11 В. Аптекарь и с. Н. Быковский, Современное положение на линг- стическом фронте..., стр. 46.

12 Д- Поливанов и обучение русскому языку в национальной школе, — «русский язык в национальной школе», 1966, № 2.

13 Как изживаются те индивидуальные новшества (или дефекты), ко­торые появляются у одного или у некоторых лиц, т. е. у меньшинства детей данного поколения.

14 Ребенок, усвоивший язык старшего поколения с известным «дефек­том» (с точки зрения старшего поколения), на примере своих сверстников, обладающих тем же «дефектом», убеждается, что его речевая система (с данным дефектом) вовсе не является дефективной, так как никаких за­труднений (в виде непонимания или насмешек над неправильностью речи) в коммуникации со своими сверстниками он не встречает; дефект получает социальное оправдание — в порядке плебисцита, а этим может парализо­ваться значение первой модели (языка старших).

15 Как, например, смешение л твердого [1] и в [v] у некоторых предста­вителей русского языка (смешивающих, таким образом, лодка и водка и т. п.).

16 И в действительности мы увидим, что даже такой произвольный на первый взгляд выбор, как выбор порядка слов в русском словосочетании, на самом деле вовсе не составляет свободного творчества говорящего, а диктуется оттенками значения (т. е. второстепенными хотя бы различиями в той совокупности идей, которая выражается данной фразой): ср. русск. сорок верст и, с другой стороны, верст сорок. Иначе говоря, и тут опреде­ленный выбор (в составе символа) уже предопределен семантическим за­данием и решение (выбор того или другого порядка слов) зависит не от творчества говорящего индивидуума, а от социально существующей систе­мы языка.

17 Расовые особенности можно игнорировать; по крайней мере в кон­кретной истории разных языков нет достаточно явных признаков отраже­ния антропологических — физиологических, например, отличий в эволюции языка {подробнее об этом — в моих «Лекциях по введению в языкознание для востоковедных вузов, 1»]. Это значит, что те языковые признаки, ко­торые отличают языки той или другой расы, не являются ее органической принадлежностью.

18 Это отнюдь не противоречит, конечно, тому давно- и общеизвестному положению, что вначале, т. е. в первые периоды существования речи, был не один, а много языков. Наличное в лингвистике понятие праязыка (пример: латинский язык — праязык романских языков) ничего общего не имеет с приматным языком. [И единственный случай Гипотетическо­го праязыка, к которому приложимо и понятие приматного языка, это пра­язык, постулируемый яфетической теорией: сал-бэр-ён-рош].

19 Возможность гибридизации (или метисации) вовсе не исключена, од­нако, и в языковой эволюции в эпохи натурального хозяйства. Моя «теория конвергенций» не противополагает себя «теории этнической подпочвы»: где иноязычная «этническая подпочва» имела место, «теория конвергенций» должна учитывать — в качестве исходного материала эволюции (т. е. за­слушиваемого младшим поколением материала)—обе системы (и «почвы» и «подпочвы»). Различие лишь количественное: в сложности исходного материала. Но для эпох товарного хозяйства эта сложность исходного ма­териала является уже типичной чертой языковых развитий.

20 В акустической близости k^w и р (а равным образом и g^w и Ь) я имел возможность убедиться во время моей работы над южнояпонскими говорами (обладающими звуками типа k^w, g^w [и даже k^w/, g^w']). Записывая на­гасакские диалектические тексты, я нередко воспринимал и даже записы­вал k^w как р_у g^w как Ь. Те же *ошибки встречались в восприятии этих южнояпонских звуков и у других русских. В этом факте, конечно, сказа­лось то обстоятельство, что k^w, g^w были принципиально чужды русским фонетическим навыкам (для японца же, когда я повторял bacu вместо g^wacu и т. п., это было такой же нелепостью, как если бы по-русски я стал говорить пак вместо так, болго вместо долго и т. д.), но несомнен­но для наших «ослышек» были и известные объективные акустические осно­вания.

