166 167 Постман н. Хрестоматия

особенно не о чем; что по сути своей события, о которых сообщается, имеют такое же отношение к реальности как сцены в пьесе.

Восприятие новостей как некоторого стилизованного драматичес­кого представления, содержание которого выстроено с целью развле­чения, усиливается и другими обстоятельствами. В частности, средняя длина любого сообщения составляет сорок пять секунд. Хотя крат­кость и не всегда предполагает тривиальность, но в данном случае это именно так. Попросту невозможно серьезно рассказать о собы­тии, когда весь его контекст должен быть раскрыт в течение менее одной минуты. В телевизионных новостях обычно не предполагается, что сообщение имеет какие-либо следствия или приложения. Это по­требует от зрителя продолжить размышления на тему о которой шла речь, в то время как его уже ожидает следующее сообщение. В любом случае, зрители не имеют больших возможностей для отстранения от следующего сообщения, по крайней мере в случае, если оно будет состоять из некоторого видео сюжета. «Картинка» имеет мало проблем по сравнению со всеохватывающим потоком слов {...}. Телевизионные продюсеры определенно отдадут приоритет любому событию, которое так или иначе визуально документировано. Доставленный в полицей­ский участок подозреваемый в убийстве; раздраженное лицо обману­того покупателя; контейнер, преодолевающий Ниагарский водопад (и человек, который должен быть внутри него); президент, спускающий­ся с вертолета на лужайку Белого дома — это всегда очаровательно или весело. Это с легкостью отвечает требованиям развлекательного шоу. Вовсе не обязательно, чтобы видеосюжеты документировали суть сообщения. Не требует также объяснений и то, почему именно эти образы предлагаются массовому сознанию. Видео сюжет узаконивает себя сам. Это известно каждому телевизионному продюсеру.

Поддержанию высокой степени нереальности происходящего спо­собствует специфическая мимика ведущих новостей. Особенно это проявляется во время их вводок или эпилогов к видео сюжетам. На самом деле многие ведущие даже не стараются понять смысл того, о чем говорят. Некоторые дикторы постоянно проявляют непонятный энтузиазм в ходе сообщений о землетрясениях, массовых убийствах и других событиях подобного рода. Зрители придут в замешательство, обнаружив озабоченность ведущего.

Помимо всего прочего, зрители и ведущие новостей являются партнерами в рамках культуры «А теперь... о другом». Ведущие будут играть свою роль так, чтобы оставаться ясными для сложившегося типа понимания. Зрители, со своей стороны, не будут особенно со­относить свои реакции с чувством реальности. Здесь напрашиваются параллели с теми театралами, которые срочно стали звонить домой, поскольку в ходе пьесы выяснилось, что убийца скрывается в районе их проживания.

Зрители также знают, что сам факт появления того или иного ужасного сюжета не играет какой-либо существенной роли. (Напри­мер, в один из дней, когда я писал эту книгу, генерал Военно-морских сил объявил, что ядерная война между США и Россией неизбежна.) Дело в том, что через очень короткое время последует ряд рекламных роликов, которые мгновенно привнесут спокойствие и нейтрализуют влияние новостей, трансформировав их в банальность. Этот ключевой элемент в структуре программ новостей уже сам по себе отрицает аргу­мент о том, что телевизионные новости разрабатываются как серьезная форма общественного дискурса.

Что бы вы подумали обо мне и об этой работе, если бы далее вме­сто собственно текста книги последовали бы строки от имени Юнайтед Эирлайнз или Чейз Манхэтгэн Банк. Вы бы справедливо предположи­ли, что я не уважаю ни вас, ни обсуждаемый предмет. Если бы это повторялось в одной главе несколько раз вы бы подумали, что подоб­ная вещь в целом не стоит вашего внимания. Почему же мы не думаем так относительно передач новостей? Причина этого в следующем. Для нас привычно, что книги и даже некоторые другие медиа (такие как кинематограф) поддерживают постоянство тона и последовательности содержания. Мы не ждем этого от телевидения, в особенности от телевизионных новостей. Для нас стала привычной беспорядочность сообщаемого. Нас никак не озадачит тот факт, что ведущий только сообщивший о неизбежности ядерной войны продолжит информацией о Бургер Кинг. Тем самым будет сказано — «Атеперь... о другом».

Трудно переоценить то разрушительное воздействие, которое прив­носится подобными построениями в наши представления о мире, как об области серьезного. Негативное воздействие особенно касается мо­лодых зрителей, чье поведение в реальном мире в значительной степе­ни зависит от телевидения. При просмотре программ новостей в этой группе, пожалуй, как в никакой другой части аудитории, распро­страненной является посылка о существенно преувеличенной степени показа жестокостей и смерти на телеэкране или, по крайней мере, того, что не стоит на это реагировать серьезным образом. (...)

Результатом всего этого является то, что американцы оказывают­ся наиболее хорошо развлекаемыми и наименее информированными людьми в Западном мире. Я говорю это в связи с распространенным заблуждением о том, что телевидение, будучи окном в мир, обес­печивает адекватное информационное обеспечение людей. Многое, конечно, зависит от того, что означает «быть информированным». Не будем останавливаться здесь на ставших уже банальными данных опро­сов, в соответствии с которыми 70 процентов граждан не знает, кто является Государственным секретарем или Председателем Верховного суда.