Глава 4. Драка в лесу

Открыв глаза, я не сразу поняла, что со мной произошло. Но потом первым делом вспомнилась дикая боль, подломившая ноги и заставившая меня грохнуться головой о камень. Я посмотрела в первую очередь на то, где нахожусь. Оказалось, на нашей стоянке, на гамаке. Уже было темно. Я что, весь день бездарно проспала?

Едва встав с лежака, сразу увидела движение – Ромар разводил костёр. Ночь будет холодная…

Я только сейчас задалась вопросом: а кто это такой давал мне подсказки типа «бей» ещё тогда, когда я была в Рейтаге, и «хватайся» когда падала с обрыва? Похоже, этот вопрос следует занести в специальную папочку в мозгах под названием «НЕРЕШЁННЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НИКОГДА НЕ ЗАПОЛНЯЮЩИЕСЯ ПРОБЕЛЫ» наряду с другими такого же типа. Ладно, всё равно мне никто здесь ничего не скажет раньше времени…

- А где Кирилл?

- Кто? – недоумённо нахмурился маг.

- Ну тот парень, что принёс меня сюда, - объяснила я.

- О чём ты говоришь? Когда я проснулся, ты лежала в соседнем гамаке и мирно храпела! – Аравиров задумчиво поднялся и почесал затылок.

- Когда ты уснул, мне стало скучно и я отправилась на прогулку… - начала я и тут увидела, что глаза Ромара округляются. Дальше удивляться, охать и ахать не было смысла, поэтому я продолжила. – …потом заблудилась я стала искать дорогу назад. Когда услышала журчание воды, заметила большой овраг. Наклонившись, упала, - я вздохнула.

Ромар меня перебил:

- Подожди-подожди… я чувствую, что с тобой что-то не так. Травма. Серьёзная.

- А, это… ну да, подумаешь, сломалась немного, - легкомысленно махнула прежде сломанной рукой я.

- Что!? – взревел маг.

- Запястье сломала.

Ромар чуть не задохнулся от негодования.

- Ладно, я спать пошла! – О-оочень зря я это сказала, потому что маг уже был готов разорвать меня на куски. Зубами.

- Слушай, ты что вообще себе позволяешь?! – взорвался он. – Мне впервые за долгое время без работы дали это дело, а ты тут направо и налево руки ломаешь…

Он ещё что-то там выкрикивал, но я не особо прислушивалась. Сказался иммунитет, выработанный ещё с шестого класса. Стою и вспоминаю. Каждый раз, когда мы не делали домашку, на нас орали учителя. Причём на каждого по отдельности. Садисты.

Помнится, тогда, когда на меня орали, сначала я чувствовала себя удручённо. Чувствовала себя виноватой. Но потом, когда до меня наконец дошло, что это такой психологический метод, я вспомнила, что на каждое действие есть своё противодействие. И итог – в следующий раз, стоя прямо под открывшимся стоком словесного поноса, а именно перед классной руководительницей в старой школе, я прямо посмотрела ей в глаза, а не стала тупо таращиться в пол. Но самое главное – я не просто смотрела ей в глаза, а рисовала прекрасную картину. А именно: я зову всех учителей в кабинет химии под предлогом, что я нашла там что-то ужасное. А потом…ммм…как приятно снова думать об этом… а потом поджигаю водород!!! Сама же стою в скафандре(хи-хи!) и ехидно ухмыляюсь. Далее – гробики на колёсиках в торжественных нарядных лентах, которые очухавшиеся учителя созерцают с ужасом, а я злорадно хихикаю и предлагаю им место в гробу. Вот это настоящий кайф! Особенно если у тебя такое же живое воображение, как у меня!

- …ты не представляешь, как трудно заставить начальство доверить такую миссию! – он вдруг осёкся. Я заметила это и использовала в качестве заговаривания зубов, а то у меня барабанные перепонки уже лопаются.

- Какая такая?

- Опасная. Не только для нас с тобой, между прочим, - поспешно добавил Аравиров.

