Тема 8. Особенности социального содержания конституций либеральной модели. Либеральный конституционализм в современном мире.

Социальное содержание конституции – это характеристика субъектов конституционных правоотношений и круга регулируемых объектов, основных целей конституционного строительства и базовых доктринальных принципов конституционализма. В соответствии с этим критерием выделяет три основные модели конституционализма: либеральная, этатистская, либерально-этатистская (иногда их характеризуют как конституции «первой, второй и третьей волн»).

Либеральная традиция конституционного строительства сформировалась на протяжении XIX в., а ее основополагающие принципы были сформулированы еще в период американской Войны за независимость и Великой французской революции. Первый опыт конституционного строительства отразил мировоззренческие особенности классического либерализма с присущими ему представлениями о свободе человека как важнейшей ценности, общественном договоре как основе политической организации любого сообщества, состязательном стиле жизни как залоге общественного прогресса и социальной справедливости.

Либеральная конституционная доктрина опиралась на принципы школы естественного права (XVII–XVIII вв.) – идею естественной правосубъектности индивида, т.е. представление о естественном, прирожденном и неотчуждаемом праве человека на сохранение собственного «Я», независимого от чьих-либо мнений и суждений. Предполагалось, что люди совершенно равны в своей естественной правосубъектности, и их свобода «быть собой» ограничивается лишь пределами аналогичной свободы других индивидов. Вся совокупность общественных отношений рассматривалась с этой точки зрения как проявление договорного принципа, т.е. результат компромисса различных интересов. Основой общественного прогресса считалось свободное самовыражение каждого члена общества, обеспечение суверенитета личности. Идея же национального суверенитета в либеральной традиции закрепилась лишь как признание права гражданского (договорного) сообщества на самоопределение. Создание конституции – высший акт народного волеизъявления – трактовалось как переломная точка в истории общественного договора, переход от эпохи насилия и деспотизма к узаконенным принципам гражданского равноправия и свободы. Конституция формируется как кодекс норм, закрепляющих основы общественного строя, но по своей сути она лишь отражает реально существующий уровень развития общества. Конституция детерминирована нравами, религией, географическим положением, отношениями, характерными для данного сообщества. Даже возникая в ходе революции конституционный правопорядок лишь возвращает общество к естественному для него порядку вещей. Тем самым, отрицается активная «политическая» роль конституционного правотворчества.

Либеральные конституции провозглашали принцип национального суверенитета и признание непреходящей ценности естественных прав человека. Но перечень закрепленных в них прав и обязанностей гражданина оказывался невелик. Прямое регулирование этой сферы рассматривалось как косвенное ограничение социального творчества личности, права индивида на самореализацию. Гарантируя те или иные права и свободы, либеральные конституции не столько формировали индивидуальный правовой статус, сколько обеспечивали наиболее общие принципы правовой защищенности личности. Человек тем самым не ставился в жесткую систему правоотношений, предполагающую сочетание обоюдных прав и обязанностей. Основным правилом оставался принцип «можно делать все, что прямо не запрещено законом». Наиболее эффективной мерой правового регулирования считалась судебная защита интересов отдельного человека в контексте конкретного правонарушения, а не создание законов, предписывающих общеобязательные правила поведения в самых разных сферах общественной жизни.

Примечательно, что либеральная конституционно-правовая доктрина изначально не была ориентирована на ввод всеобщего избирательного права. Идеалом считался строй цензовой демократии, где принцип суверенитета народа являлся скорее общей декларацией, нежели реальным основанием государственной жизни. Провозглашая народ источником власти, либералы рассматривали в качестве носителя власти лишь корпус избирателей – граждан, обладающих активным избирательным правом. Настороженное отношение к идее всеобщего избирательного права и длительное сохранение цензовых ограничений диктовались уверенностью в том, что эффективно участвовать в общественной жизни может лишь человек, способный принимать ответственные решения, обладающий в силу своей образованности необходимой политической грамотностью, в силу оседлости – интегрированный в реальные социальные структуры, в силу достаточного материального достатка – имеющий конкретные личные интересы и не склонный к опасному для общества радикализму. Тем самым, в качестве полноправного гражданина рассматривался социально успешный индивид, доказавший своим статусом умение распоряжаться свободой и заинтересованность в защите соответствующих принципов общественного устройства.

Основным объектом конституционного регулирования оказывалась система государственной власти. Впоследствии либеральный вариант государственного строительства получил название правового государства. Его особенностями стали взаимная ответственность власти и граждан, наличие эффективных механизмов контроля за деятельностью властных структур, избираемость ключевых лиц в государственной властной иерархии, гласность в деятельности государственных органов, равенство перед законом всех лиц, включая представителей любых государственных структур, верховенство конституции по отношению к текущему законодательству, независимость судебной власти. Ключевая роль отдавалась принципу верховенства права – преобладанию естественного права над любыми иными формами регулирования общественных отношений, в том числе государственным законодательством.

Либеральная конституционная модель формировала наиболее жесткий вариант правового государства, предполагающий минимальное политическое воздействие на сферу гражданских отношений. Создавалось «государство – ночной сторож», т.е. система властных институтов с предельно ограниченными возможностями политического насилия по отношению к индивиду, предназначенная для активных действий лишь в экстремальных, чрезвычайных обстоятельствах. Политическое «ослабление» государства обеспечивалось ролевой автономией отдельных звеньев властной системы. Законодательная и исполнительная ветви власти, правящие политические группировки и официальная оппозиция, многочисленные звенья судебной системы, верхние эшелоны государственного управления и органы местного самоуправления, административно-территориальные единицы ставились в четко очерченные рамки конституционных полномочий и во многом блокировали активность друг друга. Тем самым ликвидировалась возможность формирования какого-либо очевидного «полюса власти», эпицентра политической активности в государстве, обеспечивалась соревновательность политического процесса.

