Антуан Франсуа Прево (Antoine-François Prévost) 1697-1763 История кавалера де Грие и Манон Леско (Histoire du Chevalier des Grieux et de Manon Lescaut) - Повесть (1731)

Действие повести происходит в эпоху Регентства (1715—1723), когда нравы французского общества отличались крайней вольностью. При жизнерадостном и легкомысленном регенте Филиппе Орлеан­ском во Франции сразу же началась реакция на «постный» дух, ца­ривший при престарелом короле. Французское общество вздохнуло свободнее и дало волю жажде жизни, веселья, удовольствия. В своем произведении аббат Прево трактует тему роковой, всепоглощающей любви.

По воле писателя рассказ ведется от имени кавалера де Грие. В семнадцать лет юноша заканчивает курс философских наук в Амьене. Благодаря своему происхождению (родители принадлежат к одной из самых знатных фамилий П.), блестящим способностям и привлека­тельной внешности он располагает к себе людей и приобретает в се­минарии настоящего преданного друга — Тибержа, который на несколько лет старше нашего героя. Происходя из бедной семьи, Тиберж вынужден принять духовный сан и остаться в Амьене для изу-

[682]

чения богословских наук. Де Грие же, с отличием сдав экзамены, со­бирался возвратиться к отцу, чтобы продолжить обучение в Акаде­мии. Но судьба распорядилась иначе. Накануне расставания с городом и прощания с другом юноша встречает на улице прекрасную незнакомку и заводит с ней разговор. Оказывается, родители девушки решили отдать ее в монастырь, чтобы обуздать ее склонность к удо­вольствиям, поэтому она ищет способ вернуть себе свободу и будет признательна тому, кто поможет ей в этом. Де Грие побежден пре­лестью незнакомки и с готовностью предлагает свои услуги. После не­долгих размышлений молодые люди не находят иного пути, кроме бегства. План прост: им предстоит обмануть бдительность провожа­того, приставленного наблюдать за Манон Леско (так зовут незна­комку), и направиться прямо в Париж, где, по желанию обоих влюбленных, тотчас же состоится венчание. Тиберж, посвященный в тайну друга, не одобряет его намерений и пытается остановить де Грие, но уже поздно: юноша влюблен и готов к самым решительным действиям. Ранним утром он подает карету к гостинице, где остано­вилась Манон, и беглецы покидают город. Желание обвенчаться было забыто в Сен-Дени, где влюбленные преступили законы церкви и стали супругами, ничуть не колеблясь.

В Париже наши герои снимают меблированные комнаты, де Грие, преисполненный страсти, и думать позабыл о том, как огорчен отец его отсутствием. Но однажды, вернувшись домой раньше обыч­ного, де Грие узнает об измене Манон. Известный откупщик, госпо­дин де Б.., живший по соседству, вероятно, уже не впервые наносит девушке визит в его отсутствие. Потрясенный юноша, едва придя в себя, слышит стук в дверь, открывает и попадает в объятия лакеев своего отца, которым велено доставить блудного сына домой. В каре­те бедняга теряется в догадках: кто предал его, откуда отцу стало из­вестно место его пребывания? Дома отец рассказывает ему, что г-н де Б.., завязав близкое знакомство с Манон и узнав, кто ее любовник, решает отделаться от соперника и в письме к отцу доносит о распут­ном образе жизни юноши, давая понять, что необходимы крутые меры. Таким образом г-н Б... оказывает отцу де Грие вероломную и небескорыстную услугу. Кавалер де Грие теряет сознание от услышан­ного, а очнувшись, умоляет отца отпустить его в Париж к возлюблен­ной, так как не может быть, чтобы Манон изменила ему и отдала свое сердце другому. Но целых полгода юноше приходится провести под строгим присмотром слуг, отец же, видя сына в непрерывной тоске, снабжает его книгами, которые немного способствуют успо-

[683]

