к современному ему «НТП». Руссо подверг критике современную ему цивилизацию, основанную на неравенстве и жестокой эксплуатации народа, и противопоставляет ей «естественное состояние», где люди были равны и свободны, не зная власти общества с его системой принудительных узаконений. Он отмечает также пагубное воздействие наук и искусств: они «... покрывают гирляндами цветов железные цепи, коими опутаны... люди».⁶⁴

Отрицательное отношение к технике всегда было и у простого народа, который видел в ней инструмент эксплуатации. Наиболее ярко это настроение проявилось в конце XVIII – начале XIX вв. в движении луддитов - участников первых стихийных выступлений рабочих против внедрения машин и капиталистической эксплуатации в Великобритании. Название происходит от имени легендарного подмастерья Неда Лудда (Ludd), разрушившего свой вязальный станок. Движение луддитов явилось специфической формой борьбы формирующегося промышленного пролетариата против невыносимых условий труда, нищенской зарплаты, безработицы, что связывалось в сознании его участников с введением машин.

Однако сегодня, в XXI веке видеть источником социальных бедствий научно-технический прогресс, означает не более чем уподобляться герою великого произведения А.С. Грибоедова «Горе от ума» Фамусову, предлагавшему: «Уж коли зло пресечь: Забрать все книги бы да и сжечь».

Горе идет не от ума ученого, виновата не наука и не техника, а социальные условия их применения и использования. Если для «бизнесменов» Россия, как указывает Ходорковский в процитированным выше письме – не родная страна, а всего лишь территория свободной охоты, то ясно, почему они пошли в направлении хищнического разграбления ее ресурсов, оставляя после себя пустыню...

Вопрос о соотношении науки, техники, нравственности поставлен не сегодня и остается предметом обсуждения. Решение его не однозначно, на него влияет интеллектуальный климат эпохи, уровня развития философии, науки и техники, отношения между наукой, техникой, философией и общественными потребностями, ценностями и идеалами.

По мере развития техники, особенно в связи с научно-техническим прогрессом, все большее внимание привлекает соотношение нравственности и техники. Указываются на многие каналы связи между научно-техническим прогрессом и моралью. «Мораль нашего времени это поистине научно-техническая мораль. Идет ли речь о статусе собственности, о мерах предупреждения и борьбы с преступностью, о сексуальной этике и тому подобном, никакая моральная регламентация немыслима без научно-технического обеспечения. Нравственное сознание конкретизируется и становится активным и эффективным в технической деятельности».⁶⁵

Проблема соотношения науки и нравственности привлекла к себе особое внимание начиная с эпохи Просвещения. Французское Просвещение утверждало, что мораль позволяет человеческому обществу правильно организовывать жизнь; но для этого нужна наука, цель которой – в помощи человеку для приобретения всего необходимого, включая и счастье. В этом задачи науки и морали совпали. Но наука изучает мир таким, каков он есть, мораль же предписывает человеку, как он должен поступать. В этом различие науки и морали. Выбор поступков, однако, должен основываться на знании действительности, а это уже входит в компетенцию науки.

Убеждение в том, что человек должен находиться в гармонии с окружающим миром, лежит в основе просветительского понимания единства науки, техники и морали. Вот интересный факт. Когда предстояли испытания первого воздушного шара, Людовик Х1У предложил отправить в полет преступника, осужденного на казнь. Изобретатель запротестовал, сказав, что будет позором для человечества, если первым в небо поднимется преступник.

Но в среде просветителей не было полного единства взглядов. Ж.Ж.Руссо (1712-1778) в сочинении, написанном на тему, предложенную Дижонской академией6 «Способствовало ли восстановление наук улучшению или ухудшению нравов» - дал отрицательный ответ на этот вопрос, что объяснялось его неприятием культуры французского абсолютизма. В «Фаусте» И.Гёте (1749-1832) вопрос поставлен в резко заостренной форме: имеет ли право ученый «продать душу дьяволу», отречься от своей человеческой сущности ради постижения кристальной чистоты чертогов мироздания?

В решении проблемы соотношения науки и нравственности имеются различные варианты. Одним из крайних решений является абсолютизация роли научных знаний в формировании морального облика человека. Другой крайностью является концепция этической нейтральности или, в более общем смысле, «надсоциальности науки».

