3.3. Проблемы адаптации конституционного законодательства Франции к системе европейского права.

Реформирование конституционной системы Пятой республики тесно связано с растущей интеграцией Франции в систему европейского права. Сама проблема соотношения национального и международного законодательства вполне четко решалась еще в первой редакции конституции 1958 г. Считалось, что нормы международного права подчинены конституции: в ее статье 54 предусматривается механизм контроля международных соглашения Конституционным советом. Но в статье 55 конституции говорится, что договоры имеют «большее значение по сравнению с законами» после их ратификации при условии их соблюдения другими государствами-участниками. Договор имеет таким образом надзаконодательное значение, и все суды, в т.ч. административные, должны, обеспечить соблюдение верховенства договора над законом: в случае противоречия между двумя документами суды указывают на преимущество положения договора над положением закона, в т.ч. закона, принятого позже договора. Конституционный совет, со своей стороны, отказался контролировать закон по отношению к договору, справедливо посчитав, что текст конституции не дает ему таких полномочий.

За прошедшие десятилетия стало очевидным, что французское законодательство вполне эффективно адаптируется к системе международного права. Однако развитие европейского интеграционного процесса создало совершенно особую ситуацию.

Франция изначально является одним из наиболее активных участников европейского интеграционного процесса. Французская политическая элита неизменно играет ключевую роль в развитии самой идеологии европейской интеграции. Еще в 1920-е гг. МИД Франции во главе с Аристидом Брианом прилагал огромные усилия для развертывания паневропейского движения. Эту эстафету приняли лидеры французской послевоенной дипломатии Ж. Бидо, Р. Шуман, Р. Плевен, Ж. Моне. В эти годы Франция оказалась в роли безусловного политического лидера континентальной Западной Европы. Как следствие, многие французские политики весьма оптимистически относились к федералистским проектам интеграции. По образному выражению Мишеля Фуше, «если Германия через европейское строительство добивалась искупления, то Франция – перевоплощения».

Уже в 1949 г. Мишель Дебре, один из будущих «отцов-основателей» Пятой республики, опубликовал «Проект Пакта о Союзе европейских государств». Он полагал, что «нации не захотят расстаться со своим суверенитетом, который они путают со свободой граждан», и что «эту иллюзию необходимо сохранять во избежание негативных последствий». Однако, для придания Союзу подлинной эффективности Дебре призывал не только всемерно углублять сотрудничество «заинтересованных наций» во всех сферах, но и создать мощные наднациональные институты. «Покинем нашу провинцию, я хотел сказать, нашу нацию», – заключал Дебре.

Федералистские убеждения Дебре и других голлистов уже вскоре сменились более скептическим отношением к идее «Объединенной Европы». Тем не менее, французская дипломатия настойчиво искала приемлемый вариант ускорения интеграционного процесса. В 1949 г. Жан Монне, Этьен Гирш и Поль Рейтер разработали концепцию создания экономической интеграционной организации – Европейского объединения угля и стали. Проект оказался достаточно умеренным – компетенция наднациональных органов управления ЕОУС рассматривалась как вторичная, производная от полномочий национальных правительств и парламентов, а сфера их деятельности жестко ограничивалась отраслевыми рамками. Однако, как недвусмысленно подчеркивалось в одной из первых редакций договора об ЕОУС, «важнейшее политическое значение этого предложения состоит в том, чтобы открыть в бастионах национального суверенитета проход достаточно локализованный, чтобы он не вызывал возражений, и достаточно глубокий, чтобы увлечь государства к единству».

Стратегия интеграции, разработанная Монне и его коллегами, получила название «коммунитарного метода». Она предполагала федерализацию Европы как конечную цель при максимально умеренных, постепенных и прагматичных шагах в формировании интеграционного механизма. 9 мая 1950 г. министр иностранных дел Франции Робер Шуман выступил с заявлением о принципах создания ЕОУС. «Объединенную Европу, – отмечалось в нем, – нельзя создать ни в один прием, ни путем простого слияния; она будет образовываться путем конкретных достижений, в результате которых прежде всего будет создана фактическая солидарность».