коению мятежной души. Все чувства влюбленного сводятся к чередо­ванию ненависти и любви, надежды и отчаяния — в зависимости от того, в каком виде ему рисуется образ возлюбленной. Однажды Тиберж навещает друга, ловко льстит его доброму нраву и склоняет к мысли об отказе от мирских услад и принятии пострига. Друзья от­правляются в Париж, и де Грие начинает изучать богословие. Он проявляет необычайное усердие, и вскоре его уже поздравляют с бу­дущим саном. В Париже наш герой провел около года, не стараясь ничего разузнать о Манон; это трудно давалось в первое время, но постоянная поддержка Тибержа и собственные размышления способ­ствовали победе над собой. Последние месяцы учебы протекали столь спокойно, что казалось, еще немного — и это пленительное и ковар­ное создание будет навеки забыто. Но после экзамена в Сорбонне «покрытого славою и осыпанного поздравлениями» де Грие неожи­данно посещет Манон. Девушке шел восемнадцатый год, она стала еще ослепительнее в своей красоте. Она умоляет простить ее и вер­нуть ей любовь, без которой жизнь лишена смысла. Трогательное рас­каяние и клятвы в верности смягчили сердце де Грие, тут же позабывшего о своих жизненных планах, о желании славы, богатст­ва — словом, обо всех благах, достойных презрения, если они не свя­заны с любимой.

Наш герой вновь следует за Манон, и теперь пристанищем влюб­ленных становится Шайо, деревушка под Парижем. За два года связи с Б... Манон удалось вытянуть из него около шестидесяти тысяч франков, на которые молодые люди намереваются безбедно прожить несколько лет. Это единственный источник их существования, так как девушка не из благородной семьи и ей ждать денег больше неот­куда, де Грие же не надеется на поддержку отца, поскольку тот не может ему простить связь с Манон. Беда приходит внезапно: сгорел дом в Шайо, и во время пожара исчез сундучок с деньгами. Нище­та — меньшее из испытаний, ожидающих де Грие. На Манон нельзя рассчитывать в беде: она слишком любит роскошь и удовольствия, чтобы жертвовать ими. Поэтому, чтобы не потерять любимую, он ре­шает скрыть от нее пропажу денег и занять их на первое время у Ти­бержа. Преданный друг ободряет и утешает нашего героя, настаивает на разрыве с Манон и без колебаний, хотя сам небогат, дает де Грие необходимую сумму денег.

Манон знакомит возлюбленного со своим братом, который слу­жит в гвардии короля, и г-н Леско уговаривает де Грие попытать счастья за игорным столом, обещая, со своей стороны, научить его

[684]

всем необходимым приемам и трюкам. При всем отвращении к об­ману жестокая необходимость заставляет юношу согласиться. Исклю­чительная ловкость столь быстро, увеличила его состояние, что месяца через два в Париже снят меблированный дом и начинается беспеч­ная, пышная жизнь. Тиберж, постоянно навещающий друга, пытает­ся образумить его и предостеречь от новых напастей, так как уверен в том, что нечестно нажитое богатство вскоре бесследно исчезнет. Опасения Тибержа были не напрасны. Прислуга, от которой не скрывались доходы, воспользовалась доверчивостью хозяев и ограбила их. Разорение приводит любовников в отчаяние, но еще больший ужас внушает де Грие предложение брата Манон. Он рассказывает о г-не де Г... М.., старом сластолюбце, который платит за свои удоволь­ствия, не жалея денег, и Леско советует сестре поступить к нему на содержание. Но хитрая Манон придумывает более интересный вари­ант обогащения. Старый волокита приглашает девушку на ужин, на котором обещает ей вручить половину годового содержания. Пре­лестница спрашивает, может ли она привести на ужин своего млад­шего брата (имея в виду де Грие), и, получив согласие, ликует. Как только в конце вечера, уже передав деньги, старик заговорил о своем любовном нетерпении, девушку с «братом» как ветром сдуло. Г-н де Г... М... понял, что его одурачили, и добился ареста обоих мошенни­ков. Де Грие очутился в тюрьме Сен-Лазар, где ужасно страдает от унижения; юноша целую неделю не в состоянии думать ни о чем, кроме своего бесчестья и позора, который он навлек на всю семью. Отсутствие Манон, тревога об ее участи, боязнь никогда больше не увидеться с ней были в дальнейшем главным предметом печальных раздумий узника Когда де Грие узнает, что его возлюбленная нахо­дится в Приюте (месте заключения публичных женщин), он прихо­дит в ярость и решается на побег из тюрьмы. При содействии г-на Леско наш герой оказывается на свободе и начинает изыскивать пути освобождения любимой. Прикинувшись иностранцем, он расспраши­вает у привратника Приюта о тамошних порядках, а также просит охарактеризовать начальство. Узнав, что у начальника есть взрослый сын, де Грие встречается с ним и, надеясь на его поддержку, расска­зывает напрямик всю историю своих отношений с Манон. Г-н де Т... растроган откровенностью и искренностью незнакомца, но единст­венное, что он пока может сделать для него, — это доставить удо­вольствие увидеться с девушкой; все остальное не в его власти. Радость свидания любовников, испытавших трехмесячную разлуку, их бесконечная нежность друг к другу умилили служителя Приюта, и

