Философия истории в романе Толстого "Война и мир"

1. Для Толстого цель истории – постижение законов исторического движения человечества.

Для того чтобы изучать законы исторического развития, исследователи должны принципиально изменить предмет наблюдения: изучать не деяния царей, министров и генералов, а «изучать однородные, бесконечно-малые элементы, которые руководят массами». (Т. 3, ч. 3, гл. 1)

Цель истории, с точки зрения Толстого, – описание движения человечества и народов. (Эпилог, . 2, гл. 1)

2. Предмет истории, по Толстому, – это жизнь народа и человечества. (Эпилог, ч. 2, гл. 1)

История как наука только тогда будет отражать сущность происходящего, когда она будёт описывать не историю отдельных лиц, а историю «всех, без одного исключения всех людей, принимающих участие в событии». (Эпилог, ч. 2, гл. 3)

Толстой утверждает, что современная история – жизнь монархов и писателей, а не история жизни народа. (Эпилог, ч. 2, гл. 4)

Он считает, что жизнь народов не есть жизнь нескольких людей. (Эпилог, ч. 2, гл. 5)

3. Главный вопрос истории, по Толстому: какая сила движет народами?

Толстой считает, что движение народов производит не власть, не умственная деятельность и не соединение того и другого, но деятельность всех людей, принимающих участие в событии. (Эпилог, ч. 2, гл. 7)

4. Толстой считает, что всем в мире правит невидимая историческая воля.

Для того, чтобы произошло историческое событие, необходима не воля героя или исторической личности, но «необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло состояться». (Т. 3, ч. 1, гл. 1)

Поэтому нельзя объяснять, например, начало войны чьей-то особой волей, в данном случае Наполеона. Война началась согласно невидимой исторической воле, которая складывалась из «миллиардов воль».

"… Ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и... влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное". (Т. 3, ч. 2, гл. 28)

5. Толстой утверждает, что роль личности в истории ничтожна. Чем больше личность связана с другими людьми, тем больше она служит «необходимости»: воля отдельного человека переплетается с волей множества других людей и становится совершенно несвободна.

«Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими люди ми он связан, тем больше власти он имеет на людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка». (Т. 1 .ч. 1, гл. 1)

«В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связь с этим событием.

Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно». (Т. 3, ч. 1, гл. 1)

Подтверждение этой мысли читатель находит в авторских рассуждениях:

• о роли личности в исторических событиях и о слепой роли Наполеона в Бородинском сражении.

"Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальника". (Т. 3, ч. 2, гл. 28)

• о зависимости главнокомандующего от совершающихся событий.

«Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого-нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в середине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится в постоянной необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов». (Т. 3, ч. 3, гл. 2)

• о причинах исторических событий, которые связаны с волей одного человека (на примере краткого обзора действий русских войск после оставления Москвы и флангового маневра русской армии).

«Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит массами, но сама постоянно руководима». (Т. 4, ч. 2; гл. 1)

В эпилоге (ч. 2, гл. 5) Толстой приходит к выводу, что власть одного исторического деятеля существует, но не может быть принята за причину исторических событий <…>

"<…> с другой стороны, если даже допустить, что слова могут быть причиной события, то история показывает, что выражения воли исторических лиц в большей части случаев не производят никакого действия, то есть что приказания их часто не только не исполняются, но что иногда происходит даже совершенно обратное тому, что ими приказано".

В эпилоге (ч. 2, гл. 7) автор рассуждает о том, что исторические лица и их приказания зависят от события, а не наоборот.

"Несомненным доказательством этого вывода служит то, что, сколько бы ни было приказаний, событие не свершится, если на это нет других причин; но как скоро свершится событие – какое бы то ни было, — то из числа всех беспрерывно выражаемых воль различных лиц найдутся такие, которые по смыслу и по времени отнесутся к событию как приказания".

6. В своих рассуждениях Толстой выводит формулу: «Царь – раб истории», так как считает, что общественные и государственные деятели связаны с великим множеством людей и в силу этого являются наименее свободными в проявлении своей воли.

«История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей». (Т. 3, ч. 1, гл. 1)

Подтверждение этой мысли можно найти в авторских рассуждениях:

• о разнообразных точках зрения на деятельность Александра I и независимости от этого различных исторических событий.

С точки зрения Толстого, невозможно определить, полезна или вредна была деятельность Александра и Наполеона, так как все относительно, оценки меняются и со временем, и в зависимости от точки зрения историка, судящего это событие. Нет единой исторической шкалы, которая могла бы примирить все противоречия во взглядах на деятельность исторических лиц. Но историческое лицо связано со множеством других действующих лиц истории.

«Что же сделалось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша или полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.

Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, — то уничтожится возможность жизни». (Эпилог, ч. 1, гл. 1)

• о случае и гении, в результате которых происходит развенчание Толстым гениальности Наполеона и Александра.

"Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностью тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы". (Эпилог, ч. 1, гл. 2)

• о случайной роли Наполеона в движении народов, которые основаны на рассмотрении событий с 1805 года до взятия русскими войсками Парижа.

"Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место. <...>

Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.

Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть". (Эпилог, ч. 1, гл. 3)