Учредительный договор ЕОУС, подписанный в Париже в 1951 г., создал основу для формирования уникального правового пространства. В ЕОУС сложилась дуалистическая институциональная структура. Совет, состоящий из представителей национальных правительств, и Ассамблея, в состав которой входили депутаты национальных парламентов, отражали в своей деятельности баланс национальных интересов и договорной характер интеграционного процесса. Верховный орган и Суд, напротив, были ориентированы на представительство интересов всего Объединения в целом. При этом, независимо от «политической окраски» все институты ЕОУС юридически приобретали наднациональный характер. Решения этих органов, принятые в рамках компетенции, закрепленной Учредительным договором, обладали преимуществом перед национальными источниками права. Тем самым, подписание и ратификация учредительного договора превращалась в своего рода делегирование части национального суверенитета Сообществу. Показательно с этой точки зрения, что ЕОУС приобрел и собственную международную правосубъектность, что в корне отличалось от правовой природы обычных межгосударственных объединений.

Несмотря на нарастающий кризис Четвертой республики в конце 1950-х гг., Франция активно поддержала дальнейшее развитие интеграционного процесса. Два Римских договора 1957 г. окончательно оформили систему Европейских Сообществ – ЕОУС, ЕЭС и Евроатома. Компетенция каждого из них определялась собственным учредительным договором, но институциональная структура постепенно становилась единой (окончательно этот процесс завершился в 1967 г.). Каждое из трех Сообществ обладало собственным правопорядком, но в целом складывалась и общая система европейского права. Действующие в ее рамках источники права получили статус «первичных» и «вторичных». К «первичным» были отнесены учредительные договоры о Сообществах, а также вытекающие из них общепризнанные неписанные принципы права и обычаи. Все эти источники права приобретали юридическую силу лишь после процедуры ратификации. Группу «вторичных» источников европейского права составили акты органов Сообществ – регламенты, директивы, рекомендации, а также решения Суда Сообществ, которые стали основой европейского прецедентного права. Для норм «вторичного» права вводился принцип приоритета над национальным правом, а также принцип «прямого действия», исключавший необходимость дополнительных процедур ввода их в действие на территории стран Сообществ.

В 1960-х гг. правовая база системы Европейских Сообществ не претерпела существенных изменений. Однако вопрос о политической направленности интеграционного процесса стал предметом самой ожесточенной полемики. Первоначально французская дипломатия вновь выступила инициатором расширения сфер интеграционного взаимодействия вплоть до создания политического объединения. 5 сентября 1960 г. президент де Голль заявил на пресс-конференции о необходимости обеспечения «постоянного сотрудничества в политической, экономической, культурной области и области обороны». В развитие этой инициативы французская дипломатия выдвинула в 1960 г. проект углубления интеграционных связей по выработке совместной стратегии экономического развития, координации внешней политики, формированию системы европейской безопасности, независимой от НАТО («план Фуше»). В качестве стратегической перспективы рассматривалось образование Союза европейских государств, сохраняющего национальный суверенитет каждого из участников, но выступающего как единая сила на мировой арене.

Заинтересованность в расширении интеграционного сотрудничества де Голля объяснялась его стремлением превратить «Объединенную Европу» в новый полюс мировой политики. Но де Голль принципиально не желал утрачивать политическую самостоятельность самой Франции. Причем, он не столько опасался роста влияния других стран «шестерки», сколько просто не верил в идею наднациональной интеграции, считал ее уловкой менее сильных партнеров по системе Сообществ. Впоследствии в своих мемуарах де Голль язвительно описывал всю «нелепость» мечты о «полном слиянии экономики и политики соответствующих стран, с тем чтобы они растворились в едином образовании, имеющем свой парламент, свои законы, свое правительство, которое во всех отношениях управляло бы своими подданными французского, немецкого, итальянского, бельгийского, нидерландского и люксембургского происхождения, ставшими согражданами внутри искусственной родины, изобретенной умами технократов».