21 Нужно, следовательно, допустить, что в числе типов звуков, пред­ставленных всевозможными языками, есть звуки: 1) с объективной точки зрения нормальные, легко доступные всякому ребенку [типичные примеры— t, р, a, i, с которых, собственно, и начинается консонантизм и вокализм {обучающегося ребенка) в языке; в моем докладе я прилагал к таким ти­пам условное наименование «первофонемы»] и 2) объективно более трудные, позднее усваиваемые ребенком и в связи с этим часто входящие в конвер­генции I типа (в роли уподобляемого конвергента), а следовательно — исторически неустойчивые, а значит, и редкие в составе зву­ковых систем п-го числа языков. Конечно, это положение требует апосте­риорного подтверждения на основании общефонетических данных. Но имен­но к такому (апостериорному) выводу я и склонен приходить на основа­нии конкретного языкового материала. Разумеется, в настоящей статье это можно утверждать только голословно, так как изложение самого до­казательства потребовало бы по крайней мере отдельной статьи, если не книги.

22 И действительно, для китайского, например, случая, различение р— b является (особенно если мы допустим наличие в севернокитайском ино­язычной подпочвы с фонетическими навыками корейского типа, т. е. с раз­личением р | b — р') гораздо более трудным, чем, например, различение р — t или Ъ — s и т. п., и даже — более трудным, чем различение р — р\ если мы допустим, что этнической подпочве было присуще различение р — ра различение р — b было чуждо (как корейскому языку). Равным обра­зом, есть возможность общефонетического утверждения, что в японском примере различение за — *zu было более затруднительным, чем какое-либо другое различение согласных, и даже чем различение соответствующих глу­хих си— su (позволю себе не приводить здесь мотивировку этого утверж­дения, которая не представит для лингвиста-фонетика ничего нового).

23 А тот факт, что первичное восприятие и первые опыты произноше­ния слова сопровождались у нас большей тщательностью (значит, и боль­шей тратой времени и энергии), чем 20 000-е по порядку его произнесение, можно в виде нормы (т. е. для большинства случаев) признать без огово­рок.

24 Мнимые же исключения из этого объясняются уже изменениями пер­вого порядка (вроде z->3 [= dz] в японском [в начале слова], что объяс­няется конвергенцией гхз->з|г; см. выше).

25 Об эволюции же морфологической, семантической, словарной, син­таксической и т. д. нужно говорить, конечно, в особых работах.

26⁹ В конечном счете в свою очередь сводимой к физиологическим яв­лениям; но поскольку есть принципиальное различие между физиологией мозговой (центральной) деятельности и физиологией «периферии» (т. е. звукопроизводного механизма), мы позволяем себе условно противопола­гать друг другу понятие физиологической и психической деятельности (или энергии).

27 Ср. подобные же «неправильности» в образовании некоторых других форм от этих глаголов, в частности будущее — dегэгтэ'г вместо dernidn, jerdmidn вместо jermdn и т. д. Объясняются эти формы опять-таки (как и «неправильные» формы Praesens’a) аналогией к I спряжению — в свя­зи с иррегулярным количественно-фонетическим составом данных основ: по аналогии к пропорции числа слогов в Ьег—Ьегэгтэп (1:3), то же соот­ношение (1:3) вносится и в формообразование от односложных deje-. Иррегулярное соотношение (1:2) в de — dermdn, je — jerrtiэг заменяется нормальным (1:3): de — derdrmdi, je — jerdrmdfi; т. e. оказывается удвоен­ным суффикс будущего -г/-эг. Однако в пределах настоящей статьи нам незачем привлекать к рассмотрению эти и другие формы стяжения дан­ных глаголов — достаточно ограничиться примером дублетных форм Prae­sens’a (dejmdi и dejdtndn).