Я промолчала. За два дня в параллельном мире папочка в моём мозгу «НЕРЕШЁННЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НИКОГДА НЕ ЗАПОЛНЯЮЩИЕСЯ ПРОБЕЛЫ» уже выросла таких размеров, что невольно опасаешься, не лопнет ли голова.

***

Я проснулась от того, что Ромар дёргал меня за плечо. Хм, это уже похоже на обычай.

- Ну что такое, я спать хочу, отвалите все! – пробурчала я и перевернулась на другой бок.

Наверное, я зря это сделала, потому что в этот же миг меня окатили ледяной водой. С криком «А-аа!» я вскочила с гамака.

- Слушай ты, садист, - прорычала я, толком глаза не открыв, - я, конечно, понимаю, что для того, чтобы сделать из человека-совы человека-жаворонка требуется изменить его режим и заставлять просыпаться раньше, но это – совсем уж варварский способ!

- Нечего было шастать в запретной части сосняка! – осадил меня хмурый маг. – Смотри, кто за нами следил всё это время! – он кивнул за спину.

Я не стала возражать дальше по поводу варварства и садизма, мне вдруг стало очень любопытно, кто за нами подсматривал.

А это был Кирилл.

- Ты?! Но… – пришёл мой черёд возмущаться. Наверное, я выглядела точно также, как Ромар, когда орал на меня, но мне было не до этого.

- Ты что, знаешь его? – Аравиров округлил глаза.

- Ну да. Этот тип чуть не довёл меня до инфаркта и починил руку, - я сказала это так, между прочим, будто инфаркт и перелом – обычный график моего дня. Видели б вы физиономию мага, она так вытянулась, что показалось, будто она сейчас превратится в ниточку.

- Шутишь, да? – недоверчиво покосился Ромар. Но трюк с сарказмом не вышел.

- Нет.

Но маг так просто не сдался. Нашёл новый аргумент.

- Хочешь сказать, некромант-оборотень, наследник клана Алдагар так просто, за спасибо, вправил твою руку?

А вот это – недоверчивость. Обидно, между прочим. Стоп! Какой Алгар? Какие некроманты и оборотни? Мир сошёл с ума!

- Че-его?

Тут голос подал сам Кирилл.

- Мы ведь не договаривались, что будем друг другу всё рассказывать, верно? – надменно прищурился он и на лице появилась наглая ухмылочка.

- Слушай, спасибо, как там тебя, но не в твоём положении сейчас ухмыляться. Что ты лыбишься? – это прозвучало грубо, но, думаю, правильно. Следят за нами всякие!

Ромару, видимо, надоели пустые разговоры, он плюнул и ушёл куда-то вглубь леса.

Парень сидел привязанный к дереву прочным канатом. На пальцах висели какие-то узелки…нет, бантики… нет, всё-таки узелки…(хотя, фиг его знает!) из тонкой бечёвки.

- Ты что, пытался попробовать себя в макраме? – насмешливо спросила я, созерцая обвязанные двойным узлом пальцы.

- Очень смешно, - фыркнул некромант. – Ещё посмейся над тем, что я сижу тут как дикий зверь – привязанный. – он грустно понурил голову.

Во мне вдруг проснулась жалость. Ну за что я ему нагрубила, а? Мне вдруг стало его жалко.

- А где твой меч? – спросила я вместо того, чтобы спросить, как он сюда попал и зачем вообще было устраивать весь этот цирк со слежкой.

- Отошёл в мир иной, - на полном серьёзе отозвался некромант-оборотень.

- Умер, что ли? – ляпнула я. Глупо ляпнула.

- Пока посторонние рядом и в нём нет необходимости – да.

***

Я даже не понял, почему рассказал едва знакомой девчонке одну из тайн нашего рода. Думаю, если бы об этом узнал дядя, меня бы изгнали из клана. Двоюродного брата – сына этого дяди, чуть не выперли, меня же выгнали б точно.

В общем, хорошо, что он не здесь.

