«Каспийский поход»

Степан Разин начал свой знаменитый «каспийский поход». Удалые «шарпальники» (так называли мародёров из вольных рат­ных людей) совершили набеги на прибрежные го­рода и селения, принадлежавшие шамхалу (прави­телю) города Тарки, затем отправились к персид­ским берегам, во владения шаха. Здесь у города Решт «казачью вольницу» ожидало большое пер­сидское войско. Ослабленные в предыдущих сра­жениях, разинцы пошли на выдающуюся хит­рость, граничившую с откровенным издеватель­ством над шахом: «шаховым служилым людям» было заявлено о желании Разина и его казаков «быть у шаха в вечном холопстве». Обман опять удался, и, пока в Тегеране решали, как быть, вольным казакам, вдруг захотевшим стать «холо­пами», приказано было выдавать плату «на кор­мы». Распоясавшиеся казаки начали пьянствовать и буйствовать, и тогда жители Решта, напав на них, перебили около четырёхсот человек. В ответ разинцы, выдав себя за торговцев, разграбили и сожгли города Фарабад, Астрабад и некоторые селения на южном побережье Каспия.

Зимовали разинцы на полуострове Миян-Кале, устроив там земляную «крепостицу», и вели обмен пленными — за одного иранца требовали четырёх казаков. Затем перебрались ближе к Баку и более двух месяцев отдыхали на острове Свином. Здесь в июле 1669 г. состоялось морское сражение: из пятидесяти иранских кораблей спаслись лишь три. Сын командующего флотом, а также персидская красавица-княжна, дочь Мамед-хана, попали в плен. Согласно известной русской песне, Степан якобы «женился» на девушке, но по требованию недовольных казаков бросил её «в набежавшую волну», попросту утопил...

В походе казаки сказочно обогатились и, разодетые в парчу и шёлк (даже паруса и канаты на их стругах были шёлковые), с огромной добычей появились в Астрахани. Казалось, Степан Разин образумился: сдал воеводам знак своей власти — бунчук, вернул часть пушек, пленных и знамёна. Казаки били царю челом, просили «вины их им отдать, на Дон их отпустить с пожитками». В ответ из Москвы подоспела «милостивая царская грамота».

В начале сентября Разин со своими казаками покинул Астрахань. На Волге они опять «шар-

420

пали» (грабили) торговые суда. Оказавшись в Царицыне, освободили всех заключённых, воеводу же Унковского Степан «бранил и за бороду таскал» — главным образом за то, что тот приказал перед приходом казаков хмельное продавать вдвое дороже.

Восстание

В начале октября 1669 г. Разин возвратился на Дон. В специ­ально выстроенном им городке на острове Кагальницком находилось 1500 человек, а к маю 1670 г. — уже до 5 тыс. казаков. Правительство пыталось узнать о планах опасного и непредсказу­емого атамана, но сделать это было трудно. Доку­менты того времени сообщают: «...И приказывает Стенька своим казакам беспрестанно, чтоб они были готовы, и какая у него мысль, про то и казаки немного сведают, и никоторыми мерами у них, воровских казаков, мысли доведаться немочно».

Для выяснения обстановки на Дон прибыл московский дворянин Г. Евдокимов. Разин, недол­го думая, на казачьем кругу устроил ему допрос: «От кого поехал: от великого государя или от бояр?» Не слушая объяснений Евдокимова, атаман объявил его боярским лазутчиком и добился решения круга — утопить дворянина. Этот эпизод ярко показывает разинское лукавство: Степан представлял дело так, что он за царя, которого чтит и уважает, а вот бояре, да и то не все, а только «плохие», являются «изменниками», угнетате­лями простого народа. Войсковой атаман Яковлев пытался утихомирить своего крестника, но тот дерзко отвечал: «Ты владей своим войском, а я владею своим войском!»

В начале мая восстание разгорелось. Разин принял окончательное решение отправиться на Волгу, а оттуда «итти в Русь против государевых неприятелей и изменников»... 15 мая 1670 г. около 7 тыс. разинцев осадили Царицын, жители которого взбунтовались и впустили казаков в город. Воевода Т. Тургенев с роднёй и верными ему людьми сумел укрыться в одной из городских башен. После весёлого пира по поводу взятия города напившийся допьяна Стенька повёл своих людей на штурм башни и после длительного боя взял её. Воеводу на верёвке привели к реке, проткнули копьём и утопили. Имущество казнён­ных «раздуванили» — поделили между вос­ставшими.

