7. Определение, его виды

Нельзя не согласиться и с тем, что своеобразной формой объяснения может быть и определение (дефиниция), которое обычно входит в другие текстовые конструкции, но без которого трудно представить научные и научно-популярные тексты. В современной логике выделяются различные виды определений, и критерии их редакторской оценки строятся на требовании фактической точности и соответствия их построения логическим правилам. Анализируя специальные тексты, редактор должен изучить особенности словесных определений и остенсивных (путем указания на предмет, чаще всего с помощью иллюстрации), номинальных (состоящих в объяснении значения слов) и реальных (раскрывающих содержание понятия) и т.д. 1

В учебной литературе словесные определения обычно до­полняются реальными примерами: Антонимами называ­ются слова, противоположные по значению, например: хорошо – плохо, правда – ложь, говорить – молчать. Нередко к словесным определениям добавляется номинальное: анто­ним (гр. anti – против и опута – имя). Остенсивные опре­деления даются обычно в тех случаях, когда все другие не позволяют наглядно объяснить значение понятия. Напри­мер, термин «обратная антитеза» еще не получил у филоло­гов широкого признания, и автор, объясняя этот стилисти­ческий прием, дает наглядную иллюстрацию его примене­ния писателями: Противоположен антитезе стилистический прием, состоящий в отрицании контрастных признаков у пред­мета, например: «В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слиш­ком молод» (Н.В. Гоголь).

Оценивая такие определения, редактор должен признать целесообразными повторения при толковании того или ино­го термина (как это случается при соединении словесного определения с номинальным), нанизывание однотипных примеров (в случае применения реальных определений) и некую речевую избыточность при остенсивных определени­ях. Все это оправдано методически в учебной и научно-попу­лярной литературе.

Важно также учитывать и деление определений по их функциям: 1) регистрирующие определения перечис­ляют уже известные признаки предмета, явления; 2) уточняющие дают дополнительные сведения; 3) учреждающие определения содержат новые сведения, раскры­вающие смысл явления или события.

Примером регистрирующего определения может служить такое:

Выразительный плеоназм возникает при употреб­лении одного из антонимов с отрицанием. Например: Кем ты станешь – я гадать не буду. Мир не постарел – помолодел: на просторах Родины повсюду множество больших и малых дел (С.В. Викулов). Подобное соединение антонимов подчер­кивает значение одного из них, употребленного без отрица­ния; речевая избыточность при этом служит средством акту­ализации понятия, на которое автор хочет обратить особое внимание: Жив, а не умер демон во мне (М. Цветаева); Не ссориться я пришел к тебе, а мириться.

В таком определении названы уже известные термины – плеоназм, антоним, однако их функция иная, что и отражено в регистрирующем определении.

Уточняющее определение (в сочетании с номинальным; можно иллюстрировать таким примером:

Явление антонимии лежит в основе оксюморона (от гр. oxymoron – остроумно-глупое) – яркого стилистического приема образной речи, состоящего в создании нового понятия соединением контрастных по значению слов. Соче­тание антонимов в «чистом виде» в оксюмороне встречает­ся редко [«.Начало конца» (заголовок статьи), («Плохой хоро­ший человек» (название кинофильма), В разгар периода застоя... (Из газет)]. В большинстве случаев слова, имеющие противоположное значение, соединяются как опреде­ляемое и определяющее [«Крупные мелочи», «Дорогая деше­визна», «Неудобные удобства» (заголовки)]. Существитель­ное и прилагательное нельзя считать антонимами в точном значении термина (антонимы должны принадлежать к од­ной и той же части речи).

Как видим, автору пришлось объяснить, почему в опре­делении употреблено сочетание «контрастные по значению слова», а не термин антонимы; ведь в создании оксюмо­рона могут использоваться слова, принадлежащие к разным частям речи. (Голуб И.Б. Стилистика русского языка. С. 37).

К учреждающим определениям обычно обращаются ав­торы в тех случаях, когда можно ожидать превратное толко­вание термина, широко употребляемого в обиходе без учета его точного научного значения. Например:

Благозвучие предполагает наиболее совершенное с точки зрения говорящих на данном языке сочетание зву­ков, удобное для произношения и приятное для слуха. Тре­бование благозвучия должно быть согласовано с фонетиче­скими особенностями конкретного языка. Деление же язы­ков на «благозвучные» и «неблагозвучные» лишено научного основания и обычно связано с субъективными оценками. Все, что не свойственно данному национальному языку, что выходит за рамки привычных артикуляций, произво­дит впечатление какофонии (гр. kakophonia – дурное зву­чание). Например, непривычные для русского человека созвучия в таких словах, как Биттлз, хиджра, Нискоуори, Папаиоанну, кажутся нам неблагозвучными.

Указание автора на то, что при оценке благозвучия важно учитывать особенности фонетики конкретного национального языка, предупредило ненаучное толкование термина, исполь­зуемого в фонике – разделе стилистики, не получившем широкого освещения в учебной литературе.

Всякое определение должно быть истинным по значению; указанные в нём признаки должны быть существенными. Редактор следит за тем, чтобы определения давались не через отрицание (Спор – это не ссора, не пустой разговор), так как отсутствие тех или иных признаков ещё не раскрывает сущ­ность понятия. Недопустима и тавтология в определении: (Долг – то, что дается в долг), когда содержание понятия пытаются раскрыть через само определяемое. Из этого следу­ет, что «работа редактора над определениями в журналист­ском тексте становится работой над терминологией» 1.