Хотя… Он-то смог бы меня освободить! И эти чёртовы заговорённые Лилатовы бечёвы…

- Тебе помочь? – вдруг раздался звонкий голос. Ах да, я совсем забыл про девчонку…

- И ты меня не боишься? – я поинтересовался тем же насмешливым тоном. Пускай знают, что я не в первый раз сижу связанный. Да и чего бояться? Была бы опасность – меч давно бы уже материализовался.

- Да нет, - пожала плечами девушка. – Ты на монстра вроде не похож!

- Ты в этом уверена? – осведомился я, выдвигая челюсть – ради того, чтобы казаться беззаботным.

Она ничего не ответила, окинув меня каким-то разочарованным взглядом. Потом, видимо, задумалась и примирительно произнесла:

- Слушай, я ведь тебе помочь хочу, а ты носом вертишь!

- Сам как-нибудь управлюсь, - фыркнул я, отводя глаза в сторону.

- Да? – она сказала это слово так надменно, будто на руках у неё был какой-то козырь. – А без своей железки слабо?

- Нет, не слабо.

- А что же ты сидишь здесь, в таком случае, привязанный, если можешь освободиться, а?

- Считай, устал и отдыхаю, - отговорился я.

- Ну-ну, - проговорила девушка и…

Бестия, у меня кровь замёрзла в жилах, потому что я увидел невозможное – Кира. Держала. Мой меч.

Я уставился на неё, будто побеждённый своим же собственным оружием. Раньше я даже представить себе такого не мог…

***

- БРОСЬ ЕГО!!! – некромант-оборотень хотел, видимо, кинуться на меня, но верёвка держала крепко. Он почти рычал, вены на мускулах надулись, будто вот-вот готовы лопнуть. Зубы же он сжал так крепко, что они заскрипели, и казалось, они сотрутся друг о друга через несколько секунд. Прямые брови свёл так, что издалека они были бы похожи на галочку прямо над глазами, которые так потемнели, что стали казаться совсем чёрными.

Мне, откровенно говоря, стало жутко. Сейчас он был похож уж точно не на человека. Поэтому я бросила меч на мох, прямо под ноги, не в силах отвести взгляда от оборотня. Животный рык его исчез, бицепсы расслабились, с висков ушла испарина, прежде покрывавшая почти всё лицо; но часть дикой злобы сохранилась.

Так мы и смотрели друг на друга, как охотник на загнанную в угол жертву. Причём сказать, кто есть кто в этой ситуации я не могла.

Потом мне вдруг в голову взбрело осмотреть свои руки…

Ладони были синюшные, будто я только что побывала в открытом космосе без скафандра – они пылали ледяным огнём. А девятилучёвая звезда, поставленная ещё Багутом, на моей правой руке, пульсировала переливающимся сине-голубым ярким светом, становясь то больше, то меньше. Я с трудом разогнула пальцы и потёрла указательным середину другой руки – едва почувствовала прикосновение! Чёртова железяка! С ненавистью кинув взор на меч, я вернула глаза к парню. Тот снова напряг мышцы и внезапно послышался треск – точно такой же можно услышать, когда горит костёр из сухих досок. Секунда – и верёвки упали к ногам оборотня, разорванные на куски и объятые пламенем.

Я попятилась назад. У меня не было выбора, нужно было бежать. Он убьёт меня…

Он встал. Его прежде чёрные и бездонные, как колодцы, глаза посветлели. Первым из секторов выделился самый тёмный, что посередине. Сразу за ним посветлели два по бокам. Самими же последними встали на место чёрные V-образные отрезки, местом слома исходящие из середины первого сектора, того, что расположен вокруг зрачков.

Кирилл медленно, будто гипнотизируя меня взглядом необыкновенных глаз, подходил ближе. Руки его тянулись к мечу под моими ногами. Я опомнилась тогда, когда он наклонился, чтобы ухватиться за рукоять и наступила на меч ногой.

