2 Заказ № 1250 33

и искусства петровского времени К. В. Пигарев определяет как

панегирический, считая, что этот стиль продолжал свое сущест-

вование в тех его формах, которые обнаружились в первой чет-

верти XVIII столетия, и оставался господствующим в русской

художественной культуре вплоть до конца царствования Елиза-

веты. Аллегории, символы и эмблемы не переставали быть не-

пременными атрибутами придворных триумфов, декорировки

дворцовых и официальных зданий 70

Нам представляется такое определение стиля литературы и

изобразительного искусства данной эпохи удачным, так как оно

отражает единство идейно-пропагандистских и художественных

явлений, связанных с поступательным движением утверждающе-

гося абсолютистского государства. Наряду с художественными

приемами искусства барокко, которые, несомненно, обнаружива-

ются в устройстве триумфальных врат, в постановке панегириче-

ских пьес, в композиции театра-фейерверка, в гравюре, в похваль-

ном листе-панегирике, в «философических» конклюзиях и в па

негирической проповеди, в начале XVIII в. начинает складывать-

ся новый рационалистический подход к явлениям действитель-

ности с его просветительским пафосом, стремлением ясности

изложения и нормативностью поэтики. Главным представителем

этого, только еще начинающего формироваться направления был

Феофан Прокопович71 Рационализм его панегирических слов,

их емкая содержательность и публицистичность пришлись по

душе политику-рационалисту Петру I, который искал и ждал от

искусства прежде всего реальной пользы. Рационалистическая

направленность искусства отвечала насущным требованиям жиз-

ни более, нежели схоластическая символика барокко. Так, граф

И. А. Мусин-Пушкин, передавая Феофилакту Лопатиискому

требования Петра, подчеркивал, чтобы тот не злоупотреблял

«высокими словами словенскими», а писал «простым русским

языком» 72. Об этом же свидетельствует правка Петром «Службы

благодарственной о великой победе под Полтавой», которая идет

по линии прояснения и уточнения смысла богослужения.

Таким образом к середине 20-х годов XVIII в. панегирическая

литература становится и более выразительной, и более доступной

для рядового читателя. От первоначальной абстрактности и схо-

ластичности она постепенно приходит к большей простоте и по-

34

пятности. По тому же пути идет и церковная проповедь, достиг-

шая в речах Феофана Прокоповича высокого красноречия и убе-

дительности.

Произведениями, завершающими литературное развитие этого

периода, его вершинами можно считать пьесы, написанные уче-

ником Госпитальной школы доктора Бидлоо Федором Журов-

ским: «Слава Российская», созданная к коронации Екатерины I,

н «Слава печальная», посвященная смерти Петра I; в ораторском

искусстве вершиной является речь Феофана Прокоповича над

гробом Петра.

Ф. Журовский до Госпитальной школы обучался в Славяио-

греко-латинской академии. Созданные им пьесы обнаруживают

п нем человека образованного и талантлниого, хорошо знакомого

латинским языком, античной мифологией, политической обста-

новкой своего времени, а также поэта, умеющего превосходно

владеть силлабическим стихом73. Блестящее «Слово» Феофана

Прокоповича, проникнутое неподдельной скорбью,— оратор про-

вожал в последний путь своего друга и покровителя, человека,

которого он глубоко уважал и ценил,— является итогом всего

того, что он ранее говорил и писал о Петре I и его реформах.

Здесь дается очерк всей деятельности царя-преобразователя, глу-

бокая оценка этой деятельности, ее значения в истории России.

Общественно-политические идеи и устремления панегириче-

ской литературы конца XVII — начала XVIII в. в послепетров-

ское время продолжали развиваться, но свое общенародное зна-

чение они уже потеряли. При «ничтожных преемниках» Петра

панегиристы вынуждены были хвалить их не за действительные,

а за воображаемые заслуги, постоянно обращаясь прп этом к об-

разу Петра как примеру, которому им необходимо следовать.

Панегирическое произведение, таким образом, приобретало новое

звучание: оно становилось «уроком» представителю власти.

Идеи, образы и художественные приемы панегирической ли-

тературы петровского времени были восприняты первыми пред-

ставителями русского классицизма. М. В. Ломоносов в своей поэ-

зии не только продолжает развивать идейно-патриотическую те-

му панегирической литературы времени петрбвских реформ, но и

широко пользуется ее образами, символами и аллегориями. В его

одах часто можно встретить образы античной мифологии (Марс,

Нептун, музы), царь зачастую сравнивается с орлом, враг вы-

ступает в образе льва. Если в петровской литературе этот образ

был наполнен конкретными ассоциациями (лев — герб Швеции),

2* 35

то у Ломоносова он дань прошлой панегирической традиции.

Правда, иногда и у Ломоносова этот образ перекликается с ус-

тоявшимися образами торжественных слов и панегирических

кантов, связанных с событиями Северной войны:

Свою Полтавску вспомни рану,

Что знать еще в груди твоей,

И гордость при Днепре попранну,

И многий плен твоих людей...74

В творчестве представителей русского классицизма и прежде

всего Ломоносова наблюдается и прямое влияние тех или иных

панегирических произведений петровского времени. Уже в 1822 г.