28 А мы можем, разумеется, утверждать, что трехсложные формы de- fomB'i, jejdtndn и т. д. не являются исконными. Правда, те исходные фор­мы, к которым возводятся нормальные dejmdn, jejmdn, звучали в глубоком прошлом турецкой языковой истории именно как *dej9ndn, *dejdSdп, *jejd'ndn*jej9>dn и т. д. из более древних *dedmd г, *dedSdn и т. д.; таково общепринятое объяснение, данное Радловым в его «Phonetik der nordlichen Tiirksprachen». Но между той крайне удаленной от нас эпохой, когда вы­рабатывались формы на -jmdn, -js9i, -jdi, -jmiz и т. д., когда впервые оформлялось, следовательно, различие между II и I спряжением и факта­ми, лежащими в плоскости диалектологии узбекского языка, расстояние, попятно, огромное. И показания прочих турецких языков дают нам уве­ренность в том, что в нынешних дублетах dejdmdi, jejdSd-i мы имеем не реликт архаической старины, а именно новообразование.

29 Т. е. с точки зрения эволюции фонетического мышления, а не эволю­ции отдельных слов.

30 Для говоров же с 7пзорЕ£ (Гомер) и т. п. были, конечно, особые условия, состоявшие в отсутствии (или слабой степени) комбинаторной nt- •патализации *k™ (перед i, е).

31 Достаточно указать на эпиграфы к книге Р. Якобсона (R. Jakobson, Remarques sur revolution phonologique du russe comparee a celle des autres langues slaves, — «Travaux du cercle linguistique de Prague», 2, 1929;

1. «Chaque fait linguistique fait partie d’un ensemble ou tout se tient.

2. ne faut pas rapprocher un fait de detail d’un autre fait de detail, mais un systeme linguistique d’un autre systeme».— A. Meillet.

2. «L’histoire d’une langue... ne doit pas se confiner dans l’etude des changements isoles, mais chercher a les considerer en fonction du systeme qui le subit» — Resolution du premier congres international des linguistes a La Haye.

32 Слово «диалектический» употреблено, конечно, в философском смыс­ле (от диалектики, а не от диалекта). Во избежание путаницы для второго значения (производного от диалект) я стараюсь, по мере надобности, употреблять не слово диалектический, а диалекто­логический.

33 Правда, для дояпонской эпохи мне приходится допускать (по край­ней мере для одного из дояпонских источников японского языка-гибрида) отсутствие или по крайней мере принципиальное нарушение закона открытых слогов в виде слогов на носовой согласный, как, например, в «общекорей- ско-японском» *асат (яп.-киотоск. а$а//корейск. ас'ат, alam *утро’ или

turum (обще-яп. tur&-+ совр. киотоск. сигйЦкор. turum 'журавль’).

34раН-+совр. яп. haci 'восемь’; кит*Пик->яп. roku 'шесть’; кит. *zip-> zipu (откуда далее z'u:_t токиоск. за: 'десять’ и так далее; число примеров —

35 Говоря о равенстве прочих (кроме узости или широты, т. е. сте­пени раствора) условий, здесь следует иметь в виду не только чисто ста­тические, т. е. лежащие в данной эпохе, моменты (комбинаторные усло­вия, принадлежность к ударяемому или, наоборот, неударяемому слогу, к. односложному или двусложному и т. д. слову, к одному и тому же стилю и темпу речи и т. д.), но и историческую количественную адекватность: например, гласные типа и, /, если они восходят по крайней мере в относи­тельно недавнем прошлом к сочетанию двух фонем, могут сохранить в ка­честве «наследственной» черты остатки двойного количества, т. е. обладать относительно большей длительностью даже по сравнению с максимально широким гласным а, если он в данном языке восходит не к двум, а к одной одинарной фонеме. Но такие именно и, i и нельзя считать соизмеримыми с данными: здесь нет равенства прочих условий. Укажу, кстати, что русские и, у, ы (i, и, ги) могут служить примером узких гласных, наследо­вавших двойное количество: они восходят или к древним дифтон­гам (сочетаниям двух фонем) или к принципиально долгим гласным. Что же касается одинарных, т. е. восходивших к исконно кратким звукам, зву­ков i, и, то они давно уже превратились в нуль в большинстве своих по­зиций в истории славянских (в том числе и русского) языков: это — глас­ные, писавшиеся буквами ъ, ъ в славянском и древнерусском языках; бла­годаря своей краткости они уже давно достигли предела редукции, т. е. нуля гласного.