- Если хочешь его забрать, тебе придётся ответить, что представляет из себя эта железка и зачем она тебе, - это что, сказала я?? И откуда возникла эта уверенность и сталь в голосе? Ну конечно же, Кириллу ничего не стоит треснуть меня по голове, тогда его проблема решится автоматически, но… он вдруг встал и послушался.

Взял меня за руку, сел на гамак, и мне тоже пришлось плюхнуться рядом, иначе он вырвал бы мне руку к чёртовой бабушке. И начал рассказывать:

- Я жил в деревне, но потом, даже не понятно за что, меня изгнали. Туда меня отдали на воспитание мои родственники. Хотели, чтобы обо мне заботились всей деревней и вырастили из меня… - он прервался, - достойного продолжателя рода.

- Извини, что перебиваю, - взволнованно произнесла я, - Но как это – отдавать своего ребёнка всей деревне? Это вообще, прости, что за люди?

- Таков обычай, - он изобразил улыбку, как бывает во время ностальгии, - Каждого мальчика нашего рода, - он презрительно скривился, произнося эти два слова, - в возрасте семи лет отдают под опеку деревне, посёлку; вообще любому первому попавшемуся маленькому селению. Мальчик должен провести там десять лет, пока будет обучаться делу каждого ремесленника, который живёт в поселении. Уж не знаю, кто придумал этот идиотский закон, я его отменю. В день, когда ему исполняется семнадцать, за ним должен прийти один из представителей его рода и спрашивает, хочет ли он быть снова с семьёй. Немудрено, что скажет парень, и его забирают. Потом же в благодарность селению клан преподносит дар, с помощью которого можно всю жизнь жить, не зная нужд.

- Вы сами придумываете и изготавливаете подарок? – не знаю почему, меня вдруг заинтересовал этот вопрос.

- Да. От нас исходит магия. Мы же не люди, которые так беспомощны, что чтобы зажечь костёр нужно выполнить целый алгоритм, - просто сказал он.

- Беспомощны?! – оскорбилась я. – Да вы тут живёте как в средних веках, ходите с мечами, в плащах, небось ещё на лошадях передвигаетесь, а люди могут ВСЁ!

- Так ты человек? – изумлённо вопросил некромант. – Из мира людей?

- А что, так похожа на кикимору? – злобно буркнула я, проигнорировав второй вопрос.

- Да нет, - невозмутимо ответил он. – Волосы вроде не зелёные, одежда из ткани, а не из тины… в общем, нет, не похожа.

- На том и спасибо, - огрызнулась я. Да что он вообще городит? Я что, правда на человека не похожа? Может быть, мне вредно слишком долго находиться в чужом мире?

- Ты и правда на человека не похожа. Скорее на ведьму.

А вот это уже слишком…

- Ах так?! – взорвалась я. – Да я твою железку сейчас запущу в болото! Я тебе дам – ведьма! Совсем совесть потерял!!!

- Прекрати! – грубо прервал он. – Я не выношу, когда кто-то под ухом орёт.

Я была так возмущена, что даже сразу не нашлась, что ответить. Опустила голову вниз и тупо уставилась в землю.

- Забирай свою железку и проваливай, - неожиданно ядовито и зло бросила я хриплым голосом.

Он поднял меч со мха. На зелёном мягком ковре остались белые выжженные следы, будто кто-то брызнул туда кислотой.

- Прощай, - беззаботно произнёс он, со скрипом сунув клинок в ножны, и повернулся широкой загорелой спиной. Как выяснилось позже, зря…

Из леса вдруг выскочил Ромар с длиннющей, сантиметров в семьдесят пять, саблей. Сабля поблескивала в свете утреннего солнца… и она была нацелена парню в спину.

У того оказалась молниеносная реакция – он парировал удар своим мечом, неожиданно быстро повернувшись боком и выхватив его из ножен.