В. М. Перевощпков в заметке, посвященной Феофану Проконо-

вичу, указал на то, что в «Слове на похвалу Петра Великаго»

«Феофаи почерпнул мысли из самого предмета, из обстоятельств

слушателей», Ломоносов же в «Слове похвальном Петру Вели-

кому» «заимствовал некоторые из Феофана и украшал их, все

прочая у Плиния младшего» 75. Ломоносов знал «Слово» Проко-

повича, оно для него служило основой материала и предопреде-

лило композиционную структуру его произведения76. Совпадает

и оценка деятельности Петра, которую дает публицист петровско-

го времени и первый поэт русского классицизма. Исследователи

отмечают и использование многих из «ораторских фигур» Фео-

фана Прокоповича, в частности, указывают, что поэтики «геог-

рафических названий, создающих как бы пространственный об-

раз величия русского государства и славы русского оружия», при-

сутствующая в одах Ломоносова, берет свое начало у Прокопо-

вича 77.

Можно привести пример и еще одного из видных деятелей

классицизма, А. Сумарокова, который особо ценил в Феофане

Прокоповиче «согласие», «ясность», «разеуждение». В своем

«Слове похвальном о государе императоре Петре Великом» он

использует характерное для панегирических «Слов» Прокопови-

ча противопоставление России допетровской России новой: «До

времен Петра Великого Россия не была просвещенна ни ясным

о вещах понятием, ни полезнейшими знаниями, ни глубоким уче-

36

нием; разум наш утопал во мраке невежества, искры остроумия

угасали и воспламениться не имели силы. Вредительная тьма ра-

зума приятней была и полезный свет тягостен казался. <...)

Родился великий Петр, наступило ево младенчество. Взошла на

мрачный горизонт предвестница солнца, багряная Аврора. (...)

Возмужал великий Петр, взошло солнце, и мрак невежества раз-

еыпался». Прославляя Петра «во время мира», «во время брани»,

( -мароков призывает дочь Петра — Елизавету Петровну про-

лжить дела отца: «А ты, Россия, радуйся и благодари выитня-

видя на твоем престоле дщерь Петра Великаго и проси все-

могущего созидателя, чтобы дал он ей многия лета и чтобы

кровь Петра Великаго тобою обладала во веки» 78. Эта концовка

имеет прямую наралле.т со «Словом на погребение Петра Ве-

ликаго» и «Словом на похвалу блаженпыя и вечподостойныя па-

мяти Петра Великаго» Феофана Прокоповича.

Подводя итоги нашего краткого обозрения панегирической ли-

тературы первой четверти XVIII в. следует признать, что она

при всей своей ограниченности и условности была достаточ-

но разнообразна и отличалась высокой идейностью и глубоким

патриотизмом. В ней верно и полно отражены главнейшие собы-

тия эпохи и значение для России преобразовательной деятель-

ности Петра I. Панегиристы сумели нарисовать и, таким образом,

сохранить для потомков образ царя-преобразователя, патриота и

«труженика на троне», и, несмотря на классовую ограниченность

их произведений и идеализацию образа Петра, этот образ прочно

вошел в сознание русских читателей и надолго остался в рус-

ской литературе именно таким, каким его создала панегириче-

ская литература петровского времени. В этом легко убедиться,

читая хотя бы произведения А. С. Пушкина, посвященные Пет-

ру I, и в частности поэму «Полтава». Образ Петра в поэме Пуш-

кина и описание Полтавской битвы в целом ряде деталей вос-

ходят к тому, что мы читали на страницах панегириков, соз-

данных по свежим следам событий.

Идеал гражданского долга, провозглашенный Петром и раз-

витый панегиристами «дел петровых», сыграл огромную роль в

формировании русского национального самосознания. Слова Пет-

ра, сказанные перед Полтавской битвой,— «а о Петре ведайте,

что жизнь ему не дорога, была бы жива Россия» — стали деви-

для русских патриотов. Образ «трудолюбца венценосного»

(Некрасов), «плотника на тропе» (Пушкин) всегда противостоял

11 сознании русского человека ничтожным преемникам Петра,

37

отказавшимся от исторических задач общенационального масшта-

ба, выдвинутых эпохой Петра.

Культ гражданских добродетелей, провозглашенных петровской

панегирической литературой, не только идеологически обосновал

новое отношение к человеку и его делам, но и дал свои плоды

в развитии русской общественной мысли XVIII в., получил даль-

нейшее развитие в революционной идеологии декабристов и ре-

волюционеров-демократов 79, включая Белинского, Герцена, Чер-

нышевского, который особо подчеркивал роль нациоиалыто-пат-

риотического фактора в русской культуре80. «Для нас идеал

патриота — Петр Великий; высочайший патриотизм — страстное,

беспредельное желание блага родине, одушевлявшее всю жизнь,

направлявшее всю деятельность этого великого человека. Пони-

мая патриотизм в этом единственном смысле, мы замечаем, что

судьба России в отношении к задушевным чувствам, руководив-

шим деятельностью людей, которыми наша родина может гор-

диться, доселе отличалась от того, что представляет история мно-

гих других стран» 81.

Панегирическая литература петровского времени занимает оп-

ределенное и немаловажное место в общем ходе развития рус-

ской литературы, и, несомненно, нуждается в дальнейшем при-

стальном ее изучении. Предлагаемое нами описание ряда пане-

гириков, а также публикуемые тексты лучших произведений па-

негирической литературы первых десятилетий XVIII в. дадут

возможность читателю непосредственно ознакомиться с этим лю-

бопытным и малоизвестным разделом нашей классической лите-

ратуры.

38__