20

Конституция Франции: правовой анализ

I. ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОЙ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ДОКТРИНЫ ВО ФРАНЦИИ

1.1. Особенности республиканской политико-правовой идеологии во Франции

1.2. Проблемы демократии и конституционализма в идеологии голлизма

II. ОСОБЕННОСТИ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ ПЯТОЙ РЕСПУБЛИКИ

2.1. Разработка и принятие Конституции 1958 г.

2.2. Структура Конституции 1958 г. и особенности ее социального содержания

2.3. Особенности конституционной правоприменительной практики во Франции. Система конституционного контроля.

III. ПРОБЛЕМЫ РЕФОРМИРОВАНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ ПЯТОЙ РЕСПУБЛИКИ.

3.1. Порядок изменения Конституции 1958 г.

3.2. Конституционные реформы Пятой республики: цели, содержание, результаты.

3.3. Проблемы адаптации конституционного законодательства Франции к системе европейского права.

Франция принадлежит к числу тех стран, которые внесли особенно большой вклад в историю человечества. Франция – это страна с давними демократическими традициями, внесшая огромный вклад в формирование классических идейно-политических форм западной цивилизации, в духовную эволюцию Европы в Новое и Новейшее время. Эта страна всегда была и до сих пор остается крупным центром европейской цивилизации.

Особенность исторического развития Франции состоит в том, что свойственные многим странам исторические процессы происходили в ней в особенно ясной, отчетливой, «классической» форме. Во Франции в наиболее чистом виде сформировался европейский тип феодализма, она являлась образцовой страной Просвещения, в ней произошли крупнейшие европейские революции, в том числе самая грандиозная из них – Великая французская революция конца XVIII в. Во Франции раньше, чем в других европейских странах, были признаны права человека и гражданина, возникла республика, сложилась многопартийная система. По богатству и разнообразию форм государственного устройства Франция не имеет себе равных. Сословная монархия, абсолютная монархия и три конституционные монархии, консулат, две империи и пять республик, однопалатный, двухпалатный и даже трех- и четырехпалатный парламент (при Наполеоне I и Наполеоне III) – в общей сложности 17 конституций. Такого не знала ни одна другая страна.

Франция – как никакая другая страна всегда приковывала к себе внимание историков, юристов, политиков. Своеобразие этой страны, свободолюбие ее народа заслуживают уважения и изучения ее конституционных основ Основного закона Франции. Но современный этап развития французской демократии показывает и немало тревожных тенденций. Растет масштаб протестных выступлений (особенно арабской молодежи), участились акции социального протеста, на протяжении многих лет коррупция и бюрократизация разъедают политический класс. В какой степени все эти проблемы являются ситуативными и насколько в них можно усмотреть глубинные процессы трансформации французского общества – это вопрос пока открытый. Но вполне очевидно, что в сложившейся ситуации существующий конституционно-правовой порядок претерпевает значительную эволюцию и сталкивается с новыми и новыми вызовами.

ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОЙ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ДОКТРИНЫ ВО ФРАНЦИИ.

1.1. Особенности республиканской политико-правовой идеологии во Франции.

В течение многих веков Франция находилась в авангарде исторического развития: в ней рождались такие идеи и начинались такие общественные преобразования, которые потом распространялись и в других странах. Даже если какие-либо идеи впервые высказывались в других странах, они зачастую получали мировое признание именно сквозь призму французского опыта. Французы придавали им ясную, законченную, отточенную форму, и именно в такой форме они завоевывали мир. Так было, например, с идеями Просвещения, естественными и неотъемлемыми правами человека, лозунгами свободы, равенства, братства и многими другими идеями, которые ныне вошли в обиход всего цивилизованного человечества. Не случайно, еще Бенджамен Франклин афористично отмечал: «У каждого человека есть два отечества – свое собственное и Франция».

В то же время французская правовая система обладает существенными особенностями. Ей, например, присущи иерархичное отраслевое деление, наличие многочисленных кодексов, научная концептуальность, а зачастую и явная политизация правотворческой практики. Современное французское право направлено на сохранение фундаментальных основ гражданского права, признание ключевой общественной роли публичного права, динамичное развитие частных отраслей права. Все эти особенности политико-правовой культуры Франции невозможно понять без знания ее исторических традиций, которые формировали взгляды, идеи национального величия, манеру поведения и образ жизни французов.