Классический вариант «ослабления деспотии государства» был реализован в американской конституции. Он получил название «сдержек и противовесов» и предполагал образование трех относительно автономных ветвей власти (законодательной, исполнительной, судебной) в сочетании с федералистской системой государственного устройства. Другой вариант жесткой системы разделения властей сложился в Великобритании. Здесь не возникла практика «сдержек и противовесов», но особое значение приобрел принцип независимости судебной власти. Английские суды сохранили ключевую роль в регулировании системы правоотношений благодаря практике судебных прецедентов и уникальному правилу, согласно которому решение суда может преодолевать действие закона при рассмотрении конкретного случая. Показательно также, что в Англии, США и других странах со схожей правовой системой судам общей юрисдикции была предоставлена функция конституционного контроля.

Приоритет принципа разделения властей прослеживался и на уровне местного самоуправления. В странах с либеральной конституционной системой местные представительные органы получали значительную автономию (без прямого подчинения нижестоящих органов вышестоящим). Характерной чертой властной системы стало отсутствие на местах уполномоченных представителей правительства, опекающих местные представительные органы. Вслед за английской традицией в либеральной конституционно-правовой доктрине закрепился принцип деволюции – практика делегирования правительством широких полномочий отдельным частям государства («субнациональным единицам»).

Важнейшим элементом системы разделения властей в либеральных конституционных системах являлась специфическая партийная модель. Само современное понятие «партия» неразрывно связано с генезисом либеральной государственности. Предтечами политических партий стали парламентские группировки в Англии в XVII-XVIII в., политические клубы эпохи Великой французской революции. С XIX в. партийное строительство оказалось неразрывно связано с формированием представительной системы власти, основанной на полномочиях народных избранников, депутатов. Свободное образование партий, явочный характер их формирования (без предварительного разрешения властей, хотя и с последующей регистрацией в установленном порядке), их открытое участие в избирательном процессе и последующем осуществлении властных полномочий, гласность взаимоотношений партий с электоратом стали основными принципами политической жизни в странах с либеральными режимами.

Очень скоро стало очевидным, что либеральная конституционная модель способствует, как правило, формированию двухпартийных систем. При формальном закреплении принципа многопартийности лишь две партии получали реальную возможность бороться за преобладание в государственно-политической системе. Конкуренция правящей и оппозиционной партий (в функциональном плане, вне зависимости от нюансов их идеологического противоборства) позволяла закрепить «сдержки и противовесы» в высшей политической элите. Сосредоточение эпицентра избирательных кампаний вокруг конкуренции двух партий обеспечивало достаточную состязательность политического процесса, а их преобладание в парламенте создавало преемственность государственного курса. Характерно, что в повседневной практике наибольшую политическую активность проявляла именно оппозиционная партия, выступающая как важнейший инструмент общественного контроля над действиями государственной власти. Правящая же партия оказывалась заложником системы «государства – ночного сторожа» и была относительно ограничена в проявлении политической инициативы.

Либеральный конституционализм был в минимальной степени ориентирован на правовую регламентацию деятельности партий. Централизованному регулированию, как правило, подлежали лишь некоторые аспекты финансовой деятельности партий и их участие в избирательной кампании. Подобная особенность законодательства объяснялась тем, что партии не рассматривались в качестве политических корпораций, призванных защитить чьи-либо групповые интересы. Партийная система, с точки зрения либеральной доктрины, представлялась как пространство политической самореализации индивида – и в плане организации, и по основным задачам. Правовое обеспечение деятельности партий поэтому было связано с защитой политических прав и свобод личности, а не созданием для партий каких-либо особых условий функционирования. Такой подход предопределил и организационные особенности партийного строительства – формирование партий на основе так называемой «электоральной модели» (ориентация на активную работу с избирателями, но без массового членства, наличия большого количества партийных функционеров и создания разветвленной региональной системы).

В целом, при формировании либеральной модели государственности круг объектов конституционно-правого регулирования был предельно сужен. Основной целью конституционного правопорядка становилось не моделирование целостной системы общественных отношений, а закрепление ключевых принципов социального взаимодействия, обеспечение свободы самовыражения человека, его защищенности от диктата общества и государства.

Либеральная конституционная модель впервые была реализована в США. Некоторые конституционные акты эпохи Великой французской революции, конституция Бельгии 1830 г., конституции, возникшие в результате национально-освободительных революций в латиноамериканских странах в ХIХ в., а также конституционный строй Великобритании и ее доминионов воплотили принципы этой модели. Расцвет либерального конституционализма был связан с формированием индустриального общества, качественным завершением процесса модернизации. Но уже к началу XX в., по мере того как западная цивилизация приближалась к рубежному этапу в своей истории, либеральная конституционная модель оказалась неадекватна новым реалиям общественной жизни. На протяжении ХХ в. она сохранилась лишь в странах англосаксонской правовой семьи, где либеральный конституционализм органично сочетался с историческими особенностями правовой культуры общества. Но влияние либеральной правовой идеологии сохранилось в современной системе международного права (императивные нормы, закрепляющие приоритет прав человека).