[685]

тот пожелал помочь несчастным. Посоветовавшись с де Т. о деталях побега, де Грие на следующий же день освобождает Манон, а при­ютский стражник остается у него в слугах.

В эту же ночь погибает брат Манон. Он обобрал одного из своих приятелей за карточным столом, и тот попросил одолжить ему поло­вину проигранной суммы. Возникшая по этому поводу перебранка перешла в жесточайшую ссору и впоследствии в убийство. Молодые прибывают в Шайо. Де Грие озабочен поиском выхода из бездене­жья, причем перед Манон он делает вид, будто не стеснен в средст­вах. Юноша прибывает в Париж и в очередной раз просит денег у Тибержа, И, конечно, получает их. От преданного друга де Грие на­правился к г-ну Т., который очень обрадовался гостю и рассказал ему продолжение истории похищения Манон. Все были поражены, узнав, что такая красавица решила бежать с приютским служителем. Но чего не сделаешь ради свободы! Так что де Грие вне подозрений и ему нечего опасаться. Г-н де Т., узнав место пребывания влюбленных, часто навещает их, и дружба с ним крепнет день ото дня.

Однажды в Шайо приезжает молодой Г. М., сын злейшего врага, того старого развратника, который заточил наших героев в тюрьму. Г-н де Т. заверил де Грие, уже было схватившегося за шпагу, что это очень милый, благородный юноша. Но впоследствии де Грие убежда­ется в обратном. Г. М.-младший влюбляется в Манон и предлагает ей бросить любовника и жить с ним в роскоши и довольствии. Сын превосходит щедростью отца, и, не выдержав искушения, Манон сда­ется и переезжает жить к Г. М. Де Т., потрясенный коварством свое­го приятеля, советует де Грие отомстить ему. Наш герой просит гвардейцев арестовать вечером на улице Г. М. и продержать его до утра, сам же тем временем предается утехам с Манон в освободив­шейся постели. Но лакей, сопровождавший Г. М., сообщает старику Г. М. о происшедшем. Тот тут же обращается в полицию, и любов­ники вновь оказываются в тюрьме. Отец де Грие добивается осво­бождения сына, а Манон ожидает или пожизненное заключение, или ссылка в Америку. Де Грие умоляет отца сделать что-нибудь для смягчения приговора, но получает решительный отказ. Юноше без­различно, где жить, лишь бы с Манон, и он отправляется вместе со ссыльными в Новый Орлеан. Жизнь в колонии убога, но наши герои лишь здесь обретают душевный покой и обращают свои помыслы к религии. Решив обвенчаться, они признаются губернатору в том, что раньше обманывали всех, представляясь супругами. На это губерна­тор отвечает, что девушка должна выйти замуж за его племянника,

[686]

который давно в нее влюблен. Де Грие ранит соперника на дуэли и, опасаясь мести губернатора, бежит из города. Манон следует за ним. В пути девушка заболевает. Учащенное дыхание, судороги, блед­ность — все свидетельствовало о том, что близится конец ее страда­ниям. В минуту смерти она говорит о своей любви к де Грие.

Три месяца юноша был прикован к постели тяжелой болезнью, его отвращение к жизни не ослабевало, он постоянно призывал смерть. Но все же исцеление наступило. В Новом Орлеане появляет­ся Тиберж. Преданный друг увозит де Грие во Францию, где тот уз­нает о смерти отца. Ожидаемая встреча с братом завершает повествование.