36 Например, toj вместо tor' (<-tori) в 3-м примере.

37 А не те дивергенционные по направлению процессы, которые при* надлежат к внутрифонемным изменениям.

38 Качественную аналогию для славянского гласного ъ позволяю себе видеть в казакском гласном J, в казакской латинице 1924 г. и (напри­мер, в слове Ojj 'держи’); при определенных позиционных условиях фо­нема эта достигает в максимальной степени физической редукции, т. е. ну­ля гласного.

39 Что же касается анализа историко-фонетических явлений отдель­ных языков (анализа, устанавливающего именно переход качества в количество в механизме данного процесса), то относящийся сюда материал может быть указан в ряде моих работ: например, в «Историко-фонетиче­ском очерке японского консонантизма» и др.

40_и ⁴ Или других элементарных фонологических единиц (например, мело­дий в музыкальной акцентуации и т. п.).

41 Хотя мы не должны забывать, что и за пределами данного района мы опять-гаки встречаем единичные островки «мягкостной» корреляции: укажем здесь на японский язык, где парные мягкие согласные развились на том же словарном материале (китайских заимствованных словах), что и в дунганском (см. ниже); с другой стороны, можно назвать ирландским язык (таким образом, выходит, что именно на крайних западной и восточ­ной перифериях Европы — Азии, в Ирландии и в Японии, мы находим две добавочные территории дуалистического консонантизма). Добавлю, кстати, что я решительно отметаю те культурно-исторические и политические тео­рии, которые развивались сторонниками евразизма, в частности, на почве лингвистических фактов, в том числе и вышеупомянутого района «мягкост­

42 В независимой позиции (т. е. не перед i). Появление «мягких» соглас­ных в зависимой позиции, в свою очередь, должно рассматриваться как вторичное явление (независимо от того, к какому языку восходят от­носящиеся сюда словарные примеры) по отношению к вышеуказанному процессу.

43 Общая совокупность фонетических (и морфологических) сдвигов именно в сторону принципиальных черт турецких языков позволяет нам допускать его воздействие с уверенностью.

44 Мы можем думать, что в слогах последнего рода (xwa, divan и т. п.) процесс стяжения двух первых элементов в один элемент (с таким же пе­реходом количества в качество, как в японском случае ku...->k^w,g

лишь подготовляется как общее для всех данного рода слогов изменение.

45 Т. е. по наличию перехода С/->С' (и следовательно, перехода вы­шеуказанного именно количества в вышеуказанное именно качество).

46 Оговариваюсь, что я всюду в настоящей статье опускаю обозначе­ние придыхательности китайских согласных и таким образом вместо обо­значенных двух древнекитайских анлаутов ku... и k^hu... обобщаю их в на­писании ku...

47 А также и с комплексами ky..., gy... и т. д., которые в японском оце­нивались в общем одинаково с ku.., gu... т. д.

48 Сужу не только на основании своего личного опыта, но и соответ­ствующих экспериментов с двумя другими представителями русского язы­кового мышления (один из них Н. И. Конрад, ныне профессор японского языка).

49 На том обстоятельстве, что в известной части древнегреческих диа­лектов в смычный губной (р) превращался только твердый k^w, а смяг­ченные комбинаторные варианты этой фонемы (перед i, e)_t дивергировав от «твердых» случаев (перед а, о), вошли в другую конвергенцию — в конвергенцию с t, я здесь имею право не останавливаться: достаточно б>дет сказать, что я уславливаюсь иметь здесь в виду тот путь эволюции (звуков типа k^w,g^w), который представлен, например, дорийским наречием или гомеровским языком.

50 На деталях, повторяю, мы здесь не останавливаемся: для нас уже само собой подразумевается то обстоятельство, что в древнегреческом имела место еще третья губная смычная фонема<р=р , восходящая к соответствующим придыхательным источникам, в частности *b^h и g^wn.

