§ 137. Инвестиции, сбережения и национальный доход

Кейнсианская концепция роли национального дохода в обеспечении равновесия сбережений и инвестиций является теорией о краткосрочных явлениях. Так же как и в базовой модели, эта модель изучает изменения фактического национального дохода, происходящие вокруг потенциального на­ционального дохода, принимая последний как константу. Теория экономического роста изучает долгосрочные явле­ния, связанные с воздействием сбережений и инвестиций на увеличение потенциального национального дохода, игнори­руя краткосрочные колебания уровня национального дохода вокруг потенциального дохода.

Не весь объем инвестиций воздействует на экономичес­кий рост, а лишь та их часть, которая отодвигает вправо кривую производственных возможностей экономики. Любая деятельность, дающая доход людям, повышает совокупный спрос. Поэтому краткосрочный эффект от увеличения фирма­ми объема производства и от увеличения ими инвестиций, tтак же как от увеличения любых расходов государства, одинаков — все это ведет к росту совокупного спроса. Но в долгосрочном плане на рост экономики воздействуют инвестиции, увеличивающие производственные мощности, и госрасходы, расширяющие сеть дорог, улучшающие здраво­охранительные услуги, повышающие уровень фундаменталь­ных исследований. Расходы на поддержку убыточных произ­водств скорее принесут вред в долгосрочном плане, так как помешают эффективному перераспределению ограниченных ресурсов общества.

В краткосрочном плане рост частных сбережений приве­дет к снижению совокупных расходов (потребительских рас­ходов), к сдвигу потребительской функции и снижению равновесного уровня национального дохода. Но в долгосроч­ном плане более высокие частные сбережения означают более высокие инвестиции, если экономика имеет сильную систему финансовых посредников (банки, рынки ценных бумаг и т.д.). Важно понимать, что общие национальные сбережения включают частные плюс-минус бюджетный из­лишек или дефицит. В случае с российскими условиями это означает, что, чем больше бюджетный дефицит, тем меньше источников для частных инвестиций.

§ 138. Классическая теория экономического роста

Среди экономистов-классиков главными исследователями проблем роста являлись А. Смит, Д. Рикардо и Т. Мальтус. Будучи свидетелями экономической жизни Англии, начав­шейся промышленной революции, они пытались дать объяс­нение тем силам, которые управляли функционированием экономики, найти и описать возможности прогресса, т. е. возможности экономического развития. Даже конкретные действия упомянутых классиков (борьба Рикардо против «За­конов о пшенице», которые регулировали торговлю пшени­цей в пользу производителей в периоды высоких урожаев и низких цен; борьба А. Смита против монополистических привилегий, связанных с меркантилизмом, и т. д.) были направлены на то, чтобы снять препятствия на пути свобод­ного экономического развития.

Экономисты-классики смогли дать лишь общую картину тех явлений, которые воздействуют на процесс экономичес­кого роста. Прежде всего они определили, что накопление и производительное инвестирование части совокупного обще­ственного продукта, осуществляемое в форме реинвестирова­ния прибылей, являются главным источником экономичес­кого роста. Рядом с этим финансовым условием следовало поставить технические сдвиги в форме углубляющегося раз­деления труда и изменений в методах производства, о кото­рых много писал А. Смит. Но ни у него, ни у его коллег нет систематического описания отношения между инвестиционным (финансовым) процессом и процессом технических но­вовведений. Однако они уделили особое внимание проблеме предложения труда, возникающей по мере роста численно­сти населения. Вместе с борьбой против «Законов о пшени­це» этот акцент привел их к концепции стагнации, в раз­витие которой особый вклад сделал Т. Мальтус.

Суть этой концепции сводилась к тому, что если изме­няемыми затратами общества являются лишь затраты труда, а предложение земли неизменно, то экономика начинает производить продукт, равный лишь затратам труда. При не­изменности предложения (и продуктивности) земли пре­дельный продукт труда постоянно снижается, достигая не­коего прожиточного минимума. В дальнейшем стагнирующий объем производства начинает физически регулировать дина­мику населения. Эта концепция отнюдь не имела для эконо­мистов-классиков основополагающего значения. Она нужна была им в их борьбе с классом лендлордов, проводившим через парламент законы в свою пользу. Но Марксу она понадобилась как авторитетная основа его тезиса о том, что общественный продукт в конечном счете создается только трудом.

Теория роста у классиков возникла не сама по себе, а в контексте разработанных ими принципов экономики, свя­занных с производством, накоплением, обменом и распре­делением. В этом отношении проблемы распределения у классиков противоречат их же концепции застоя, что под­черкивает ее дискретный характер. Данные проблемы прямо связаны с владением факторами производства (земля, труд, капитал), которые зарабатывали свои виды доходов. Клас­сики отчетливо видели, что без капитала (т. е. без денег, без их накопления и авансирования) невозможно было бы участие труда в производстве, так как его попросту не на что было бы нанять.

Накопление и распределение — взаимосвязанные процес­сы. Концепция физиократов об общественном излишке как части общественного продукта, остающегося после вычета необходимых затрат, использовалась классиками для того, чтобы проанализировать поведение этого излишка, который и составлял основу роста. Они полагали, что работники полностью потребляли заработную плату, лендлорды полно­стью потребляли ренту, но капиталисты реинвестировали свою прибыль. То есть рост полностью зависел от размеров и использования общественного излишка. Анализ Д. Рикардо был во многом сосредоточен именно на том, как регулиру­ется распределение, — на результатах политических компро­миссов, отражавшихся в законах (этот анализ политики во многом и стал причиной того, что классики называли свой предмет политической экономией).

Этот анализ в первую очередь касался прибыли как сохраняющегося (непотребляемого) остатка общественно­го излишка. При принятых Рикардо упрощениях речь шла об отношении между ставкой зарплаты и нормой прибы­ли, которые определялись внутри единственного сектора в экономике — зернопроизводства. Рикардо рассматривал зер­но (пшеницу) как уникальное благо, которое одновремен­но могло быть и потребительским продуктом, объем кото­рого равнялся зарплате, и капитальным благом (семен­ной фонд). Распределение между потреблением (хлеб) и накоплением (семена) отнюдь не исчерпывало понима­ния совокупного продукта. Классики отчетливо осознавали, что реализуемая зарплата содержит не только хлеб (как и прибыль, т. е. капитал), не только семена, но и другие товары. Поэтому они понимали, что нельзя получить при­быль простым вычитанием зарплаты из общественного про­дукта.

Пропорция WиКзависит и от цен на другие товары, а эти цены инкорпорируют норму прибыли. В 1960 г. П. Сраффа (выдающийся итальянский экономист) нашел решение с моделью со многими товарами, которое показы­вает, что в этом случае норма прибыли определяется не только данным уровнем зарплаты, но и условиями производ­ства других «базовых товаров». Применяемая Рикардо как пример, пшеница как раз является базовым товаром, который прямо или косвенно включен в производство любого товара, в том числе в производство самой пшеницы. Боровшиеся против помещичьих законов и против протекционистских законов Рикардо и его коллеги считали поэтому, что в закрытой экономике норма прибыли обрекается на посте­пенное снижение. Много лет спустя и эта идея была исполь­зована Марксом для формулирования «его» закона о тенден­ции нормы прибыли к понижению, но уже без ссылки на закрытую экономику (каковой, кстати, является планово-командная экономика).