Позитивизм утверждает, что наука и нравственность не оказывают взаимного влияния. Дело в том, что научные суждения могут быть истинными или ложными, их можно верифицировать, а моральные – нельзя, так как они выражают оценку, а не объясняют факты. Отсюда следовал вывод о том, что наука свободна от этических проблем.

Смысл доктрины этической нейтральности науки заключается в утверждении о том, что ученые создают только «инструменты», а политические деятели должны заботиться о том, как их использовать. И хотя хорошо известно, что они могут быть использованы для достижения таких целей, которые большинство считает недостойными, ученых это, якобы, не касается.

Версия не моральности научного знания служит вполне определенным целям. Поддерживающие ее пытаются обосновать тезис о том, что наука и ученые могут считаться свободными от каких-либо моральных забот и обязанностей перед обществом. Эта версия приводит к ому, что отрицается сам факт моральной ответственности ученого. Здесь уместно вспомнить Ницше, который лиц свободных профессий относит к «высшим людям», поскольку они стоят «по ту сторону добра и зла». Когда говорят о неморальности, «надсоциальности» науки, то при этом утверждается кастовая избранность некоего круга личностей, отличающихся от серой массы других людей.

Конечно, изучение материального мира нередко приводит к тому, что ученый «отвлекается» от человека с его конкретными интересами и нуждами. На передний план выходят приборы, технологические устройства, расчеты и т.п. Эта особенность деятельности ученого создает возможность ограничения гуманистического содержания творческой деятельности ученого, представления о социальной «беспристрастности» науки. Но на самом деле это не так. Нужно учитывать многие факторы, в том числе то, что наука – это не дело изолированный одиночек, наука – коллективное творчество и оно требует объективности, уважения к достижениям другого, сотрудничества, взаимопонимания и т.д. Трудно найти среди выдающихся ученых лиц с низким уровнем моральных качеств.

Связи науки и нравственности многогранны и не всегда очевидны. Нравственные чувства и нормы являются необходимым аспектом мировоззрения ученого. Конечно, законы науки сами по себе не имеют моральной оценки. Но ведь наука включена в контекст всей человеческой культуры. Использование законов науки включает ученого в сложную систему социальной практики. И наука, и мораль служат человечеству в его жизнедеятельности. Наука гуманна по своему существу; наука содействует прогрессу общества, служит для блага человечества. Но так ли все просто?

Действительность прошедшего века подорвала у многих веру в гуманность науки. Характерно, что до Первой мировой войны в обществе господствовала вера в науку, как средства избавления человека от болезней и недугов, в том числе и социального характера, улучшающее жизнь людей. Но война заставила с большой осторожностью говорить о гуманности науки. Никакими теоретическими аргументами невозможно было успокоить совесть – ведь на основе достижений науки была создана военная техника, убившая миллионы людей.

Еще более серьезным для тезиса о гуманности науки стало создание ядерного оружия. Когда в США встал вопрос о том, где провести испытание атомной бомбы, и был предложен вариант испытания ее на пустынном острове, четверо ученых _ Оппенгеймер, Ферми, Комптон и Лоуренс – ответили военному министерству США: «По нашему мнению, эффект от взрыва одного такого снаряда над пустыней не сможет произвести достаточно сильного впечатления». Подлинное мужество проявили в те трагические дни другие ученые, семеро авторов т.наз. «доклада Франка», предпринявшие попытку не допустить уничтожения десятков тысяч людей.

Наука и техника как социальные институты должны служить человеку, удовлетворению его потребностей. Но наука и техника могут в немалой степени использоваться во вред человеку. Не случайно в наше время распространен мотив о научной угрозе, пессимизм, страх перед наукой. Эта позиция обычно не вызывает каких-либо серьезных возражений со стороны господствующих в обществе групп. С распространением этих взглядов из поля критики исчезают те, в руках которых находится контроль и право использования научных достижений с определенной социальной целью.

Отношения между господствующими социальными группами и учеными схематически можно представить так: наниматель дает ученому известный уровень материальных благ, необходимых для жизни и выполнения исследовательской работы (заработную плату, оборудование, средства информации и т.д.). Взамен этого он отбирает у ученого право реально использовать результат, право определять характер использования его знания. Для «утешения» ученому остается право авторства. Охватывая, по сути дела, все стороны научной и общественной жизни, контроль правительств и монополий подрывает у ученых те иллюзии свободы науки, которые существовали еще в сравнительно недавнее время. Налицо феномен отчуждения от ученого результатов его творчества. Но это вовсе не означает, что ученый может оставаться в стороне от социальных проблем наук, безучастно смотреть на использование результатов своей деятельности. Гражданский долг требует от ученого действий, которые непосредственно с его научной работой не связаны.