Так они и стояли со скрещенными клинками. Кто-то подастся вперёд, и от лезвия противника посыплются искры. Оба со скрежещущими зубами, с бешено вращающимися в орбитах глазами, налитыми кровью, буквально пожирали друг друга взглядами. И застыли в таких картинных позах: пригнули головы, широко расставили ноги. Кирилл глядел на противника исподлобья чёрными бездонными очами; Ромар же спокойно смотрел чистыми, ясными серыми глазами, будто всё тщательно рассчитывая. У обоих был козырь: у среднего мага – в большей маневренности и умении владеть мечом, у некроманта – во врождённой мгновенной реакции и способности действенно отвлекать внимание.

Знаете, если бы я была художником, я бы пренебрегла всякой опасностью попасть под «горячую руку», уселась бы прямо между бойцами с мольбертом и начала бы писать картину. Угадайте: как я бы её назвала? Верно! «Два психа с тесаками»!

Но, к сожалению(или к счастью?), я не художник, и мозг мой обдумывал всякие варианты прекращения драки.

В этот момент Ромар немного перевесил, Кирилл поддался, и сабля мага соскользнула с меча некроманта с отвратительным скрипом и скрежетом; Аравиров чуть не упал, тогда как парень метнулся в сторону. Пытаясь восстановить равновесие, он всем весом опёрся на выставленную вперёд ступню, оборотень хотел этим воспользоваться и выбить саблю из руки противника тяжёлым эфесом своего меча, но просчитался когда Аравиров ушёл от удара и некромант только рубанул воздух ледяным клинком. Ромар же быстро пришёл в себя, мгновенно запустил руку за пояс и вытащил охотничий нож. Так как блокировать удар противника своей саблей он никак не успевал, то пришлось использовать нож. Но что может маленький охотничий нож против массивного боевого оружия?! Кирилл быстро это понял и усмехнулся. Снова зря: у мага появилась одна великолепная возможность, и он незамедлительно ею воспользовался – моментально приставил лезвие разогнавшейся сабли к незащищённому горлу парня со стороны спины. Спереди дёргавшийся от натиска мечом охотничий нож, сзади – острое лезвие чужого оружия. Ему некуда было деваться.

Кирилл был побеждён.

Схватка не длилась и минуты, а средний маг уже обезвредил некроманта-оборотня. Для парня это было сущим позором…

Но вдруг событие приняло невообразимый поворот – Кирилл одним движением как-то вывернул голову, описав макушкой дугу и нырнув под лезвием; Ромар не ожидал такой прыти от семнадцатилетнего парня и не сразу среагировал – секундной заминки хватило некроманту для того, чтобы выбить нож из руки мага…

Дальше за схваткой я не следила; а если и следила, то уже забыла, что произошло дальше. Вы, наверное, обвините меня в невнимательности или беспечности, или бессердечности… ну ладно, я отвлеклась. А случилось вот что: снова треклятый голос в голове! А я-то надеялась, что это были слуховые галлюцинации…

«Возьми ножны меча оборотня и разломай!»

Времени думать, кто это говорит, зачем и главное – как поломка ножен может помочь, не оставалось, поэтому я лихорадочно металась с места на место, ища то, что приказал голос.

Наконец что-то блеснуло на том месте, где раньше был костёр – припорошенные пылью и сажей, обложенные кое-где серыми булыжниками, лежал «футляр» для меча. Окутанные какой-то тайной, они были будто гипнотизирующими для моих глаз. Но так же вместе с этим какая-то моя часть говорила, что так не бывает – нужно было отойти. Так я и бродила – то приближаясь, то отдаляясь. И вдруг в голове что-то помутилось, зрение ослабло – в глазах двоилось. Тут уж моя вспыльчивая до крайностей натура не выдержала – я быстро кинулась к ножнам и со всей силы швырнула их в клубок дерущихся уже врукопашную Ромара и Кирилла.

***

Я понял, что произошло только тогда, когда сильно ударился головой о что-то твёрдое, когда отлетел в сторону от вспышки оглушительного взрыва.

Ножны. Сломаны.

А это значит, что натура меча, которую в течении почти четырёх столетий сдерживали ножны, почти свободна.

Существует одна из легенд, связанная с моим кланом.