Н. Б. Виноградова

Клод Проспер Жолио де Кребийон-сын (Claude-Prosper-Jolyot de Crébillon-fils) 1707-1777

Заблуждения сердца и ума, или Мемуары г-на де Мелькура (Les Egarements du coeur et de l'esprit, ou Mémoires de M. de Meilcour) - Роман (1736)

Семнадцатилетний Мелькур вступил в свет, «обладая всем, что требу­ется, дабы не остаться незамеченным». От отца он унаследовал пре­красное имя, со стороны матери его ожидало большое состояние. Время было мирное, и Мелькур ни о чем не помышлял, кроме удо­вольствий. Среди суеты и блеска юноша страдал от сердечной пусто­ты и мечтал изведать любовь, о которой имел лишь самое смутное представление. Наивный и неопытный, Мелькур не знал, как завязы­ваются любовные связи в высшем кругу. С одной стороны, он был о себе достаточно высокого мнения, с другой — полагал, что успех у женщин может иметь только человек выдающийся, и не надеялся за­служить их благосклонность. Мелькур стал все больше думать о по­друге своей матери маркизе де Люрсе и убедил себя, что влюблен в нее. Некогда маркиза слыла кокеткой и даже ветреницей, но впос­ледствии усвоила строгий и добродетельный тон, поэтому Мелькур, не знавший о ее прошлом, считал ее неприступной. Маркиза без труда догадалась о чувствах Мелькура и была готова на них ответить,

[688]

но робкий и почтительный юноша вел себя так нерешительно, что она не могла этого сделать без риска уронить свое достоинство. Оста­ваясь с Мелькуром наедине, она бросала на него нежные взгляды и советовала ему держаться непринужденнее, но он не понимал наме­ков, а сделать самой первый решительный шаг маркизе мешали при­личия и боязнь утратить уважение Мелькура. Так прошло больше двух месяцев. Наконец маркиза устала ждать и решила поторопить события. Она стала допытываться у Мелькура, в кого он влюблен, но юноша, не надеясь на взаимность, не желал открывать свою тайну. Маркиза упорно добивалась признания, и в конце концов Мелькур объяснился ей в любви. Маркиза боялась, что слишком легкая победа охладит пыл юноши, он же боялся своими домогательствами оскор­бить ее. Так они, оба желая одного и того же, никак не могли прий­ти к заветной цели. Досадуя на суровость маркизы, Мелькур отправился в театр, где увидел девушку, поразившую его своей красо­той. В ложу прекрасной незнакомки вошел маркиз де Жермейль — молодой человек приятной наружности, пользовавшийся всеобщим уважением, — и Мелькур почувствовал, что ревнует. После этого он два дня повсюду искал незнакомку, обошел все театры и сады, но тщетно — он нигде не встретил ни ее, ни Жермейля.

Хотя Мелькур уже три дня не видел маркизу де Люрсе, он не очень скучал по ней. Поначалу он размышлял над тем, как бы ему за­воевать одну и в то же время не потерять другую, но поскольку несо­крушимая добродетель маркизы делала все дальнейшие попытки безнадежными, он по здравом размышлении решил отдать свое серд­це той, что нравилась ему больше. Маркиза, видя, что незадачливый поклонник не кажет носа и не возобновляет попыток завоевать ее сердце, встревожилась. Она отправилась с визитом к госпоже де Мелькур и, улучив момент, потребовала от юноши объяснений. Мар­киза упрекала его в том, что он стал ее избегать и отверг ее дружбу. Мелькур пытался оправдываться. Увлекаемый обстоятельствами, он начал вновь уверять маркизу в своей любви и просил позволения на­деяться, что сердце ее когда-нибудь смягчится. Маркиза, не полагаясь более на догадливость Мелькура, все яснее выказывала ему свое рас­положение. Юноше следовало просить о свидании, но застенчивость и неуверенность мешали ему. Тогда маркиза пришла ему на помощь и сказала, что завтра днем будет дома и может принять его. Наутро Мелькур отправился к Жермейлю в надежде узнать что-либо о незна­комке, но Жермейль уже несколько дней как уехал за город. Мелькур отправился в сад Тюильри, где случайно встретил двух дам, одной из которых оказалась давешняя прекрасная незнакомка. Мелькуру уда-

[689]

лось подслушать разговор дам, из которого он выяснил, что его из­браннице понравился в театре незнакомый молодой человек. Мелькур не верил, что это мог быть он сам, и терзался ревностью к незна­комцу.