Глубинные основы французской политико-правовой традиции были заложены сочетанием романской правовой культуры и католической конфессиональной духовности. Причем, речь идет не только об опыте рецепции романского права в системе канонического права средневековой Католической церкви. Романское право изначально формируется как «модель социальной организации», метод, позволяющий «создавать самые справедливые по содержанию нормы, более всего соответствующие морали и благоприятствующие нормальной жизни общества», тесно связанные с философией, теологией и религией, основанные на императивности права и морали. Католическое понимание духовности внутренне вполне соответствовало этой правовой культуре, т.к. опиралось на преставление о безусловном приоритете высших ценностей «смыслов» по сравнению с повседневной, «мирской» мотивацией человека. Как следствие, эта традиция обладала ярко выраженным мобилизационным эффектом – провоцировала яркие надличностные переживания, создавала стимул для массовых духовных движений.

«Новофранцузская» духовная традиция (т.е. сформировавшаяся в Новое время и противостоящая Старому Порядку) отличалась ярко выраженным антиклерикальным характером. Она пестовалась идеалами свободомыслия и вольнодумства. Культ разума, скептическое отношение к религии проповедовали крупнейшие французские писатели и философы Возрождения – Рабле, Декарт. Неутомимыми глашатаями идей свободомыслия и прогресса были французские просветители Вольтер и Монтескье, философ – материалист Дидро, выдающийся мыслитель Жан-Жак Руссо. Но с точки зрения массовой политико-правовой культуры можно говорить о глубинной связи «старой» католической и «новой» республиканской традиций – обе они опирались на ярко выраженный приоритет общественных ценностей, формирование мобилизационной, централизованной знаковой системы (общественно значимых символов, мифов, стереотипов, ценностных категорий). Лейтмотивом этой духовной эволюции стало формирование идеи национального величия – в ее специфической французской трактовке. «Величие Франции» – это органичный объединяющий символ, который мог преодолеть политические, экономические, религиозные, сословные отличия внутри общества и создавать ощущение его солидарного единства. Истоки идеала «Величия Франции» уходят еще в эпоху «короля-солнца» Людовика XVI, а его сочетание с идеями республиканизма и демократии впервые проявилось в концепции Ж.Ж. Руссо.

В центре воззрений Руссо находилась идея «Нации-Республики» как особого сообщества с территориальной, государственно-правовой, культурной общностью, «общей волей», единым суверенитетом. «Одна только общая воля может управлять силами Государства в соответствии с целью его установления, какова есть общее благо, – писал Руссо. – Суверенитет есть только осуществление общей воли, он не может никогда отчуждаться, и суверен, который есть не что иное, как коллективное существо, может быть представляем только самим собой… В силу той же причины суверенитет неделим, ибо воля является общей, либо ею не является, она являет собой волю народа как целого, либо – только части его. В первом случае эта провозглашенная воля есть акт суверенитета. Во втором случае – это лишь частная воля» . Идеи Руссо о народном суверенитете и референдуме вызвали особый интерес у современников и представителей последующих поколений социологов и юристов. Так, по мнению Руссо, закон – это суверенный акт народа, выраженный в общей воле («Всякий закон, не утвержденный народом, представляет из себя ничто. Это не закон»).

От солидаристских убеждений Руссо существенно отличалась вторая линия в развитии французского республиканизма, восходящая к теоретическому наследию Монтескье, к доктрине разделения властей. «Если власть законодательная и власть исполнительная, будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет…» – эти слова Монтескье на века стали настоящим девизом республиканского движения.

Эпопея французской революции конца XVIII в. началась как триумфальный прорыв в утверждении идеалов республиканизма. Лозунг «Свобода, равенство, братство!» стал еще одним знаковым символом этой политической культуры. В «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г. была в классической форме заложена концепция основных принципов прав и свобод: свобода слова, печати, личности, собраний, ассоциаций наряду со свободой «священной и неприкосновенной» частной собственности. Декларация прав человека и гражданина и поныне является составляющей частью действующей Конституции Франции. В 1791 г. революционеры приняли первую французскую Конституцию, установившую в стране конституционную монархию. В 1792 г. французы свергли короля и провозгласили Первую республику.

Однако события революционной эпохи имели весьма неоднозначные последствия для Франции как политического организма. Именно со времен Великой революции французское общество, по выражению известного ученого и публициста А. Дюамеля, поразил «вирус разобщенности и бацилла нетерпимости». Революция разделила всю нацию на своих более или менее радикальных сторонников и приверженцев старого режима. Революция породила такие понятия, как «правые» и «левые», «враг народа» и «патриот», такой метод решения разногласий, как политический террор. Столкновение двух истин, двух начал, двух логик стало знаковым явлением во французской политической культуре. Французский революционный максимализм и французский бюрократический этатизм, французская элитарная философия и французский социальный эгалитаризм в своем сочетании смогли породить многие уникальные духовные явления. Преодоление этой угрозы раскола нации стало ключевой задачей государственного строительства во Франции – задачей, которая не утратила своей актуальности и поныне.