Двухлетние дискуссии вокруг «плана Фуше» не привели к снятию разногласий между странами европейской «шестерки», и сам де Голль на пресс-конференции 15 мая 1962 г. положил конец обсуждению этой темы. Он недвусмысленно заявил о желательности для Франции политической интеграции стран Западной Европы, но недопустимости проведения ее в ущерб национальному суверенитету и прерогативам глав государств. В дальнейшем де Голль уже выступал последовательным противником любых проектов расширения компетенции наднациональных органов Сообществ. Его противостояние со сторонниками федералистской интеграции достигло пика в 1965 г., когда де Голль жестко выступил против предложений председателя Европейской комиссии Вальтера Хальштейна о закреплении процедуры голосования в Европейском Совете простым большинством, предоставлении Европейской Ассамблее права формировать свой бюджет, расширении полномочий Еврокомиссии. После семимесячного бойкота со стороны Франции, в 1966 г. был достигнут т.н. «Люксембургский компромисс». Он утвердил сохранение статуса Ассамблеи, приоритет полномочий Европейского Совета, право стран-участниц на вето при голосовании в Совете «жизненно важных» с их точки зрения вопросов.

Преемник де Голля Жорж Помпиду внес существенные коррективы во внешнеполитический курс Франции. Он уже не считал процесс интеграции средством для усиления международных позиций Франции. Европейское строительство неуклонно превращалось в фактор внутренней политики, мощное средство трансформации социально-экономической и политико-правовой системы самого французского общества.

Во второй половине 1970-х гг. развитие системы Сообществ приобрело новую динамику и распространилось на сферы, не отраженные в учредительных договорах. Важнейшую роль в этом сыграла политика президента Франции Валери Жискар д`Эстена, отказавшегося от голлистской концепции «величия Франции» и сделавшего ставку на всемерное укрепление европейской интеграционной системы. Во многом благодаря его личному вкладу в ЕЭС удалось осуществить крупномасштабную финансовую реформу с вводом европейской расчетной денежной единицы евро и созданием механизма координации курсов национальных валют, ввести процедуру прямых выборов в Европарламент.

Принципиальный сторонник европеизации, Жискар д`Эстен подчеркнуто избегал излишней идеологизации и политизации этой проблемы. Своим важнейшим вкладом в создание единой Европы он считал укрепление Европейского Совета, под эгидой которого с 1974 г. начали проводиться регулярные саммиты глав государств и правительств. На первый взгляд, это нововведение отвечало именно деголлевской концепции политического сотрудничества в рамках системы Сообществ. Однако Жискар д`Эстен видел в нем залог более глубоких перемен. «Я хотел добиться того, чтобы главы правительств западноевропейских государств собирались на регулярной основе, – писал он, – Как только их заседания станут регулярными, сама широта полномочий, которыми облечены главы государств, укрепит организацию [Сообществ], и начнется формирование европейской исполнительной власти… Позднее, когда Европейский совет утвердится, можно будет подумать о придании единой Европе четкой структуры».

Политические коллизии, сопровождавшие приход к власти во Франции в 1981 г. социалистов во главе с Франсуа Миттераном и неудачное проведение ими «левого эксперимента», временно снизили активность французской дипломатии в вопросах европейской интеграции. Во время борьбы за президентский пост Миттеран выступал против проектов федерализации «Объединенной Европы». Но уже вскоре Франция вновь вернула себе роль лидера «Единой Европы». В начале 1990-х гг. ключевую роль в развертывании работы по созданию Европейского Союза сыграл бывший французский премьер-министр Жак Делор, занявший пост председателя Еврокомиссии в 1985 г. Учредительный договор Европейского Союза был подписан 7 февраля 1992 г. в Маастрихте. Ратификация этого документа потребовала свыше полутора лет, и договор вступил в силу лишь 1 ноября 1993 г. Как и предполагалось ранее, Европейский Союз приобрел иную правовую природу, нежели Сообщества. В соответствии с Маастрихтским договором, была полностью сохранена существующая институциональная структура трех Сообществ (Совет, Комиссия, Парламент и Суд), подтверждена компетенция Сообществ, а также сохранена институциональная особенность системы Общей внешней политики и политики безопасности, созданной по Единому европейскому акту. По аналогии с последней создавалась система Сотрудничества полиций и судебных органов в уголовно-правовой сфере. Европейский Союз включил в себя все эти институты и де-факто приобрел очень широкую компетенцию, охватывающую едва ли не все сферы общественной жизни. Однако формирование комплекса «вторичных» источников права, создающих наднациональный каркас европейского правового пространства, осталось именно в компетенции Сообществ. Для обеспечения полной преемственности в развитии европейского права Маастрихтский договор закрепил принцип «сохранения acquis communautaite» – сохранения юридической силы всех норм права, созданных в Сообществах в предыдущие годы. Наконец, в рамках своей компетенции именно Сообщества сохранили международную правосубъектность, тогда как Европейский Союз приобрел ее лишь в области общей внешней политики, политики безопасности и борьбы с преступностью.