Вечером Мелькур отправился к госпоже де Люрсе, которая на­прасно прождала его весь день. Когда Мелькур увидел маркизу, угас­шие чувства вспыхнули в его душе с новой силой. Маркиза почувствовала свою победу. Мелькур хотел услышать от нее призна­ние в любви, но в доме были гости, и он не мог поговорить с ней на­едине. Он возомнил, что покорил сердце, дотоле не знавшее любви, и был весьма горд собой. Позже, размышляя об этом первом своем опыте, Мелькур пришел к выводу, что для женщины важнее польс­тить самолюбию мужчины, чем тронуть его сердце. Гости маркизы разъехались, а Мелькур задержался, якобы ожидая запоздавшую каре­ту. Оставшись наедине с маркизой, он почувствовал такой приступ страха, какого не испытывал за всю жизнь. Его охватило неописуемое волнение, голос дрожал, руки не слушались. Маркиза призналась ему в любви, он же в ответ упал к ее ногам и стал заверять ее в своих пылких чувствах. Он не понимал, что она готова отдаться ему, и бо­ялся чрезмерной вольностью оттолкнуть ее от себя. Раздосадованной маркизе ничего не оставалось, как попросить его удалиться. Когда Мелькур пришел в себя и оправился от смущения, он понял всю не­лепость своего поведения, но было уже поздно. Он решил при следу­ющем свидании быть настойчивее. На следующий день к матери Мелькура явился с визитом граф де Версак. Госпожа де Мелькур не­долюбливала графа и считала его влияние вредным для сына. Мелькур восхищался Версаком и считал его образцом для подражания. Версак был дерзким повесой, он обманывал и высмеивал женщин, но его очаровательная наглость не отвращала их, а, напротив, пленяла. Он одержал множество побед и приобрел множество подражателей, но, не обладая обаянием Версака, они копировали лишь его недостатки, прибавляя их к своим собственным. Версак прямо с порога стал яз­вительно злословить о самых разных людях. Не пощадил он и марки­зу де Люрсе, сообщив Мелькуру некоторые подробности ее прошлой жизни. Мелькур почувствовал себя обманутым. Беспорочная богиня оказалась не лучше других женщин. Он отправился к маркизе «с на­мерением отплатить ей самыми оскорбительными знаками презрения за нелепое понятие о ее добродетели», которое она сумела ему вну­шить. К большому удивлению, он увидел во дворе маркизы карету Версака. Версак и маркиза беседовали как лучшие друзья, но после его отъезда маркиза назвала его самым опасным фатом, самым сквер-

[690]

ным сплетником и самым опасным негодяем при дворе. Мелькур, не веривший больше ни одному слову маркизы, повел себя так развязно и стал домогаться ее так грубо, что она обиделась. Пока они выясня­ли отношения, лакей доложил о приходе мадам и мадемуазель де Тевиль. Мелькур слышал это имя: госпожа де Тевиль была родственницей его матери, но жила в провинции, поэтому он никог­да ее не видел. Каково же было удивление юноши, когда он узнал в мадемуазель де Тевиль свою прекрасную незнакомку! Мелькуру пока­залось, что Гортензия — так звали девушку — отнеслась к нему с безразличием и даже с пренебрежением. Эта мысль огорчала его, но не излечивала от любви. Когда лакей доложил о приходе еще одной гостьи — госпожи де Сенанж, — Мелькур почти не обратил на нее внимания, но госпожа де Сенанж очень заинтересовалась вступаю­щим в свет юношей. Это была одна из тех философски настроенных дам, которые считают, что они выше предрассудков, меж тем как на самом деле они ниже всякой нравственности. Она была немолода, но сохранила остатки былой красоты. Она немедленно забрала себе в го­лову, что должна заняться воспитанием Мелькура и «сформировать» его — это модное выражение заключало в себе множество не подда­ющихся точному определению понятий. Мелькур же испытывал не­ловкость от ее развязных манер и считал ее престарелой кокеткой.