В конкретных условиях труда и жизни различных социальных групп и профессий моральные нормы претерпевают ряд изменений. Утверждается так называемая профессиональная этика, в которой требования общественной морали применяются к условиям профессиональной деятельности. Профессиональная этика учитывает характерные ситуации, в которых находятся люди определенных профессий.

Термин «профессиональная этика» применяют обычно к тем профессиям, которые имеют дело с человеком: к ним относят медицину, научно-педагогический труд, юриспруденцию, культурно-просветительскую, военную и т. п. деятельность. Не на последнем месте здесь находится научно-техническая, инженерная деятельность. Она предполагает сочетание высокого профессионализма с экономической, социально-политической, нравственной, эстетической культурой, динамичностью мышления. Инженер должен быть способен успешно ориентироваться в потоке информации, иметь чувство перспективы, сознательно следовать принципам инженерной этики.

В 1974 г. в Израиле проходил международный симпозиум философов, ученых, техников. На симпозиуме была принята декларация о технике и моральной ответственности, определены максимы техники. К ним относятся: недопустимость делать человека придатком машины, обеспечение здоровья и безопасности человека. Говорилось о том, что каждая техническая новация должна пройти проверку: действительно ли она способствует развитию человека.

Сегодня делается акцент на необходимость моральной оценки техники. Входит в употребление термин «техноэтика», под которой понимается особая область этики, связанная с технической деятельностью человека. В техноэтике подчеркивается необходимость рассматривать технику с точки зрения ее воздействия на благосостояние и здоровье людей, их безопасность. Делается акцент на моральные качества и ответственность творцов научно-технического прогресса. В оценке техники обязательно должен быть нравственный аспект. Вообще нравственная оценка техники становится обязательной составной частью инженерной деятельности.

Поступки человека детерминированы объективными факторами и сознанием личности. Личность выбирает ту или иную «линию поведения» в пределах существующих объективных возможностей. В этом выборе моральная норма выступает как граница дозволенного, как стандарт действия, как указание на то, как себя вести в конкретной ситуации.

Мораль формируется в социальной практике. В настоящее время стало весьма распространенным мнение, что ослабляются моральные регуляторы и самооценки поведения личности. Объяснения этому ищут в специфике современной жизни, в ускорении ритмов жизнедеятельности, Научно-технический прогресс изменяет сам стиль мышления, отношение к науке, искусству, морали.

В этике науки актуальны вопросы о том, способствует ли научно-технический прогресс моральному прогрессу человечества? Можно ли в наше время заниматься только «чистой наукой», предоставив решение социально-политических проблем политическим деятелям и социологам? Кто ответственен за направления науки и техники? За что ответственен ученый и перед кем он должен отчитываться: перед обществом, государством, коллективом ли перед своей совестью? Каким должны быть моральные качества ученых, в чем заключается их нравственный идеал? И т.д.

Традиционно профессиональная этика ученых считает, что долг ученого – стремиться к истине. Если каждый ученый будет это делать, то будут прогрессировать не только все науки, но и другие сферы человеческой деятельности. С позиции классического гуманизма основная задача науки и научной деятельности определялась как служение человечеству, потребностям и интересам личности. Достижения науки считались средством развития духовного мира человека, его высоких нравственных качеств.

Проблема ответственности ученого сначала явно осознавалась в тех областях науки, которые имеют дело непосредственно с человеком (прежде всего, в медицине). Достижения прошедшего века (атомная энергия, молекулярная биология, вычислительная техника и др.) обострили проблему взаимосвязи науки с моралью и их вместе – с политикой. Выявилась особая ответственность ученого в решении глобальных, социальных проблем.

Ответственность человека означает признание личностью своих обязанностей перед обществом. Моральная ответственность выступает как проявление, обнаружение долга в поступках, в поведении личности, она означает понимание и добровольное выполнение личностью своих общественных обязанностей.