Эпоха Великой революции принесла и первый неожиданный опыт решения этой «французской проблемы» – опыты республиканского этатизма, первым воплощением которого стали идеи М. Робеспьера. Диктатура Робеспьера была в конечном счете направлена не столько на централизацию власти, сколько на тотальную идейную и политическую консолидацию самого общества. Робеспьеризм как политическая философия стал одним из высших проявлений этатистского мышления, не оставляющего пространства для групповых интересов, регионального сепаратизма, индивидуалистического этатизма в тех случаях, когда речь шла о главном – интересах общих национальных. «Мы можем представить миру конституционный кодекс, бесконечно более высокий, чем все прежние моральные и политические институты, – утверждал Робеспьер. – Этот труд представляет необходимые основы народного счастья, имеет прекрасную, величественную цель возрождения Франции».

Парадоксальным развитием конституционной логики робеспьеризма стал бонапартизм периода Первой империи. Возникновение этой политической философии было связано с попыткой найти рецепт гражданского примирения в условиях модернизации, сталкивающей интересы традиционных и новых социальных групп. «Я мыслю категориями нации, – говорил Наполеон, – Я привлекаю всех, у кого есть способности и воля идти со мной вместе... Со мной будут честные люди, независимо от их политической окраски». Наполеон полагал, что истинная державность несовместима с либеральным пониманием свободы, а просвещенная нация, уверовавшая в главенство индивидуальной политической свободы, способна разрушить самое мощное государство. «Просвещенной нацией не управляют полумерами: здесь нужна сила, последовательность и единство во всех деяниях, – говорил Наполеон, – При ближайшем рассмотрении признанная всеми политическая свобода оказывается выдумкой…Республика во Франции невозможна: благоверные республиканцы – идиоты, все остальные – интриганы».

Таким образом, бонапартизм основывался на признании целесообразности ограничения политического либерализма, в том числе индивидуальных свобод, деятельности политических партий и иных общественных движений, представляющих «групповой», а не общественный интерес. Этот принцип останется навсегда воплощен в культуре французской бюрократии, которая с успехом сохраняла свою корпоративную закрытость и преемственность при любых режимах и формах правления.

В 1814 г., после падения Первой империи, к власти вернулась династия Бурбонов, свергнутая в 1792 г. Во Франции на 15 лет восстановилась конституционная монархия. В 1830 г. в Париже вновь произошла революция, которая свергла династию Бурбонов и заменила ее династией Орлеанов. Конституционная монархия сохранялась еще 18 лет.

Революция 1848 г. ликвидировала монархию и на четыре года установила Вторую республику (1848-1852). По своей сути это была буржуазная республика. В 1851 г. Луи-Наполеон, племянник Бонапарта, совершил государственный переворот и фактически ликвидировал республиканский строй. В 1852 г. он принял титул императора Наполеона III. Была создана Вторая империя. Имперская политика эпохи Второй империи полностью придерживалась бонапартистской идеологии.

Революция 1870 г. положила начало Третьей республике и окончательно утвердила во Франции республиканский строй. Это была парламентская республика.

В конце XIX в. большое распространение среди республиканцев получили идеи французских солидаристов Л.Буржуа, Ш.Жида, Л.Дюги, в том числе идея «естественной солидарности», ориентация на развитие любых видов договорных отношений – как форм солидарной взаимопомощи, установление солидарных отношений между личностью и обществом – как отношений, основанных на правовом и этическом императиве. Но в отличие от бонапартизма для солидаристского движения были свойственны отказ от авторитаризма, ставка на гражданскую консолидацию, примирение всех враждующих группировок на основе компромиссов. Солидаристы подчеркивали необходимость усиления роли социального правового государства, призванного служить «органическому закону общественной жизни», требовать от индивида правовой дисциплины и укреплять социальный мир. «Демократия не есть только форма правления, – писал Буржуа. – Она есть форма организации всего общества в целом. Политическому равенству должно соответствовать равенство экономическое: республика должна быть демократической и социальной».