Вечером явился Версак в сопровождении маркиза де Пранзи, чье присутствие явно смутило маркизу де Люрсе — судя по всему, Пранзи некогда был ее любовником. Версак обратил внимание на Гортен­зию и изо всех сил старался ей понравиться, но девушка оставалась холодна. Версак делал все, чтобы настроить присутствующих друг против друга. Он шепнул маркизе, что госпожа де Сенанж хочет за­владеть сердцем Мелькура, и маркиза терзалась ревностью. За ужи­ном гости исчерпали запас новых сплетен. Когда они встали из-за стола, маркиза предложила сыграть в карты. Мелькур пообещал при­слать госпоже де Сенанж понравившиеся ей сатирические куплеты, но Версак сказал, что учтивее было бы не посылать, а привезти их, и Мелькуру ничего не оставалось, как пообещать госпоже Сенанж до­ставить их лично. Версак явно радовался, что сумел насолить маркизе. Госпожа де Люрсе просила Мелькура заехать за ней завтра после обеда, чтобы вместе отправиться к госпоже де Тевиль. Мелькур с вос­торгом согласился, думая лишь о Гортензии. Придя на следующий день к маркизе, Мелькур, окончательно разочаровавшийся в ней после того, как узнал о ее былой слабости к господину де Пранзи, держал себя с ней так равнодушно, что маркиза заподозрила его в се­рьезном увлечении госпожой де Сенанж. Маркиза де Люрсе осудила

[691]

его выбор и попыталась образумить его. Мелькур же думал только о том, как бы ему почаще видеть Гортензию. Приехав к госпоже де Тевиль, Мелькур заговорил с девушкой и был готов поверить в ее распо­ложение к нему, но тут пришел маркиз де Жермейль, и Мелькуру стало казаться, что Гортензия влюблена в маркиза. Мелькура охватила такая тоска, что он побледнел и изменился в лице. Маркиза приписа­ла грустную мину Мелькура мыслям о госпоже де Сенанж и беспре­станными разговорами о ней вызвала раздражение юноши. Сухо распрощавшись с маркизой, Мелькур вышел от госпожи де Тевиль и отправился к госпоже де Сенанж. Было уже довольно поздно, и он не рассчитывал застать ее дома, что дало бы ему возможность оставить куплеты и уехать, но госпожа де Сенанж оказалась дома и очень ему обрадовалась. В наказание за поздний визит она приказала ему сопро­вождать ее и ее подругу госпожу де Монжен в Тюильри. Мелькур от­говаривался, но госпожа де Сенанж была так настойчива, что ему пришлось уступить. Госпожа де Монжен была молода, но казалась такой пожившей и увядшей, что жалко было смотреть. Обе дамы на­перебой старались завладеть вниманием Мелькура и, чувствуя себя со­перницами, осыпали друг друга колкостями. В Тюильри все взоры были обращены на Мелькура и его спутниц. Госпожа де Сенанж во что бы то ни стало хотела доказать всем, что Мелькур принадлежит ей, а не госпоже де Монжен. В довершение всех бед на повороте аллеи Мелькур увидел маркизу де Люрсе, госпожу де Тевиль и Гор­тензию, идущих им навстречу. Ему было неприятно, что девушка видит его в обществе госпожи де Сенанж. Маркиза, хорошо владев­шая собой, ответила на неловкий поклон Мелькура с милой и непри­нужденной улыбкой.