Классическая концепция ответственности утверждает, что субъект действия несет ответственность за свои действия. При этом он должен предусмотреть последствия своих действий Действующий самостоятельно субъект отвечает перед своей совестью, Богом, другими людьми. Сложнее обстоит дело, когда субъект действует в составе группы. Здесь из-за разделения функций он не всегда может предусмотреть последствия своих действий. Как быть в этом случае? По-видимому, здесь личная ответственность должна сочетаться с коллективной ответственностью.

Ученым, понимающим свою моральную и гражданскую ответственность перед обществом, нередко приходится проявлять мужество в отстаивании своих взглядов против различных конъюнктурных давлений, субъективизма и волюнтаризма.

Формирование сознания ответственности – сложный процесс, невозможный вне рамок мировоззрения. Только на основе прогрессивных философских и социально-политических взглядов ученый способен правильно решить проблему ответственности. Узкий профессионализм, техницизм могут привести к социальной пассивности ученых.

Моральная, социальная позиция личности проявляется в ее отношении к дисциплине. Различают дисциплину по принуждению, дисциплину из соображений выгоды, внутреннюю дисциплину (самодисциплину). Дисциплина по принуждению и из соображений выгоды опирается на внешние санкции (положительные или отрицательные). Внутренняя дисциплина предполагает глубокое усвоение норм, регулирующих поведение людей, внутреннюю потребность следовать принятым нормам поведения и в случае их несоблюдения испытывать чувство вины, угрызения совести и т.д.

Социальная ответственность проявляется как свободный выбор поступка в соответствии с сознательной оценкой последствий. Чтобы человек мог стать ответственным перед обществом, он должен «проявиться» в общественном поступке, т.е. в таком поступке, который так или иначе затрагивал бы интересы общества. Общество дает оценку этим поступкам, с позиции существующих моральных норм.

С точки зрения общественных интересов человек должен совершать только «правильные» нравственные поступки и должен быть в них заинтересован. Субъективно же человек не всегда эту необходимость осознает; отсюда возникает возможность противоречия личного и общественного. Это может проявляться в разных вариантах. Так, например, встречаются ситуации, когда отдельный специалист или научный коллектив во что бы то ни стало отстаивает свои концепции перед другими, затушевывая свои и преувеличивая у других слабые стороны. Нередко встречаются случаи, когда используется служебное положение ученого для приоритета своей школы, для публикаций, участия в престижных конференциях, получения грантов и т.п. Создается видимость научной деятельности. Все это противоречит этике науки.

В этике науки могут найти свое преломление христианские заповеди.

«Не укради» - против плагиата.

«Не лги» - против фальсификации результатов исследования, кроме того – требование поиска и отстаивания истины.

«Сотвори добро» - делай то, что нужно, важно, полезно людям.

Моральная ответственность выполняет, с одной стороны, роль своеобразного контроля, запрета, «тормоза» тех ли иных поступков, а с другой, - является стимулом творческой, активной деятельности. Хотя поведение личности, в целом, социально обусловлено, однако личность принимает самостоятельные решения на основе осознания и оценки ближних и дальних последствий поступка. В морали мало желать добра, необходимо еще знание и умение совершать добро. Здравый смысл и житейский опыт отнюдь не всегда обеспечивают позитивную значимость поступка.

Научное знание играет важную роль в принятии решений, раскрывает подлинное содержание представлений о добре и зле, справедливости и несправедливости. Оно способствует расширению границ свободы, поскольку помогает определению целей сознательной деятельности, правильной ориентации людей в обществе, тем самым оно расширяет границы личной ответственности личности.

В формировании чувства моральной ответственности ученого, технического специалиста перед обществом важную роль играет характер общества, его социально-политический строй. В обществе, где на первом месте находится производство прибыли, моральный долг ученых, инженеров часто находится в глубоком противоречии с характером и результатами их деятельности. В этом обществе пропагандистской машине нередко удается добиться того, чтобы ученые забыли о гуманности. Условия жизни, место интеллигенции в этом обществе, воздействие морали, прививающей людям эгоизм и индивидуализм, явное или скрытое преследование прогрессивной деятельности – все это препятствует ученому, инженеру стать на позиции гуманизма.