51 В том числе и по поводу кельтского процесса (несмотря на то, что старое *р уже перестало существовать в данной языковой истории до пе­рехода *k ^w->p).

52 А также — с меньшей, однако, регулярностью — и в слогах, начина­ющихся с d или t перед w (неслоговым сонантом типа белорусского у). Например, в duan = dwei^> \иъ = twe, dwn =dwa_Q(co слогообразующим носовым, после неслогового u=w), two/=iwf [со слогообразующим не- дрожащнм какуминальным г (= китайскому «эрл») после неслогового и = ш] и т. п. Однако в данном случае я позволю себе, чтобы не слишком удлинять изложение данного примера, говорить только о слогах dw, tw (= tu, du), т. e. об изменении дунганских d, t только перед слоговым и (= w в дунганской латинице); напомню, кстати, что этот закрытым и отнюдь нельзя смешивать с более открытым и притом полифтонгическим звуком типа у = ив дунганской латинице, например tu//tou 'голова’.

53 О третьем (произносимом с надгортанной экспирацией) члене абхаз­ской триады — to в Абхазском аналитическом алфавите — я позволю себе здесь не упоминать, так как в дунганском не тройное, а двойное (парное) различение смычных по гортанной работе (и, следовательно, соответствия для данного третьего звука t_Q мы в дунганском уже не имеем).

54 Имеющийся здесь в виду звонкий звук (р в нашем условном обо­значении) находит себе некоторую аналогию в том губном дрожащем со­гласном, который мы произносим при ощущении холода и который в рус­ском письме принято выражать через бррр..., а глухой (у в нашем условном обозначении) в той же мере находит себе аналогию в звуке, которым у нас принято останавливать лошадь и который в русском письме выражает­ся через тпрр(у). Существеннейшая разница между данными дунгански­ми звуками ( Р и <р) и упомянутыми здесь спорадическими звуками, так называемыми звуковыми жестами русского языка бррр... и тпрр(у), состоит именно в том, что данные дунганские, а с другой стороны, и аб­хазские губные дрожащие являются одноударными, тогда как фи­гурирующие в русском языковом быту бррр... и тпрр(у) состоят из не­скольких дрожаний губ, т. е. являются многоударными. Эта особенность данных дунганских (и абхазских) звуков служит принципиальной для них чертой, так как только при одноударности возможна их фонологиче­ская квалификация в качестве одного из рядов в системе смычных согласных (дунганского, resp. абхазского языка).

55 И притом с несколько отличным (от Ъ и р) местом образования: при р смычку образуют края губ, а при звуках типа —более внутренние зоны губных поверхностей (что и давало проф. Н. Ф. Яковлеву право называть эти абхазские согласные условным термином «губно-дорсальные»; при этом имелось в виду, конечно, не dorsum языка, а именно dorsum внутренней поверхности каждой из губ).

56 Нарушение параллелизма, состоящее в том, что рефлекс *tj — аф­фриката, а рефлекс *dj — спирант, находит себе объяснение в общефоне­тическом законе: звонкие затворные (звонкие смычные и аффрикаты) вви­ду относительно меньшего выдыха воздуха обладают более слабой смыч­кой, чем соответствующие им глухие (так как чем меньше давление выды­хаемого воздуха, тем меньше и оказываемое ему на месте смычки сопро­тивление со стороны активного органа, образующего смычку). Поэтому смычка эта при звонких оказывается менее долговечной (при прочих равных условиях), чем при соответствующих глухих, т. е. данный звонкий за­творный (звонкий смычный или звонкая аффриката) обычно скорее пре­вращается в спирант, чем соответствующий глухой затворный (глухой смычный или глухая аффриката).

57 Рефлекс которого, однако, встречается в дунганском языке,—в отли­чие от рефлекса дифтонга аи — лишь после твердого согласного. В слогах с мягким согласным дунганская буква е имеет уже совсем другое звуковое значение.

58^и Т. е. или перед согласным, или на конце слова.

35. Т. е. отходящий к слогу, возглавляемому предшествующим гласным.

36. На этом слове рукопись обрывается. — Ред.