После ухода госпожи де Сенанж Мелькур разыскал госпожу де Люрсе и ее спутниц. Маркиза стала насмехаться над Мелькуром и описывать причуды и пороки госпожи де Сенанж. Мелькур пришел в ярость, он принялся защищать госпожу де Сенанж и превозносить ее достоинства, забыв, что его слушает не только маркиза, но и Гортен­зия. Убедив и ту и другую в своей любви к госпоже де Сенанж, Мелькур впал в уныние, ибо понял, что сам закрыл себе дорогу к сердцу девушки. Вернувшись домой, он всю ночь предавался мрач­ным и бесплодным размышлениям. Наутро ему принесли письмо от госпожи де Люрсе. Она уведомляла его, что уезжает на два дня в де­ревню и приглашала сопровождать ее. Мелькур, твердо решивший порвать с ней, ответил отказом: он написал, что уже связал себя обе­щанием, которое не может нарушить. Но оказалось, что маркиза со­биралась в деревню вместе с Гортензией и ее матерью, так что

[692]

Мелькур пожалел о своем отказе. Во время их отсутствия он не нахо­дил себе места и очень обрадовался, когда к нему пришел Версак. Видя меланхолическое расположение духа Мелькура, Версак приписал его разлуке с госпожой де Сенанж, которая на два дня уехала в Вер­саль. Версак решил просветить Мелькура и показать ему свет таким, каким его следует видеть. Он раскрыл юноше глаза на фальшь и пус­тоту светского общества и объяснил, что преступление против чести и разума считается более простительным, чем нарушение светских при­личий, а недостаток ума — более простительным, чем его избыток. Версак считал, что не надо бояться переоценить себя и недооценить других. Напрасно полагать, что блистать в свете может лишь человек, обладающий особенными талантами. «Посмотрите, как я себя веду, когда хочу блеснуть: как я манерничаю, как рисуюсь, какой вздор несу!» — говорил Версак. Мелькур спросил его, что такое хороший тон. Версак затруднился дать четкое определение, ибо это выражение было у всех на устах, но никто толком не понимал, что оно означает. По мнению Версака, хороший тон — не что иное, как благородное происхождение и непринужденность в светских дурачествах. Версак поучал Мелькура: «Как женщине стыдно быть добродетельной, так мужчине неприлично быть ученым». Величайшее достижение хоро­шего тона — светская беседа, начисто лишенная мыслей. В заключе­ние Версак посоветовал Мелькуру обратить внимание на госпожу де Сенанж, считая ее наиболее подходящей для неопытного юноши. Расставшись с ним, юноша погрузился в мысли о Гортензии. С тру­дом дождавшись ее возвращения из деревни, он поспешил к ней и узнал, что она и госпожа де Тевиль в Париже, но куда-то отлучились. Нетерпение его было так велико, что он помчался к маркизе де Люрсе, решив, что Гортензия, вероятно, у нее. У маркизы было много гостей, но Гортензии среди них не оказалось.

Маркиза встретила Мелькура без тени смущения и досады и заго­ворила с ним как: ни в чем не бывало. Ее спокойная благожелатель­ность взбесила Мелькура, мысль о том, что маркиза его разлюбила, больно задела его самолюбие. Он заметил, что госпожа де Люрсе часто смотрит на маркиза де ***, и решил, что она уже нашла ему замену в лице маркиза. Мелькур остался после разъезда гостей и по­просил маркизу уделить ему час-другой. Юноша высказал ей все свои обиды, но она так умно повела себя, что он сам почувствовал, как он смешон. Маркиза сказала, что искренне любила Мелькура и прощала ему недостатки неопытной молодости, веря, что он обладает прису­щими молодости чистотой и искренностью, но ошиблась в нем и те­перь жестоко наказана, Мелькур почувствовал прилив любви и

[693]

нежности к маркизе. Маркиза предлагала ему удовольствоваться дружбой, но Мелькур не желал останавливаться на полпути. Его былое уважение к маркизе воскресло, и победа над ее добродетелью казалась невероятно трудной и почетной.

Самообман длился долго, и Мелькур не помышлял о неверности. Но в один прекрасный день он ощутил душевную пустоту и возвра­тился к мыслям о Гортензии. Он ничего не обещал Гортензии, да она его и не любила — и все же он чувствовал перед ней вину. В то же время он не мог бросить маркизу. «Укоры совести портили мне удо­вольствие, удовольствия заглушали мое раскаяние — я уже не при­надлежал себе». Обуреваемый противоречивыми чувствами, он продолжал посещать маркизу и мечтать о Гортензии.

О. Э. Гринберг

Жан-Жак Руссо (Jean-Jacques Rousseau) 1712—1778