Разинское войско выросло до 10 тыс. человек, у них было не менее 80 стругов. В это время стало известно о намерении воевод «зажать Стеньку Разина в тиски»: с севера к Царицыну прибли­жался стрелецкий отряд И. Лопатина в тысячу человек, а у Чёрного Яра появилось пятитысячное войско воеводы князя С. Львова. Противников разинцы решили разбить по очереди. Сначала отряд Лопатина попал в ловушку, а самого его зверски казнили. 5 июня у стен Чёрного Яра восставшие одержали бескровную победу — во­инство Семёна Львова почти поголовно перешло на их сторону, а самого князя спасло от гибели лишь заступничество Степана. Путь на Ас­трахань был открыт, и в ночь с 21 на 22 июня началось некое подобие штурма города. И опять в ход была пущена казацкая хитрость: воевода Иван Прозоровский с верными ему людьми был шумом и барабанным боем отвлечён в одном месте, а в другом восставшие астраханские стрельцы помогали разницам пере­лезать через крепостные стены. Ворвавшись в кафедральный собор, несмотря на присутствие митрополита Астраханского Иосифа, разинцы перебили сопротивлявшихся, при этом на руках у одной из женщин застрелили полуторагодовалого ребёнка. Остальных вытолкали на соборную пло­щадь, посадили у стен колокольни — ждать расправы. Израненного Ивана Прозоровского Сте­пан убил сам. Всего в городе было казнено на этот раз до 500 человек. Имущество их, как водится, «раздуванили». Вдов и дочерей казнённых Стенька разрешил казакам разобрать «в жёны».

Повстанческие ряды множились: 13-тысячное войско делилось на десятки, сотни и тысячи, возглавляемые своими командирами. У Разина были артиллерия, конные части, судовая рать, но больше всего пехотинцев, не обученных военному делу и вооружённых чем попало — топорами, вилами, дубинками, кистенями.

Оставив в Астрахани 2 тыс. человек во главе с Василием Усом и Фёдором Шелудяком, Степан покинул город и пошёл вверх по Волге. Без единого выстрела на его сторону перешли Саратов и Самара. По пути Разин рассылал «прелестные письма» (от слова «прельщать»), в которых подчёркивал, что идёт «постоять за великого государя», будет истреблять чиновников — «при­казных» да бояр-изменников. Два судна Стенькиной флотилии выделялись своим необычным убранством: на одной барке, обитой чёрным бархатом, плыл будто бы сам опальный патриарх Никон, а на другой, обитой красным бархатом, везли самозванца, выдававшего себя за царского сына Алексея (на самом деле царевич незадолго перед тем умер от болезни). Таким образом авантюрист пытался привлечь на свою сторону как можно больше народу, обещая в своих грамотах, что от царевича всем будет воля вольная, житьё сладкое, безбедное... В разгар этих событий число бунтовавших людей на огромной территории, охваченной восстанием, доходило до 200 тыс. человек. На этом обширном пространстве горели усадьбы, деревни и города. Безудержная злоба охватила людей: убивали, жгли, вешали и истя­зали как с одной, так и с другой стороны.

Московское правительство было сильно обеспо­коено создавшимся положением. Смотр 60-ты­сячной армии, направляемой на подавление вос­стания, произвёл сам царь Алексей Михайлович в конце августа 1670 г.

Между тем разинцы начали осаду Симбирска. Находившийся здесь гарнизон под командованием родственника царя боярина Ивана Милославского отбил несколько штурмов и держался почти месяц,

421

несмотря на то что и здесь городские низы подняли восстание и впустили Разина на посад и в острог. Устоял лишь городской кремль на вершине холма.

Главнокомандующим правительственными вой­сками был назначен опытный и беспощадный военачальник, князь Ю. Долгорукий. Он со своей ставкой и частью войск обосновался в Арзамасе. Другая часть правительственных войск сосре­доточилась в Казани, откуда на помощь осаждён­ным в симбирском кремле пришёл князь Ю. Ба­рятинский. Сохранилось красочное свидетельство очевидца ожесточённого сражения — воеводы П. Урусова, который в донесении царю сообщал о действиях Барятинского: «И он со всеми твоими Великого Государя ратными людьми... против вора Стеньки Разина пошёл и с ним сшёлся сажень в 20-ти, и учинили бой и на том бою его вора Стеньку сорвали (т. е. разбили. — Прим. ред.) и прогнали... и милостию Божиею... тех воров побили бес­численно много. А его, вора и крестопреступника Стеньку, самово было жива взяли, и рублен саблею, и застрелен ис пищали в ногу, и одва ушёл... А было... воровских людей и казаков... з 20 000». Раненого атамана сумели вынести из гущи кровопролитного боя. Со своим ближайшим окру­жением он на струге отплыл вниз по Волге, а затем скрылся на Дону.

Постепенно силы восставших рассеивались, они терпели одно поражение за другим. И пощады мятежникам ждать не приходилось: в одном только Арзамасе по приказам князей Ю. Долго­рукого и К. Щербатого было казнено около 11 тысяч человек. Всего же репрессиям подверг­лись до 100 тысяч участников движения.