§1. Проблемы санитарии.

Прежде чем приступить к непосредственному рассмотрению болезней, господствующих в Англии в первой половине XVII века, в первую очередь, необходимо выяснить причины, по которым в довольно короткие сроки эпидемии охватывали огромное количество людей. И совсем не последнюю роль в этом сыграли те санитарные условия, которые были в то время.

Стремительный рост населения на Западе, начавшийся в XI в., в середине XIV в. был приостановлен приходом Черной смерти. Однако уже с середины XV в. в Европе начался демографический рост. С середины XVI в. в отдельных странах, прежде всего в Италии, Франции и Испании, население становится более многочисленным. Очередное замедление темпов роста имело место с 1650 по 1750 гг. Несомненно, вплоть до середины XVIII в. демографическая история на Западе была подчинена механизму, который Фернан Бродель назвал системой «приливов и отливов»²

Наиболее многолюдными городами на Западе к началу Нового времени были Париж, Венеция, Генуя, Неаполь и Милан. Между 1500 и 1800 гг. к этой пятерке добавилась новая группа быстро растущих городских центров: Амстердам, Антверпен, Вена, Лиссабон, Мадрид, Палермо, Рим, Севилья. Численность населения в каждом из них перевалила за 100 000 человек. Но даже на этом фоне рост Лондона выглядел совершенно фантастическим. Его не смогла замедлить даже чума 1665 г. Плотность населения в городе к концу XVIII в. была чудовищной. По некоторым оценкам она превышала 100 000 человек на квадратную милю. Для примера, аналогичный показатель на Манхеттене в Нью-Йорке в 1990 г. составлял 67 000 человек¹. В этих условиях особенно заметны стали неблагоприятные санитарные условия городской жизни. По сравнению с хорошо устроенным Римом античных времен, все города Западной цивилизации утопали в грязи. Городские улицы и площади были полны животных. Повсюду был навален конский навоз. В изобилии имелись условия для распространения инфекционных болезней. Широко были распространены болезни, передающиеся водным путем, в особенности брюшной тиф и дизентерия. Несомненно, резко возросло число случаев болезней, передающихся по воздуху (оспа, грипп, туберкулез). Некоторые болезни, такие, как корь, безусловно, стали эндемичными, поскольку для стабильного существования их возбудителя требуется человеческая популяция численностью не менее 400 000, а по другим оценкам - 250 000 человек². Нечистоплотность, бытовая антисанитария вели к широчайшему распространению бытовых болезней – венерических, кожных, глазных. Роженицы часто не выживали после сложных родов, детская смертность была ужасающей – положение аристократов ничем не отличалось от положения простого народа. В больнице теснота, отсутствие санитарии и грязь почти не оставляют тяжелобольным шансов выжить. Отвратительно обстояло дело с водоснабжением, не действовали и даже совершенно отсутствовали системы удаления нечистот. Жители Лондона воду для своих нужд брали из колодцев, Темзы и ее притоков, а также из больших цистерн, в которые вода поступала по каналам из той же Темзы. За пользование водой из цистерн надо было платить. Несовершенство канализации и удаления отходов загрязняло источники воды и давало периодические вспышки эпидемических заболеваний. В Великобритании в 1625 году вспыхивает эпидемия чумы. В 1665 году – эпидемия бубонной чумы, унесла жизнь каждого пятого англичанина. К концу XVIII века в Лондоне насчитывалось около 200 тысяч сточных ям. Регулярность их чистки из-за высокой цены естественно страдала, что приводило к загрязнению стоков и грунтовых вод и добавляло смрада на улицах Лондона. Появление туалетов со смывом, резко увеличило количество сточных вод, что вело к переполнению ям. В результате по сточным канавам в Темзу текли бытовые и промышленные стоки с заводов и боен. Выходом из положения послужило разрешение вывести канализацию в Темзу и на протяжении ряда лет туда сбрасывались канализационные стоки всего Лондона. Отходы выливали на улицу, а воду брали в основном из колодцев - естественно, для питья и приготовления пищи. Заметьте - в итоге это была одна и та же вода. Грязная вода просачивалась в подземные водоносные горизонты, отравляя колодцы. Поэтому так и получалось, что вода оказывалась средой переноса многих заболеваний. Когда эпидемии чумы и холеры унесли больше жизней, чем многочисленные войны, постепенно пришло осознание того, что чистое белье и тщательное мытье тела - лучшие предохранительные средства от повальных болезней. Английский парламент издал в XVII в. специальный билль о постройке бань, прачечных и об удешевлении стоимости воды. Но церковь выступала против бань, они были признаны безнравственными, а принять водные процедуры в одиночестве, было чревато последствиями, например, обвинением в колдовстве. Поэтому, несмотря на билль о банях, еще в конце XVIII века по Лондону ходила реплика одной знатной дамы, которой во время ужина сделали замечание по поводу ее грязных рук, на что она возмущенно парировала: «И это вы называете грязью? Видели бы вы мои ноги!»

В домах от зловония невозможно было, конечно, спрятаться, как окна не завешивай. Эразм Роттердамский еще в начале ХVI в. писал об Англии: «Все полы здесь из глины и покрыты болотным камышом, причем эту подстилку так редко обновляют, что нижний слой нередко лежит не менее 20 лет. Он пропитан слюной, экскрементами, мочой людей и собак, пролитым пивом, смешан с объедками рыбы и другой дрянью. Когда меняется погода, от полов поднимается такой запах, какой, по моему мнению, никак не может быть полезен для здоровья».

Не смотря на избыток проблем, которые несла с собой городская жизнь, тем не менее, для большинства людей города неизменно были привлекательней сельской местности. Наряду с более доступной работой они предоставляли и большее разнообразие в выборе продуктов питания. Напротив, деревня отчаянно страдала от однообразия в пище. В 1735 г. медицина впервые познакомилась с пеллагрой . Вскоре выяснилось, что для лечения пеллагры в рацион бедняков надо всего лишь ввести сыр, молоко и другие калорийные продукты. Однако вплоть до конца XIX в. бремя пеллагры не оставляло в покое сельское население Испании, Италии, Франции, Австро-Венгрии, а также американского Юга.¹

В целом, XVII век стал временем серьезных испытаний для городов Западного мира. Временное угасание чумы, хотя и был некоторым избавлением от гнета смертельно опасной болезни, все же еще не открывал возможность для более свободного и здорового развития. По всему миру, и на Западе в том числе, города оставались главными оплотами болезней. Некоторые из них, такие, как оспа, брюшной тиф и туберкулез, кажется, совершенно укоренились в них, другие, например, болезни из тропиков, стали давать о себе знать благодаря развитию трансокеанских сообщений. Угрозу, несомненно, представляли и эпидемии сыпного тифа, сопровождавшие непрекращающиеся войны.

Таким образом, болезнь продолжала оставаться страшным спутником цивилизованной жизни. Огромное значение играла плотность населения в городах, его количество и соответственно санитарно-эпидемиологическая ситуация. Можно сделать вывод что плачевное состояние городской канализации, вентиляции, системы водоснабжения, если ее можно так назвать и личной гигиены жителей сыграли большую роль не только в распространении, но и в появлении болезней. Город в то время являл собой рассадник заболеваний, в котором на благодатной почве, в максимально короткие сроки, болезни переходили от одной улицы к другой, из одного колодца в третий, от одного человека ко всей семье и так далее.