Медный бунт

В 1662 г. в Москве вновь разразилось мощное восста­ние — так называемый «Медный бунт». Недоволь­ство зрело давно. Затяжная война с Речью Посполитой за присоединение к Московскому государст­ву Украины шла уже восемь лет и требовала ко­лоссальных денежных средств. Для того чтобы по­править финансовое положение, казна прибегла к настоящему мошенничеству: были выпущены мед­ные деньги, но по цене серебряных. Из фунта меди (400 г) стоимостью 12 копеек чеканили монеты на 10 рублей. Масса медных денег была сразу «выбро­шена» на рынок, и это подорвало доверие насе­ления к ним, тем более что налоги собирали сереб­ром, а расплачивались медью. К 1662 г. цена мед­ных денег на рынке упала в 15 раз, цены на товары неимоверно выросли, к тому же медные деньги было очень легко подделать. Положение с каждым днём ухудшалось. «Крестьяня увидев такие в одну пору худые деланые деньги... не почали (не ста­ли. — Прим. ред.) в городы возити сена и дров и съестных запасов», и началась по всей стране «великая нищета... и во всяких харчах дороговь великая... от воровских от медных денег».

Медный бунт произошёл 25 июля 1662 г. Царь Алексей Михайлович с семьёй был в своей летней резиденции — селе Коломенском, а в Москве приказал ведать всеми делами боярину князю Ф. Куракину. Восстание готовилось заранее, в разных местах Москвы появились прокламации, или «воровские листы», как их тогда называли. В них многие бояре, а также богатейшие купцы («гости») обвинялись в измене, тайном сговоре с поляками, разорении страны. Здесь же содер­жались требования отменить медные деньги, снизить налоги и цены на соль, а также жалобы на злоупотребления «сильных мира сего» и судебную волокиту.

Рано утром на Сретенке, Лубянке, Пожаре (Красной площади) заводилы вслух читали про­кламации. Толпа кричала, что надо идти к царю и требовать «на казнь» изменников и лихоимцев из числа вельмож. Московские власти во главе с князем Куракиным оказались бессильны управ­лять событиями. Восставшие разделились: неко­торые из них бросились громить и грабить дворы ненавистных «гостей», а толпа «черни», «всяких чинов люди», «мужики» и солдаты — всего около 5 тыс. человек — двинулась в Коломенское. Царь

416

Э. Лисснер. «Восстание в Коломенском в 1662 г.».

был в церкви на службе, когда ему доложили, что народ «насильством», несмотря на противодейст­вие охраны, вошёл на царский двор. Для перего­воров вышли бояре, но они не сумели утихомирить толпу. Пришлось идти самому царю. Он был окружён толпой, восставшие «с большим неве­жеством лист воровской и челобитную подносили» и требовали, чтобы «государь изволил то письмо вычесть перед миром и изменников привесть перед себя». Понимая, что переломить эту ситуацию ему вряд ли удастся, Алексей Михайлович говорил с повстанцами «тихим обычаем», уговаривал их потерпеть, обещал вскоре приехать в Москву и во всём разобраться лично. Положение было на­столько драматичным, что царю пришлось вы­нести неслыханную дерзость со стороны восстав­ших: «И те люди говорили царю и держали его за платье, за пуговицы: „Чему верить?", царь обещался им Богом и дал им на своем слове руку» (т. е. дело дошло до того, что один из восставших «бил с царём по рукам»).

Несколько успокоенная царским «рукобитьем», толпа стала возвращаться в Москву, однако на полпути к столице произошла её встреча с другой группой мятежников. Объединённая десятитысяч­ная толпа вновь «силою» пришла в Коломенское. Восставшие повели себя более решительно: гово­рили с царём «сердито и невежливо», «почали у царя просить для убивства бояр».

Тем временем подоспели верные царю Алексею Михайловичу стрелецкие полки. Впущенные через задние ворота, они неожиданно напали на мятеж­ников, разогнали их, многие были убиты. Всего репрессиям подверглись не менее 7 тыс. человек, из них 150 повесили, остальных били кнутом, раскалённым железом выжигали клеймо — букву «Б» (бунтовщик) — и отправляли в ссылку.

В начале 1663 г., «чтоб ещё чего меж людьми о деньгах не учинилося», царь приказал «отставить» медные деньги. Правда, при обмене за один медный рубль давали всего лишь одну серебря­ную копейку.

417