Таким образом, Маастрихтский договор не привел к федерализации «Объединенной Европы», но сформировал совершенно новые основы правовой интеграции европейских стран. Как следствие понадобились и конституционные реформы – в текст Конституции Пятой Республики был введен раздел XV «О Европейских Сообществах и Европейском Союзе». Общий смысл новации сводился к конституционному подтверждению передачи «необходимой компетенции» от Франции к Союзу и его органам в сферах, оговоренным учредительным договором ЕС.

Двойственность правовой модели, созданной Маастрихтским договором, предопределила необходимость дальнейших реформ Европейского Союза. В последние годы своего правления Ф. Миттеран стал признанным лидером пестрого лагеря «еврооптимистов», сторонником самых радикальных шагов по углублению интеграционного процесса. При этом, Миттерану пришлось приложить немало усилий, чтобы привлечь на свою сторону большую часть французской политической элиты и общественности. Если под эгидой идей федерализма объединились представители жискаровского Союза за Французскую демократию, часть неоголлистского Объединения в поддержку республики во главе с Э. Баладюром и Ж. Шираком, большинство членов Социалистической партии и экологистов, то против углубления интеграции выступили этатисты из ОПР, левые социалисты из группы Шевенмана, многие коммунисты, а также лепеновцы из Национального Фронта. На общенациональном референдуме в сентябре 1992 г. Маастрихсткий договор был ратифицирован с перевесом всего лишь в 500 тыс. голосов (51 % «за» и 49 % «против»).

Завоевав пост президента в 1995 г. Жак Ширак продолжил усилия своего предшественника в области укрепления Европейского Союза. Несмотря на немалые трудности собственного экономического развития, Франция настойчиво стремилась попасть в первую группу стран, формирующих экономический и валютный союз ЕС. Активно поддержала французская дипломатия и попытки расширить сферу социальной политики Европейского Союза. Этот вопрос имел принципиальное значение с точки зрения изменения правовой природы ЕС. Восприятие интеграционного процесса как сферы межгосударственного сотрудничества предполагало невозможность прямого регулирования гражданских правоотношений нормами европейского права. Правовой статус граждан складывался в рамках национальных конституционных систем, и принятие любых европейских документов в области социального законодательства могло носить только рекомендательный характер (характерный пример – принятие в 1989 г. Хартии основных социальных прав трудящихся Сообщества). Лишь Европейский суд мог создавать нормы прецедентного права, регулирующие гражданские правоотношения. Но это не меняло ситуацию в принципе.

Маастрихтский договор впервые однозначно зафиксировал тот факт, что субъектами интеграционного процесса являются не только государства, но и граждане (Ст. 1). Был введен и институт европейского гражданства, «не заменяющий, а дополняющий национальное гражданство». Еще большее значение имело принятие в 1997 г. нового учредительного договора – Амстердамского. В соответствии с ним был внесен ряд процедурных поправок к текст учредительных договоров Сообществ, уточнена концепция «продвинутого сотрудничества» («интеграции разных скоростей»). Но главная особенность Амстердамского договора заключалась в признании необходимости усилить прямые функции ЕС в регулировании основных прав и свобод граждан, создать «пространство свободы, безопасности и законности». В качестве первого шага в правовую систему Сообществ были включены Шенгенские соглашения и основанный на них комплекс юридических норм.

Те же стратегические задачи решались и при принятии в феврале 2001 г. еще одного учредительного договора – Ниццского. Саммит в Ницце завершал полугодичное пребывание Франции в роли председателя Европейского Союза. Жак Ширак приложил все усилия, чтобы использовать эти полномочия для интенсификации институциональной реформы ЕС и решения чрезвычайно болезненного вопроса о дальнейшем расширении Европейского Союза. «Мы дали слово создать условия для приема в ряды ЕС новых стран-кандидатов к январю 2003-го года, и мы это обращение несомненно выполним», – заявил он перед началом саммита. Как справедливо отмечал обозреватель «Немецкой волны», Ширак «поставил все, практически продолжение всей своей политической карьеры на успех саммита, и, если бы саммит закончился провалом, то это было бы личным поражением Ширака». Всю степень физического и морального напряжения четырехдневной работы саммита Ширак проявил в своем итоговом выступлении по французскому радио, когда с трудом выговаривал слова и признался, что не спал несколько ночей.