На процессе Р.Опенгеймера Э.Теллер, которого называли «отцом водородной бомбы», оправдывая свою деятельность в совершенствовании атомного оружия, заявил, что совесть – категория моральная и ни в коем случае не научная; научная деятельность не имеет ничего общего с моральными понятиями. Если ученый будет рассматривать научную деятельность сквозь очки нравственности, он запутается и как моралист, и как ученый. Размышлять о нравственных и прочих последствиях водородного орудия – забота не ученых, а политических деятелей. Э.Теллер в книге «Наследие Хиросимы» писал, что атомная война целесообразна, что якобы только из-за ложного стыда американцы не начали в свое время атомную войну против коммунистических стран.

Еще сравнительно недавно многие ученые думали, что, занимаясь «чистой» наукой, можно избегать соприкосновения со жгучими вопросами современности. Но даже такая, казалось, «чистая» наука, как физика микромира привела к чудовищным разрушениям и гибели десятков тысяч людей. Конечно, ответственность за это несли, в первую очередь, политические и военные деятели, принимавшие непосредственное решение. Но что при этом чувствовали ученые, имевшие отношение к работам по созданию атомной бомбы? Известно, что Отто Ган, один из первопроходцев в исследовании атомной энергии, после Хиросимы был близок к самоубийству.

На социально-психологическом уровне ученый, инженер всегда испытывает определенную тревогу, беспокойство и даже страх за будущность науки и человечества. Но станет ли такое переживание стимулом побудительных действий за утверждение моральной ответственности – остается открытым вопросом.

Одной из форм влияния на решение проблем социального применения науки является создание и деятельность прогрессивных организаций научных работников. Прогрессивные ученые во всем мире все отчетливее сознают, что наука и научная деятельность не автономны, а включены в определенную социальную систему, и поэтому причины использования науки не на благо людей надо искать прежде всего в устройстве и условиях жизни общества. Ученые видят свой долг, в частности, в том, чтобы информировать общественное мнение как о тех благах, которые принесет практическое внедрение их разработок, так и об опасностях, которые могут возникнуть при злоупотреблении ими. Борьба за гуманистические идеалы – закономерный путь прогрессивных ученых.

В современную эпоху в связи с возрастанием роли наук, увеличением числа людей, занимающихся научной деятельностью, все более важное значение приобретают вопросы организации науки, руководства научными коллективами, сочетания коллективной и личной ответственности. Американский социолог Р.Мертон (р.1910), проводивший изучение научного этоса и его функций, указывает на две группы требований, относящихся , во-первых, к отношению между этосом и интересами развития науки в целом, и во-вторых, к соотношению между этосом и творческой продуктивностью ученого. К первой группе относятся требования о том, чтобы результаты научной деятельности были независимыми от личностных характеристик ученых, в том числе национальных и классовых; чтобы научные открытия являлись продуктом социального сотрудничества и принадлежали обществу, а автору принадлежали приоритет и признание; чтобы главной целью ученого было постижение истины; чтобы в науке существовал организованный скептицизм, требующий объективного анализа и исключающий некритическое принятие знаний.

Говоря о соотношении между этосом и творческой продуктивностью ученого, Р.Мертон выдвигает концепцию амбивалентности ученого, в которой он предстает как субъект научной деятельности, постоянно пребывающий в состоянии борьбы противоречивых мотивов и выбора между противоположными нравственными требованиями: не скрывать результатов, но и не публиковать поспешно; быть устойчивым к модным пустым идеям, но и не игнорировать ценные и перспективные; знать труды предшественников, но и не терять самостоятельности мышления; рассчитывать на познание и оценку, но и не руководствоваться этим в поисках истины и др. Только соблюдение этих принципов (императивов) обеспечивает, по мнению Мертона, оптимальную эффективность научной деятельности. Мертон правильно подметил ряд нравственных аспектов деятельности ученых.

Есть основания полагать, что моральная атмосфера в научных коллективах и результативность научной и научно-технической деятельности влияют друг на друга. Межличностные отношения в условиях коллективного творчества являются важным этическим моментом. Будут ли отношения в коллективе честными, принципиальными или в них будет зависть, корысть и т.п. – это неизбежно отразится на коллективе, его продуктивности.

Для продуктивной работы должны быть обеспечены свобода выбора темы и направление исследования ( а тем самым для ученого – выбора научного коллектива), возможность свободного творческого общения с другими учеными и коллективами, отсутствие принудительной необходимости систематически отчитываться по поводу затраченного времени и денег. Конфликт между организацией и личностью, вызванный невыполнением этих условий, превращается в конфликт между организацией и наукой.