Эти ножны изготовил сам Рюнёз, мой прапрапрадед. Дело в том, что сам меч был, по преданию, жестокого демона Хажида. Вместе с ним он совершал набеги на крупные города. Он жаждал крови, чужих страданий, отчаяния, наполненного реками горьких рыданий.

Совершая свои налёты, Хажид пользовался тем, что люди были беспомощны, а маги, жившие в этих городах, сами прекрасно понимали, что победить демона невозможно. Они бежали. Бежали без оглядки, потому что страх гнал их так, будто ужасный надсмотрщик избивал каждого плетью. Постепенно крупные города пустели, люди разбредались в посёлки, деревни, в надежде, что демон не найдёт их. Иные, а именно маги, видели спасение в том, чтобы жить в одиночестве в глухом лесу. Туда, по их заверениям, Хажид пройти не мог – он, как и все подобные чудовища, был созданием огня; а лес жил целыми тремя стихиями – землёй, водой и воздухом. Каждая из них могла затушить дикое пламя, но люди не верили.

Пока Хажид использовал своё ужасное оружие, он решил, что меч тоже должен иметь славу. И нарёк его Иртар, что с языка демонов – адский клинок. Он вырвал из своей сущности одну из ненужных способностей – а именно умение превращаться в других существ. Неодушевлённый меч, разумеется, этого делать не мог, зато мог по желанию хозяина перевоплощаться в другие формы оружия; часто Хажид превращал его в подобие кистени, только не с одной цепью, оканчивающейся булавой на конце, а целыми тремя – одна больше и опасней другой.

Одно время люди прятались, разбегались, как муравьи, но потом медленно собрали волю в кулак и решили противостоять демону. Среди восставших был древний уже тогда клан Алдагарей. В то время его главой был старый Десс. Он выдвинул версию, что Хажида, как и любое другое творение слабой материальности, можно заточить в чьё-то тело. Особого внимания к этой призрачной возможности избавления от демона никто не уделил, кроме, конечно, всего рода Алдагарей. В тайне ото всех они строили план по заточению Хажида, но для этого требовалось тело. Никто не хотел быть носителем чудовища…

Так проходили годы.

Но внезапно до восставших дошло известие, что Хажид внезапно прекратил свои кровавые набеги. Никто не страдал. Никто не проливал рек крови. Всё было спокойно.

Как затишье перед бурей.

Беженцы прождали почти девять лет. Начали жизнь заново, с чистой страницы. И постоянно, со всех концов страны, к ним стекались ещё люди. Часто разных национальностей. Но чтобы объединиться, им всем нужен был общий язык. Выбрали тот, который являлся самым распространённым, конечно. Дальше стало образовываться новое государство. И назвалось оно Терра.

Однажды в столицу Терры, Тераган, пришла одинокая ведьма. Несмотря на то, что старалась она не привлекать к себе внимания, в Терагане её запомнили все, кто видел, ибо было в ней что-то, заставляющее смотреть на неё вечно. У всех людей ведьма спрашивала одно и тоже: где живут Алдагары. Но никто не мог ответить ей на этот вопрос - беспокоить это семейство никто не решался, да и почти ни один человек не знал, где живут они. Известно лишь было, что где-то в горах Берассах, часть которых полумесяцем окаймляют столицу.

Ведьма узнала это, и отправилась в горы. На второй же день, по удаче, ей повстречался один из представителей нашего клана. Он не стал расспрашивать, зачем они нужны ведьме, а просто отвёл её на место. И тогда женщина рассказала всё.

Звали её Эхета, была родом из далёкой страны Ретайи, из рода снежных ведьм.

«Я явилась с предложением. Мне давно известно, что вы не смирились, в отличие от остальных, с внезапным исчезновением Хажида и хотите заточить его. Также я знаю, что существо с подобной силой будет нуждаться не в одном теле, а в нескольких» - так сказала ведьма, едва переступив порог дома Алдагарей. Если бы она не была сроднена со снежными ведьмами, то у них не было бы ни единого основания поверить ей. Но то, что она является прямой родственницей Великой Снежной ведьмы, говорило: врать она ни за что не станет; кроме того, первая представительница её рода передала своим последовательницам свой дар безошибочно предугадывать чужое будущее.