Результаты саммита в Ницце вызвали редкое по единодушию разочарование европейской общественности и резкую критику многих политиков. Незавершенность решения процедурных вопросов в обновленном учредительном договоре Сообществ была лишь одним из пунктов этой критики. Основную причину недовольства «евроскептиков» емко сформулировала британская «Дейли Телеграф»: «Должно быть очевидно, что чем разнообразнее социальные и культурные различия внутри Союза, тем менее реалистично требовать от его членов проведения единой политики. К примеру, можно согласиться на единые права для французских и итальянских рабочих. Но значительно труднее будет распространить эти же права на турецких и словацких рабочих. Однако, саммит в Ницце движется именно в этом направлении». Становилось очевидным, что тенденция расширения компетенции ЕС в вопросах гражданских правоотношений, традиционно являющихся элементом национального права, может стать почти непреодолимым препятствием для интеграции в Сообщество восточноевропейских стран. Эта проблема казалась особенно острой на фоне принятия в качестве дополнения к Ниццскому договору беспрецедентного по содержанию и значению документа – Хартии Европейского Союза об основных правах. Несмотря на рекомендательный характер, Хартия стала первым юридическим документом, предполагавшим комплексное прямое регулирование правового статуса граждан независимо от норм национального права.

Еще до вступления в силу Ниццкого договора была начата следующая, наиболее масштабная реформа правового пространства ЕС. Для ее подготовки в феврале 2002 г. был образован специальный представительный орган – Конвент о будущем Союза (Европейский конвент). В знак признания безусловного лидерства Франции на современном этапе интеграционного процесса председателем Конвента был избран Валерии Жискар д`Эстен. Его возвращение в «большую» европейскую политику оказалось чрезвычайно сложным испытанием.

Перед Конвентом была поставлена двоякая задача: либо разработать проект будущего единого учредительного договора Союза, либо – в случае невозможности достичь компромисса – представить различные варианты действий для обсуждения в ходе межправительственной конференции. Конвент сделал выбор в пользу еще более радикального варианта – «конституционализации» Союза, т.е. замены действующих учредительных договоров единым документом под названием Конституция или Конституционный договор. Таким образом, на интеграционный процесс было распространено понятие конституционного строительства, неразрывно связанное со спецификой суверенной государственности. Французская дипломатия использовала все свое влияние для продвижения разработанного Конвентом проекта Конституции. Как неоднократно подчеркивал Жискар д’Эстен, сутью его было всемерное и пропорциональное укрепление всех институтов ЕС, что является выгодным как для больших стран Европы, так и для малых.

Окончательный вариант проекта Конституции содержал немало серьезных нововведений. При его реализации Европейский союз мог приобрести более консолидированный характер, в том числе окончательно закрепить свою международную правосубъктность и статус юридического лица. Предполагалась широкомасштабная систематизация полномочия всех органов ЕС, включение национальных парламентов и региональных органов власти в систему правоотношений по принципу субсидиарности. По сути Европа могла сделать мощный шаг по пути федерализации – создания совершенно нового типа межгосударственного объединения, который начали характеризовать термином «federation d’Etats et de peuples» («федерация государств и народов»). Однако именно Франция и стала виновником срыва европейского интеграционного процесса. На референдуме в 2005 г. большинство французов отвергли проект евроконституции. И хотя это стало скорее результатом внутринационального политического кризиса, Франция существенно осложнила свое положение лидера интеграционного процесса.

***

Французской правовой системе присущи иерархичное отраслевое деление, наличие многочисленных кодексов, научная концептуальность, а зачастую и явная политизация правотворческой практики. Современное французское право направлено на сохранение фундаментальных основ гражданского права, признание ключевой общественной роли публичного права, динамичное развитие частных отраслей права. Все эти особенности политико-правовой культуры Франции невозможно понять без знания ее исторических традиций, которые формировали взгляды, идеи национального величия, манеру поведения и образ жизни французов.

