9. Новый тип трагедии Расина. «Федра».

С постановки «Андромахи» начался самый плодотворный период в творчестве Расина. Он был избран во Французскую Академию, а благоволивший к нему король даровал ему дворянский титул. Поворотным пунктом этой чрезвычайно успешной карьеры стала постановка «Федры». Враги Расина предприняли все усилия, чтобы провалить пьесу: незначительный драматург Прадон использовал тот же сюжет в своей трагедии, которая была поставлена одновременно с «Федрой», и величайшая трагедия французского театра на первом представлении провалилась. Беззаконная любовь жены афинского царя Тесея к пасынку Ипполиту в свое время привлекла внимание Еврипида, для которого главным героем был чистый юноша, жестоко наказанный богиней Афродитой. Расин поставил в центр своей трагедии Федру, показав мучительную борьбу женщины со сжигающей ее греховной страстью. Существует по крайней мере 2 трактовки этого конфликта — «языческая» и «христианская». С одной стороны, Расин показывает мир, населенный чудовищами (одно из них губит Ипполита) и управляемый злобными богами. Вместе с тем здесь можно обнаружить существование «сокрытого Бога» янсенистов: он не подает людям никаких «знаков», но только в нем можно обрести спасение. Не случайно пьесу с восторгом принял учитель Расина Антуан Арно, которому принадлежит знаменитое определение: «Федра – это христианка, на которую не снизошла благодать». Героиня трагедии обретает «спасение», обрекая себя на смерть и спасая честь Ипполита в глазах отца. В этой пьесе Расину удалось сплавить воедино понятие языческого рока с кальвинистской идеей предопределения. Творчество Расина представляет собой высший этап французского классицизма: в его трагедиях гармоническая строгость построения и ясность мысли сочетается с глубоким проникновением в тайники человеческой души.

10. Становление жанра «высокой комедии» в творчестве Мольера. Социальная позиция автора в пьесе «Мещанин во дворянстве».

Комедия «Школа мужей», которая тесно связана с последовавшей за ней ещё более зрелой комедией «Школой жён», знаменует поворот Мольера от фарса к социально-психологической комедии воспитания. Здесь Мольер ставит вопросы любви, брака, отношения к женщине и устроения семьи. Классово заострённые комедии не могли не вызвать ожесточённых нападок со стороны врагов буржуазного драматурга. Мольер ответил им полемической пьеской «Критика на „Школу жён“». Защищаясь от упрёков, он с большим достоинством излагал здесь своё кредо комического поэта и высмеивал суеверное преклонение перед «правилами» Аристотеля. Этот протест вскрывает независимую позицию Мольера по отношению к французскому классицизму, к которому он примыкал в своей драматургической практике. Другим проявлением той же независимости является попытка доказать, что комедия не только не ниже, но даже «выше» трагедии. Мольер даёт критику классической трагедии с точки зрения несоответствия её «натуре», то есть с позиций реализма. Критика эта направлена против тематики классической трагедии, против ориентации её на придворные и великосветские условности.

«Мещанин во дворянстве» — самая злая сатира на буржуазию, подражающую дворянству, какая вышла из-под пера Мольера. Он не щадит здесь красок для осмеяния богатого буржуа Журдена, который лезет изо всех сил во дворянство, обучается хорошим манерам, отворачивается от своей плебейской жены и якшается с прогоревшими дворянчиками, обирающими его. Но если над Журденом Мольер издевается за его глупость, напоминая ему старую мещанскую мудрость «всяк сверчок знай свой шесток», то с ещё бо?льшим презрением он изображает находящегося на содержании у Журдена знатного мошенника и паразита Доранта, лишённого привлекательности Дон-Жуана и потому вдвойне отвратительного. Этим отрицательным персонажам противопоставлены положительные — госпожа Журден и Клеонт, честные, правдивые и сознательные буржуа, гордые принадлежностью к своему классу. Ни в одной другой комедии автор не дал такого яркого изображения классового антагонизма между дворянством и сознательной частью буржуазии, как в этой пьесе, цель которой — «отрезвить буржуазию, внушить ей чувство собственного достоинства, мысль, что она должна создать собственную культуру».