«Также хочу я поведать вам: Хажид больше не будет безнаказанно нападать на людей. Каждое новолуние он будет подвергаться адским мукам до самого рассвета: моя мать Деная прокляла его. А она является самой одарённой средь нашего рода»

Алдагары кивнули – они были наслышаны о её мощи.

«Через четыре дня наступит новолуние, - перешла к делу ведьма. – В это время демон наименее опасен – от вас же требуется один носитель»

«Но как же, Эхета? – недоумевал старший из клана. – Разве ты не говорила, что для этого нужно несколько тел?»

«Да, говорила. Но от вас нужно лишь одно, ибо одна треть уже заключена»

«И кто же он?»

«Первым Хранителем демона стала я»

Вот так ведьма Снежного клана ошарашила Алдагар. Сказать, что они были до крайности изумлены – значит ничего не сказать. Но дальше расспрашивать они не стали – не пристало самому древнему роду некромантов показывать свои эмоции, равно как и спешить с выводами. Главная черта нашего клана – холодный расчёт, который не поддаётся слепому гневу. Возможно, в нашей багровой крови течёт голубая кровь горных эльфов. Вот откуда отсутствие эмоциональных выбросов.

Но вернусь к легенде.

Эхета поведала, что Хажида нужно заключить именно в это новолуние. Десс, глава клана, избрал носителя – своего любимого внука Рюнёза.

Весь клан отправился к горе, на которой, по словам Эхеты, каждое новолуние демон корчился в ужасных мучениях.

Чудовище даже не заметило, что его окружили. Даже если бы заметил – ничего не смог предпринять – ритуал по заточению давно начался. Подробностей не помню, но, кажется, там были старые кости, черепа, и прочие атрибуты… но думаю, это так, МИШУРА…причём без второй и третьей букв…

В то новолуние Хажид и утратил всю свою оставшуюся материальность. А что касается любимого оружия демона, то говорят, оно навеки заледенело. Его оставили валяться, но когда первый носитель Рюнёз проснулся утром на следующий день, то обнаружил Иртар в собственной руке. Меч был настолько предан хозяину, что позволял брать себя в руки только носителю; вокруг же кровати Рюнёза были пятна крови, кто-то пытался забрать меч.

Вот почему я так ужаснулся, когда увидел его в Кириных руках.

Рюнёз чуть не сошёл с ума – Иртар отправил на тот свет его старшую сестру Юргу. Он запер меч в пустой комнате, желая забыть всё. Но, как и ожидалось, не забыл. Тогда Рюнёз предпринял попытку сделать такие ножны, которые могли бы сдерживать натуру меча. В первый раз, пытаясь изготовить их из дарнского железа, некромант потерпел поражение. Второй раз стал более удачным – он сделал их из кожи горной химеры, выдержал сутки в её крови и сверху присыпал порошком из её же рога. Это задержало исходящую от Иртара жажду убийства.

А теперь ножны – прибор, долгие годы сдерживающий Иртар, сломаны. Да-да, не удивляйтесь – любая кожа, выдержанная в химериной крови, затвердевала и становилась прочнее эльфийской стали, и в сотни раз легче. Только жаль, что из такого материала ничего нельзя сделать – со временем это изделие разъедает всё вокруг…кроме моего меча, разумеется.

***

Взрыв отразился и на мне. Правда, мне не так повезло, как Ромару, который впечатался прямо в мягкий мох – я была отброшена к сосне и валялась на полусгнившей хвое минут пять – пускай «мужики» подсуетятся, на руках меня отнесут в мягкий гамачок… ммм…но, знаете, такая богатая фантазия, как у меня, зачастую ведёт к жестоким разочарованиям: эти сволочи даже не пошевелились! Ну погодите у меня!