Глубинные основы французской политико-правовой традиции были заложены сочетанием романской правовой культуры и католической конфессиональной духовностью. «Новофранцузская» духовная традиция (т.е. сформировавшаяся в Новое время и противостоящая Старому порядку) отличалась ярко выраженным антиклерикальным характером. Она пестовалась идеалами свободомыслия и вольнодумства Рабле, Декарта, Вольтера, Монтескье, Руссо и др. Но с точки зрения массовой политико-правовой культуры можно говорить о глубинной связи «старой» католической и «новой» республиканской традиции – обе они опирались на ярко выраженный приоритет общественных ценностей. Лейтмотивом этой духовной эволюции стало формирование идеи национального величия – в ее специфической французской трактовке. «Величие Франции» – это объединяющий символ, который мог преодолеть политические, экономические, религиозные, сословные отличия внутри общества, который сочетался с идеями республиканизма и демократии. Французскую политико-правовую традицию развили идеи робеспьеризма и бонапартизма. В конце XIX века, во время Третьей республики распространение среди республиканцев получили идеи солидаристов Л.Буржуа, Ш. Жида, Л. Дюги.

В 1958 г. правительство де Голля подготовило проект новой Конституции, который был одобрен на референдуме. Во Франции установился политический режим, получивший наименование Пятой Республики. Личный авторитет де Голля подкреплялся емкой и идеологической концепцией. Голлизм представлял собой целостную политическую философию, соответствующую национальным политическим традициям Франции. Ключевой идеей голлизма стало «национальное величие» Франции. Сильное государство, по мысли де Голля, может стать гарантом обеспечения национальной независимости. Ключевую роль в обеспечении единства государственной власти должен играть глава государства, стоящий над и вне партий. Де Голль считал, что государство должно иметь демократический характер с преобладанием исполнительной власти и четким осуществлением принципа разделения властей. Таким образом, де Голль фактически соединил бонапартистскую традицию государственной мысли с республиканской идеей Республики – Нации, восходящей к Руссо, Дантону, Клемансо.

Основные принципы Конституции 1958 г. содержались в многочисленных конституционных проектах, созданных в середине XX века, т.е. разработка Конституции велась за долго до ее принятия. Большинство идей нынешний Конституции можно найти в речи произнесенной генералом де Голлем в Байе 16 июня 1946 г. Принятие Конституции 1958 г. путем референдума обеспечило преемственность республиканского строя.

Конституция Французской Республики 1958 г. – средний по объему документ, состоящий из XVI разделов. По своей форме Основной закон – это писаная кодифицированная конституция. По порядку принятия – эта Конституция, принятая референдумом. Основы конституционного строя находят свое выражение в разделе I. Последующие разделы французской конституции посвящены организации публичной власти. Структура Конституции 1958 г. показывает конституционно-правовой статус личности и систему властных органов. Специального раздела, посвященного правам человека, в Конституции 1958 г. нет. Основную роль в регулировании этой сферы играют два отдельных документа – Декларация прав человека и гражданина 1789 г. и преамбула конституции 1946 г.Подобный подход продемонстрировал преемственность республиканской конституционной традиции в регулировании правового статуса личности. Декларация не только провозгласила принципы или свободы, она одновременно указала на необходимость их реального осуществления, на гарантии, обеспечивающие защиту человека и общества от произвола власти. Основные принципы Декларации получили в дальнейшем международно-правовое признание и были зафиксированы в основополагающих международно-правовых документах (Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и др.).

Преамбула Конституции 1946 г. раскрывает основы конституционно-правового статуса личности совершенно в ином духе. Основное место занимают социально-экономические и культурные права и свободы, закрепляя базовые принципы социального взаимодействия.

Основное содержание статей Конституции 1958 г. определяет специфику конституционного регулирования всей системы власти. Органами государственной власти являются Президент Республики, Правительство, парламент (национальное собрание и сенат), суды и судебные органы (Высший совет магистратуры, Высокая палата правосудия, Палата правосудия республики), Государственный совет, квазисудебный орган конституционного контроля – Конституционный совет. Правительство Франции совместно с Президентом осуществляет исполнительную власть. Парламент Франции принимает три вида законов: обыкновенные, органические и конституционные, современная Франция принадлежит к числу республик с полупрезидентской, полупарламентской формой правления.