Наука как совокупный продукт духовной деятельности многих поколений предполагает критически-позитивное отношение ученого к себе, своим предшественникам и коллегам. У ученого есть своеобразная шкала моральных ценностей, которыми он пользуется при оценке научных результатов, полученных собою и другими. Научная деятельность по своей сути должна отвергать какие-либо элементы субъективизма, недобросовестности. Это определяет моральные установки научного творчества: непредвзятость подхода к изучаемому объекту, отрицание преклонение перед авторитетами, беспристрастность вывода. Наука не терпит карьеризма, зазнайства, погони за славой или материальными выгодами. В науке нетерпимы проявления субъективизма и произвола. Если они есть – это свидетельствует о непонимании научными работниками своей ответственности.

Важнейшая нравственно-психологическая предпосылка творчества – готовность к труду, положительное отношение индивида к труду. Так как творчество не имеет и в принципе не может иметь завершения, творческая личность обречена на постоянную неудовлетворенность. Чем интенсивнее творческий процесс, тем требовательнее к себе человек, тем дальше он чувствует себя от идеала. Высокая требовательность к своим исследованиям, высочайшая дисциплина и самодисциплина, добросовестность – всегда были показателями чистоты морального облика многих выдающихся ученых.

Некоторые аспекты профессиональной этики ученого связаны с взаимоотношениями ученого и его учеников, культуры научных дискуссий и научного спора, профессиональной чести, риска и др. Моральная ответственность должна не только осознаваться, но и быть побудителем поведения.

Антиподом ответственности является безответственность. Безответственность ученого может проявляться в индифферентном отношении к общественной деятельности, к карьеристам и расхитителям материальных и духовных ценностей, в стремлении замкнуться в узкие рамки профессиональных интересов. Растущий престиж науки привлекает в ее область не только подлинных ученых, но и людей, видящих в ней удобную форму карьеры. Ответственность непримирима со снисходительным отношением к карьеристам.

У некоторой части ученых можно отметить отрицательные моральные установки: профессиональная зависть и эгоизм, болезненное самолюбие и честолюбие, самовлюбленность и отсутствие критичности к себе и коллегам, неискренность в отношениях друг с другом (лицемерие, подхалимство и т.п.), создание дутых авторитетов, кража чужих идей, стремление к диктаторству в научном коллективе, навязывание своего соавторства и т.п. Эти установки мешают полнокровному научному творчеству. Карьеристу, подхалиму, эгоисту, помимо всего, просто некогда по-настоящему вести научную работу, мало того, - он мешает вести ее коллегам по коллективу.

Поскольку моральные нормы отражают общественные отношения, главный путь воспитания нравственной позиции ученого заключается во включении его в социальную деятельность. Нужно полнее использовать такие элементарные нормы нравственности, как порядочность, верность слову, честность, правдивость, потребность делать добро людям без расчета на какую-либо компенсацию с их стороны. Крупные ученые были, как правило, людьми добрыми и этичными. Есть даже мнение, что доброта помогает пониманию чужой точки зрения, а последнее необходимо для широты общения.

Существует определенное соотношение между рациональной и эмоционально-чувственной сторонами морального сознания. У некоторых научных работников отмечается тенденция к нарушению этого соотношения в ущерб эмоционально-чувственной. Одним из способов преодоление определенной односторонности сознания ученого является приобщение его к богатствам мировой культуры. «Если бы мне пришлось вновь переписать свою жизнь, - писал Ч.Дарвин, - я установил бы для себя правило читать какое-то количество стихов и слушать какое-то количество музыки, по крайней мере раз в неделю…Утрата этих вкусов равносильна утрате счастья и, может быть, вредно отражается на умственных способностях, а еще вероятнее – на нравственных качествах, так как ослабляет эмоциональную сторону нашей природы».⁶⁶

В заключение подчеркнем, что хотя наука, техника и нравственность влияют друг на друга, это влияние опосредовано, часто неявно и его не следует понимать в плане однозначной детерминации. Но при этом не будет преувеличением сказать, что в современных условиях специалист без общей культуры, высокой нравственности может принести вред не меньший, чем технически неграмотный работник.