II. Представление народа о себе как субъекте политических отношений

Данный аспект наиболее сложен и непредставителен. Однако, судя по ряду упоминаний, народ осознавал (или, вернее, средневековые идеологи признавали) свое активное влияние на политику в ряде сфер:

II.1. Принятие религии. Об этом свидетельствует фраза ал-Гарнати со ссылкой на "Историю Булгарии": "...и принял ислам народ их страны" (ал-Гарнати 1971: 31) и аналогичные сведения ряда поздних татарских источников, XVII-ХVIII вв., опиравшихся, видимо, на более раннюю традицию (Галяутдинов 1990: 131-132; Марджани 1884: 42).

II.2. Война. В этом убеждает также текст "Истории Булгарии", где специально говориться о "них" (то есть, о булгарах) как активных участников войны и полноправных победителей (ал-Гарнати... 1971: 31).

II.З. Дипломатические отношения. Народ в этой официальной истории показан, наряду с правителем, участником переговоров с хазарами: царь хазар "сказал им", "заключил с ними мир" (ал-Гарнати... 1971: 31).

II.4. Участие в управлении. Эта тема раскрывается в представлениях о правителе, как выразителе интересов народа, что отражается в фактах принятия ислама и ведения войн не просто в интересах народа, но при поддержке народа. Характерно, что в ряде поздних источников это подчеркивается как бы всем ходом истории – периодическим принятием и отпадением (по вине "плохих" правителей) от ислама (Галяутдинов 1990: 125-132) - что служит в глазах авторов доказательством "долгожданности" ислама, давней тяги к нему народа, которую "понял" истинный правитель. Причем укоренение ислама, поддержанное народом, прочно связано с усилением и долговечностью государства булгар.

Вообще, представления "молчаливого большинства" средневекового общества с большим трудом поддаются изучению и выявлению (Гуревич 1990: 7-14). Поэтому не случайно, что наши знания об их этнополитических представлениях крайне скудны и лаконичны. Кроме того, мы не всегда четко и однозначно можем провести грань между мнением автора из элиты общества о народном сознании и самим этим сознанием. Однако и эти отрывочные представления чрезвычайно важны для понимания общей картины булгарской идентичности.

III. Актуальный политический автостереотип.

III.1. В известных нам источниках, политический автостереотип обращен не только в прошлое, но и в настоящее. Этот аспект представлений связан с характеристикой народом себя как общности, что выражается в частности в осознании престижа своего этноса. Находит это отражение в переводе имени "булгар", как "балар" (смысл этого – "ученый человек") (ал-Гарнати... 1971: 31)); в представлении о своей постоянной верности исламу (непримиримость к его врагам, даже могущественным); своем бесстрашии при путешествии в страну "Мраков", куда не решаются ездить другие люди (Тизенгаузен 1894: 240,241). В какой-то мере все эти представления есть ценностные определения качеств своего народа, поэтому раскрытию этой темы могло помочь изучение вообще политической идеологии в Булгарии (особенно по внелетописным источникам). В данном случае, достаточно отметить, что в среде булгар актуальными были также общемусульманские идеи о взаимных обязанностях правителя и народа, о верности народа своему правителю и противопоставление себя на этом основании другим народам.