Конституция обладает высшей юридической силой. Обеспечение конституционной законности достигается на основе двух факторов: наличия иерархии юридических норм и механизма конституционного контроля. Совокупность всех норм является ключевым фактором обеспечения конституционной законности. Система контроля является основой конституционной правоприменительной практики. Функции Конституционного надзора осуществляет Конституционный совет.

Конституция 1958 г. по способу изменения является «особо жесткой», т.к. для ее пересмотра требуется проведение двух этапов – принятие поправок и ратификация. Процедура пересмотра предусмотрена ст. 89 Конституции. В 1962 году применялась ст. 11 Конституции.

Порядок изменения французской конституции предопределил ее эволюционное и преемственное развитие. Изменение Конституции Пятой Республики можно разделить на две группы: изменение, принятые до 1992 г. и изменения, принятые после 1992 г. В результате реформы 6 ноября 1962 г. были введены прямые президентские выборы. После референдума 1992 г. во Франции был одобрен Маастрихтский договор, в Конституцию был внесен новый раздел – «О европейских сообществах и Европейском союзе» (Конституционный закон от 25 июня). Итогом процесса внесения поправок в Конституцию Франции стал Конституционный закон от 4 августа 1995 г. Он внес очередные поправки, а также избавил его от устарелых и не действующих положений. Этим же конституционным законом были отменены разделы XIII и XVII. В 2000 г. была изменена статья 6 Конституции, согласно которой президент будет избираться не на 7, а на 5 лет. С 2002 г. президент во Франции избирается на 5 лет.

Конституционные изменении, произошедшие в Пятой Республики формально не затронули сферу основных прав и свобод человека и гражданина. Наиболее важными являются международные договоры, учреждающие Европейские сообщества и Маастрихтский договор 1992 г., который относит основные права и свободы и демократические конституционные принципы к общим принципам права ЕС.

Реформирование конституционной системы Пятой Республики тесно связано с растущей интеграцией Франции в систему Европейского права. Как следствие понадобились и конституционные реформы – в текст Конституции Пятой Республики был введен раздел XV «О Европейских сообществах и Европейском союзе». Поправкой, принятой в марте 2005 г. изменяется участие Франции в Европейском союзе и предусматривается обязательное проведение референдума во Франции о присоединении к Союзу или европейским сообществам какого-либо нового государства. Маастрихтский договор предопределил необходимость дальнейших реформ Европейского союза. Был введен институт европейского гражданства, не заменяющий, а дополняющий национальное гражданство. В 1997 г. был принят Амстердамский договор. В правовую систему сообществ были включены Шенгенские соглашения и основанный на них комплекс юридических норм. С 2002 г. началась подготовка Конституции Евросоюза, которая должна заменить действующие учредительные договора единым документом. Предполагалось широкомасштабная систематизация полномочия всех органов ЕС, включение национальных парламентов и региональных органов власти в систему правоотношений по принципу субсидиарности. На референдуме в 2005 г. большинство французов отвергли проект евроконституции. И хотя это стало скорее результатом внутринационального политического кризиса, Франция существенно осложнила свое положение лидера интеграционного процесса.

Таким образом, нынешнее политическое положение Франции демонстрирует нарастание кризисных тенденций как в сфере общественного сознания, так и в системе конституционно-правовых отношений. Симптомы этого процесса – периодические взрывы протестных выступлений арабской молодежи, острая критика правительственной политики по созданию «официального ислама», участившиеся акции социального протеста, нарастающий нигилизм в отношении европейского интеграционного процесса. К этому ряду необходимо добавить и затяжные экономические проблемы, связанные с дисбалансом политики французского социального государства, несоответствием высокого уровня социальной защищенности французских граждан и реальной финансовой базы этой политики, ростом угрозы нелегальной трудовой иммиграции. Уже с начала 2000-х гг. многие французские политики открыто заявляли о том, что решение всех этих проблем возможно лишь в комплексе и оно требует перехода от отдельных корректив политической стратегии и разрозненных конституционных реформ к радикальному обновлению конституционного режима – то есть перехода к Шестой республике. После краха европейского конституционного проекта эта идея становится очень актуальной. Однако препятствием является отсутствие не только общенационального консенсуса, но и принципиально новой конституционной идеологии, способной занять место устаревшего голлизма.