Редактор г. А. Давыдова Художник а. Г. Кобрин Художественный редактор и. Р. Бескин Технический редактор ji. Т. Михлина Корректоры е. Г. Григорьева и г. В. Стругова

Сдано в набор 17/VI 1967 г. Подписано к печати 15/V 1968 г. А-01777. Формат 60X90 Бум. № 1. Печ. л 23,5+0,125 п. л. вкл. Уч.-изд. л. 23,07. Тираж 4100 экз. Изд. Nt 1895..

Зак. № 673. Цена 1 р. 58 к.

Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» Москва, Центр, Армянский пер., 2

3-я типография издательства «Наука»

Москва К-45 . Б. Кисельный пер., 4

² Ссылки на некоторые архивные источники даются в сокращении: АН СССР — Архив АН СССР (Ленинград); ГБЛ — рукописный отдел Го­сударственной публичной библиотеки им. В. И. Ленина; ИЯз — архив Ин­ститута языкознания АН СССР (ныне частично передан в Московское от­деление архива АН СССР); ЦГИАЛО — Центральный государственный ис­торический архив Ленинградской области; ЦГИАУ — Центральный го­сударственный исторический архив Узбекской ССР; АР — личный архив Л. И. Ройзензона. Прочие архивохранилища наименованы в тексте пол­ностью. Пользуемся случаем особо принести благодарность Г. Г. Суперфи- ну, впервые обнаружившему и предоставившему для опубликования мно­гие архивные материалы.

³ См. о Поливанове как представителе Петербургской школы русского языкознания в статье: А. А. Леонтьев, И. А. Бодуэн де Куртенэ и петер­бургская школа русской лингвистики, — ВЯ, 1961, № 4. О лингвистических воззрениях его см. также: В. В. Иванов, Лингвистические взгляды Е. Д. По­ливанова, — ВЯ, 1957, N° 3.

⁶ См. Н. Н. Коротков, К проблеме морфологической характеристики современного китайского литературного языка, — «XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР», М., I960.

¹² О деятельности Е. Д. Поливанова среди китайцев см.: Г. Новогруд- ский и А. Дунаевский, По следам Пау, М., 1962, стр. 75—77. Приведем отры­вок из воспоминаний Н. И. Конрада, относящихся к этому периоду: «Сколь­ко бились мы, пытаясь перевести на китайский язык слово „Совет”. Рылись в словарях, поднимали фолианты классических китайских трудов, пово­рачивали всякое сколько-нибудь близкое слово и так и этак — ничего не получалось, ни одно не в состоянии было в точности передать то, что вло­жил русский народ в понятие „Совет”, „Советы”, „Советский”. Сидим вот так, мучаемся, спорим, и вдруг Евгений Дмитриевич как стукнет кулаком по столу: „Есть слово!” То, что предложил Поливанов, было действитель­но отлично. Ведь пока мы спорили и искали, китайские рабочие и китай­ские красноармейцы, не вдаваясь ни в какие филологические тонкости, решили этот вопрос без нас. Они и не пытались перевести русское слово „Советы” на родной язык, они просто включили это великое слово в свою речь так, как оно звучало. И Поливанов, лингвист удивительной чуткости ^и Удивительного таланта, первый понял: слово „Совет” на всех языках луч­ше всего будет звучать так, как оно звучит по-русски. К этому и свелось ^{его п}Р^еДложение. „Совета! — произнес он на пекинский манер. — Прекрас­ное китайское слово! Точнее не скажешь”. Так и пошло с его легкой руки.

^ак в дальнейшем по-китайски и писалось» (Г. Новогрудский и А. Дуна­евский, По следам Пау, стр. 77).

¹⁶ И. А. Орбели, Воспоминания студенческих лет. Из стенограммы, — в кн.: К. Н. Юзбашян, Академик Иосиф Абгарович Орбели, М., 1964, стр. 152—153. Вот что он говорил тогда: «Знаете ли вы, что все эти неле­пые построения, которые потом были возведены в предмет культа, шли не от Марра, а из условий, которые создали вокруг него... угождатели?.. Если человек создал, придумал рабочую гипотезу, можно ли было хором, на страницах печати, с домыслами, со ссылками на то, что это чисто марк­систские суждения, разъяснять это как величайшую истину, как тезисы* на основе которых должно строиться подлинное языкознание?

...Мне известно (я имею право это говорить), что весной 1934 г., когда Марр был из больницы отправлен в Крым и оттуда вернулся сюда, рн ни

о чем другом не говорил, кроме старых своих построений о яфетической семье языков и ее взаимоотношениях с индо-европейской семьей языков.

Во время многочисленных наших встреч после возвращения Н. Я- Мар­ра из Крыма и до того дня, когда его увезли в больницу, откуда он уже не вернулся, — за все это время он.ни разу не касался вопроса о „новом, учении”... Однажды он мне сказал: „Как хорошо было раньше с яфетиче­ской семьей”. Это было летом 1934 г.» И в заключение И. А. Орбели ска­зал высокие и очень правильные слова, что «одной из священных обязан­ностей наших востоковедов, филологов, лингвистов является размежевание- того Марра, который стоял на почве глубочайшего, углубленнейшего ис­следования в вопросах языка и в вопросах культуры, от того Марра, ко­торого сделали своим знаменем люди, которые это было легче, чем изу­чать языки».