Таким образом, солидаризм – это своего рода попытка достижения общественного консенсуса, основанного на синтезе индивидуалистического либерализма и коллективистского социализма. Именно в таком качестве идеи солидаризма, наряду с девизом «свобода, равенство, братство», стали основой для консолидации республиканского движения во Франции в начале ХХ в. (так называемых радикалов). Впоследствии в условиях укрепления конституционного режима Третьей республики во Франции сложился более широкий партийный спектр, но основным вектором политической жизни оставался поиск общенационального компромисса под эгидой центристских партий. Многопартийность и коалиционная парламентская стратегия, строго говоря, не являлись препятствием для решения этой задачи. Но уже в 1930-х гг., на фоне все жесткого противостояния правоцентристских партий и партий Народного Фронта, французский политический класс оказался ввергнут в хаос фракционной борьбы. «Третья республика просуществовала 60 лет, что является своего рода рекордом продолжительности «жизни» во Франции, но она показала себя неспособной адаптироваться к политическим потребностям в годы, предшествовавшие Второй мировой войне. Главной проблемой была ее нестабильность» .

Крах Третьей республики был связан не только с военным разгромом Франции. Его подлинными причинами стали глубокий кризис французского парламентаризма, доктринерство партийно-политической элиты, ее отрыв от «течения народной жизни», от потребностей массового сознания. На этом фоне и произошло возвышение ультранационалистических движений, поддерживавший коллаборационистский режима Ф. Петена.

На первый взгляд, краткая история французского фашизма вступает в диссонанс с исторической эволюцией французской республиканской традицией. Однако в действительности идеи Петена оказались созвучны наиболее радикальному варианту солидаризма. Правительство Петена провело радикальную конституционную реформу под эгидой лозунга «Труд, Семья и Родина» (как антитеза лозунгу «Свобода, Равенство, Братство»). Эта политика была ориентирована на формирование сословно-корпоративной модели устройства общества, авторитарной государственности, возрождение этатистских идеалов. «Государство имеет своими конечными целями охрану, благополучие и процветание суверенитета Нации, – утверждалось в петеновской конституционной хартии «Принципы единства», – Государство должно быть очагом независимости и силы. Никакое правительство не может быть терпимым к тем, кто противопоставляет одних граждан другим и склонен к разрушению авторитета Государства. Всякая раздробленность подвергает опасности единство Нации. Государство обязано ее (раздробленность) уничтожать».

Победа антигитлеровской коалиции, вклад в которую внесло и французское Сопротивление, заставила французский фашизм сойти с исторической арены. Но формирование конституционного режима Четвертой республики во многом возродило прежние проблемы и противоречия французского политического класса. Конституция 1946 г. была принята в период демократического подъема и закрепляла как возвращение к классическим идеалам республиканизма, так и целостную «архитектуру» социального правового государства. Однако обеспечить стабильность республики конституция не смогла.

За двенадцать лет существования Четвертой республики сменилось двадцать два кабинета. Причины такой нестабильности были непонятны для граждан. Парламентская жизнь все больше ассоциировалась с «политическими играми», беспринципным торгашеством. Что еще важнее, сама конституционная модель Четвертой республики обладала серьезными противоречиями. В силу своего социального характера она предполагала широкую компетенцию государства в вопросах экономического развития страны и регулирования социальных отношений, реализации широкого круга прав и свобод человека, обеспечении прогресса народов Французского союза и проведения активного внешнеполитического курса государства. Все эти задачи требовали не только политической стабильности, но и активности правительства, сосредоточению в его руках широких властных полномочий, готовности правительственных кругов к принятию «непопулярных мер». Однако политической основой Четвертой республики стала наиболее демократическая модель многопартийной парламентской республики. Само по себе это отнюдь не являлось причиной «слабости государства», но ставило единство государственной элиты в прямую зависимость от консолидации самого гражданского общества во Франции. В первые послевоенные годы, на фоне эйфории от победы Сопротивления, казалось, что французский народ един в своих стремлениях и политических ценностях. Но уже вскоре выяснилось, что нация расколота на непримиримые политические лагеря. Коммунисты и голлисты – две наиболее влиятельные и при этом враждующие между собой партии, – оказались в «принципиальной» оппозиции. Тем самым, интересы и мнение огромной части избирателей изначально было противопоставлено правительственному курсу. Преобладание же в парламенте центристских партий не отражало их реальное влияние и авторитет. К тому же центристские группировки были раздроблены. Многие из них, идеально подходя для роли «шарнирных», связующих звеньев больших парламентских коалиций, впервые оказались в роли правящих. Все это оказывало самое губительное влияние на систему высших властных органов. Политическая борьба и смена кабинетов зачастую диктовалась не государственной стратегией, а борьбой за долю влияния той или иной фракции, договоренностями о замещении отдельных министерских постов, демонстративными проявлениями идейной «самобытности» и «принципиальности». Таким образом, кризис французского центризма стал кризисом Четвертой республики.